Проверка на прочность

К нам в школу перевёлся новый ученик. Его зовут Федя, а фамилия у него идиотская — Сечко. Он выше меня, у него прямые черты лица, тёмные волосы и тёмно-карие, почти чёрные глаза. Девчонки вьются вокруг него, как пчёлы вокруг мёда или как мухи вокруг… Короче! Он меня невероятно бесит: всем улыбается, весь такой общительный. И дело даже не в этом. Вернее, не только в этом. Я на протяжении долгих лет держал пальму первенства в учёбе, а тут притащился этот придурок. Зачем такому великому физику учиться в нашем химико-биологическом лицее, а? —Эй, Вань, ты чего притих? Аникин, мать твою, дай русский списать! — заорал мне в ухо мой друг, одноклассник и родственная душа — Миша Киселёв. Он же является единственным, кто готов слушать моё ежедневное нытьё. Спасибо ему, конечно, большое, но орать было не обязательно. —Давно бы уже сам взял, припадочный! С каких пор ты спрашиваешь разрешение, чтобы взять мои вещи? — возмутился я, надувшись. Миша пожал плечами и стал потрошить мой портфель, а я благополучно вернулся к рефлексии и просверливанию дыры в голове Феди. В этот самый момент он мило беседовал с Аней — любовью моей жизни. Она мне с пятого класса нравится, но я так и не решился даже поздороваться с ней нормально хоть раз. Я, когда стесняюсь, кажусь злым или равнодушным, она, наверное, думает, что я её недолюбливаю. —Ты ж моё солнышко! Что ты на Федьку-то нашего томным взглядом смотришь? — прошептал Миша мне, что я аж подпрыгнул. —Совсем кукухой поехал, я на Аню смотрю, — прошипел я в ответ и отвернулся от объектов своих наблюдений, — Твои шутки не смешные, чучело! —О чём базар-вокзал? — громко проговорил Антон Веселов, который волшебным образом материализовался за нашими спинами. Теперь мы с Мишей вдвоём подпрыгнули. —Вы два идиота! Сколько можно орать! — завопил я, подняв руки к небу. Бог, если ты слышишь меня, пусть снизойдёт до меня хоть один адекватный человек! Миша всё-таки сосредоточился на списывании моей домашней работы по русскому, а Антон пожал плечами и удалился, чтобы донимать кого-то другого. Спустя три минуты прозвенел звонок, все расселись по своим местам. Федя Сечко, свет очей моих, сидел прямо передо мной, и я мог вдоволь насмотреться на его затылок. Наша классная руководительница что-то рассказывала, возможно, что-то важное, потому что она внезапно окликнула меня, а я вздрогнул третий раз за утро. —Ваня Аникин! Будь добр, отвлекись на секунду от своих важных дел и послушай меня! Мы тут решаем, кто будет участвовать в творческом конкурсе в декабре, — строго проговорила Алина Сергеевна, скрестив руки на груди. Она, кстати, тоже ничего. Молодая, стройная, с модной стрижкой, одета официально, но стильно. —Э, не, конкурсы самодеятельности, это без меня. Я не пою, не танцую, стихи запоминаю плохо, — ответил я, откинувшись на спинку стула. —А ты, дорогой мой, вообще в школьной жизни не участвуешь. Значит так. Будем ставить спектакль. Аникин! Вы с Сечко у нас учителей по информатике ублажаете, так что теперь будем ваш талант для дела использовать. Федя и Ваня у нас ответственны за музыку и презентацию. Приехали. У меня были планы на ближайший месяц: пинать балду и говорить всем, что я готовлюсь к сочинению, а теперь что? У меня на роду что ли написано: «Докопайся до меня»? Когда я вернулся домой, у меня уже было непрочитанное сообщение во ВКонтакте от этого пришибленного. Завязалась у нас очаровательная переписочка, а главное, так долго продлилась: Фёдор Сечко: Привет. Давай ты сделаешь презентацию, а я музыку нарежу? Ваня Аникин: Давай. Всё. Казалось бы, после этого общение должно сойти на нет. Но моя старая подруга, стерва и истеричка, по имени Судьба, очень хотела свести меня с товарищем Сечко и времени даром не теряла, поэтому, стоило мне отправиться в продуктовый магазин, туда намылил лыжи и Федя. Причём из всей тысячи близлежащих «Пятёрочек» он решил сгонять именно в ту, рядом с которой я, собственно, живу. —Как презентация продвигается? — дежурно спросил он, пока мы стояли рядом в очереди. И вот сейчас важная ремарка: я был в плохом настроении. Я сделал половину презентации и мой комп решил, что это отличным момент для того, чтобы вырубиться. Так вот, презентация удалилась, мама срочно захотела отправить меня за уксусом, а ещё невинные черепашки продолжают умирать, поедая пластиковые трубочки и пакеты. —Так себе, — раздражённо ответил я, всеми силами стараясь излучать злую ауру, чтобы Сечко не пытал меня этой захватывающей беседой. —Я могу помочь, — заверил меня Федя, — Что не получается? —Слушай, занимайся своим делом и не мешай мне! — сорвался я. Нет, ну, а что? Он сам ко мне прицепился, как банный лист, хотя прекрасно видел, что я немножко психую. —Знаешь, ты гораздо вреднее, чем выглядишь, — с усмешкой проговорил этот чёртов Федя. Как же бесит! Пока я бесился, а Федя посмеивался, мы успели расплатиться за покупки и выйти на улицу. Смех моего одноклассника сменился на изучающий взгляд, аж мурашки по спине пошли. —Ты где живёшь? — вдруг спросил он и, та-дам, я вздрогнул четвёртый раз за день. —Какое твоё дело? — прищурился я, и теперь изучающий взгляд был на нём. Так-так, кажется, я перестарался с вредностью. Если я выйду из дома и не вернусь, ищите улики в квартире у Феди Сечко. —Я просто недалеко живу, через дорогу буквально. Ты же не просто так в этот магазин пошёл? Или два часа ехал, лишь бы со мной встретиться? — как-то странно спросил Федя и опять уставился на меня. —Если ты напрашиваешься ко мне в гости, иди к чёрту, — ответил я и уже развернулся, чтобы вежливо удалиться, но меня грубовато остановили, схватив за правую руку. —Вань, не прикидывайся, — немного понизив голос, проговорил он. Я недоумённо смотрел на него, — Я вижу, как ты смотришь на меня. Давай поговорим? —Ты это о… — я не успел возмутиться. Федя одним движением притянул меня к себе и коснулся моих губ своими. Всё произошло за долю секунды, я даже подумать не успел. Так, пройдёмся по всей палитре моих эмоций: сначала я почему-то испугался, потом сердце пропустило удар, потом я удивился, не каждый день тебя целует одноклассник, но в конце на меня нахлынула ярость. Где это слыхано, чтобы вот так в крысу, без всяких предупреждений, без прелюдий. Это свинство! —Совсем с ума сошёл! — закричал я, отпрыгнул метров на пять и принял боевую позицию. Второй раз я не позволю совершать что-то подобное. —Ты стесняешься? — широко улыбнулся он и сделал шаг в мою сторону. Я же сделал шаг назад. Это не побег, а тактическое отступление! —Сечко! Я не стесняюсь! Я обычный гетеросексуальный представитель мужского пола и не собираюсь ничего менять! —Я ошибся? — совершенно спокойно проговорил Федя, даже бровью не повёл, — Ты слишком смазливый для натурала. Ну вот тут, извините, у меня знатно подгорело, да, я не альфа-самец. Да, худощавый. Да, низкий. Да, светловолосый. Да, сероглазый. И да, у меня есть эти проклятые веснушки. Короче, я не похож на стереотипного мачо, но это не делает меня геем! —Ты! С каких пор ты рассматриваешь меня в таком ключе. Признавайся, дезертир! —Пф, —улыбнулся он и за секунду оказался прямо перед моим носом, —Как только я перевёлся в вашу школу, я понял, что мы с тобой… сработаемся. Ты мне интересен, я это не скрываю. Предупреждаю сразу — я всегда беру то, что хочу. Никто мне ни разу не отказывал, а ты не выглядишь, как крепкий орешек. —Значит, я буду первым, кто пошлёт тебя! Вот видишь, как легко: ты меня раздражаешь, катись к чёрту! Я дал по газам и на всех парах помчался к дому. Что он о себе возомнил?! Как он посмел украсть мой… Вот ведь подонок! Ну ничего, один раз, как говорится… Да чтоб тебя! Это было не моё решение, а значит даже за раз не считается. Я убью этого Сечко! Я явился домой в, мягко говоря, паршивом настроении. Уроки не учились, я нарезал круги по своей небольшой комнатушке, чем спровоцировал маму на расспросы. Хотелось ли мне обсуждать покушение на мою ориентацию с родной матерью? Отнюдь. Рассказал ли я ей в итоге, что случилось? Нет, конечно! Я отнекивался, бубнил и мямлил, а мама не могла от меня отцепиться минут сорок, положение спас мой старший брат, вернувшийся с работы. Спасибо ему большое. Около полуночи я завалился спать. Как можно догадаться, со сном у меня возникли проблемы: я постоянно прокручивал в голове события дня минувшего. Постепенно слипались глаза, расслаблялись мышцы. Вдруг я почувствовал, как кто-то коснулся моего лица. Передо мной появилось лицо Феди, его ехидная улыбка и сверкающие бездонно-карие глаза. Внутри всё сжалось, почему-то накатил страх, хотя впору бы накатить ярости. Сечко, не произнеся не слова, медленно приблизился к моему лицу и едва коснулся губами щеки. Потом поцеловал уголок рта, внимательно посмотрел в глаза и приступил непосредственно к моим губам. Невесомый, нежный, даже целомудренный поцелуй становился всё более откровенным и взрослым по мере проникновения его языка в мой рот. Меня словно парализовало, я не пытался его оттолкнуть или хотя бы высказать своё недовольство. Я даже не уверен, честно говоря, что испытывал неприязнь. Шутки кончились, когда я заметил, что руки Феди бесстыдно скользят по моему телу. Я попытался вырваться, но то ли Федя оказался слишком сильным, то ли я — слишком слабым, то ли оба варианта сразу. Он сел так, что мои бёдра оказались зажаты между его колен, он держал мои руки у меня над головой, а свободной рукой продолжал меня лапать. Я в какой-то момент даже смирился с происходящим, успокаивая себя тем, что всё это происходит исключительно с его подачи, а если подумать, то ничего такого не происходит. Ага! Как же! Ничего не происходит! Мечтать, Ванька, не вредно, вредно не мечтать. Настоящая, неуправляемая паника меня накрыла с головой, когда прелюдии кончились. Рука Феди ловко скользнула мне в трусы и уверенно схватила мой детородный. Сейчас минутка откровений: я с моим пока ещё девственным другом прошёл через всю жизнь, мы вместе восхищались формами одноклассниц, вместе ходили в душ, вместе попадали в неловкие ситуации по утрам. Он мне действительно дорог, а тут какой-то Сечко без зазрения совести его… До этого его касался только я! Он не был готов ни морально, ни физически! Вероятно, поэтому-то он и встал. Федя обращался с ним умело, как может обращаться с членом только настоящий мужчина, но меня это не особо утешало. И да, мне дрочил парень, но это было не унизительно. Унизительно было, когда я достаточно быстро кончил, а моя собственная, родимая сперма была использована во зло — в качестве смазки, чтобы вставить палец в… На этом моменте я подскочил, свалился с кровати и наконец понял, что мне всё приснилось. Чертовщина. Реальный шок меня постиг после следующего открытия: мои трусы были насквозь пропитаны тем, что геи не умеют использовать по назначению — спермой. — Приехали, — обречённо констатировал я.