You steal the air out of my lungs, you make me feel it I pray for everything we lost, buy back the secrets Your hand forever's all I want Don't take the money Don't take the money Bleachers — Don't Take the Money
Три дня до Нового года…
Зима в этом году превращает Камиллу Адамс в маленькую девочку. Она уже не помнит, когда в последний раз так радовалась снегу, обрушившемуся на Нью-Йорк так, что это вызвало транспортный коллапс и всеобщий ступор. Такого сильнейшего снегопада у них не было последние тридцать лет. Мишель, чудом не поскользнувшись и не выронив телефон, едва успевает отскочить в сторону, когда мимо неё проносится бабулька с тележкой, увидевшая набор елочных шариков по небывалой скидке. Джонс еле сдерживается, чтобы не заругаться, но вспоминает, что по ту сторону провода — её папа. — Где ты сейчас? — На рынке, — уныло произносит Мишель, зябко ведя плечами. Светловолосой макушки Камиллы нигде не видно, и это удручает. — Камилла докупает подарки. — Подарки — святое. Помнишь, как ты всегда радовалась, когда тебе их дарили? — Да, но я теперь взрослая, и этот праздник ощущается иначе. Нет никакого волшебства и… Дэвид Джонс смеётся. Для него Мишель всегда будет ребёнком, будь ей девятнадцать или тридцать. Казалось, только вчера они справляли свой первый Новый год втроём, а теперь Мишель упорхнула из родительского гнёздышка и потихоньку вьёт своё. — Думаю, что ты заблуждаешься, Мишель. Пусть я и большой мальчик, я с нетерпением жду Нового года. Для меня это нечто особенное. — Ты познакомился с мамой. — Но до знакомства с ней я тоже радовался этому празднику. — Просто ужас! Двадцать долларов за меховые наушники! Совсем обнаглели! — раздаётся голос Камиллы. Джонс оборачивается — подруга в узких голубых джинсах, леопардовом полушубке и ботиночках на каблуке направляется к ней, размахивая предметом ожесточённого спора между ней и продавцом: меховыми наушниками. Мишель усмехается. — Слышу Камиллу. Перезвони мне потом. Люблю тебя. — И я тебя, — убрав телефон в карман куртки, Джонс ждёт, пока подруга подойдёт ближе, чтобы произнести: — Ками, ты кричишь на весь рынок. — Их максимальная цена — пятнадцать долларов, как тут не кричать, — блондинка трясёт головой, смахивая упавшие на волосы снежинки. — Если Питер не будет носить их, то я убью его. — Ты бы знала, как мне жалко твоего младшего брата. — Мне порой его тоже жалко. Но да ладно. Как насчёт того, чтобы купить чего-нибудь вкусненького и развалиться перед телевизором, пока мы не разъехались по своим семьям и друзьям? — Адамс берёт её под руку. Мишель делает вид, что задумалась. — «Гарри Поттер и кубок огня»? — Да. Не понимаю, как эту часть могут недооценивать… Негромко переговариваясь, девушки идут по освещённой огнями и гирляндами улице. Мимо спешат люди, поднимая шарфы повыше и натягивая шапки на уши, чтобы их кончики не мёрзли. Они заканчивают приготовления к Новому году: покупают подарки, украшают дома и квартиры, если ещё этого не сделали; начинают собираться семьями. — Так, я пойду подготавливать всё к нашему кино, а ты позаботься о перекусе. Так одной фразой было решено, кто отправится в ближайший супермаркет. Мишель кидает в корзину баночку шоколадной пасты, большую пачку чипсов и две пачки сухариков. Подумав, она берёт замороженные наггетсы, решив, что они будут отлично сочетаться с соусом, приготовленным Камиллой. Джонс поворачивает в соседний отдел, чтобы взять колу со вкусом ванили, как в неё врезается кто-то в коричневом пальто. — Смотрите по сто… — Мишель? Это ты? Она поднимает голову, сталкиваясь взглядом с… — Паркер, мы не так давно виделись. — Год назад на встрече выпускников, — подтверждает её слова Питер с улыбкой. — Ты изменилась. — Да? — Стала ещё вредней. — А ты так и не научился общаться с девушками. Он смеётся, запуская пальцы в волосы и растрёпывая уложенные кудряшки. — Верно. Что я могу сделать, чтобы загладить свою вину? Мишель прищуривается. Год назад они действительно встретились и даже провели вместе несколько часов, ухаживая за Флэшем, перебравшим с алкоголем. После этого Джонс решила, что больше её на таких мероприятиях не увидят. — Ну, раз уж ты так просишь… Заплати за это, — она вручает ему корзину и, усмехнувшись, разворачивается, направляется к кассе. — Не слишком ли много всего на одну девушку? — Паркер отдаёт ей пакет, когда они выходят из магазина. — А кто сказал, что я буду одна? — Ох, и повезло же твоему парню. — Парню? — Девушке?.. — исправляет себя Питер. — Оу… Тогда теперь ясно, кто подбрасывал Бетти в ящик любовные записки. — Я ударю, а Мэй скажу, что так и было. Новогодний макияж. Питер смеётся. Он делает шаг вперёд, подходя вплотную к Джонс, которая уже мысленно просчитывает, куда ей бить, и кладёт в свободный карман её куртки плитку шоколада. — Не злись. Лучше ешь шоколад и улыбайся. Рад был увидеться, Мишель. Мишель не сразу находится, что ответить обычно тихому Питеру на его наглость. Внезапно она понимает одну простую вещь: они больше не в школе. Они не школьники. Школа закончилась два года назад, так что неудивительно, что Питер Паркер изменился. Она прикусывает нижнюю губу.Два дня до Нового года…
— Дурацкий снегопад! — открыв окно и задыхаясь от обжигающего воздуха, кричит Мишель. — Ненавижу! — Снега становится меньше от твоих криков? — изгибает бровь Камилла, в очередной раз перекладывая подарки под ёлкой. Мишель раздражённо трясет головой, и тёмные кудри обрамляют недовольное лицо. — Я не так планировала провести Новый год, — она закрывает окно и прижимается лбом к холодному стеклу. — Все планы идут коту под хвост. Твои друзья не прилетели из-за отмены рейса, а мои родители застряли за городом у бабушки. И при всём желании, при всех возможностях они не смогут встретить с нами Новый год. — Ну, зато мы есть друг у друга, — Камилла оставляет подарки в покое и подходит к Джонс, обнимая её. — Эй, Шелли, не грусти. Да, паршиво и грустно, я понимаю, что ты хочешь увидеть их вживую, но… Ты со мной, а я с тобой. Что-нибудь придумаем. Мишель поднимает голову и слабо улыбается. Камилла… Камилла никогда не унывает. Она постарается даже самое некрасивое, непримечательное преподнести так, что раздадутся восторженные вздохи. — Спасибо, Ками. Чтобы я без тебя делала. — Грустила, — Адамс звонко чмокает её в щеку. — Сходим в магазин? Нужно докупить ингредиенты к салатам, надеюсь, не всё расхватали. Они идут в тот супермаркет, где день назад Питер врезался в Мишель. Камилла, ловко протискиваясь мимо толпы, убегает в отдел с овощами. Джонс со вздохом плетётся за ней, как… — Какая встреча. — Привет, Паркер, — Джонс кажется, что этот магазин проклят. Питер стоит напротив неё и загадочно улыбается. — Сотри эту улыбочку со своего лица. — Прости, не могу, — он честно старается перестать улыбаться, но вид нахохлившейся и смотрящей исподлобья Мишель веселит его. — Ты вновь одна? — Ну, ты же теперь со мной, — и, усмехнувшись, рассказывает, как есть: — Я пришла с подругой. Закупаемся продуктами. Вот кстати и она… — Мишель, миссис Тёрнер с верхнего этажа поделится с нами курицей, нужно бежать к ней и забрать. Вот список того, что нужно купить, — Камилла торопливо вручает подруге бумажку и, чмокнув ту в обе щеки, убегает, даже не заметив Питера. — Она не заметила меня. — Весь мир вокруг тебя не вращается. Это во-первых, а во-вторых, Камилла вообще по сторонам не смотрит. У неё есть конкретная цель, её она и интересует. А всё остальное — уже неважно. — Тебе нравится с ней дружить? — Да, — даже не задумываясь, отвечает Джонс. — Она не только классная соседка, но и прекрасная подруга. Мы с ней совершенно разные, но дополняем друг друга. А ты, ты общаешься с Недом? Ваш школьный дуэт всё ещё нерушим? Он кивает. — В том месяце отдыхать вместе ездили. Он работает журналистом, постоянно в разъездах, но мы стараемся видеться как можно чаще. — Понятно, — не зная, что ещё можно сказать, Джонс решает закончить диалог: — С тобой, конечно, весело, но мне нужно заниматься покупками. — Так давай я тебе помогу, — вызывается Паркер. — Могу даже в качестве бонуса помочь с пакетами и проводить до дома. — Куда мне столько? — Просто заткнись и прими помощь. И Мишель послушно затыкается. Если бы это, видимо, был не Питер Паркер, то Мишель бы даже размышлять не стала: замахнулась и ударила. Как никак, она сильная и независимая девушка, как принято говорить в последнее время. Но это же Питер. Неуклюжий, трогательный в своих воздыханиях по первой красавице школы; преданный друзьям и семье. Питер, который готов пожертвовать своим временем, чтобы объяснить физику или помочь провести опыт по химии. Питер, в котором не видишь парня, но знаешь, что он защитит, если понадобится. Но это же Питер, который терпеливо сносит её грубость, подколы и хмурость. Питер, с которым она танцевала на выпускном. Питер, с которым год назад облегчала жизнь Флэшу. — Ты так быстро находишь то, что тебе нужно, в магазине, — говорит Мишель, когда они идут с пакетами в сторону квартиры девушек. Паркер смеётся, рукой в перчатке поправляя воротник тёплого пальто. — Ещё быстрее, чем я или Камилла. Как ты это делаешь? — Тётя Мэй научила. Если хочешь, могу показать, как это делается. — Звучит… Было бы здорово. — Тогда научу. Мишель, — обращается он к ней, — расскажи, как у тебя дела. Тебе нравится учиться на детектива? — Да. Очень. Не жалею о своём решении. — Я думал, что ты выберешь физику. — Школьный кружок не на всю жизнь. Это всего лишь хобби. — А рисование? Ты всё ещё рисуешь? — Да. — А тот рисунок, — неожиданно вспоминает Питер, — на котором изображен я, когда отбывал наказание… Он всё ещё у тебя? — Откуда? Стала бы я такое хранить. — Ну, я слышал, что ты была влюблена в меня. Вот я и подумал, что… — Паркер, — перебивает она его, — прошло столько лет. Неужели ты думаешь, что я буду хранить какую-то бумажку столько лет? — Значит, это правда? — Правда, — Мишель не любит увиливать от ответа и не обижается, когда задают вопрос на вопрос. В конце концов, они же взрослые люди. — В тебя невозможно было не влюбиться. Не вздумай принимать это как комплимент. И не вздумай улыбаться. — Это приятно, когда в тебя кто-то влюблён, — отвечает ей Питер. Они доходят до подъезда. Джонс забирает у него пакет с продуктами и, даже не попрощавшись и не поблагодарив, скрывается за дверью. «Ага, приятно, — думает она, раскладывая продукты по своим местам дома, — вот только больно, когда человек, в которого ты влюблён, тебя не замечает». Начинает звучать музыка. Мишель оборачивается. В дверном проёме с расчёской в руке стоит Камилла. — Начни распространять новость, что я сегодня уезжаю! Я хочу быть его частью — Нью-Йорк, Нью-Йорк! Она протягивает свободную руку Мишель. — Синатра, какая неожиданность, — усмехается она. — Люблю я его, что поделать, — Адамс наслаждается голосом певца. — Данная песня звучит на Тайм-Сквер в исполнении Фрэнка Синатры в полночь первого января каждый год. Это получило неофициальный статус нью-йоркской новогодней традиции. — И каждый год в нашей квартире. — Ещё одна новогодняя традиция, — она смеётся. — Давай же, Мишель, двигай телом!Один день до Нового года/канун Нового года…
Новый год они будут встречать втроём: на диване сидит племянник Камиллы, на которого вечно работающим родителям всё равно. А «тётушка Камилла» может и присмотреть, и накормить, и завалить подарками. — Бедняга Питер, — Камилла откусывает морковку, наблюдая за тем, как Мишель заканчивает готовить один из последних салатов. На часах почти девять часов вечера. — Кроме меня и тебя никому не нужен. — И зачем тогда было заводить ребёнка, если тебе на него всё равно? — Мишель аккуратно высыпает потёртый сыр на салат. — А чтобы всем хвастаться, какая ты молодец: и ребёнок, и муж, и работа. Говорила же, что моя сестра особым умом не отличается. Хрустя морковкой, Адамс встаёт со стула и уходит в гостиную. Джонс раскладывает орешки по тарелочкам, когда в кухню забегает взволнованная подруга. — Мишель, его нигде нет! — Кого? — Питера! — Может, где прячется. Он же любит играть с тобой в прятки. — Его куртки и ботинок нет! — Камилла бросается в коридор, начиная торопливо обуваться. Мишель словно толкают в ледяную руку. Она снимает с себя фартук и бросает его на стол. Спустя пять минут они вываливаются на улицу, крича имя Питера и расспрашивая прохожих, не видели ли они мальчика в джинсах, зелёной куртке и забавной голубой шапочке. На углу они сталкиваются с Питером Паркером. Камилла в двух словах обрисовывает ему ситуацию, и теперь уже втроём они ищут его. Поиски растягиваются на три часа, и около двенадцати они вынуждены признаться, что племянника Камиллы словно не существует. Со слезами на глазах и ноющим сердцами они возвращаются домой. — Я уверен, что с ним всё хорошо. Он найдётся, — произносит Питер. Мишель, которой поперёк горла ненастная погода, которая переживает, что не будет встречать Новый год с родителями; которая волнуется за мальчика, оборачивается и высказывает Паркеру всё то, что о нём думает. — Как ты можешь так говорить?! Мы искали его три часа! Три! И за три часа ничего не нашли! — Мишель… — Пока, Паркер, спасибо за «помощь», — со всей злостью произносит она. Её слова как пощёчина, и Питер чуть отшатывается. Он вздыхает и, развернувшись, уходит. Камилла открывает дверь в квартиру, недовольно смотря на подругу. — Что? — Ничего, — Камилла хмыкает, а затем кричит: — И где ты был?! — Я ходил искать Санту, — произносит сидящий на диване Питер, живой и невредимый, с миской чипсов. — Хотел попросить его сделать моих родителей менее занятыми, чтобы у них было время и на меня. — Боже, что за мальчишка?! — вопрошает Адамс, борясь с желанием придушить племянника и зацеловать его. Мишель быстро переодевается в коричневый шёлковый комбинезон и смотрит на часы: до Нового года остаётся двадцать минут. Она хочет убрать вещи, как её взгляд падает на лежащую комоде шоколадку. Джонс осторожно берёт её в руки и прикрывает глаза. — Мишель наготовила кучу всего, — рассказывает Питеру Камилла, когда Мишель входит в гостиную. — Да, Мишель? Питер очень ждёт, когда мы сядем за стол. — Камилла, это он. В него я была влюблена в школе. В него, кажется, всё ещё влюблена и сейчас. — Я уж поняла, — подруга усмехается, — по твоим интонациям и тому, как Питер смотрит на тебя. Боже, хоть бы на меня так раз посмотрели! — И что мне делать? — Сказать ему об этом, — не успевает закончить Адамс, как Мишель вскакивает и бросается на выход. Раздаётся хлопок двери. — Вообще-то, ты могла бы ему и позвонить. Но да ладно, так тоже можно. Мишель в коротеньком комбинезоне и кедах выбегает на улицу. Он не мог уйти далеко, к тому же, он хотел встретиться с Недом и Бетти на площади неподалёку от их квартиры. Поэтому Джонс, игнорируя удивлённые взгляды прохожих, бежит в сторону площади, моля о том, чтобы Питер там был. И чтобы она нашла его. И она видит его. В коричневом пальто, перчатках и шарфике, он высматривает в толпе своих друзей. Вокруг люди начинают отсчёт до Нового года. — Паркер! Десять. Он оборачивается, безошибочно определяя, откуда раздаётся голос. Его брови приподнимаются, когда он видит Мишель. Набрав воздуха, она бросается к нему. Девять. — Прости меня! — начинает она, оказавшись рядом и пытаясь отдышаться. — Я вовсе не хотела тебя обидеть! Восемь. — Я и не обижаюсь, я для этого тебя слишком хорошо знаю. Семь. — Ты спрашивал меня про рисунок, храню ли я его. Да, храню! Все эти годы! Шесть. Она демонстрирует ему вырванный из альбома рисунок, на котором Питер смотрит в окно, о чём-то думая. Кудрявая чёлка вьётся и спадает ему на глаза, тёмно-синий джемпер обтягивает накаченные руки. — У меня не поднялась рука его выбросить, не знаю, почему я его оставила. Хотя, кажется, знаю. Пять. Питер забирает у неё рисунок. Не глядя убирает в карман. Четыре. Притягивает её к себе за талию, ладонями скользя по шёлку. Мишель смотрит ему в глаза. Три. — Мишель? — Что? — выдыхает почти беззвучно. Сердце — птица в клетке. Два. — С Новым годом, Мишель, — шепчет Питер, обхватывая её лицо ладонями и целуя. Один. Запускают фейерверки. Мишель цепляется за воротник пальто Паркера. Тот, отняв руку от её лица, прижимает Джонс к себе. — А теперь, — произносит она, когда они отстраняются друг от друга, — что мы будем делать? Питер усмехается. Вместо ответа он снимает с себя пальто и набрасывает его на плечи Мишель. — Чтобы ты хотела? — Заткнись и поцелуй меня, — командует она. Питеру дважды повторять не нужно: он тут же притягивает Джонс к себе и накрывает её губы своими. Гремят салюты не только на улице, но и на сердце Мишель Джонс, которая готова остаться на этой площади навечно.