Атанасии страшно.
У нее мешки с драгоценными камнями в руках, волосы цвета такого чистого золота, на охрану которого люди приставляют драконов. У нее глаза с крошевом голубых бриллиантов, их сравнивают с глубинами самых дальних морей, о которых она слышит только в сказках, которые читает ей Лили. Атанасия почти нормальный ребенок, у нее просто необычные глаза и дикий страх перед отцом. Нет. Императором, Солнцем Обелии. Ее персональным палачем. Она помнит историю и строит планы спасения своей жизни, запасает блестяшки, за которые многие люди готовы рвать друг другу глотки, а для нее это способ выжить в этом мире. Атанасия верит. Но больше не молится. Она взрослая в теле ребенка, которому заранее предвещена смерть, и она отчаянно пытается спастись. Но не выходит. Все решается простым побегом в якобы пустой дворец. Она смотрит в крошево голубых бриллиантов напротив, смотрит на золотой шелк волос и чувствует, как уже другие бриллианты, прозрачные и соленые скатываются с щек. Глаза в глаза. Напротив арктический холод, который она помнит ещё с прошлой жизни, таким взглядом смотрят на смертников. В этот момент Атанасия снова готова поверить в бога. Да хоть в Сатану, если это поможет ей выжить. Липкие щупальца страха снова царапают кожу шеи, воспоминания о смерти, похороненные в собственной памяти резко проносятся перед глазами. А Он смотрит. Как на экзотическую зверушку, что пытаясь сбежать из клетки, выбежала в людную толпу. У нее в голове сотни молитв и одновременно пустота. На ее языке крутится «помогите!», но она лишь плотнее сжимает десна. Потом, сидя перед Ним за одним столом, пачкая пальцы в заварном креме пироженного, и стараясь не расплескать обжигающий для ребенка кипяток чая, она скажет ему то слово, которые она никогда не произносила в слух. Папа. В прошлой жизни у Ати не был ни отца, ни матери, вообще никого не было. Квартирка по пособию для сирот, не самые лучшие продукты и книги, которые она брала в книжном магазине, в котором и работала. А сейчас, смотря словно в свои собственные глаза, которые носили сотни людей до нее, она говорит это слово, ставя точку в разговоре. И смотрит в ответ. Сил хватает только на это, и она очень надеется, что Отец не умеет читать мысли. Ему бы не понравилось. В его глазах просыпается какая-то эмоция, губы кривятся в кривой улыбке и давление на плечи ослабевает. Атанасии кажется, что с нее упали небеса. Только потом, спустя проплывшие мимо глаз и ушей часов, отогнав тяжёлые мысли из головы и, сидя на любимом подоконнике, ей мерещится девушка с золотыми волосами, что растворяется в лунном свете. Обычный ребенок бы не понял. Ати обычной никогда не была. Ей хочется накричать на ту, которая должна была стать ей матерью, из-за ее слабости Он должен был уничтожить родную дочь. Но все, на что остались силы, это прижаться лбом к холодному стеклу и отпустить слезы. Ей отчаянно хочется провыть «мама!», хочется ощутить родную кровь рядом, вот тут, близко, но ничего нет. Все будто отрезало, ничего внутри не осталось. Атанасия всегда тайно желала крепкую семью, поцелуи от мамы и самого доброго отца, такого, которого ни у кого больше не будет. Отчасти ее желание сбылось. Такой отец только у нее и Дженит. И завтра утром, она вновь улыбнется самой радостной улыбкой из своего арсенала и пойдет на встречу с Папочкой.«Приступим к плану С!»