***
Юнги вылетел из просторной гостиной и, подскользнувшись на идеально вычищенном кафеле, со всего размаху плюхнулся на пол. Острая боль окутала худые колени, которые выглядывали из-за огромных дыр на голубых джинсах. Вслед за омегой выбежал Сокджин и повалился своей весьма тяжелой тушкой на Мина, придавив его к бежевой поверхности. — Ты не можешь отказать мне! — угрожающе рыкнул старший, но на Юнги это не произвело совершенно никакого эффекта. — Могу и делаю это прямо сейчас, — огрызнулся омега. Он попробовал вывернуться из-под тушки Джина, но ни к чему хорошему это не привело. Даже наоборот. Ему показалось, что ребра вот-вот лопнут, а хлынувшая из его рта кровь заляпает прихожую трехкомнатной квартиры брата. Хотя перспектива не так уж и плоха, ведь Джину придется долго возиться, чтобы смыть алые разводы. — Будь благоразумным, Юнги, — попросил старший, но встать не поспешил. — А ты великодушным. Подними свой зад и дай мне нормально вдохнуть кислород. Голос Мина был похож больше на жалобное мяуканье дворового кота, которого дети загнали на дерево и окружили со всех сторон. Ситуация Юнги чем-то схожа, только вместо детей на него водрузил свое немаленькое тело горячо любимый братец, которого он бы с удовольствием скинул. В овраг. — Я не хочу терять эту работу, — прохныкал Сокджин. — Платят хорошие деньги, а для меня с сыном это прекрасная возможность накопить денег на поездку в Японию. Ты же знаешь, как Мунён этого хочет. — Не Ёни, а скорее ты, Джина. Не прикрывайся ребенком, — упрекнул брата Юнги. — Для него это будет познавательно, — продолжил давить старший. — Ну прошу тебя. Помоги мне всего один разок! Мин тяжело вздохнул и уперся лбом в кафельную поверхность. Он и не смог вспомнить, сколько было таких «последний раз», но ради своего миленького племянника был готов пойти на все. — Только это действительно последний, — угрожающе рыкнул омега. — И больше ко мне не подходи. — Ты лучший! — бледную щеку накрыли пухлые губы Джина, оставив после себя влажный след. Старший поднялся на ноги, а затем помог встать Юнги, который напомнил придавленного камнем пельмешка. — Я надеюсь, мне не нужно будет надевать твою дурацкую форму? — крикнул Мин в спину удаляющегося в спальню Сокджина. — Ты же знаешь, что я в жизни не напялю на себя те узкие джинсы и чертов розовый передник с сердечками. О чепце и вовсе можешь забыть!***
Юнги пришел к выводу, что он кретина кусок. Во-первых, он согласился на эту хренову затею прийти вместо брата на работу, где он должен до блеска вылизать квартиру какого-то зажравшегося ублюдка, возможно жирного страшного извращенца с кучей секс-игрушек в шкафу. Во-вторых, Мин все же согласился надеть долбаную униформу, штаны которой будто вторая кожа обтянули округлый зад. В-третьих… Ему придется убрать, как назвал квартиру Джин «хоромы», два раза. Два гребаных раза он будет порхать по чужой обители как хренова Золушка. Юнги у себя не любил убирать и делал это раз в неделю, и то, если у него было настроение. Осмотрев внушающую количеством этажей высотку, Юнги подумал, что на счет «хором» брат значительно приуменьшил. Здание корпорации «SinX», которая занималась обработкой драгоценных металлов и камней, нагоняло неведомый омеге страх, но в тоже время вызывало интерес заглянуть и узнать, что же внутри этой каменной коробки. Вопрос возник сам собой: Какого хрена он делает здесь, а не дома у зажравшегося толстосума? Джин точно сказал, что местом уборки является квартира, но никак не офис, поэтому нахмурившись, Юнги вошел в здание и ленивой походкой прошел на ресепшен. Омегу встретил холенный бета с липким взглядом, без проблем пропустивший его в просторный холл, отделанный огромными зеркалами. За то время, пока Мин шел к лифту, он успел осмотреть офисных работников в дорогих костюмах. Он предположил, что они весьма хорошо зарабатывают, раз могут позволить себе столь изысканную одежду, которую он ни разу не надевал. После школы Юнги поступил в университет на филологический факультет, но, едва дотянув до четвертого курса, забрал документы и ушел с гордо поднятой головой. За этот необдуманный поступок он получил нагоняй от брата и пожизненную обиду от родителей. Войдя в лифт, Юнги прислонился спиной к стене и сомкнул веки. Он подумал о том, что мог бы сейчас погрузиться в наполненную горячей водой ванную, в которою бы бросил ароматную бомбочку, если бы не просьба брата. Такое времяпрепровождения ему было по душе, нежели лазить на корточках и выдраивать все поверхности до блеска. Когда лифт остановился на нужном этаже, а дверь с характерным звуком разъехалась в стороны, Юнги пружинистой походкой покинул его пределы и направился в конец длинного коридора. В глаза омеги бросились два высоченных амбала, которые с легкостью могли бы стереть его в порошок лишь одним взмахом руки. Подойдя ближе, он с некой долей испуга осмотрел альф, а затем заметил за их спинами серую металлическую дверь. Мин предположил, что, скорее всего, это и есть обитель работодателя Джина, которую ему предстоит выдраить до блеска. — Я вместо Сокджина, — заявил Юнги двум громилам, смерившим его надменным взглядом. У омеги возникло такое ощущение, что они посчитали его мелкой букашкой под дорогими ботинками. — За мной, — скомандовал лысый альфа, который, по мнению Мина, был похож на примата, нежели человека. Он повернулся к Мину спиной и, открыв дверь, пропустил его внутрь. Зайдя в квартиру, он с интересом осмотрел интерьер, который был выполнен в стиле хайтек. Все было достаточно просто, но со вкусом, и это подкупило омегу. Юнги отметил, что когда-нибудь сделает в своей квартире, хоть она и была намного меньше, что-то подобное. Он находил красоту в простых вещах, которые не загромождали пространство и выглядели стильно. — Все, что нужно для уборки, возьмешь здесь, — обратился к Мину альфа, чем вывел его из мыслей о своем будущем. Он открыл один из шкафчиков кухонного гарнитура, в котором находились уйма средств и прочих вещей. — Форма есть? — Да, — коротко ответил омега. — А где я могу переодеться? Мужчина выглядел раздраженным: его брови были сведены к переносице, глаза прищурены, а скулы напряжены, как будто он пытался раскрошить зубную эмаль. — Ванная там, — альфа кивнул в сторону белой двери. — У тебя есть три часа. Не задерживайся. Как только дверь за охранником захлопнулась, Юнги с тоской пробежался взглядом по квартире и тяжело вздохнул. Желания убираться совсем не было, но раз уж он согласился, то отступать нельзя. Тем более все это было ради любимого племянника, которого омега безумно любит. — Ну, что ж, — Мин положил ладони на талию. — Поехали!***
День Юнги не задался с самого утра, как будто кто-то закрасил белые полосы в его жизни черной краской. Он терпеть не мог такие дурацки моменты, которые заставляли его терпение скрипеть и лопаться по швам. Поднявшись с постели, омега подскользнулся на комнатных тапочках. Он жестко шлепнулся пятой точкой на паркет, при этом ударившись спиной об кровать. Оправившись от падения, Юнги направился в душ, где раскрутил не тот вентиль, и его хрупкое тело окатил поток холодной воды. Здесь уж был виноват он сам. Мин красноречиво выматерился и со злостью шлепнул раскрытыми ладоням по белоснежному кафелю, из-за чего кожу начало жечь. — Срань господня, — снова выругался омега, настроив воду до нужной температуры. Третьей трагедией сего занимательного утра стало вскипевшее молоко, ну, а изюминкой на торте — появление Сокджина перед порогом его квартиры. — Вы ошиблись дверью, — Сухо произнёс Юнги, ближе склонившись к домофону, на экране которого было выведено недовольное лицо старшего омеги. — Засунь свой паршивый характер себе в задницу, Юнгия, и открой эту чертову дверь! — огрызнулся Джин и ударил кулаком по стене. — Или я к херам вынесу твою дверь! — Да-да, конечно, — отмахнулся Мин. Не сказать, что угроза подействовала на Мина, но он не решился испытать терпение старшего. Из-за его крика могут выбежать соседи и устроить взбучку за то, что они создали шумиху в выходной день, не дав людям отдохнуть. Юнги несколько раз провернул два замка и, распахнув злосчастную дверь, пропустил внутрь Сокджина. — Маленький подлец, — ладонь омеги опустилась на затылок Юнги. Мин громко взвизгнул и потер ушибленное место, которое жгло и пульсировало. Он поднял обиженный взгляд на старшего брата, который уставился в ответ и растянул губы в широкой улыбке. Омега подумал о том, что ни к чему хорошему эти гляделки не приведут. — Юнгия, — протянул Джин, заставив его поморщиться. — Я безгранично благодарен тебе за помощь. — Не стоит, — сглотнул ком омега. Мин понял, что это далеко не все, так как на лице брата застыла холодная улыбка. Нельзя списать это на недавний инцидент, ведь в глазах напротив полыхнула знакомая омеге искра. Он учуял подвох. — Прошу тебя в последний раз, — Джин сложил ладони в молитвенном жесте, а выражение лица сменилось с раздраженного и даже немного злого, на приторно-милое. — Я больше никогда и ни о чем не попрошу. — Не-нет-нет, — Юнги покачал головой и предупреждающе выставил руку вперед. — прошлый раз был последним. — Это ради Ёни. Мне нужно забрать у его отца разрешение на выезд малыша за границу. — Сегодня забери, — предложил Юнги, не сдвинувшись с места. — Он не в Сеуле. Приедет только завтра. Потом мне нужно отвезти бумаги и заверить их, — пытался переубедить его Джин. Юнги посчитал игру брата нечестной. Снова впутать ребенка в их личные просьбы и разборки не правильно. Омега потер лицо ладонями и с шумом выпустил раскаленный воздух сквозь плотно сомкнутые зубы. — Если не успею, то капец билетам. Господин Чон сделал мне подарок, оплатив перелет, — старший омега подошел к брату и положил свои ладони на его хрупкие плечи. — Ты же знаешь, мне для меня дорого может обойтись поездка, а ради Ёни я просто не могу упустить такой потрясающий шанс. Вспомни, с каким восторгом он говорил о предстоящей поездке. — Перестань давить, — Юнги сбросил руки брата и, развернувшись, направился в гостиную. Юнги уже решил, каков будет ответ, но не хотел упустить возможности потрепать Джину нервы. Он часто создавал ему каверзные ситуации, по типу: привезти Ёни поздним вечером и оставить на пару дней, уговоры выйти на подработку, купить чего-нибудь и тому подобное. Временами это безумно раздражало, ведь Мин хотел устроить свою личную жизнь, которая, к сожалению, уж совсем не клеилась. — Ну, пожалуйста, братик, — тошнотворно-сладким голосом протянул Джин. — Это реально в последний раз! — сдался Юнги. — Спасибо! — Джин рванул к Мину, но был пригвожден к полу строгим взглядом. — Не лыбся, — гаркнул Юнги. — Все ради Ёни.***
Выйдя из магазина, Юнги потянул вверх рукав джинсовки, взглянув на часы: он безбожно опаздывает, из-за чего ему придется вылизать всю квартиру не за три часа, а чуть больше чем за два. Еще с ночи не переставал лить дождь, образуя огромные лужи. Мин любит дождь, но сейчас эта самая любовь, тянущаяся еще в детства, рассеялась, как туманная дымка. Омега промок до нитки и ему придется потратить драгоценное время на переодевания, а еще так не во время начавшаяся течка. Уже третий день она не дает Мину нормально вздохнуть, а сегодня будто бы внизу живота начался настоящий шторм. Если бы под рукой не оказались обезболивающие и подавители, остался бы любимый братом господин Чон без уборки. Из-за этого он был раздражен и зол, и было бы лучше, если бы Джин забыл номер телефона своего младшего братца на дня так четыре. Конечно же, если он не хочет выслушать о себе много чего интересного и увлекательного. Пропустив автобус, Юнги пришлось что есть силы бежать к высоченному офисному зданию. Дальше все по сценарию: просторный холл, лифт, коридор и конечно же два альфы-шкафа без единой эмоции на лице. Омегу пропустили в квартиру, не забыв упрекнуть за опоздание, на что он сгримасничал и в согласии качнул головой. На удивление уборка прошла гладко и быстро. Юнги метался по всей квартире, стирая пыль и вымывая полы, вот только легкое головокружение время от времени заставляло на пару минут остановиться и перевести дыхание. — Отлично! — довольно произнёс омега, а затем согнулся в резком болезненном спазме. Подобного с ним ни разу не происходило. Сложилось такое чувство, будто подавители резко прекратили свое действие, оставив Мина один на один со своей проблемой. Штаны мгновенно пропитались ароматной смазкой, а свежий запах лайма понемногу заполнил собой все пространство. Юнги бросился к оставленному в коридоре рюкзаку и, вывернув все содержимое на пол, не нашел нужных упаковок. — Вот блять! — выругался Мин и крупно вздрогнул от пронзившего тело спазма. Вытянув смартфон из узкого кармана штанов, он разблокировал экран. У Юнги в запасе осталось еще двадцать минут, и этого времени хватит на то, чтобы залезть в душ и по-быстрому снять напряжение. Тогда у него будет крохотный шанс спокойно добраться до дома и уже выпить парочку нужных таблеток, которые облегчат его состояние. Кое-как поднявшись на неверных ногах, Юнги, опираясь об стену, дошел до ванной. Интерьер комнаты был выполнен в цвете металлик, разбавленный снежно-белым. Скуля и кряхтя, Мин стянул с себя пропитанные смазкой брюки и боксеры, а затем и футболку. Вещи отброшены в сторону, вода настроена на нужную температуру, но омега на минуту остановился, облокотившись руками на стеклянные двери душевой. Он подумал о том, сильно ли достанется Джину, если кто-нибудь войдет в квартиру и застанет его за совсем непристойным делом. Впрочем… — Плевать! — пробормотал Мин и, войдя внутрь, закрыл за собой двери. Теплая вода приятно обволокла собой хрупкое тело, которое содрогалось от импульсов. Внизу живота до боли горячо, а из сжимающегося ануса, просящего крупного увитого синеватой сеткой вен члена, толчками вытекала сладко-пахнущая смазка. Юнги немного прогнулся и, облокотившись одной рукой в стену, завел вторую за спину. Скользнув в ложбинку меж ягодиц, омега погрузил в себя сразу два пальца, войдя ими наполовину в горячее нутро. Первые толчки были немного болезненными и даже вызывали жжение, но после все стало на свои места. В анусе во всю трудились три пальца, которые входили полностью и заставляли смазку обильно стекать по бедрам и ногам. Мин поймал себя на мысли, что еще ни разу так обильно не тек. Он не знал, в чем причина такого поведения его организма, но это было до жути волнующе и приятно. Конечно же, было бы намного лучше, если бы ЕГО альфа был рядом и помог расправиться с выжигающим нутро желанием. К сожалению, Юнги был одинок и за всю жизнь у него не было серьезных отношений. Он еще ни разу не спал с альфами, лишь изредка баловался с ними совместной дрочкой и минетом. Юнги настолько погрузился в себя и свои ощущения, что не заметил, как скрипнула дверь. Он понял, что находился в ванной комнате не один, лишь, когда стеклянные дверцы разъехались в стороны, а в нос ударил густой обжигающий аромат ментола. Тот самый ментол, который еще в школьные годы приятно щекотал обоняние, а после жутко раздражал. Мин бежал от него, пытался спрятаться и похоронить в сознании, но ничего не выходило. Он все равно всплывал и тем самым наказывал за то, что хотел убежать от судьбы. — Чонгук, — вырвалось из дрожащих уст. В памяти всплыл образ альфы с черными как ночь глазами, крупным носом, пухлыми устами и забавной родинкой под нижней губой. Он был на два года младше омеги, но выглядел намного старше своих ровесников. Щенячий взгляд будто въелся под кожу и навсегда клеймил хрупкое омежье сердце, которое срывалось на бешеный ритм. Юнги показалось, что сознание начало свою игру, подкидывая перед глазами образы из прошлого. Они манили, звали и затягивали омегу в пучину воспоминаний. Широкие ладони легли на худые омежьи бока и притянули к крепкой груди. Юнги невольно вздрогнул и, опьяненный запахом, прильнул спиной к чужому торсу. Он ощутил, что альфа был в рубашке, из-за чего мокрая ткань неприятно соприкасалась с его кожей, а мелкие пуговицы давили в ребра. — Похоже, я вытатуирован под коркой твоего сознания, — альфа вернул Юнги когда-то брошенные в насмешке слова. «Он помнит», — пронеслось в мыслях Мина, а сердца будто обвили металлические цепи и раскаленные обручи. Чонгук рывком развернул к себе слабо соображающего омегу, который поднял на него остекленевший взгляд. Юнги подумал о том, что Чон изменился до неузнаваемости, но его выдали крупный нос, родинка и чёрные, как бездна глаза. Они манили, притягивали и заставляли опустить голову в знак покорности. Альфа стал намного выше, шире в плечах, а его тело, которое просвечивалось через мокрую ткань… Оно мускулистое и крепкое, от чего омега хотел провести по нему ладонями, дабы ощутить кожей, насколько они твердые. — Тебе плохо, малыш? — в самые губы прошептал Чонгук, а затем крепче прижал к себе омегу. Мин почувствовал, как широкие ладони огладили спину, а затем опустились к ягодицам и с силой сжали их. Он не мог понять, откуда вообще взялся альфа, и почему он позволил притронуться к себе, но каждое прикосновение до зуда в паху приятное и правильно. — Да, — честно ответил Юнги, вцепившись пальцами в мокрую белоснежную рубашку. В животе будто разлилась лава, а анус разрывало от жуткой боли. Все его тело кричало о том, что рядом истинный альфа и он не должен вот так стоять рядом и бездействовать. Он не должен просто смотреть и бездействовать. Не имеет права. — Ответь честно, Юнги, — альфа оставил отпечаток губ на его щеке, а затем легко прикусил мочку уха. — Ты когда-нибудь жалел, что оттолкнул меня? Пожалел ли? Да. Мин не раз честно себе в этом признался. Не будь он в то время настолько пофигистичным и жестоким, то хотя бы позволил Чону находится рядом. Возможно, позже их чувства переросли во что-то большее, нежели холодное одиночество. — Нет, — признался себе, но соврал Чонгуку. — Ни-ко-гда. Чонгук с рыком подхватил Юнги под бедра, который от неожиданности вскрикнул и, вцепившись пальцами в его крепкие плечи, обвил талию стройными ногами. Альфа совсем не бережно припечатал его спиной к стене, из-за чего Мин протяжно простонал не то от боли, не то от возбуждения. — Сука! — рыкнул Чонгук в лицо Юнги. — Эгоистичная течная сука! Альфа больно схватил Мина за щеки и, сжав их, впился в его приоткрытые губы. Поцелуй получился болезненным, но в тоже время горячим. Чон не жалел омегу, кусая за раскрывающиеся навстречу губы, и оставляя на них кровавые ранки. Он зализывал каждый свой укус и искусно обсасывал юркий розовый язычок Юнги, который жался ближе и блаженно выстанывал просьбы взять его здесь и прямо сейчас. — Да, — хрипло согласился Мин со словами Чона и блаженно прикрыл глаза. Альфа с силой сжал округлые ягодицы, а после, раздвинув их в стороны, скользнул двумя пальцами в горячее нутро. Он сразу же ощутил, как нежные стеночки сомкнулись на фалангах и окутали ароматной влагой. Пальцев для Юнги было катастрофически мало. Он старался размашисто двигать бедрами, чтобы насадиться и глубже протолкнуть их в себя, но Чон усилил хватку, зафиксировав его в одном положении. — Я прошу тебя, помоги мне, — громко простонал Юнги, когда пальцы вошли особенно глубоко и под определенным углом, задев тот самый заветный комочек нервов. — Зачем мне это делать? — хрипло прошептал Чонгук в раскрасневшееся ушко омеги. — Ты не мой омега, а я не твой альфа. Юнги понял, что Чонгук не только открыто издевался над ним, но и пытался проучить за ошибки прошлого. Омега давно понял, что жестко проебался, но вот так сразу принять человека, который в корень изменился с их последней встречи… Да они даже не были хорошо знакомы и знали друг о друге совсем немногое. — Но мы же… — Мин прикусил нижнюю губу и уткнулся своим лбом в подбородок Чона. — Ты сам это знаешь. Юнги дрожит в чужих руках даже несмотря на то, что вся душевая окутанная паром, а на них льется теплая вода. — Ты о чём, Юнгия? — Придурок, — омега ударил кулаком в широкую грудь альфы и потерся истекающим предэякулятом членом об его пресс. — Ты же чувствуешь, что мы не чужие дру… — Это ты сделал нас чужими, — Чон вонзил острую спицу в хрупкое сердце. — Ты поставил точку в отношениях, которые даже не успели начаться. Юнги знал, что не прав, знал, что должен исправить эту дурацкую ошибку, но не ведал, как это сделать. Сейчас он крошился на частицы и распадался на пазлы, которые, как он наделся, Чонгук соберет воедино.***
Юнги проснулся от жара, который липкой субстанцией окутал его тело и сковал в движениях. Он несколько раз поерзал на мягкой постели и сбил ногами воздушное одеяло. Омега разлепил глаза, уткнувшись взглядом в белоснежный потолок и, упершись локтями в матрац, приподнялся. Он понял, что находился не в своей обители, наполненной одиночеством и холодом, по ночам пробирающимися в каждую клетку его организма. В этом доме, наполненном горьковатым ароматом ментола, он почувствовал тепло и уют. В душе возникло ощущение, что его место здесь: в уютной квартире, теплой постели, рядом с Чонгуком… — Чонгук, — неверяще произнёс Мин, затаив дыхание. В голове возникли картинки вчерашнего дня, а особенно момент, когда в душевую вошел альфа. Они не занялись сексом, нет. Чон удобнее перехватил его на руках и, отнеся в спальню, уложил на свою постель. Затем он принес таблетки, пообещав, что они помогут Мину, и подал ему стакан прохладной воды. После того, как омега проглотил горькие таблетки, а нежные поцелуи растеклись по всему лицу, Юнги провалился в сизую дымку. Осознание того, что ему не померещилось, больно ударило в район затылка и эхом отозвалось в лобной доле. Прошлое все же настигло его, превратившись в огромный снежный ком, который может стереть Мина с лица Земли. — Господи, — дрожащими устами прошептал Юнги. Он откинул одеяло в сторону и шокировано уставился на свое обнаженное тело. Чонгук видел его голым — уже шок, но, то что альфа еще и прикасался к нему в интимных местах — сердечный приступ. — Уже проснулся? — прозвучал низкий голос альфы. Чон вошел в спальную с обнаженным торсом и серых спортивных шортах до колен, которые держались на тазобедренных косточках. Взору омеги открылся рельефный пресс и тонкая полоска волос, ведущая от пупка, спрятавшаяся под ткань шорт. У него в руках была чашка с дымящимся кофе и стакан с апельсиновым соком, который он протянул Мину. Юнги заметно вздрогнул и мгновенно подтянул к себе одеяло, дабы прикрыть наготу. Он принял стакан из длинных пальцев, а затем наполовину осушил его. — Угу, — буркнул Мин, широко распахнув глаза. — Спасибо. — Кажется, таблетки еще действуют, — альфа повел носом, не ощутив насыщенного аромата лайма. — Как себя чувствуешь? — Нормально. Где моя одежда? — В стиралке. Она была испачкана смазкой, — щеки Юнги вспыхнули пунцом. — Могу предложить тебе кое-что из моего. — Не откажусь, — буркнул Мин и спрятал взгляд под челкой. Он чувствовал себя немного неловко рядом с альфой, ведь спину неприятно царапало прошлое. Юнги осознал, что виноват перед этим прекрасным мужчиной, который помог в сложный момент, а не воспользовался его уязвимым состоянием. Еще омеге было стыдно за свое поведение. Он тянулся к нему, выгибался в крепких руках, скуля и умоляя помочь. Чонгук поставил чашку на прикроватную тумбочку и подошел к шкафу-купе, из которого выудил черную футболку, боксеры и спортивные штаны. — Держи, — альфа протянул вещи Юнги, который выглядел немного заторможено. Омега готов был дать себе звонкую пощечину, потому что не мог оторваться от созерцания широкой спины и выделяющихся мышц, красиво перекатывающихся под смуглой кожей. — Спасибо. — Знаешь, я рад встретить тебя спустя долгое время. Ты совсем не изменился. Все такой же, — с легкой улыбкой на устах произнес Чонгук. — Какой? — Юнги было интересно узнать, что о нем думал альфа. Почему-то это стало безумно важно для него. — Хрупкий, красивый, дерзкий и… Особенный. — Последнее точно не про меня, — усмехнулся Мин, а затем надел слишком большую для него футболку. — Для меня ты всегда был таковым, — Чон сел на край кровати рядом с омегой. — Ты мой истинный. Природа своими руками создала тебя для меня. По-другому и быть не может, Юнгия. — А ты, как я вижу, не только вырос, но и смелости поднабрался, — сдерзил омега. — Твои колкие фразочки меня больше не задевают. — А что тебя задевает? — Юнги склонил голову в сторону, сверкнув своими лисьими глазами. — Твое бесстыдство, — честно ответил Чон. — Ты ко всем альфам на член запрыгиваешь, когда у тебя течка? А вот это уже не только обидно, но и больно. Чонгук не знает, какой Мин на самом деле, а также и то, что за всю свою жизнь ни один альфа не видел его обнаженным и даже не прикасался к нему. На подсознательном уровне Юнги хранил себя для истинного, но уверял себя в том, что это не так. — Придурок, — рыкнул Мин и, выпутавшись из одеяла, соскочил с постели. Чонгук пробежался голодным взглядом по стройным молочным ножкам, по которым до зуда в ладонях хотелось провести и закинуть себе на плечи. Альфа сдерживал себя, ведь своим напором может спугнуть Юнги и разрушить тот шаткий контакт, который он установил. — Ты как всегда не оставил мне выбора, — Чон встал с кровати и вплотную остановился перед Юнги. Мин хотел со всего размаху вдарить Чонгука по лицу, но остановил себя. Альфа прав. По-другому подумать он не мог. Юнги сам отнял у себя шанс на крепкие отношения с альфой, который часто мерещился ему во снах и заставил пожалеть о своем решении. В школьные годы Мину была нужна только свобода и горячо любимая им музыка. Сейчас ничего из этого не имеет значения, когда ты остался наедине со своими мыслями. — А сейчас? — несмело произнёс Юнги, впившись своим глаза в бездну напротив. — Нужен ли он тебе сейчас? Мин почувствовал, как что-то невидимое притянуло его к альфе и пришило тонкими шелковыми нитями. Он не хочет его терять и отпускать. Он слишком дорого заплатил за свою ошибку. — Я уже его сделал, — широкие ладони легли на тонкую талию и притянули к себе. Юнги положил ладони на оголенную широкую грудь, в которой громыхало чужое сердце, и провел ими к шее альфы. Тонкие пальцы запутались в мягких смоляных волосах, немного оттянув их в корнях. Чонгук склонился к омеге и, горячо выдохнув в его лицо, впился в сладкие губы, которые послушно распахнулись. Он проскользнул языком в чужой рот, огладив ребристое нёбо и ровный ряд зубов. — М-м-м-м, — прохныкал Юнги в поцелуй. Течка вновь вступила в свои владения, из-за чего выделившаяся ароматная смазка тонкой струйкой стекла по ноге, холодя кожу. Юнги привстал на носочки, дабы ему было проще целовать эти сладкие немного пухловатые губы, а затем крепкие руки легли на ягодицы и подняли вверх. Омега обвил ногами талию Чонгука и потерся об его накачанный пресс вставшим членом. — Ты безумно вкусный, — в чужие губы прошептал Чон, а затем сделал несколько шагов вперед и прижал омегу спиной к стене. — Если хочешь оттолкнуть меня, то сделай это сейчас. Потом не получится. — Нет, — испуганно произнес Мин, вцепившись одной рукой в мощное плечо. — Я больше так не сделаю. — Мой малыш, — довольно промурчал альфа, а затем оставил цепочку поцелуев на бледной шее и укус, из-за которого Мин пискнул. — Такой чувствительный. — Помоги мне, Чонгук, — простонал Юнги. — Я больше не выдержу. Войди в меня. Для Чона слова омеги, который спустя долгое время все же оказался в его руках, закон. Он в несколько широких шагов преодолел расстояние к постели, на которую бросил Мина. Омега заерзал на мягком матрасе, а затем прогнулся в спине, когда болезненный импульс прокатился по всему телу. Он застонал в голос и потянулся рукой к вставшему члену, дабы хоть немного облегчить свое состояние, но получил легкий шлепок по бедру. — Я не разрешал, — строго произнес Чонгук. Альфа залез на постель, нависнув над Юнги. Омега практически не соображает, потому что в нос засел густой обжигающий аромат ментола, который проник в легкие и сосуды. Он будто яд, за в считанные секунды завладевший организмом омеги. — Сделай уже это, — умоляет Мин, призывно раздвигая ноги шире. Чонгук скользил голодным взглядом по стройным ногам, напрягшимся бедрам и тазобедренным косточкам. Он на несколько минут задержался на вставшем члене с розовой головкой, который был прижат к плоскому животику и истекал смазкой. После он сконцентрировал свое внимание на припухшей покрасневшей дырочке, из которой толчками вытекала прозрачная ароматная смазка. — Юнги? — Дд-да? — пробормотал омега. — Как давно у тебя был альфа? — Чонгук не хотел и мысли допускать о том, что к его мальчику кто-то прикасался: целовал его губы, ласкал тело и… — Юнги! — Я не спал… С альфами. Чона такой ответ ввел в ступор. Он и подумать не мог о том, что Юнги ни разу не спал с альфами. Его это безумно удивило и порадовало, ведь омега сохранил свою невинность для него. Для своего истинного мужчины. Чонгук ласково провел от коленки к тазу, а затем оставил россыпь поцелуев на коже, которую никогда не устанет целовать. Он оставил яркий засос чуть ниже тазобедренной косточки, который на глазах расцвёл ярко-красным. Альфа поднес указательный и средний пальцы к требующему внимания анальному отверстию и, покружив вокруг него, толкнулся внутрь на фалангу. Юнги будто подкинуло на седьмое небо из-за этого жеста. Он хотел быстрее ощутить в себе Чонгука, которому под силу потушить пожар, растекшийся по всему телу. — Быстрее! — требовал Мин, ведь сил терпеть эту муку совсем не осталось. Он чувствовал, как альфа проникал в него пальцами, как разводил их на манер ножниц, а также несколько раз задел чувствительный внутри комок. Из-за этого внутри все перевернулось и затрещало по швам, заставив Юнги задыхаться и в блаженстве закатывать глаза. — Хватит, — снова просит Мин. — Иди ко мне. — Подожди еще немного. Я не хочу, чтобы тебе было больно. — Мне не будет, — закусил губу омега, вцепившись пальцами в белоснежную простыню. — Умоляю, иди ко мне или я сойду с ума. Умоляющий голос Юнги разрушил все устои внутри Чона и заставил приступить к тому, о чем его попросили. Альфа за долю секунды стащил с себя шорты и, схватив омегу за щиколотки, подтащил к себе. Как только широкие ладони коснулись ягодиц, Юнги сильнее выгнулся в спине и шире развел ноги, мысленно прося Чонгука не тупить. Он почувствовал у входа влажную горячую головку, а затем раскрыл рот в немом стоне. Жалеть омегу Чонгук не намерен. Он наполовину толкнулся в него и, подождав несколько секунд, полностью вошёл в его дрожащее тело. Слух альфы был обласкан мелодичными стонами и просьбами не останавливаться, что заставляло активнее двигать бедрами и толкаться глубже. Юнги не знал, как описать все те чувства, которые сейчас устроили настоящую вакханалию у него внутри. Он цеплялся за широкие плечи и полосовал крепкую спину альфы короткими ногтями, чтобы оставаться в сознании и постараться прочувствовать каждый момент, проведенный с альфой. — Я на грани, — прохрипел Мин, мазнув раскрытыми устами по чонгуковому подбородку. Альфа накрыл ладонью аккуратный член Юнги и, сделав несколько поступательных движений, почувствовал мелкую пульсацию. Омега кончил в сжатый кулак и, несколько раз проехавшись головкой по своему же семени, глухо простонал. — Малыш, — протянул Чонгук. Нежные стенки ануса плотно сомкнулись вокруг увитого венками члена альфы, тем самым создав давление, которое распустило по телу сотню импульсов. Одной рукой Чонгук уперся в матрац рядом с головой Юнги, а вторую положил на его талию, дабы зафиксировать хрупкое тельце в одном положении. После того, как Чон сделал несколько резких движений бедрами, Мин почувствовал укус в плечо, а затем внутри разлилось приятное тепло. Не выйдя из омеги, Чонгук устало рухнул на него, а затем перекатился на бок. Он удобнее положил ногу Мина к себе на талию огладив стройную линию его тела. Внутри сладкого тела набух узел, при движении который заставлял Юнги вздрогнуть и протяжно простонать, а Чонгука выплеснуть новую порцию спермы. — Ты не… — Нет, — подтвердил догадку Мина Чонгук и нарочно двинул бедрами, дабы узел протолкнулся глубже и надавил на простату. — Я-а-а-х. Чонгука-а. — Ты мой, малыш, — грозно рыкнул альфа в покрасневшее ушко, а затем скользнул по раковине языком. — Больше не сработают издевки и отговорки. Ты мой омега и на этом точка. — Ладно, — согласно кивнул Мин. — Но только тебе придется уволить Джина, — он уловил непонимание в глазах напротив. — Сокджин мой брат и я не позволю ему расхаживать в этой дурацкой форме перед тобой. — Тогда будешь расхаживать в ней сам, — на устах Чона взыграла лукавая улыбка. — А еще лучше без нее.