[Автор, кабинет Мантикоры Кашинского]
Ещё недавно он был одним из самых влиятельных пони в республике. Он — бывший солдат Северной Войны и генерал Освободительной Войны, герой Новочернушской Обороны. Его пони теряют позиции в Верховном Совете, а новым первым министром стал какой-то секретарь. Сегодня на его столе обнаружили стопку бумаг. Сначала он отказался в её смотреть, думая, что это какая-то магическая бомба, но потом всё-таки рискнул, ведь нет больше смысла жить, если идеи коммунизма рушатся на его глазах. — Альтидия Коггидир, дело, — прочитал в слух Мантикора, далее он начал перелистывать ещё бумаги. — Василий Понтюшенко, Синистер Серов, Нестор Урсанов, Спайк Шпигель, Коггвил Понярчук, Данилка, — читал он, пытаясь понять фамилии некоторых персон, а последнюю он не узнал полностью. — Вот он, ключ к моей власти! — крикнул он, когда изучил каждое дело.*** [Иван Подковов]
Шёл очередной холодный вечер июля, я шёл с рыбой из рынка домой, ничего мне не надо больше в этой жизни. — Ваня, — кто-то подозвал меня из переулка, хотя по голосу я понял, что это он. — Владислав, во что меня будешь сегодня убеждать? — спросил я — Сегодня не буду — Ратибор желает передать тебе бумаги, — сказал он и вышел из-за угла. «Он всегда был участником «Детей Звёзд»?» — подумал я в этот момент. — Напишешь перевод, где можешь, а послезавтра заберу, — сказал он и помог распихать бумаги по карманам и сумкам. Так я с непониманием происходящего пришёл домой с рыбой и с бумагами.*** [Автор, Верховный Совет на следующий день]
В единственном и очень странном парламенте республики день начался необычно — Мантикора и Альтидия притащили стопки бумаг. — Сегодня я начинаю, а именно — с обсуждения некоторых членов партии, которые могут быть причастны к будущей контрреволюции, — начал говорить Мантикора. — У меня есть данные, что некоторые пони превышают свои полномочия, — ответила на его слова новый председатель Верховного Совета. — Альтидия Револьтсова, а, может быть, Коггидир, обвиняется в том, что её отец был связан с террористической организацией под названием «Дети Звёзд», которые устраивали зверства и убивали безобидных пони. — Об этом я узнала только пару месяцев назад. Где ты раздобыл эти сведения? — сказала Альтидия, которая искала причину казни отца много лет назад. — Не перебивайте меня, мисс. Также вы скрываете, что работаете вместе тайной полицией Эквестрии — со S.M.I.L.E., которая сейчас называется ПКСД, а управляет ими некий Данилка. — К чему ты клонишь? — спросила Альтидия. — К тому, что о них знают некоторые пони из Совета, например, Нестор Лунин, но к нему подойдём потом, а сперва то, чем они сейчас занимаются: разводят опасных для нас медвежуков и шпионили и готовили убийство уважаемого коммуниста Чейфера, который уплыл, чтобы его не убили, — продолжал говорить генерал КА. — Может быть я и скрываю его существование, но меньше знаешь — крепче спишь, — ответила Альтидия. — Ладно, далее Нестор Лунин, наш главнокомандующий, когда-то его звали Урсановым, он был офицером ещё царской армии, герой Северной Войны, награждён несколькими наградами, — сказал Мантикора. — И что? Из-за этого меня назначали главнокомандующим армией, да ты и сам служил солдатом! — ответил за себя лично Лунин. — Я был, но дезертировал ещё при наступлении, но ты продолжал воевать за царя, — сказал Мантикора. — Воевал, чтобы грифоны не устроили здесь лагеря, где бы нас содержали, но я стал коммунистом тогда, когда поняли, что политика принцессы не лучше Ново-Грифонии, — ответил Нестор Лунин. — Ладно, Синистер Серов обвиняется в том, что является на одну восьмую яком, воевал вместе с Нестором, является знакомым грифона-аквелийца Виктора Алларда, который может быть шпионом королевства Аквелия… — произнёс обвинения Мантикора, но его перебили. — Мисье, как вы можете подумать, что я — шпион Дискретов? Я участвовал в революции в Аквелии и улетел оттуда, чтобы спасти свою шкуру. Знайте, что меня спасла ныне главный враг всех грифонов — Лилия Стрелкова, любые обвинения к моему ученику Синистеру тоже считаются ложными, мы оба коммунисты больше, чем все вы вместе взятые! — заступился единственный грифон в Верховном Совете — Но из-за неспособности себя контролировать он разозлил саму принцессу Селестию, — высказался Кашинский. — Да что вы, единорог, вы нас, коньзаньцев, не поймёте — мы ненавидим принцессу Селестию, я чуть тогда не вырвал ей кишки, и саму на них бы повесил, крикнув: «Месть за Коньзань!», а то кто кроме меня согласился бы туда идти? — ответил Серов. — Но ты… Ладно, но мистер Спайк Шпигель являлся правой рукой Дэй Брука, что, по сути, делает его врагом коммунизма, — продолжил клеветать Мантикора. — А кто его тогда убил? Я ему горло перерезал, держа в зубах нож! — высказался уже заместитель министра экономики. — Тише, зам! — крикнул ему Уеоллу Фог. — Ладно, продолжу. Понярчук — просто солдат и ныне генерал, а последний в моём списке Василий Панцушенко, который сменил на это свою дворянскую фамилию Понтюшенко, — выдал последнее обвинения Кашинский. — У меня дворянская фамилия? Я видел двух Кантерлотовых не дворян, а так, какой я дворянин? Я в царской армии был ниже офицера по званию! — ответил за себя Василий. — Хватит всё о нас! Мантикора Кашинский обвиняется в расстреле мирных жителей! — начала теперь Альтидия. — Это всё ложь, их убили каннибалы, чтобы их продать за углом! — ответил на нервах единорог. — Зачем каннибалам вырезать городок, если у них есть куча трупов гвардейцев, что подтверждают отравления от яда, оставшихся в их телах, — ответил Спайк Шпигель. — Я невиновен в этом, но там были всего лишь контрреволюционеры, если бы они остались, то через полгода нас бы всех убили, — сказал Мантикора. — Вот ты — убийца, здесь ещё доказательства того, что Уеоллу Фог виновен в взрыве Храма Вечной Ночи, — сказала Альтидия, ударив копытом по стопке бумаг, название которое должно было заменить старое. — Я невиновен в подрыве, мы всего лишь хранили там порох и другие взрывчатые вещества, кто знал, что они взорвутся? — ответил за себя министр экономики СЭСР. — Я говорил тебе, старый коммунист, — сказал ему Спайк. — Сеньоры, сколько могут пони спорить? А нас ещё называют бесчувственными созданиями, убивающих друг друга просто так, — сказал первый грифон, который был просто зрителем. — Не знаю, друг мой, — ответил ему второй грифон. — Может, за рыбой сходим? — предложил третий грифон. — Хорошо, — сказал четвёртый, читающий книгу о самых великих битвах в истории грифонов. — Угу, — сказал пятый. Так вечный спор шёл до самого вечера, где обвинили каждого члена ЭКП, никто даже не заметил что исчезло треть Верховного Совета, а в конце ворвались пэкесэдэшники…*** [Рыжий]
На сегодня нам отдали приказ арестовать всех членов ЭКП, находящихся в Верховном Совете, поэтому всех нас перевели в Сталлионград с почти тёплых пляжей Петерсхуфа, теперь стоим, мёрзнем и ждём сигнала, чтобы выполнить приказ. Мы смотрели, как несколько грифонов вышли из здания, а спустя несколько часов начали выходить по-одному пони, но на это мы особого внимания не обратили. Когда заходило Солнце, то из окна начало искрить, а Данилка показал нам копытом заходить. Мы ворвались в здание, держа где угодно по винтовке, то есть, в зубах, в крыльях и телекинезом. Каждый из нас направил по винтовке на кашинцев — найти их не составило труда: на каждом элементе их одежды был герб, изображающий символы трёх племён пони на щитах, то есть, рог, крыло и подкова. А сам Данилка приставил винтовку к голове Мантикоры, а я — министру экономики. — Пройдёмте, товарищи, — произнёс Данилка и мы вышли вместе с ЭКП, а в Верховном Совете осталось лишь треть присутствующих. А потом мы отправились на северо-восток.*** [Автор, тем временем на улице Петерсхуфа]
В этом чудном город жила одна белая кобылка, которая управляла поездом Мэйнхеттон-Петерсхуф, звали её Вероника, но после революции её локомотив был отдан на нужды армии и переделан в броневоз, но теперь настало время вернуть то, что ей принадлежит по праву. — Эй, солдаты, на той улице кого-то режут! — крикнула она, показывая направление копытом, двум жеребцам, играющим в шахматы на этой чудо-технике. — Так точно, — сказали они и отдали честь, а потом поскакали. — Дураки, — сказала тихо она и залезла в броневоз. Внутри техники она сделала всё по старинке: взяла лопату в зубы и закинула в печь угля, а потом подкрутила рычаги и этот броневоз поехал с небывалой ранее скоростью — четыре километра в час, что больше как минимум в восемь раз бывшей скорости. Когда вернулись солдаты, то они были в ужасе от идущей на них машины, что отскакали в сторону, находясь в полном недоумении. — С дороги, я теперь здесь главная! — кричала она жителям города.*** [Алексей Крупов]
Было скучно нашей дивизии, так что решили мы сочинить марш нашей армии и спеть перед нашим главрогом. — Начинайте, — сказал Никита, который уже полгода хромал. Так мы начали петь марш:Мы — Клубничная Армия, И про нас Грифоны когтистые Ведут рассказ: О том, как в ночи мрачные, О том, как в дни ужасные Мы гордо, Мы смело в бой идём! Мы идём!
Последнюю строчку я случайно пропел, опоздав, но так получилось даже лучше.Веди, Лунин, нас смелее в бой! Пусть Солнце светит, Пускай рассвет кругом: Мы все — устрашающие герои, И вся-то наша жизнь — борьба! Лунин — наш братишка, С нами весь народ. Приказ: «Врагов вешать И глядеть вперед!» Ведь с нами Костылёв, Наш рогатый офицер, Сумеем Солнце затушить За СЭСР.
Услышав свою фамилию, Винс обрадовался, хотя это только предположение, ведь его выражение морды не изменилось.Веди, Лунин, нас смелее в бой! Пусть Солнце светит, Пускай рассвет кругом: Мы все — устрашающие герои, И вся-то наша жизнь — борьба! Высоко в небе сером Вьется наш стяг. Мы мчимся на ногах Туда, где виден враг. И в битве упоительной Лавиною стремительной: Даешь Кантерлот! Дай Мэйнхеттон! Взять бы нам Троттингем! Веди, Лунин, нас смелее в бой! Пусть Солнце светит, Пускай расвет кругом: Мы все — устрашающие герои, И вся-то наша жизнь — борьба!
Так мы закончили петь, а Костылёв стоял в ступоре. — Ладно, во-первых, не в рифму поёте, дилетанты, во-вторых, вам всем нужны музыкальные инструменты, а в-третьих, научитесь петь, — высказался главрог.*** [Рыжий]
Было холодно, стояли мы на вершине Какого-то Холма, а перед нами находились все члены ЭКП, стоявшие перед оврагом, на них всё так же было направлено оружие. — За антиправительственные акции и за многое другое Клубничный генерал Мантикора Кашинский приговорен к расстрелу, — зачитал Данилка. — Коммунизм мёртв, товарищи! А так это ты, Данилка, должен быть приговоренным за убийство… — хотел договорить Мантикора, но получил пулю в лоб от главы ПКСД, далее он начал падать вниз в течение нескольких секунд. — Ты — убийца царя, — сказал Данилка после недолгой паузы и продолжил: — Следующий, Уеоллу Фог, министр экономики СЭСР… — Да стреляйте уже, — сказал министр и получил сразу пулю от меня, далее он свалился вниз, я смотрел на его падение, упал он рядом с Мантикорой. Далее были зачитаны приговоры остальным, и они тоже были расстреляны. А потом мы отправились греться куда-нибудь.*** [Автор, где-то у Петерсхуфа]
Пегас, присутствующий в третьих главах, летел, чтобы доставить письмо по адресу шестая сосна у дороги Ставропонь-Петерсхуф, какому-то ветерану северной войны. — Здравствуйте, ефрейтор Ратибор Светославович? — сказал пегас, назвав звание, что было сейчас непривычно, встретив одинокого пони в плаще на этом самом месте. — Откуда ты знаешь мою фамилию? А ещё звание? — спросил непонимающий пони — Талант, — сказал пегас и вытащил письмо, а затем он куда-то улетел. Так член Детей Звёзд, а именно — лидер, поднял письмо и начал читать. Когда письмо было зачитано, то Ратибор произнёс: — Спектакль закончился, пора начинать.*** [Историческая Справка]
Какой-то Холм — это холм, названный в честь Какого-то Пони, который в своё время грабил богатых и помогал бедным, имя его не было известно, но по легенде жил он здесь. Здесь был проведён расстрел ЭКП, где были убиты сорок семь пони. Мантикора Кашинский — первый клубничный генерал КА, родился в 1069 году в Кашино, ранее был солдатом царской армии, но дезертировал, вступил в КПП после двух месяцев его создания, командовал армией в Новочернушске, Бэйколле, Крупочкино и Кобылкино, участвовал в первых выборах, набрав наименьшие количество голосов. По официальной версии пропал без вести в августе 1098 года от Поднятия Солнца. В идеологическом плане считал, что коммунизм должен был быть построен на эквестрийской культуре, по версии Стила Сталлиона. Уеоллу Фог — министр экономики СЭСР. Родился в 1075 году в городе Нижний, занимался торговлей, а затем вступил КПП, занимался снабжением Партии. По официальной версии казнён за уничтожение Храма Селестии Поднимающей. В идеологическом плане был сторонником идей Кашинского. (Прим. автора: имя переводится как «Желтый Туман», простите за то, что не смог прочитать «Жёлтый» на английском).