Неутихающая мелодия

Он проснулся рано утром из-за колотящегося в груди сердца и с прекрасной мелодией в голове. По-другому назвать её нельзя. Нежная, мягкая и ритмичная — это сочетание было самым волшебным, что слышал Рич. Пальцы сжимали край одеяла, пока он сам с закрытыми глазами наслаждался непрекращающейся музыкой. Тот человек — его родственная душа — наверняка очень милый и чуткий, иначе бы мелодия была совсем другой, более грубой. Но она великолепна. Её хочется слушать без конца, хочется разделить её с другим человеком, спеть её, может быть. Старки не открывая глаз замурлыкал её себе под нос. В голову невольно лезли мысли о поцелуях и объятиях, таких трепетных и тёплых, каких ещё ни с кем не было. И чем больше было таких мыслей, тем сильнее хотелось найти своего человека. Чужие губы словно были совсем рядом, всего в паре миллиметров, но было не дотянуться. Музыка разрывала оглушительную тишь ночи, Старки был рад, что всё случилось именно сейчас, пока все спят. Этот момент принадлежал теперь только ему, рядом не было ни друзей, ни родных, только влюблённость в ещё не встреченного прекрасного человека. Счастливая улыбка появилась на его лице. Он открыл глаза, разглядывая потолок. Кроткая стрелка часов была совсем рядом с цифрой четыре, но заснуть снова не позволяла буря эмоций, бушующая внутри. Невероятное счастье и романтика накрывали с головой. Интересно, а у других также? А! Не важно. Сейчас он наедине с собой мысленно обращается к своей половинке, желая ей испытать всё то же, что досталось ему. Многие же считают всё это предопределение судьбой чушью, стараются ей противиться, но Рич видел в этом что-то таинственное и надеялся на самый хороший расклад вещей. Он представлял, как встретит родственную душу, как познакомится, как возьмёт за изящную руку, переплетая пальцы, но единственным, что он не мог представить, было лицо. Наверное оно красивое, просто у Старки не хватает воображения выдумать лицо своей будущей любви. «Это потрясающе», — пронеслась мысль в голове у засыпающего с улыбкой на губах барабанщика, словно чувствующего прикосновения к своей щеке. С тех пор мелодия никогда не затихала, тихо играя где-то на фоне. Он постоянно напевал её себе под нос: иногда в надежде, что встретит где-нибудь свою родственную душу, но чаще неосознанно. Но вряд ли кто-то слышал его тихое бормотание в заполненных людьми клубах. Он сразу разглядел в Битлз талант, хоть они и были совсем молодыми ребятами, именно поэтому Рич присоединился к ним не задумываясь. Он слышал их игру уже много раз: бывал на их выступлениях в Каверн, помогал с записью My Bonnie и подменял приболевшего Пита, — но только недавно его внимание привлёк Джордж со своей гитарой. Нет, не в тот момен, когда он играл на выступлении музыку для песен, хотя это звучало круто, а когда он тихо наигрывал что-то сам себе, после того, как настроил всем инструменты. Раньше Рич не слышал этого, возможно, и сейчас не должен был. Он сидел в стороне от смеющихся Пола и Джона и тихо наигрывал что-то нежное. Старки засмотрелся на задумчивое юношеское лицо, склонившиеся над грифом, на изящные пальцы, едва касающиеся струн и на губы которые что-то шептали. Эти нехитрые действия завораживали, гипнотизировали, барабанщик не знал, чем именно, в душу закралось чувствово, что он подсмотрел что-то личное, стыдливый румянец ни с того ни с сего появился на щеках. И музыка! Музыка в голове зазвучала чуть громче. Ринго в шоке застыл, непонимающе распахнув глаза, но мелодия затихла так же неожиданно, как и усилилась. Наверное, показалось. Он кинул ещё один взгляд на увлечённого гитариста и закурил. Скоро выступление, надо собраться, сердце бъётся слишком быстро, а так не должно быть. С каждым концертом, с каждой совместной репетицией Ричард становился всё ближе к ребятам, их узы группы всё прочнели. Вряд ли кто-нибудь смог бы представить их по-отдельности. И Старки был рад, что его место оказалось именно в этой компании. Но тревожащие мысли о той минуте усиления мелодии не покидали его, а через три месяца это повторилось, когда Джо играл на своей новенькой отполированной гитаре. И дальше это стало случаться всё чаще — сердце барабанщика замирало каждый раз, а потом пускалось в пляс. Он признался себе, что окончательно и безповоротно влюбился в своего друга, только спустя огромное количество времени. Удивительно, но подтолкнули его к этому Пол и Джон, когда, наконец, стало точно известно, что они связаны. Макка услышал мелодию прямо во время празднования Дня рождения, стоя с бокалом вина в руке напротив Леннона. Их поцелуй случился в следующую секунду, их счастье ослепляло, их мелодия стала одной на двоих. Старки помнил, что слегка смутился тогда и отвёл взгляд от столь личного действа, он встретился глазами с Джорджем. Тот улыбался так мило, были слегка видны его белые острые зубы, в карих глазах читалась смешинка. В тот момент Рич осознал всё, всю бурю эмоций внутри, и музыка заглушила звуки. Через неё пробивалась лишь одна мысль — влюбился. Влюбился в своего друга, который пока не отпраздновал свой двадцать первый День рождения и только лишь предполагал, какой будет его вторая половинка. Рич с грустью думал, что это какая-нибудь милая девушка с блондинистыми волосами и большими глазами. Было больно от своих же мыслей, но Старр желает только лучшего Джорджу. А время шло, тот самый страшный и ожидаемый день становился всё ближе. Барабанщик напоминал себе об этом постоянно и каждый раз почти собирался с духом, чтобы открыться Джорджу, но сдавал назад в последний момент. С каждой лишней секундой признаться было всё страшнее. Но быть рядом, даже в качестве друга, было невероятно приятно. Веселиться, играть музыку, жить в одном номере — Ринго не мог отказаться от всего этого, горло сдавливало от одной только мысли. Однако скоро праздник. Эти несколько дней, возможно, единственный шанс Старра на признание. Он смотрел на гитариста слишком часто, думал, представлял, как признается, что скажет и, самое главное, как отреагирует Джо. Самой сказочной мыслью был поцелуй, тот самый — неторопливый и мягкий, как тогда ему причудилось в первый день мелодии. Барабанщик отгонял мысли, заставлял себя не улетать в фантазии, а готовиться к худшему — к отказу Джорджа. И закусывал губу, хмуря брови. Харрисон же был спокоен, что довольно странно, ведь осталось не так много времени, а он не ждал и не радовался. Он даже ни разу сам не заговорил об этом, только молчаливо кивал на всяческие подначивающие реплики Джона. Сейчас гитарист стоял у окна в их с Ричем комнате и курил, устремив свой взгляд на город. Старки засмотрелся на его красивую спину, изящные пальцы, держащие сигарету, и на пушистые тёмные волосы. Фигура юноши на фоне вечереющего неба выглядела по-странному уютно. Ринго уже давно забыл, что читал журнал, лежащий на коленях, ведь всё его внимание сейчас направленно на гитариста. — Не помню, говорил ли я. Твоя мелодия очень красивая, — Харрисон затушил сигарету и повернулся, спокойно улыбаясь. Только после этих слов барабанщик понял, что всё время, пока он разглядывал друга, напевал себе под нос. Краска хлынула к его щекам, Ричард буркнул что-то по звучанию похожее на «спасибо» и уткнулся взглядом в страницы журнала. Усмешка Джорджа была какой-то странной, наверное, его просто рассмешило смущение Рича. Гитарист зашуршал чем-то, но Старки боялся поднять на него глаза и изо всех сил старался, основываясь на слухе, представить, чем занимается Джо. — Интересно, какую буду слышать я? — шёпотом спросил Харрисон. Он заговорил об этом сам впервые за долгое время. В голосе слышалось придыхание и, слегка, трепетность. Ринго резко поднял голову, но наткнулся лишь на красивый профиль юноши, опирающегося руками о подоконник. — Скоро узнаешь, — зачем-то ответил Рич и вдруг почувствовал отчаяние. Но вся эта тишина, тёплый свет настольной лампы и молодой гитарист с ослабленным узлом галстука действовали на него слишком успокаивающе. — Скоро, — тихо вторил ему Харрисон, будто пробуя слово на вкус. — Знаешь, время для меня идёт слишком медленно. Надоело это ожидание. Их взгляды наконец встретились. Джордж был серьёзен, а его тёмные глаза притягивали, заставляя безотрывно смотреть вглубь, выпытывали самые тайные мысли. У Старра появилось чёткое ощущение того, что именно сейчас следует признаться ему, забыть на секунду о мелодиях и просто открыть свои чувства. От волнения свело челюсти и пальцы, ухватившиеся за страницы. Он не смог. Рич чувствовал себя неловко под пристальным взглядом Джорджа, который словно заглядывал в душу. Мелодия в голове заглушала даже собственные мысли, и Ринго произнёс совсем не то, что хотел: — Осталась всего пара дней, Джо, — но пауза уже затянулась. — Ты не рад? — Не знаю, — выдохнул он. — Искать родственную душу… — покачивая головой, размышлял вслух гитарист. Но создавалось впечатление, что ему необходимо, чтобы Рич услышал. — А если я встретил человека и теперь хочу начать с ним отношения, но возможно он не моя родственная душа? — он вдруг снова взглянул на друга. — Как бы сделал ты? — Почему ты спрашиваешь меня? — барабанщик устал, он был вымотан навалившимися переживаниями, а устремлённый на него взгляд Джо не давал мыслям появляться в голове. — У тебя очень романтичная натура. Мне всегда казалось, что для тебя это важно, — Харрисон шагнул ближе. Всего один шаг, а сердце Рича упало куда-то вниз. Казалось, Джо вот-вот услышит музыку, так оглушительно играющую в голове Старки. — Я… Я просто хочу быть счастлив, — щёки опять покраснели и это не укрылось от глаз молодого гитариста. Ричард не сказал самого главного — счастье для него возможно только вместе с Джорджем. Но он бы не смог так просто признаться. Когда гитарист, кивнув, вернулся к окну и закурил вторую сигарету, Ринго всё продолжал смотреть куда-то в пустоту, с облегчением отмечая утихание мелодии. Но весь оставшийся вечер он старался быть как можно более незаметным, закрывался музыкальным журналом и пялился на фото Битлз, где Джо положил руку ему на плечо. Вечерний разговор не шёл из головы следующие два дня до отлёта обратно в Лондон. Всё это время Джо держался рядом с Ричем, специально или нет — барабанщик не знал. В самолёте Харрисон подсел к нему, совершенно спокойно, и мило улыбнулся, расстёгивая пальто. Впереди на креслах через смех перекрикивали друг друга Джон и Пол. Фотоаппарат в руках Ринго не давал покоя, будто уговаривал запечатлеть Джо, прикрывшего глаза и откинувшего голову на спинку. Помедлив лишь самую малость Старр собрался нажать на кнопку, как в этот момент гитарист взглянул на него, еле заметно улыбаясь. И Ричу хотелось, до сжимающегося сердца, чтобы та нежность, что он заметил в глазах друга, была настоящей, а не игрой влюблённого воображения. Весь полёт барабанщик пробыл в своих мыслях, лишь изредка замечая, что задремавший Джо пошевелился. Облака за окном придавали спокойствия, а отсутствие журналистов позволяло расслабиться. Хоть некоторое время он может не думать ни о чём, эти несколько часов без переживаний казались спасительным кругом. Но всё кончается, и самолёт приземлился, насыщенная жизнь снова запустилась, возвращая Ринго его тревожные мысли. Взвинченный, он рассеянно попрощался с ребятами, когда Нил подвёз его до дома и поехал с остальными дальше. Старр ещё секунды три стоял, смотря невидящим взглядом вслед машине. В квартире он первым делом открыл окна и сел на подоконник того, что в зале, вглядываясь в ветки дерева, слегка посыпанные снегом. Подарок Джорджу лежал в одном из чемоданов, напоминая о неизбежном и подталкивая к важному решению. Рич закурил, снова возвращаясь мысленно к тому разговору в номере. Следующий день был мучительным. Барабанщик метался между порывом пойти и раскрыть всю свою душу и забиться в угол и не прийти даже на праздник. А если чувства вдруг окажутся взаимны, а мелодии будут разными? Сердце Рича разобъётся на мелкие осколки. Но всё же был шанс, маленький, за который даже не ухватишься, что судьбой они связаны. Но ведь признание, которое он сделает сам, без наставлений судьбы, будет имеет гораздо больший вес. Это означает, что чувства лично его, и никакое предназначение не принудило его, не оставив выбора. И самым сложным была как раз возможность самому выбрать свою любовь, пусть и слегка запоздало. Вдруг окончательно решившись, барабанщик накидывает на плечи зимнее пальто, кладёт в карман упакованную в пёструю обёртку коробочку и, не секунды не медля, переступает порог своего дома. Дверь закрывается с тихим щелчком, а Ричард идёт вперёд смотрит на снег и не оборачивается. Постепенно темнело, но ему повезло встретить на своём пути цветочный магазин, в чьих окнах приветливо горел свет. Он дёрнул ручку двери, не успев обдумать свои действия. Вряд ли решение подарить парню цветы можно назвать хорошей идеей, но изящные лилии и несколько тюльпанов в букете смотрятся так красиво. На карточке, которую предложила девушка-продавщица, барабанщик написал самое простое и самое искреннее: «Я тебя люблю, Джо». Всё движения его стали рваными, торопливыми, от чего буква съехали куда-то, но теперь для Ричарда этот букет и карточка стали гарантией того, что он не отступит. Не сейчас. Этот вечер слишком важен, потому что последний. Эти цветы были наилучшим подарком. Вино — слишком пошло, конфеты — несерьёзно, букет — обычно банален, но сейчас выражал все чувства Ринго. По улице гулял ветер, но Рич не поднимал ворота пальто, хотя ёжился от холода и редких колючих снежинок. Шёл, бережно обнимая цветы смотрел под ноги распахнув глаза. Все мысли были заняты размышлениями, что и как сказать. Вдруг Джордж хлопнет перед его носом дверью? Вдруг засмеётся? Вдруг он откажется общаться даже в дружеском контексте? Было страшно, но Старки запретил себе разворачиваться, тем более за следующим поворотом дом Джо. Ноги стали ватными, подкашивались почти на каждом шаге. Что такое? Когда Ринго успел стать таким трусом? Превозмогая своё неожиданное бессилие, он поднял голову и ускорил шаг. Дверь так быстро оказалась перед его лицом, что он машинально постучал. Было ещё не поздно убежать, но барабанщик задавил этот порыв. Дверь открывалась, наверное, целую вечность, слегка поскрипывая. На пороге стоял Джо в домашних штанах и футболке, с растрёпанный и волосами и с приветливой улыбкой на таких красивых губах. Но его взгляд сменился на удивлённый, когда он заметил цветы и вцепившиеся в обёртку пальцы Старки. Харрисон не успел ни пригласить друга войти, ни прочитать, что написано на карточке в цветах. — Джо, я люблю тебя, — поспешил сказать Ринго, словно боялся передумать, растрёпанный и с печальными голубыми глазами. — Я должен был сказать это раньше… раньше, чем ты услышишь мелодию, — он опустил голову, не в силах вынеси взгляда гитариста, в котором, впрочем, не было никаких негативных эмоций. Джордж стоял, немного ошарашенный, и чувствовал как сильно бъётся сердце от волнения. Мелодия в голове барабанщика звучала чётко и громко, и от этого он ещё больше нервничал. Он вдруг резко выкинул руки с букетом вперёд, замерев в ожидании и боясь поднять глаза. Сердце вдруг пропустило удар, ведь гитарист взял цветы. Осторожно, медленно, дотрагиваясь кончиками пальцев до рук Ринго. А в следующее мгновение, обхватил его запястье, буквально втаскивая в квартиру. Джо запер дверь, очень быстро, и Старр не успел отойти от случившегося, как гитарист снова взял его за руку. Будто боялся, что барабанщик уйдёт. — Рич, — позвал он и сделал маленький шаг вперёд, — я тоже. Тоже люблю. Они стояли друг напротив друга и смотрели с неверием в глаза. Цветы пахли слегка сладковато, почти неслышно, и тихо зашуршали, когда Джордж поцеловал Ричарда, обнимая за плечи, прижимая к себе. Именно так, как представлял барабанщик. — Я не говорил тебе этого и ждал Дня рождения, — он сделал паузу, чтобы собраться с мыслями, и заглянул в настороженные глаза Ринго, — чтобы не было так больно, если мы окажемся не парой. — Значит, ты думаешь, что мы всё-таки сможем быть парой? — тихо спросил Старки, неосознанно поглаживая талию гитариста. — Я надеюсь на это, — Харрисон заглянул в тёплые голубые глаза. — Я хочу этого, — его шёпот вызвал мелкую дрожь в теле Ринго. Их губы снова встретились. Стоя в прихожей, они обнимались и целовались, букет уже лежал на камоде, пальто Ринго теперь висело на крючке у двери, а его обувь стояла на коврике. Джордж не давал Ричу отойти от себя хотя бы на два шага, да тому и не хотелось. Было так хорошо — чувствовать прикосновения друг друга, особенно после долгого ожидания. Но им обоим предстояло пережить ещё одну ночь. Бесконечную ночь. Джо поставил цветы в воду, достал карточку с признанием Ринго и, улыбаясь неровному от волнения почерку, облокотил её на вазу. Старр смущённо отвёл взгляд и почувствовал прикосновение пальцев к своей руке. Они держались за руки, будто всегда так делали, ощущалось так правильно. Джордж тихо предложил чай, рассматривая улыбающегося Рича, и им пришлось идти на кухню ставить чайник. Разговоров почти не было, потому что сердце билось слишком часто и вдохнуть от переполнивших грудь чувств было сложно, поэтому Старр просто уткнулся носом в плечо Джо и вдохнул почти выветрившийся запах его одеколона. Объятия были тёплыми и домашними, а дыхание гитариста успокаивало. Но свист чайника прервал их уединение, и они с сожалением оторвались друг от друга. Зелёный чай был налит в маленькие чашечки с узором. Рич пьёт его без сахара, приятно, что Джо помнит такую мелочь. — У меня есть печенье, немного, — предложил Харрисон и протянул чашку с налитым почти по края горячим чаем. Рич взял её в руки и кивнул, не отрывая взгляда от гитариста. Чем дальше отходил Джо, тем тревожное становилось, хотя кухня не была большой. Снова мысли всякие в голову лезли и, кажется, Джорджу тоже, потому что его брови были слишком нахмурены, когда он повернулся. — Ты же не уйдёшь? — он остановился напротив Ринго, напряжённо, держа коробку в руках и просяще заглядывая в глаза. — Не уйду, — этот ответ дался Старру очень просто, а от улыбки Джо всё внутри затрепетало. — По телевизору должен был начаться фильмх про Бонда, хочешь посмотреть? — гитарист мотнул головой в сторону зала. — Конечно, Джорджи, — Старки кивнул и взял вторую чашку, направляясь в другую комнату. Они сели на диван очень близко друг к другу, ближе, чем раньше. Фильм шёл уже несколько минут, так что они немного опоздали на начало, но это не было проблемой, ведь этого Джеймса Бонда парни уже видели. Важнее сейчас было прижиматься плечом к плечу и смотреть влюблёнными глазами в такие же влюблённые глаза. Ринго вспомнил про чай спустя пару минут и, улыбнувшись, взял печенье. Он уже хотел было откусить кусочек, как Джо обхватил пальцами его подбородок, поворачивая лицом к себе, и накрыл губы в поцелуе. Невозможно было не поддаться этим приятным ощущениям, так ещё и масло в огонь подливала романтическая сцена в фильме. Но Джордж сейчас занимал всё внимание Ринго, ведь его пальцы зарывались в волосы, перебирая пряди, а язык нежно раздвигал губы барабанщика. Поцелуй оставил после себя лёгкое головокружение, немного саднящие губы и чувство полного удовлетворения. Джо на последок чмокнул Рича в лоб и вернулся к фильму, его правая рука всё ещё приобнимала Старра за плечо. Было уютно, тревожные мысли отступили, а из-за чая тепло разлилось по всему телу. Глаза начали слипаться. Джордж сквозь подступающих сон нашёл в себе силы встать и выключить телевизор, чем вызвал недовольный стон своего барабанщика, по-детски потирающего кулаком глаз, но гитарист быстро к нему вернулся. Харрисон помог парню снять пиджак и закинул его куда-то. Было тесно вдвоём на этом диване, но им и в голову не пришло встать и идти в спальню, они просто снова обнялись и уснули быстро и крепко. Ринго снилось что-то приятное, но неуловимое, его губы подрагивали во сне, образуя неуверенную улыбку. Он жался ближе к Джорджу, который вот уже несколько минут рассматривал его, потому что проснулся, не успев заснуть. По крайней мере ему так казалось. Мелодия разбудила гитариста, на один момент выбив воздух из лёгких. Тишина вокруг и музыка в голове создавали головокружительный эффект, и он мог смотреть только на умиротворённое лицо барабанщика, чтобы не сойти случайно с ума. Звучание было таким нежным и незабываемым, что Джо понял, почему никто не мог описать ему тех чувств, которые накрывают с головой в этот момент. Он слышал гитару и барабаны, спокойные и уверенные барабаны. Так играет Ринго, невозможно ни с кем спутать. Внезапно щёки запылали, сердце забилось быстрее, а воображение начало подкидывать воспоминания о вчерашних поцелуях. Старки выглядел так мило, уткнувшись носом в грудь Джо, но тот всё сильнее хотел разбудить его. Слегка помедлив, он аккуратно зарылся пальцами в волосы барабанщика и позвал: — Рич. Рич, проснись, пожалуйста, — голос хриплый ото сна и тихий, но Ринго отреагировал, сонно потираясь щекой о свою же руку. Харрисон не видел сейчас почти ничего, но представлял, что эти голубые глаза смотрят на него с любовью. — Что-то случилось? — Старр старался звучать более бодро и даже привстал на локте, чтобы не провалиться обратно в сон через секунду. — Да, случилось! Я слышу её, — он замер в ожидании, чувствуя ускоряющееся сердцебиение. — А она… какая она? — неуверенно спросил Рич, широко распахнув глаза. В его голосе слышался испуг, от чего сердце гитариста пропустило удар. Джо вздохнул, легонько провёл пальцами по щеке парня и запел мягким голосом. Ринго слушал и не мог до конца поверить, что это та самая мелодия, его мелодия, что они всё-таки будут вместе. Счастливо улыбнувшись, он обвил руками шею юноши и уткнулся в неё носом. Совсем скоро гитарист затих, они оба почти не видели друг друга, но чувствовали. Джордж приподнял голову Рича за подбородок и поцеловал, а тот улыбался в губы своему парню и обнимал его. — С Днём рождения, Джо, — гитарист буквально почувствовал, как Ринго произнёс эти слова. — Но подарок я вручу чуть позже. Ты же не хочешь, чтобы я сейчас встал и пошёл к пальто? — он склонил голову и оставил несколько быстрых поцелуев на щеке Харрисона. Джордж покачал головой, млея от нежности и тепла. — Это лучший подарок, — он заправил прядь волос Рича ему за ухо и огладил его шею. И было как-то приятнее, что они справились сами, без прямого вмешательства судьбы, пусть их отношения и начались всего лишь вчера вечером. Они сделали этот выбор именно сами, а теперь наслаждались тем, что наверняка будут вместе до конца жизни.