Космический Архитектор

      Отъехав от деревни на несколько километров, повозка вышла на тракт. Линетт вместе с матерью разговорились со сладострастной монахиней. Она была служительницей Алой церкви.       Линетт весьма скептично относилась к любым религиозным организациям, в некоторой степени из-за лицемерных служителей в её предыдущем мире, и из-за ее атеизма. Но она не трогала верующих ни тогда, ни сейчас. Но Алые ей были не настолько равнодушны, наверное, потому, что в ее деревне церковь этой религии была единственной, а также потому что… она ещё нет разу не видела НЕ сексуальной монашки, и спросив у матери почему так, она ответила, что Алые поклоняются женской красоте и мужскому «началу», и всеми способами стремятся иметь формы настолько сладострастные, насколько это возможно.       — И делается это не просто так, в какой-то период своей жизни, Алые начинают служить своим богам не только духом, но и телом. В особенности телом, — и та интонация, с которой мама это сказала, Линетт очень понравилась. — Они с честью готовы выносить ребёнка любого. Ну… почти любого. Помимо этого, они первая линия обороны при вторжениях чудовищ Варпа и следящие за существами Войда.       Варп и Войд, из того, что ей рассказывали, Варп был неким искажённым пространством, диким и хаотическим, поглощающий всё до чего доберётся и населённый существами искажёнными и монструозными, абсолютно все религии были враждебны к Варпу. Но с Войдом ситуация была несколько иной, говорилось что это некая высшая сфера, откуда произошли божества всех пантеонов, и после смерти, каждый верующий в своего бога желал оказаться удостоенным быть забранным в Войд своей религии.       Линетт посмотрела на смиренно сидящую монахиню и подумала, что в этом мире так похожем на фэнтези, кто-то на подобии богов действительно существует.       — Миссис Рид… — подала голос после долгого молчания служительница. — Я чувствую, ваша дочь уже достигла возраста согласия.       Женщина смерила Линетт с ног до головы взглядом ярких золотистых глаз, и на секунду она устыдилась своего никчемного тела перед той, кто, похоже, превосходит её во всём. Даже запахом. О, этот запах, между ними всего полметра, и она не могла не наслаждаться этим миндально-сливовым запахом.       И внезапно, будто прочтя мысли девочки, монахиня развела скрещенные бёдра, что были обхватом больше талии Линетт в стороны. Терпкий и почти осязаемый запах мускуса и пота ударил, кажется, ей прямо по разуму, она почти потеряла себя и пожелала только лишь впиться носом ей между ног и вдыхать этот аромат, если бы не одно… Но. Точнее, ОНО.       Кусок робы отошёл в сторону, являя глазам то, чего она никак не ожидала увидеть у столь милой женщины. Длинная мясная палка с двумя размером с грейпфруты яйцами повисла, глядя головкой в пол, но даже в полуэрегированном состоянии этот «мальчик» был размером с руку девочки.       — Я сочла бы за честь подготовить девушку к взрослой жизни, — голос её был томным, то ли деланно, то ли уже от привычки.       Хелен сидящая рядом… (похотливо?) улыбнувшись, смочила губы язычком, и уже в следующую секунду на лице её было выражение строгого родителя. Обычно мама делала подобное лицо, когда Линетт застукивала её развлекающуюся с упругим большим дилдо, в эти моменты Хелен с подобным лицом и полуметровым имитатором члена в дырочке, говорила, что это подготовка к новой беременности.       Линетт же считала это отговоркой, и причитала, что поздновато уже новых детей заводить, но не учла одного, её информация была несколько устаревшей и неприменимой к настоящим реалиям.       И с тем же строгим лицом, Хелен ответила:       — Во-первых, не миссис, а мисс. Во-вторых, это было бы превосходно, но Линетт уже почти взрослая, и подобное решение должна принять сама, не опираясь на моё мнение. — Выдала Хелен, просто процитировав фразу одного из соседей, Линетт же об этом не знала, и её выражение сочла очень мудрым и даже философским.       — Н-н-но я не уверена… я бы хотела… чтобы мой первый раз был по любви, — прощебетала девочка, но на самом деле ей было безумно страшно, и она попросту нашла отговорку.       Монахиня прикрыла глаза и с доброй улыбкой кивнула: — Понимаю, это хороший выбор и не мне тебя разубеждать.       — К-к-А-А-у-у! — раздался жалобный протяжный вой, монахиня тут же вскочила с удивительной ловкостью несмотря на свои молочно-жировых «деток», за ней последовала и Хелен, последней спохватилась Линетт и возничий.       — Там! — указала служительница и на некотором расстоянии от тракта, в поле, выл и извивался белый волк, перемазанный в чём-то чёрном. Скуля и ударяя лапами он пытался стряхнуть с себя эту грязь, но попытки были тщетны. Приглядевшись, Линетт узнала его. «Эта та шерстяная псина, что п-поимела меня!» — в душе ликовал злобный человечек, радуясь беде волка, но что-то ещё царапая нутро, призывало к милосердию.       — Странно, почему Шоггот напал на зверя? –Хелен знала, что Варп-Шогготы отдают предпочтение гуманоидным созданиям, и при наличии неподалёку населённой деревни, было ненормально, что тот преследовал зверя.       Но у служительницы был ответ:       — Бывают исключения, Шогготы, не изменённые Варпом, по природе своей питаются телесными соками, и, помимо гуманоидов, они не прочь преследовать и звероподобных, способных давать соки в большом объеме и хорошего качества и редкости, рода тауренов к примеру. Кобылы при хорошем питании могут воспроизводить несколько литров эякулята в день. Однако это не тот случай, другое исключение говорит, что существа в течке в разы больше дают выделений, похоже это и привлекло Шоггота.       «Охудеть, вот это познания…» — подивилась Линетт, но странно… у волка течка?       — М-мисс… кажется это волк, как у него может быть течка?       — А мать тебя одарила отличным зрением. Верно, у волков не бывает, только у волчиц, но одно наличие члена не говорит, что это стопроцентно самец.       — Тогда что говорит?!       — Э-эх деревня, — грызя соломинку, протянул возничий, которому определение, кроме как фембой, дать было нельзя, за мешковатыми одеждами тела было не видно, но лицо весьма женоподобное.       — Повтори, что сказал?.. — и не очередной раз вспылив, Линетт пригрозила тому кулаком и мышцы на руке взбугрились, как бы говоря, что она не просто немощная девчонка.       Но возничий и бровью не повёл, что весьма удивило девушку, но она всё равно держала его на позиции «пассива».       — Деревня грю ты. Каждый знает, что коли членом одарён, то и матке место всегда найдётся. В городах даже дети знают такие вещи. Хотя люди инстинктивно иногда понимают, кто есть кто. Вот я, к примеру, мужик от и до!..       — Да ты на мужика похож только голосом!       — Давайте отвлечёмся от вашего спора. Варп-Шоггот высосет волчицу досуха пока та не обессилит и умрёт. Печально это говорить… но придётся Шоггота убить… сейчас я не смогу заточить его.       — Э-э… как это печально? Разве это не опасные твари?       — Конечно же нет, девочка! Шогготы может крайне опасные, но… как говорят некоторые Алые фанатички, очень страстные, и если могут как-то убить, то только в порыве страсти.       — Верно, — кивнула служительница словам возничего, похоже даже не обратив внимание на не слишком лестное выражение последнего. — Шогготы — служки Алого пантеона и превыше всего ценят жизнь. И, честно признать, никогда не видела верного Шоггота в процессе убийства. Малахольные они немного. Что ж, а сейчас, пойдёмте.       Трое — монахиня, девочка и женщина — спустились с повозки и двинулись к Шогготу. Приблизившись, тентаклевый монстр почуял сладкий аромат женщин и одной футанари, и вытащив четыре 8-ми сантиметровых диаметром щупальца, оставил волчицу, кинувшись на них.       — [Кодекс: Щит Веры]! — сложив в молитве ладони, и вслед монахиня, взмахнув рукой, возвела пред собой квадратный полупрозрачный барьер 3 на 3 метра. Шоггот распластавшись по его поверхности, стал медленно сползать. — Мисс и мисс Рид, используйте режущее оружие и отрубайте по одному щупальца! Не позволяйте ему схватить вас!       Линетт моргнуть не успела, как мама унеслась вперёд и отрубила два щупальца, зацепившихся и перевалившихся за барьер. Воткнув посох в землю, девушка последовала примеру матери.       — Кха! — взмахнув кинжалом, тот впился в склизкий отросток и прорубил лишь наполовину, конечности заизвивались, и повреждённое щупальце скрылось среди остальных. — Что ж, значит надо бить еще сильнее.       Рубя, как оказалось, не очень умного Варп-Шоггота, Линетт то и дело бросала взгляды на монахиню. Сначала её привлекла магия, адаптированная под церковное толкование и названное Кодексом, но теперь же глаза то и дело не могли оторваться от двух трясущихся грудей, подрагивающих лишний раз, когда та задевает их рукой в молитве.       «Каналья, не сейчас!» — она, приложив силу воли, отвернулась от монашки, и взглянула на барьер. Тот сминался и пошёл трещинами. Еще половина щупальцев была на месте, и печально признать, большую часть зарубила Хелен. Закусив губу, она сжала покрепче кинжал и рубанула по несущемуся к ней щупальцу. Похоже, прошёл критический удар и заимствовав инерцию, лезвие разрубило конечность ровно пополам.       — [Кодекс: Закон богини солнца: Прах к праху!] — сложив ладони, а следом необычно переплетя пальцы, монашка обойдя барьер сбоку, надув щёки, со свистом выпустила воздух изо рта, из свиста образовался ветер, из ветра торнадо, из торнадо снежная метель и настигнув Шоггота, впечатало в барьер. Его щупальца потрескивались, а следом, белея, рассыпались точно прах.       И только сейчас Линетт почувствовала, как стало невыносимо жарко, то что выглядело, как снежная метель, на деле же была сгустком сгоревшей пыли, а воздух выдыхаемый монахиней был потоком жара без огня.       Самый большой клубок щупальцев, подёргиваясь, опал на землю и более не двигался с места. [Варп-Шоггот 19 ур. уничтожен! Получено 96 опыта]       «У-ух ты! Я только пару щупальцев порубала, а тут почти половина уровня!.. выходит сколько же отвалило опыта нашей монашке? Нет не то, какой у неё уровень?!» — и, хотя она и знала, что те попросту не могут призывать статистику, но очень хотела хотя бы на себе проверить, сколько монахиня нанесла бы ей урона «с руки».       — М-м, извините… он же умер, но почему всё еще… ну это, извивается? — Линетт указала на дюжину отростков, все еще хаотично извивающихся.       — Да умер, но сами его ткани устроены так, что они будут сокращаться даже после смерти, если их не сжечь или уничтожить иным образом. Но они полностью безвредны, в магазинах они продаются как игрушки для развлечений, забирайте если хотите, мне без надобности. [Получены трофеи:] Щупальце Шоггота длина –16-162 см, обхват — 3-26 см [6 шт]       Всё это не умещалось у неё в сумке, но она была гномом в душе, и ни одной монетки нельзя было упустить, связав щупальца в тюк она взял их в охапку.       — Также используются алхимиками. Ингредиент весьма редкий и уходит задорого, — продолжила служительница, хотя то, что она сначала упомянула, что это игрушка, это показывает в некоторой степени её приоритеты.       Линетт отказываться не стала, вторую же половину забрала Хелен.       — Ау-ф… — жалобно заскулил волк, а точнее волчица. К футанари обращались в женском роде, хотя они сочетали в себе и мужские черты. Волчица на дрожащих лапах подползла к Линетт, а в глазах её был незаурядный ум.       «Э-этот шерстяной мешок меня узнал?! А, ну да, запах. У собак он развит.»       И, подойдя почти вплотную, рухнула у её ног обессилев, но протянула шею вперёд, ткнувшись мокрым холодным носиком ей в ступни, и еле лизнула ногу. [Снежный Волк (Футанари) благодарна. Её расположение к вам существенно выросло.] [Снежный Волк (Футанари) привязалась к вам. Она не против сделать с вами щенят.]       — … [Сад-Запретных-Плодов показывает палец вверх] [Бутон-На-Закате-Дня разводит руками]       Вена на лбу Линетт опасно взбугрилась, её ладонь сошлась на загривке волчицы и глаза опасно заблестели:       — Держи свои яйца от меня за тридевять земель, иначе я сама тебя поимею, ногой, если понадобиться.       — Вуф! — одобрительно гавкнула собака-переросток, вряд ли она поняла хоть что-нибудь из сказанного.       — Ах, чёрт с тобой, — Линетт последовала за удаляющимися женщинами, и вместе они пошли к повозке.       Вслед за ними клацая когтями по земле семенила волчица. Стоило Линетт остановиться, звук прекращался. Она снова пошла, и опять, клац-клац-клац.       — Слушай ты! — она, развернувшись, ткнула на волчицу. — Ты идёшь домой, а мы — своей дорогой, ясно? Всё, шу, шу…       Махая руками, девушка отгоняла белую проказу.       Хелен с монахиней посмеиваясь, наблюдали за ситуацией, видя, как волчица пытается подлизаться к девушке для понятных целей. Но странным стечением обстоятельств было то, что её мама вдруг выдала:       — Мышонок, давай его оставим, а? — с жалостливым тоном попросила она.       — Ну уж нет, и лапы этого блохастого в моём доме не будет, — весьма категорично отказала дочь.       — Ну мышоночек, дом еще нужно купить, а в новому дому нужен будет сторож. Правда девочка? — и волчица в ответ утвердительно гавкнула.       Линетт собиралась разразиться новыми гневными речами, но, смотря на мамино жалостливое лицо, вдруг подумала… а если ей вдруг будет грозить опасность? Да, мама мечом помахать может, но она ведь всего лишь мама… А вдруг её не будет рядом, когда та окажется в опасности? Город может быть очень недружелюбным, особенно в средневековье. Она еще раз посмотрела на белый кусок ходячего меха и, скрежеща зубами, согласилась.       В повозке добавилось на одного пассажира больше. Ведь волк оказался зверем привередливым и на своих четверых следовать за повозкой категорически не захотел.       Путь лежал в Гринфорд.