Мне нравится твой вкус

      — Анджиро! Я голоден — доставай онигири!       Ранним утром Танджиро и Иноске вместе возвращались с очередного успешно выполненного задания по убийству демона, и, поскольку он был неслабым и уже смог одолеть несколько охотников, туда отправили их двоих. Зеницу в это время отлёживался в Поместье Бабочки, так как его раны ещё не затянулись после одной из недавних битв. Вдобавок, он опять отказывался принимать какие-либо лекарства, поэтому лечение никак не прекращалось. Незуко тоже осталась там, потому что вновь заснула, чтобы восстановить силы, и Танджиро решил, что нет смысла брать её с собой.       На самом деле у парней не было особой необходимости возвращаться в Поместье, но им хотелось ещё раз увидеться с Шинобу и наконец заставить Зеницу начать принимать курс лекарств, чтобы они все вместе смогли отправиться дальше в путь.       — Иноске, мы уже почти пришли… Подождать не можешь?       — Нет! Я хочу сейчас! Или ты хочешь сразиться со мной за еду?!       Иноске встал в боевую позу и угрожающе обнажил свои клинки, направив их по направлению к Танджиро. Тем самым он доказал, что его намерения серьёзны, хотя всем и так давно было понятно, что этот парень не любит шутить и что отговаривать его просто-напросто бесполезно.       — Ладно, ладно, только успокойся, — вздохнув, произнёс Камадо. Он присел на траву около тропы, по которой они шли, и начал доставать еду.       Хашибира запрыгал от радости и стал размахивать клинками, издавая не поддающиеся описанию дикие звуки, от которых Танджиро стало не по себе, хотя он и привык к подобному. Он с лёгкой улыбкой закатил глаза и протянул кабану несколько онигири, наблюдая под угасающим светом звёзд за тем, как тот откладывает клинки в сторону и натягивает свою излюбленную кабанью маску на лоб, открывая милое кукольное личико и глаза, светящиеся от счастья и предвкушения долгожданной вкусной еды. Он сел напротив Танджиро в позу лотоса.       Пока Иноске с нечеловеческой скоростью поедал уже второе онигири, Камадо медленно прожёвывал свою порцию, пристально смотря на лицо товарища, а точнее, рассматривая его. Танджиро так редко удаётся сделать это. На нежном лице Хашибиры отчётливо видны его живые и искренние эмоции, которые обычно скрыты под этой уродливой маской. Ему хотелось смотреть на него вечно.       «Зачем он прячет такое очаровательное лицо? Хотя, стоп, почему меня вообще так волнует его лицо?! С каких пор я стал так засматриваться?!» — внезапные мысли поразили разум Камадо, словно молнии, обычно исходящие от клинка Зеницу, когда тот атакует врага, используя Дыхание Грома.       Он что… Правда засматривается?       От не дающей покоя мысли Танджиро оторвал Иноске, внезапно застывший с набитым ртом, в котором оказалось последнее оставшееся онигири. Ему явно нужно было больше. Кабан посмотрел своими широко распахнутыми изумрудными глазами прямо в алые глаза Камадо, а после аккуратно перевёл взгляд на большой кусок еды, который Танджиро держал в правой руке, пару раз хлопнув пышными ресницами. С трудом проглотив свою уже, наверное, пятую по счёту порцию, Хашибира с хитростью сузил глаза, и на его лице растянулась коварная ухмылка.       Танджиро сразу понял, что сейчас у него отберут еду, но он не собирался сдаваться так просто, потому что ему, во-первых, уже надоело мириться с такой наглостью, во-вторых, он сам был довольно голодным, но надеялся дойти до Поместья и нормально позавтракать, прежде чем эта бестия выкинет что-нибудь в своём репертуаре (что ж, он не успел). В-третьих, Камадо боялся, что у его не особо блещущего интеллектом друга разболится живот от такого большого количества еды, поглощённой в столь малый промежуток времени.       Сместив брови к переносице, Танджиро быстрым движением засунул к себе в рот онигири под недовольные вскрики и странные телодвижения кабана. Из-за того что они оба ели слишком быстро, на их лицах остались крошки и кусочки риса. Иноске, поняв, что ему всё-таки не перепадёт ещё немного еды, с досадой облизнулся, собирая эти крошки и отправляя их в свой желудок.       «Я припомню тебе это, Донджиро!» — решил Хашибира, после чего недовольно посмотрел на «Донджиро» и увидел крошки на его губах и щеках. Тогда к нему пришла идея. Камадо почуял неладное и заметно напрягся, слегка отодвинувшись, но этого не хватило, чтобы избежать ловкой хватки Иноске, который поймал ладонями его лицо, слегка сжав в районе щёк. На физиономии кабана засверкала уверенная улыбка, которая, вкупе с его большими и выразительными глазами, смотрелась просто превосходно. Но то, что произошло дальше, окончательно выбило Камадо из колеи и заставило сердце начать биться в бешеном темпе — Иноске начал облизывать его губы и щёки, очищая их от крошек и иногда причмокивая.       Спустя несколько секунд ступора, алоглазый наконец очнулся и попытался оттолкнуть от себя обнаглевшего в край кабана, но тот лишь сильнее сжал его лицо и прильнул к нему всем телом, не давая возможности пошевелиться. Своими действиями Хашибира сумел опрокинуть Танджиро на траву, и тот несильно ударился головой, поморщившись от секундной боли. Иноске прижал его собой к земле, но Камадо всё же не испытывал сильного дискомфорта. Сейчас его волновало совсем другое.       О Боже, если бы кто-нибудь увидел, в какой позе они сейчас находились, то у них бы сто процентов возникла куча вопросов и неправильных мыслей. Но Иноске совершенно ничего не смущало, и он пристально смотрел в глаза своей жертве, медленно облизываясь.       — Мне нравится твой вкус, Танджиро, — из-за спокойно-томного голоса Хашибиры дыхание Камадо стало неровным, а всё тело обдало жаром, о чём свидетельствовали его порозовевшие щёки. Грудь высоко вздымалась и плавно опускалась, будучи не в силах совладать с переполнявшими сердце Танджиро чувствами и эмоциями, что испытывал он в этот, кажущийся вечностью, момент.       Иноске застыл на месте, обдумывая свои дальнейшие действия (хотя делать это он ой как не любит), но тут он заметил ещё одну небольшую крошку в уголке губ его друга. Он резко подался вперёд, подтягивая лицо Танджиро поближе к себе, и коснулся губами его губ, а после слизнул последнюю крошку.       — Вкусно… — кабан слегка отодвинул своё лицо от Камадо и упёрся носом в его нос, улыбаясь. На его лице Танджиро тоже разглядел лёгкий румянец, вызванный, наверное, жаром их тел и… Поцелуя? Истребитель не знал, можно ли считать то, что только что произошло, поцелуем, но он решил не забивать себе этим голову, потому что его напарник вновь зашевелился.       Иноске было удивительно приятно то, что он делал, хотя раньше он считал, что единственное удовольствие в его жизни — это постоянные драки, из которых кабан должен выходить победителем, доказывая всем свою силу. Сейчас же он усомнился в этом и решил узнать, как ещё можно доставить себе (ну и, возможно, Монджиро) удовольствие. Поддавшись внутренним инстинктам, Хашибира принялся трогать пальцами горячую шею Танджиро, спрятанную за высоким воротником формы, а затем расстёгивать пуговицы на нём. Камадо предпочёл лежать молча, уже не надеясь сбежать, да и желание, честно говоря, уже улетучилось, оставив только любопытство и призрачное наслаждение.       Камадо слегка втягивает голову в плечи из-за холодных пальцев кабана, мимолётно задевающих его шею, пока сильные руки оголяют его грудь посредством расстёгивания пуговиц. Сам Иноске почти всё время ходил с оголённым торсом, поэтому Танджиро предоставилась хорошая возможность получше изучить его красивое тело. Он провёл рукой вдоль позвоночника парня, а после аккуратно просунул её между их телами и коснулся кожи живота Хашибиры, ощущая упругий пресс; Иноске судорожно втянул живот, издав неопределённый звук, вызванный прикосновениями алоглазого. По его телу пробежали мурашки, что Камадо легко почувствовал. Сделав это, Танджиро ощутил странное, но приятное чувство в животе, словно тысячи бабочек щекотали его своими тонкими крыльями изнутри. Он понимал, что это означает, но до сих пор не мог поверить в это.       «Неужели я… И вправду влюбился в Иноске?» — истребитель вновь поднял взгляд на причину своих размышлений: тот лежал на нём с слегка приоткрытым ртом и опущенными вниз глазами, скрывающимися за занавесом тёмных ресниц, но проблёскивающими сквозь них, словно зелёные драгоценные камни. Наконец, кабан остановился и, кинув быстрый взгляд на напарника, припал к его шее ртом, окончательно сорвав с себя маску, из-за которой было жуть как жарко, и откинув её к тропе.       Рассветало. Окружающие парней деревья и травы постепенно покрывались розоватой плёнкой просыпающегося утра. Лёгкий ветер начал колыхать яркую летнюю зелень, создавая умиротворяющую мелодию из шума шелестящих листьев. Насекомые и птицы тоже начали просыпаться, дополняя уже существующую песню своими чарующими голосами. Зеницу бы точно понравилось. Он бы определённо присел на землю и закрыл глаза, слабо улыбнувшись и начав покачиваться по направлению дуновений ветра, пытаясь уловить своими ушами каждый звук, издаваемый чудотворной природой.       Но Иноске и Танджиро совершенно не обращали внимания на окружающую их красоту. Они были слишком поглощены друг другом.       Хашибира ощутил похожее чувство в животе, что и Камадо, но он не понимал его значения. От него почему-то становилось легче на душе и приятнее, поэтому он решил ничего не делать с этим, ведь пока что парень был занят вылизыванием шеи Танджиро и оставлением красных меток на ней. Лишние мысли были ни к чему. Алоглазый охотник нащупал волосы Иноске и вцепился в них всеми пальцами одной руки, расслабляясь от их мягкости и пытаясь не издавать пошлых звуков. Другой рукой он обнял Хашибиру за спину, чувствуя приятное тепло.       Внезапно, Камадо оторвал Иноске от своей шеи и прижался к его губам, двигая языком во влажном рту напарника. Кабан сначала хотел треснуть Танджиро по башке за такую дерзость (хотя сам он вёл себя не лучше), но быстро обмяк, отдавшись пылкому поцелую. Хашибира вновь поднёс ладони к чужим щекам и прикрыл глаза от удовольствия. Его длинные волосы упали на лицо и шею Камадо, слегка щекотя их, отчего теперь уже его обдало волной мелких мурашек. Танджиро никогда прежде не целовался и не особо понимал, как это делать, но, кажется, у него выходило правильно.       — И… Иноске… Я… Я… — Танджиро пытался связать обрывки фраз в предложения, но всё было тщетно из-за непрекращающихся поцелуев со стороны Иноске. Он задыхался собственной слюной и желанием, чувствуя жар в районе паха, где Хашибира тёрся о него. — Я, кажется… К-кажется, я люблю тебя! — слова вырвались сами собой, после чего Камадо ненадолго прижался к шее кабана, вдыхая запах его кожи.       Иноске был поражён услышанным, и его лицо вновь покрылось розовыми пятнами, в этот раз более заметными. Он посмотрел в глаза Танджиро, в которых отражался персиковый рассвет, и у него спёрло дыхание.       — Я… Я тоже… Думаю… — он был не до конца уверен в своих словах, потому что испытывал такое впервые, но что-то внутри подсказывало — так оно и есть. Он вновь соединил их губы в жарком поцелуе.       Так они лежали около десяти минут, то целуясь, то трогая друг друга. Когда кабан коснулся набухшего соска товарища, до его ушей донёсся утробный звук, вырвавшийся из глубин желудка Камадо. Хашибира не смог сдержаться и разразился смехом, больше похожим на вопли дикого кабана. Он наконец осознал нелепость всей ситуации. Два идиота с голыми животами валялись друг на друге в траве, все перепачканные слюной и грязью, не понимая, что вообще творится и что делать дальше.       Иноске играючи провёл пальцем по губам ничего не понимающего истребителя и, резко подскочив, поднялся с земли, подобрав свои клинки и маску. После этого он повернулся к Танджиро.       — Ты! — он указал на Камадо и напялил кабанью маску обратно на свою голову. — Ты и я — соревнование! Кто первый окажется в Поместье, тому достанется двойная порция завтрака! Проигравший останется голодать!       Алоглазый удивлённо уставился на кабана и через пару секунд попытался подняться. В ногах ощущалась лёгкая слабость из-за произошедшего, а жар так и не сошёл, но он решил пересилить себя. В это время его напарник уже убежал на метров десять к Поместью Бабочки.       «За это я тебя и люблю…»       — Иноске! Подожди меня! Ты играешь нечестно! — Танджиро наконец встал и, собрав вещи и поправив одежду, помчался за своим… Парнем? Даже с такого расстояния он смог расслышать его визги и хохот, из-за чего на душе стало теплее, а сам он невольно улыбнулся.

***

      Канао вышла из-за деревьев и встала на тропе с корзиной, полной лечебных трав, за которыми её отправила Шинобу, а затем устремила тёплый взгляд в спину парням. Ветерок мягко играл с её волосами, разбрасывая их в разные стороны и придавая выражению её лица выразительности. Цуюри с присущей ей скромной улыбкой искренне радовалась за них, хотя и была неравнодушна к Танджиро.       Ведь теперь они будут счастливы вместе, она была уверена в этом.