До гроба

Де Сарде напуган. Де Сарде обескуражен. Де Сарде в ярости. Он сжимает зубы и кулаки, смотря на Курта, который рассказывает о готовящемся государственном перевороте, и чувствует, как нестерпимо хочется убить его собственными руками. Он знает, Курт спасает им жизни, поступая по чести и предавая своего генерала, он мог бы не делать этого, мог бы заколоть и Константина, и самого Де Сарде прежде, чем они бы вообще поняли, что произошло. Но он этого не делает. Он на их стороне. Де Сарде повторяет себе это, пока они спасают Константина и его советников, пока отправляют гонцов, пробиваясь через ряды Монетной стражи, пока ловят и казнят самого генерала. Государственная измена — тяжелейшее из преступлений. И изменники не заслуживают пощады. Любой, кто поднял руку на его брата, не заслуживает пощады. Они возвращаются во дворец только к вечеру и Де Сарде все ещё хочется кого-нибудь убить, кровь генерала на руках иррационально греет развороченную в хлам душу. Подумать только, все эти годы, вся его жизнь, все было ложью. Неродной сын неродной матери, подкидыш, в котором течет кровь островитян. Кровь тех, чьи земли они жгут, чьи леса вырубают. В глубине души Де Сарде наверное всегда это знал. Просто не хотел верить. А теперь врать себе смысла больше нет, интересно, как скоро каждая собака в их городишке прознает о том, что брат наместника — один из тех, кто режет торговцев на дорогах и украшает себя костями зверей. Сам Де Сарде ничего не имеет против островитян, даже сочувствует им и помогает, но одно дело помогать аборигенам, а другое — знать, что ты один из них. Константин встречает их все там же, бледный, с кругами под глазами, на его лицо ложатся четкие тени, и даже рыжий цвет заката не может скрыть болезненный тон его кожи. Боги, ну его-то за что… Константин, наивное светлое создание, так и не выросший ребенок, о котором Де Сарде заботился всю его жизнь, он последний, кто заслуживает такой смерти. Последний, кто заслуживает смерти вообще. Смотреть на Константина больно и тяжело, обещать ему найти лекарство ещё больнее, Де Сарде готов броситься на поиски прямо сейчас, прямо в ночь, ко всем трём лекарям сразу, и пусть хоть с бубном отплясывают, лишь бы был результат. Он почти срывается в путь, Сиоре с Петрусом еле удается уговорить его дождаться утра. Пока все, что у них есть — это надежда, и Де Сарде всеми силами заставляет себя верить, что этого хватит. 888 Константин стоит обнаженный у большого зеркала в пол, рассматривает свое лицо в отражении. Через открытое окно в комнату проникает лунный свет, заливая белым развороченную постель и отражаясь все в том же зеркале. Де Сарде сидит на краю кровати, бездумно смотрит на красивое знакомое до боли тело с уже начавшими темнеть следами поцелуев, и не может поверить. Происходящее кажется дурным сном, он готов кричать, разбивать руки о стены, лишь бы проснуться, увидеть Константина рядом и понять, что все хорошо. Но этого не будет. Потому что вокруг теперь лишь реальность. -Интересно, как скоро я ослепну, а мое тело покроется язвами, — тихо говорит Константин. Его голос срывается, обычно звенящий, сейчас он звучит похоронным колоколом, каждым словом ударяя под дых. -Я найду лекарство. Я успею. Де Сарде встаёт с кровати и подходит к Константину, обнимая его поперек груди, прижимаясь губами к плечу. Его брат, его возлюбленный, он хотел бы спасти его от всего мира, укрыть там, где никто не сможет его тронуть, предать, причинить ему боль. Но единственное, что он может — это давать пустые обещания. -Я умру, — дёргает плечом Константин. Говорит это таким тоном, будто рассуждает о погоде. -Нет, не умрёшь, — упрямо повторяет Де Сарде. -Когда я умру… -Ты не умрёшь. -Когда я умру, пообещай, что не будешь замыкаться на этом, — Константин разворачивается в его руках, смотрит прямо в глаза, слишком серьезный и слишком чужой в белом свете ночи, касается пальцами щеки с меткой островитян и улыбается бледными губами, — я хочу, чтобы ты был счастлив, мой дорогой кузен, и мне так жаль, что тебе придется пройти через такое. -Я спасу тебя, слышишь, все будет хорошо, мы найдем способ тебя вылечить. Они говорят и друг друга не слышат, каждый на своей волне, каждый в плену собственных мыслей, одно и то же, по сотому кругу. -Спасибо, что ты сейчас со мной, — шепчет Константин, обнимая Де Сарде, утыкаясь носом ему в шею. Его мелко трясет от страха и нервов, Де Сарде сжимает его в объятиях, словно пытается спрятать от всех вокруг, наверное слишком сильно, но так он хотя бы знает, что Константин живой. -Я всегда буду с тобой, — уверенно отвечает он, — идём, тебе надо отдохнуть. Они доходят до кровати, так и не расцепляя рук, они — все, что есть у друг друга. На чужой земле, принадлежащей чужим богам, у них здесь никого, кроме их самих. И Де Сарде вдруг так четко понимает, что никто кроме него не сможет спасти Константина, не сможет найти лекарство. И от этого понимания, становится ещё тяжелее. -Обещай, что будешь любить меня, даже когда я перестану быть таким, какой я сейчас, когда мне будет самому невыносимо смотреть на себя, обещай, что не оставишь меня… -Я обещаю, я всегда буду тебя любить, — Де Сарде повторяет это как молитву, раз за разом, убеждая и себя, и Константина в правдивости собственных слов. Он будет любить его, до гроба и гораздо дольше. Он перевернет вверх дном весь этот чертов остров, достанет самых лучших лекарей, притащит за рога самого тысячеликого бога. Он все сможет, у него все получится. -Я всегда буду любить тебя, — повторяет Де Сарде, сжимая Константина в объятиях и чувствуя, как сердце обливается кровью.