По дороге в Тулу

      — Подъем! Господа гитаромучители, барабанодолбатели и прочие микрофоноломатели — мы прибыли в Калугу! Просыпаемся, выгребаемся из кареты и дуем дружно в гостиницу! — скомандовал Одинцов и, нежно погладив задремавшего Валерия Кипелова по бедовой головушке, заботливо поднял его на ноги и под ручку вывел из транспортного средства. Вокалист отчаянно хотел спать, и спать хотел его. Мужчина сопротивлялся, красноречиво обкладывая друга херами и попутно вспоминая какие-то восторги без конца. «Опять бабы снились!» — подумал Евгений, обреченно вздохнул и продолжил тащить сопротивляющееся невысокое и весьма компактное тело отца русского рока к гостинице.       — Вот говорил же — не надо мешать грибы с кефиром! — недовольно пробормотал Манякин, подпинывая старого друга под пятую точку в направлении гостиничной двери.       — А вот на грибы попрошу не наезжать! — Кипелов залихватски орал на весь холл своим легендарным тенором, вызывая шок и недоумение у дамочек на ресепшене.       Тем временем добрый друг, соратник и Арина Родионовна отца металла по совместительству перепоручил вышеназванного Голованову, Молчанову и Харькову, распорядился беречь как зеницу ока, не спускать глаз с любимца публики, а сам отправился решать дела с заселением в номера.       — Валерий Александрович! Это Вы! Какая неожданная встреча! — пропел мелодичный голосок где-то справа. — Можно взять у вас автограф?       Гитаристам на мгновение показалось, что Кипелов научился-таки телепортироваться. Ребята толком ничего не успели понять, когда начальство, широко раскинув загребущие руки, весело вприпрыжку улепетывало от них к стоявшим поодаль двум темнокожим девушкам.       — Ну все, пиздец нам от Одинцова… — замогильным голосом произнес Алексей.       — Не уберегли дитятко малое! — еле сдерживая смех, добавил Андрей.       — И чего ты ржешь?! Пока он не налапается с бабами, мы так и будем стоять тут как дураки, нам же его поручили стеречь! — у Молчанова от голода урчало в животе на весь холл, как бас-гитара Харькова, и перспектива приглядывания за обнимашечным Казановой пенсионного возраста в течение неопределенного времени его совершенно не прельщала.       А тем временем Кипелов уже подгреб поближе к себе обеих девиц, оценил их талии, бедра, а заодно и плечики, успел снарядить прохожего паренька сфотографировать его в малине, радостно ответил на обнимашки и купался в поцелуйчиках любвеобильных дам.       — Да когда это все кончится, на хуй! — крик души Манякина оказался слишком громким, но ударник не особенно утруждал себя этикетом.       — Ну и какого Хрена Ивановича вы его отпустили? Я плохо изъясняюсь, или как? — Евгений беззвучно подкрался к гитаристам и с силой облокотился на плечи Леши и Андрей, так удачно оказавшихся рядом. Ребята как по команде вздрогнули и напряглись, а Молчанов выдохнул и расслабился. — Опять мне его от фанаток отковыривать?       — Евгений Евгеньевич, честное пионерское, он вырвался, как дикий леопард из клетки, мы старались как могли, ей богу! Но он как понос — чуть зазевались, и здрасти!       — Щас у тебя будет понос! Когда я в тебя пару литров через клизму закачаю противоестественным путем.       Вся братия терпеливо ждала, когда Кипелов переобнимает девочек по десятому кругу, но Одинцов не выдержал первым. Решительным шагом он направился к большому черному пуховику на ножках с сильными активными лапками, загребавшими нежные женские тела к себе поближе аки спрут свою добычу. Однако вытянуть репку в одиночку он все-таки не смог. А потом, как в сказке, тянули-тянули всем миром, а помогла в итоге хрупкая Кристина. Вытянули репку! То есть Кипелова. Он еще долго махал девицам вслед всеми конечностями, а они кричали ему вдогонку что-то про талант и любовь неземную. Чудо чудное, вдоволь натискавшееся, сыто улыбалось во все шестьдесят четыре ровных хищных зуба, а его коллеги, тащившие его под руки и боявшиеся остановиться и отвлечься хоть на мгновение, удивлялись, как же быстро оно умудрилось очухаться ото сна и вполне гиперактивно заобнимать буквально за несколько минут сразу двух фанаток чуть ли ни с головы до ног. «П — профессионализм», — мысленно констатировал Слава. «З — задолбал уже!» — так же мысленно добавил Манякин.       Запихнув громкоголосое дарование всея Руси в номер, музыканты и менеджмент отправились восвояси. Надлежало сбросить вещи, немного передохнуть, а затем пойти отобедать. Надо сказать, что отобедали музыканты на славу. Так расслабились, что поздно сообразили, что где-то снова потеряли Кипелова.       — Отряд не заметил потери бойца… — с тяжелым сердцем констатировал Алексей.       — Я видел, как ему те негритяночки из гостиницы помахали ручками, а он вышел к ним. А потом испарился.       — А хуле ты мне-то не сказал?! — Одинцов вопил на весь ресторан, только что не рвал на заднице волосы. — Доколе мне нянчиться с этим чудом? О, горе мне, горе на мою седеющую голову! Я с ним скопычусь раньше срока!       — Да ладно, дяденька взрослый, дорогу на репу с оркестром найдет! Наверное… — Андрей понял по убийственному взгляду Евгения, что вот сейчас ему лучше было бы все-таки заткнуться.       Репетиция прошла логично без Кипелова, который тем временем решил не отказывать себе в удовольствии направиться с девушками в отель по их приглашению в их номер. Этого он никогда доселе не делал, но дамы были настолько милы и так нахваливали его персону, что в зобу, как водится, дыханье сперло. Девушки поведали ему душещипательную историю о том, как они, еще учась в Институте культуры, познакомились в общежитии с компанией неформалов и влюбились дружно в его творчество, да и в него самого, и с тех пор любовь никак не угасает. Они пели и пели сладкими голосами о том, какой он лучший из мужчин, а Кипелов как-то и не подумал прихватить из ресторана вилочку, посему лапшу с ушей снимать было, увы, нечем. Она так живописно укладывалась на его уши, все больше и больше, пока Валерий окончательно не забыл обо всем на свете, о репетиции, на которую он уже успешно опоздал. Он так заболтался с девицами, что не заметил, как за ним захлопнулась дверь номера.       Валерий сначала вздрогнул, потом нервно сглотнул, а затем у него отвисла челюсть, когда одна из негритянок беззаботно сняла с себя топ, громко объявив, что кондиционер поломался, а она уже помирает от жары в обществе прекрасного горячего мужчины. Валерий залился краской, скрывая всплеск эндорфинов от такого чудесного комплимента в виде пары прекрасных голых грудей и подъем энтузиазма на нижних этажах своего организма. Он занервничал и промямлил что-то про то, что он старый, и вообще ему должы вот-вот начислить пенсию. Мужчина даже немножко расстроился, что этот трюк в очередной раз не сработал, ведь ему было невдомек, что он скорее напоминал кокетство, нежели попытку слинять из номера. Да и вообще, он как обычно кривил душой. Потому как в следующий миг, когда обе девушки прижались к нему спереди и сзади своими темнокожими горячими телами и начали его раздевать, Кипелов забыл не только о репетиции и завтрашнем концерте, но и о том, кто он, что делает в этом номере, и кто такой этот Кипелов, которому девушки признаются сейчас в своих тайных развратных желаниях. Про пенсию он тоже благополучно забыл. Ведь кровь не может приливать одновременно и к мозгу, и к члену.       — Валерочка, обещай, что трахнешь меня первую! — сладким голоском пропела ему в уши та, что стояла за спиной, и залезала в его штаны, больно впившись длинными ногтями в его ягодицы.       — Поздно, подруга! — заявила та, что была спереди, опустилась перед мужчиной на колени и расстегнула ширинку.       У Кипелова едва не отлетала кукушка, когда страстная негритянка брала в рот поочередно его яйца.       — Оху… меня спина болеть аж перестала! — чуть было не матюгнулся в порыве страсти Валерий. На подкорке так лихо пропечаталось, что перед дамами нельзя крыть хуями, что даже сказочные ласки не вытравили из головы это правило. Ах, как безудержно хотелось выразить свои восторги без конца лаконично на альтернативном русском-народном языке, когда вторая девушка пристроилась рядом и взяла его член в рот на всю глубину. Кипелов чуть не подавился собственной слюной.       Спустя минут пять девушки решили, что пора переходить к делу, и вернулись на исходные позиции. Та, что была сзади, принялась делать Валерию эротический массаж спины языком, попутно нежно ощупывая мышцы рук, ягодиц и пресса, а вторая решила устроить мини-стриптиз. Девичьи ручки одной негритянки уже активно ласкали его член, в то время как юбочка второй, словно опадающий с дерева лист, соскользнула с упругих ягодиц на пол. Следом упали и трусики. А в следующий момент девушка повернулась к Кипелову лицом. «И она, сняв покрывало, вдруг предстала предо мной…» — пропел мысленно Кипелов и почувствовал, как медленно седеют его волосы, стекает ручеек холодного пота по спине и быстро настигает импотенция… Мгновение, показавшееся вечностью, было страшнее всего того, что он когда-либо переживал за все свои шестьдесят с лишним лет. Вся жизнь промелькнула перед глазами в одно мгновение, он вспомнил всех святых, покаялся во всех грехах и понял, что нежданно-негаданно подкрался самый настоящий пиздец, а если говорить точнее, хуй. Большой мужской хуй на чудесном сексуальном женском теле. А когда в его пятую точку уперся второй член, и анус сжался в спазме, Валерий решил, что все-таки зря он в этой жизни пел песню «Антихрист», что проклятье этого произведения неминуемо настигло его прямо здесь и сейчас.       Валерий было подумал, что надо приложить собратьям по нижней анатомии как следует кулаком и вырваться из номера, но тут он вспомнил, что обладателей женской груди бить не положено. Мужчина замешкался. И зря, потому как трансгендеры окружили его и начали пытаться обесчестить в самом прямом смысле. Кипелов не придумал ничего лучшего, как сделать то, что получалось у него в этой жизни лучше всего…       — А-а-а-а-а-а-а-а!       Этот шикарный фа-диез был таким чистым и божественным, что треснуло лобовое стекло микроавтобуса, а контуженный водитель резко вжал педаль тормоза в пол. Все пассажиры дружно подпрыгнули и ударились лбами в сидения напротив, но не проронили ни единого матерного слова. Еще бы! Кипелов уже сто лет не пел так, как в свои былые тридцать с копейками! Тишину рискнул прервать лишь Евгений.       — Валер… Ты в порядке? — аккуратно спросил менеджер, наблюдая вытаращенные и почти вылезшие из орбит глаза проснувшегося Кипелова.       — Кажется, да… — процедил сквозь зубы ошарашенный и бледный, как смерть, Валерий.       «Надо будет купить смазку для анального секса… — мысленно прибавил он. — Чтобы всегда держать заветный тюбик на видном месте на гастролях в воспитательных целях. Чтобы Славик и прочие гитаристы лишний раз думали, прежде чем в прямом эфире в Интернете говорить о том, где и с кем проводит время начальство. А то мало ли, какие напасти могут случиться во сне после подобных заявлений!»