Малыш

Ты такой токсичный, такой уверенный в себе парнишка, который не прочь лишний раз затянуться дёшевой сижкой. Такой весь из себя крутой с рваными джинсыми и огромными толстовками, которые скрывали твоё мраморное тело... Ото всех, но не от меня. Со всеми ты был невозможно груб и даже наговорил своему знакомому гадостей по пьяне, что тот не разговаривает с тобой до сих пор, ты даже в чёрном списке у него, и не в одной, а в нескольких социальных сетях. Так много за свои двадцать четыре года прочёл книг, а вместо красивых слов предпочитаешь :"Типо, короче, она такая... Окей, забили." Удивительное создание, честно. Хотя вот со мной, ты совсем другой. Весь красивый, не против слащавых поцелуев и моих прозвищ, которые я дал тебе. Что-то по классике в стиле: "малыш", "солнце", но ты не против. Не против и обниматься со мной часами. Ещё я видел твои слёзы и дрожащие губы от горьких воспоминаний, видел и тебя больного на нашей кровати, такого беззащитного, слабенького мальчишку. Смотрел на меня своими пугливыми глазками. У тебя такие глубокие и красивые тёмные глаза, которые почти воедино сливаются со зрачком посередине. Ещё и этот блик, который только углубляет эти чёртовы глаза, заставляя смотреть на тебя, не отрываясь, чёрт возьми! И я смотрю в них, я готов постоянно смотреть в эти две плитки горького шоколада, горького — как твой характер. Да, а что ты хочешь? Твой характер совсем не сахар. Мы недавно ругались с тобой из-за какого-то абсолютного пустяка, а ты со словами: "да пошел ты, Юлик! Ты бесишь меня, блин. Вообще меня не слушаешь!", кинул в меня чёртову подушку, неуравновешенный. Но такой любимый, все же. Я даже не ругался на тебя. Не могу потому что. Слишком сильно я люблю тебя, да, вот такого неидеального, горького сорванца, который каждый день ест мои нервы. Да мне плевать, честно, самое главное чтобы ты был рядом, вот как сейчас. Сейчас ты сидишь совсем близко, обхватив меня за талию и утыкаясь носиком в шею, закинув на меня ногу, и шепчешь на ухо: — Юлик... — Мм? — Я люблю тебя. И целуешь с перерывами куда-то в шею, линию подбородка, суёшь нос в футболку, зацеловывая мои ключицы. Я даже от телевизора отвлёкся, с чего бы такой нежный? И правда, обычно ты целуешь, конечно, но не так чувственно, что ли.. — Малыш, ты чего? А ты только ближе двинулся ко мне, освещённый лучами солнца, которые пробирались сквозь окно, снова поцеловал меня в кончик носа. Да что с тобой? — Руслан? Ты как-то умеренно посмотрел на меня, закатывая глаза и садясь рядом, убираешь с меня свои руки и ноги... Ну что за концерты? — Юль, просто... Я такой ужасный. Мы вчера ругались с тобой, а я такого наговорил... И правда. Мы вчера достаточно сильно поругались, а я это даже стараюсь не вспоминать, потому что слишком уж сильно ты кричал тогда. Поругались из-за того, что ты пришёл вчера бухой в стельку, что-то пьяно говоря под нос. — Юлик, да у меня был повод!, - кричал ты как придурок, ей богу. — Ну и какой? Я тогда решил спокойно на всё реагировать, облокотился о косяк двери и смотрел на твою пьяную фигуру. — У друга день рождения был. И ты рухнул. Я поднял тебя, отнес на диван, но ты начал рваться и пытаться встать. — Да успокойся ты, Руслан! — Ты мне мамка что ли?! Твой затуманенный нетрезвый взгляд, смотрел будто сквозь меня. И я уже тогда понял, что все последующие слова будут сказаны словно не тобой. — Я тебя ненавижу, Юлик! Ты мне не мама, чтобы указывать, что делать и как себя вести! Меня правда ранили эти слова, что уж там. Больше чем ранили, я готов был задушить тебя за это, а ещё больше, просто уйти от обиды в другую комнату, недалеко от тебя: пьяного двадцати четырёх летнего ребёнка. И сейчас ты пожалел об этом. Ты пожалел об этом ещё утром, потому что именно твой звонкий голос, который молил меня о прощении и сладкие губы, целующие моё лицо, разбудили меня. Сейчас же летнее солнце светило прямо на твои каштановые волосы, и мой любимый блик появился на твоих глазах. Я улыбнулся, так рад, что ты сейчас тут, со мной. Это что, слезка течёт по твоим пунцовым щекам? Я только обнял тебя и поцеловал в щеку, говоря как сильно люблю. Хотелось бы сказать ещё много красивых слов, но.. Ты и сам всё прекрасно знаешь. Знаешь, что я не смогу без тебя ни дня, ни минуты, и даже не чёртовой секунды! Я хочу видеть тебя рядом, постоянно. Чтобы как сейчас, ты сидел у меня в объятиях, но не хныкал. — Солнце, не плачь, прошу. — Я такой ужасный, боже. Я так достал тебя, наверное, точно достал, что уж там. Ты наверное и не любишь меня уже совсем за мои выходки. Юль, Юлик... Ты только не бросай меня, пожалуйста.. Ты поднял свои глазки на меня, губы стали дрожать, а носик постоянно хмыкать. Какой же ты все-таки дурак. — Я люблю тебя, Руслан. Ты ещё больше заглянул в мои глаза, искал там, наверное, намёк на то, что я вру, но я совсем не вру. — Честно? С трепетом спросил ты, только двинувшись ко мне ближе, крепко обняв меня за шею. — Честно. Я всегда буду любить тебя, такого токсичного парня, коим ты казался для глаз многих, но такого моего, с родинкой на шее и сладкими губами. Такого, который сжимается в клубочек, если его кто обидит, который может горько плакать в нашей комнате, а потом кидаться мне на шею, целуя куда только может попасть.