1.
20 декабря 2019 г. в 18:26
Пьяный Джексон щеголял по-идиотски красивой улыбкой на его лице и влюблённым взглядом.
Ты всегда думала, что у Джексона самые красивые глаза — это была одна из причин, почему ты почти никогда не могла выдержать его взгляд, когда разговаривала с ним. Твои глаза будут блуждать по всему его лицу, по носу, губам, лбу, но ты никогда не сможешь поддерживать зрительный контакт.
Если быть честной, то ты не была уверена, что кто-то способен выдержать взгляд Джексона. Это было очень напряжённо, то, как он уделял тебе всё своё внимание, когда смотрел на тебя. Будто он смотрел сквозь тебя, на тебя и в душу.
Почему-то, глядя прямо на него, казалось, что смотришь на само Солнце. Ты чувствовала себя голой и уязвимой, но всё же достаточно убедительной, чтобы выдержать такой пристальный взгляд.
С другой стороны, ты была влюблена в него больше полугода — совершенно очевидно, что это было предвзято.
Но были времена, когда ты могла посмотреть на него — в его глаза, если быть точнее. В такие моменты, как сейчас, когда он пил очередной шот, предназначенный для тебя, и смотрел на тебя глазами-полумесяцами, а его улыбка освещала всю комнату.
Ради Бога, на него было приятно смотреть.
— Думаю, с тебя достаточно, Сынни, — ты улыбнулась, забирая у него шот. Ты была не очень трезвой, но не так, как Джексон, тот был в хламину. И хотя ты не могла сосредоточиться ни на чём другом, кроме улыбки и глаз, тебе удалось забрать стакан из крепкой хватки Джексона.
Машинально улыбка на его лице превратилась в недовольную гримасу, а его глаза — о, его глаза, казалось, засверкали. У него и правда были глаза щенка, будто его пнули на обочину.
— Но я должен защищать твою честь!
— Тебе давно пора защищать свою честь, приятель, — ухмыльнулся Джинён с другого конца стола. Будучи вдохновителем игры, который успешно нацеливался на вас в каждом последующем раунде шотов, Пак Джинён оставался полностью трезвым, выпив всего одну рюмку, и это было также просто удачей с вашей стороны. — Ты вырубишься, если будешь продолжать в том же духе.
— Но это ведь твоя вина! — обвинила ты Джинёна с прищуренным взглядом.
— Он мог бы дать тебе выпить шот! — взгляд Джинёна был суров и горд. Он знал, что Джексон будет пить за тебя — Пак знал, что делал, когда выбрал тебя для игры. — Ты могла бы тоже выпить вместо того, чтобы позволить ему сделать это!
Пак Джинён организовал весь план, вплоть до кабинки, в которой они сидели, и алкоголя, который они пили. Ни для кого не было секретом, что ты и Джексон были поглощены друг другом, до отвращения любили. Джинён, как ваш общий друг, был тем, кто подвержен этому больше всего, и он абсолютно устал от этого.
Он не упустил сердитого взгляда Джексона, брошенного на него, когда ты выпила второй шот. Но он также заметил, как смягчился взгляд Джексона, когда он повернулся к тебе.
Что-то должно было произойти между вами двумя. И этим «чем-то», решил Джинён, будет он сам.
Именно так ты оказалась тем, кто проводит Джексона домой.
— Ты ведь достаточно трезва, верно? — сказал Джинён своей злорадствующей, всезнающей улыбкой. Кончики твоих ушей пылали, когда Джексон продолжал тянуть тебя за руку — прошло много времени с тех пор, как он решил, что ему пора домой. Ты спорила с Джинёном о том, кто отвезёт его домой. Ты не была уверена, что можешь доверять себе наедине в интимной обстановке с ним — не с таким уровнем алкоголя, который был в вашей крови. — В конце концов, ты выпила всего пару шотов.
Ты бы бросила раздражённое замечание, злой взгляд, что-нибудь в сторону Джинёна, когда он уходил, но ты не могла. Сердце внутри грудной клетки стучало сильнее, чем ты могла подумать; это было похоже на дикое животное в клетке, пытающееся выбраться.
— Пойдем, т/и!
Потом ты повернулась к Джексону, пьяному, улыбающемуся, прекрасному Джексону, и это было так, словно твоё сердце решило сдаться. Будто твоё сердце выполнило своё предназначение, и ему не нужно было функционировать — не тогда, когда Джексон улыбался тебе, не тогда, когда так «сиял» тебе.
Ты действительно ненавидела Пак Джинёна за то, что он поставил тебя в такое положение.
Ты ведёшь его, медленно идя, со сцепленными руками. Джексон всегда был очень физически нежен со всеми, включая тебя, но сейчас… это было по-другому. Ты не могла понять, что это было. Что-то в том, как он опирался на тебя, как позволял своему весу падать на тебя, но сдерживался ровно настолько, чтобы ты не упала, как позволял держать себя…
Он позволил управлять ситуацией, но он всё равно отдал тебе всего себя.
— Тебе и в правду не следовало пить все эти шоты, Джекс, — пробормотала ты ему сквозь улыбку, переходя дорогу и осторожно сжимая его руку. Это была довольно долгая прогулка, но вы уже были довольно близко к его квартире, и Джексон уже не был так пьян, как раньше, — по правде говоря, совсем трезв, — но ты не могла не быть осторожной.
— Я должен был… — ты слышала, как он ворчал себе под нос. — Джинён знал, что делает.
— Тебе не нужно было…
— Но я выпил, — настаивал он, внезапно останавливаясь. Вы стояли посреди пешеходного перехода, конечно, в данный момент не было никаких машин, но твоё сердце всё равно забилось в тревоге. Неуверенный взгляд, который был полон опасениями, встретился с твёрдым взглядом Джексона. Словно осознание эмоции в твоих глазах поразило его, поэтому он смягчился и начал идти.
На этот раз Джексон был тем, кто вёл тебя.
— Сделал, конечно, я сделал, — сказал он, — мы оба знаем, что ты плохо справляешься с алкоголем.
Ты невольно улыбнулась.
— Но это не та причина, по которой ты это сделал.
На мгновение воцарилась тишина. Нерешительность со стороны Джексона. Обдумывание. В этом была какая-то ирония, Джексон обычно говорил то, что было у него на уме, не обдумывая это должным образом, спотыкаясь о слова и пытаясь найти верную формулировку. Но он был подвыпивший и глубоко задумался над тем, что собирался сказать.
Ты задавалась вопросом, почему, но так и не спрашивала.
Это была долгая ночь, и, несмотря на то, что прогулка до его квартиры была однообразна, между вами обоими всё это время было взаимопонимание.
Всё это благодаря Пак Джинёну, но никто из вас не признается в этом.
— Нет, я сделал это не поэтому, — вздохнул он, и ты была уверена, что услышала в его голосе улыбку.
Через дорогу воздух казался легче. Это было странно, потому что на этой стороне определённо было больше зданий, намного меньше деревьев — больше бетона и небоскрёбов. Но всё же. Воздух казался легче. В плечах ощущалась легкость. На сердце стало легче.
— Тогда зачем ты это сделал? — спросила ты. Отпустив его руку, ты развернулась и встала прямо перед ним. Он был трезв, очень трезв. Возможно, он был даже трезвее тебя, потому что ты чувствовала головокружение и смешливость, но это могло быть и не из-за алкоголя.
— Ты знаешь почему, — ответил он. В слишком тусклом освещении уличного фонаря ты была уверена, что видишь, как вспыхнули румянцем его щеки. Скорее всего, тебе это показалось, но ты была совершенно уверена в этом.
— Скажи мне!
— Ты знаешь!
— Я хочу услышать, как ты это скажешь, — сказала ты, широко улыбаясь Джексону. Ты преградила ему путь, и он определенно не мог пройти мимо тебя, не оттолкнув тебя в сторону. И Джексон никогда бы так не поступил, ни с тобой, ни с кем другим. Он был слишком большим джентльменом. — Просто скажи мне, зачем ты это сделал!
— Потому что я влюблен в тебя, хорошо!
Когда ты решила подразнить Джексона, ты не была уверена, чего ожидать. Ты знала о напряжении между вами двумя, черт возьми, любой, кто провёл хотя бы пятнадцать минут в комнате с вами, знал бы о напряжении. Флирт всегда был безобидным, даже игривым. Но было кое-что, чего ни один из вас не признавал — вы оба одинаково боялись действовать на флирт или напряжение.
И это было именно то, на что надеялся Джинён, что вы справитесь, влив в вас обоих алкоголь. Отпустить эти запреты, страхи и действовать.
Но ты была уверена, что даже Джинён не ожидал, что Джексон признается тебе в чувствах.
Лёгкая улыбка начала появляться на твоих губах.
— Хорошо.
Ты отступила в сторону и посмотрела вдаль, на горизонт. Ты чувствовала на себе пристальный взгляд Джексона и радовалась, что не смотришь ему в лицо. Вы были рады, что свет был тусклым. Ты была рада, что не смотришь на солнце.
Джексон снова двинулся вперёд, его взгляд бы устремлён на тебя с подозрением, но только на мгновение, потому что довольно скоро даже он отвернулся.
Вы шли в молчании около минуты, и воздух, который минуту назад был лёгким, снова стал тяжёлым. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем вы вошли в дом Джексона, хотя на самом деле это заняло не более двух минут.
Первым подал голос Джексон:
— И это всё, что ты хочешь сказать? — спросил он, нажимая кнопку лифта.
Ваши взгляды встретились.
Видите ли, взгляд Джексона был чем-то, что оставляло тебя в парадоксальном состоянии. Ты чувствовала себя голой и уязвимой, но всё же достаточно убедительной, даже находясь под властью его взгляда.
Ты не была уверена в правильной последовательности событий, которые произошли следом. Ты знала, что твоё сердце снова начало биться так громко, что стук был единственным, что ты могла услышать в своей голове. Ты хотела снова растаять, всё внутри тебя стало мягким, потому что взгляд Джексона заставлял тебя краснеть, и уже ничего не поддавалось контролю.
Ты знала, что говоришь.
Но не знала, откуда взялись эти слова:
— Я собиралась подождать, пока мы не доберёмся до твоей квартиры, чтобы попросить тебя поцеловать меня.
дзынь!
Двери лифта открылись, и ты вошла, нахальная улыбка на твоих губах и немое приглашение в глазах. Джексон стоял, потрясённый на мгновение, прежде чем ухмылка тронула его губы.
Сначала вырвалось хихиканье. Невесёлый смешок, как будто он был вовлечён в шутку, которую знал только он, и ты почувствовала волнение, которое ты не могла описать — то, что заставило твою кровь бурлить в венах, когда он вошёл в лифт.
Он подошёл к тебе так близко, что ты почувствовала тепло его тела. Прижавшись спиной к зеркалу в задней части лифта, сжимая руками поручень, твое дыхание сбилось, когда он наклонился к тебе. Запах алкоголя всё ещё чувствовался в его дыхании, и он заговорил тихо и размеренно, чуть громче шепота:
— А зачем нам этого ждать?
дзынь!