Корень всех зол

Питеру явно было суждено умереть прежде, чем ему исполнится двадцать пять, и это было очень-очень херово. Он склонился над капотом джипа в отчаянной попытке его починить. Они чёрт знает где, на дороге посреди густого леса, в низине, и телефон не ловит сеть из-за окружающих их гор. А, и машина заглохла. Ночь наступала, и дорога удручающе пустовала. Рядом с капотом стоял парень, подсвечивая Питеру фонариком, и оглядывался вокруг. Он не пытался ничем помочь или вроде того, что, наверное, было к лучшему. Питер сомневался, насколько древний дух-трикстер разбирался в починке машин, наверняка крайне плохо. Стайлз, так тот себя звал, имел наглость мурчать какую-то мелодию. Питер резко выдохнул и ударил по капоту гаечным ключом. — Ура, барабаны! — воскликнул Стайлз и продолжил петь. Всё шло очень-очень плохо. У них на хвосте висели охотники, они застряли в лесной чаще, и это никогда не приводило ни к чему хорошему, и было так много всего, о чём Питер даже не хотел думать, голова болела. Впрочем, он был уверен, что Стайлз подпитывался его расстройством, потому что рядом с ним все эмоции немного приглушались, Питеру это не казалось чем-то плохим, но была в этом какая-то неопределённость, которая нервировала. — Мы это вообще переживём? — пробормотал Питер и продолжил чинить машину. Ночь почти наступила. — Переживём, — сказал Стайлз до странного спокойным и уверенным голосом. — Я буду с тобой, пока этот кошмар не закончится. Питер мельком посмотрел на него и покачал головой. — Ты — причина, из-за которой это дерьмо вообще происходит. Стайлз хищно улыбнулся и посмотрел в тёмное небо. — Через несколько часов небо станет очень красивым. Звёзды и всё такое. Я по ним скучал. Питер облизнул губы и взглянул на Стайлза. Если верить его словам, он провёл почти сотню лет связанным в корнях Неметона. Питер не хотел даже думать о том, каково это. Сейчас Стайлз выглядел как молодой парень, но Питер знал, что не стоит доверять этой невинности. Стайлз владел силой, с помощью которой можно было отомстить за семью Хейл, и Питер собирался ей воспользоваться в своих целях. Но с некоторых пор речь перестала идти только о мести. Он поймал себя на том, что его взгляд задерживается на Стайлзе всё чаще и чаще, и боялся дать название этим чувствам.