Мы друг другу даны. Двигаясь дальше - III

«Накануне свадьбы» часть II — Мисс Шелл? — Альф просунул голову в дверной проём, поскольку имел допуск в личные апартаменты Мишель, она сама сообщила ему пароль. — Альф? — отозвалась она откуда-то из спальни. — Не знала, что ты придёшь… Я сейчас выйду через минутку. Альф только улыбнулся, закрывая дверь за собой. Он знал, что может себя чувствовать здесь как дома, в первый год это было для него большой поддержкой. Как будто подслушав его мысли, его без пяти минут мачеха добавила:  — У меня на кухне есть апельсиновый сок. Довольный Альф поспешил наполнить свой стакан. — Спасибо, — отозвался он. — Может, он и выглядит внешне, как тыквенный, но по вкусу не сравнится! — Полностью согласна! — услышал он в ответ. — Я наверно слишком долго прожила в Америке, чтобы считать, что тыквенный сок должен оставаться в тыкве! Альф только успел сесть в кресло, когда она вышла в гостиную, и от неожиданности пролил апельсиновый сок себе на подбородок. Мисс Шелл была одета в свадебное платье, видимо, примеряла его. «Чёрт возьми! Никогда не думал, что она настолько красива. Крутая, умная, весёлая… ещё и красавица!» Он вытер сок с лица и единственное, что смог выдавить. — ВАУ! Мишель ему довольно улыбнулась: — Спасибо, Альф… Только что доставили из Америки, — она слегка покружилась в нём. Платье было без бретелек, с кружевным верхом, который был усыпан стразами. Ближе к талии был слегка струящийся тонкий шёлк, он производил впечатление невесомости и, казалось, жил своей жизнью. Такой наряд придавал ей сходство с греческой богиней, а поднятые наверх волосы по бокам, ниспадали красивыми локонами на спине, — Думала, примерить платье, чтобы подогнать его, если понадобится. Моя подруга Карен знакома с одной замечательной портнихой, волшебницей, разумеется. Как думаешь, не слишком пафосно для свадьбы в Хогвартсе? Альф сумел только отрицательно качнуть головой: — Нисколько. Я имею в виду… ВАУ… Она рассмеялась, глядя на выражение его лица, подошла и погладила его по голове: — Рада, что ты видишь меня сейчас. Если у твоего отца будет такая же реакция, ты, по крайней мере, сумеешь его пнуть, чтобы он вовремя произнёс «да» на церемонии, — она посмотрелась в зеркало, изучая свою причёску. — Как считаешь, может, мне их все собрать. Альф снова покачал головой: — Папе нравится, когда волосы распущены… Он мне как-то говорил, — Альф крепко прижал к себе подушку, абсолютно загипнотизированный видом Мишель. — А вы собираетесь одолжить тиару тётушки Мюриэль? Я слышал, тётя Флёр говорила как-то. — Ну, уж нет! — Мишель наклонилась и с облегчением сняла туфли. — Твой отец её на дух не переносит… Вроде бы она что-то брякнула твоей бабушке о том, что либо он, либо Фред должны умереть, и это вызвало недопонимание, длящееся целых тридцать лет! — Да, я в курсе, — Альф вспомнил услышанный когда-то разговор бабушки и папы, когда только очнулся после перелома руки и реакции на костерост, — но не думаю, что он знает, что я знаю… Но когда я только переехал к нему, они с бабушкой готовы были поубивать друг друга из-за этого «недопонимания». — Ну, теперь мы этого точно уже не узнаем, — Мишель вздохнула, бережно кладя туфли в обувную коробку, — Подожди меня тут пока, — подхватив юбку она вернулась в спальню. Допив свой сок, он снова крикнул ей в комнату: — Если… если Эйлин только узнает, что я видел вас в свадебном платье, то не успокоится, пока не выпытает все подробности… Что вы будете делать с волосами, без тиары? Лично я не представляю вас в фате! — Никакой фаты! Только через мой труп! — недовольно отозвалась Мишель. — Фата — это пережиток прошлого, напоминание, когда женщины передавались от отцов мужьям как движимое имущество. Нет, профессор Спраут в качестве свадебного подарка предложила вплести мне в волосы цветочную ленту, от уха до уха из миниатюрных белых роз… без шипов, разумеется. — Да уж, очень надеюсь! — Альф снова сел, оглядевшись вокруг. Мисс Шелл уже начала собирать вещи и готовиться к переезду. Повсюду стояли коробки с книгами и фотографии. И тут ему пришла в голову ещё одна мысль. — А вы будете у нас преподавать в следующем учебном году? — Да, но занимать эти апартаменты уже не буду… Я буду каждый вечер возвращаться домой, примерно как в Салеме. Думаю, Минерва немного разочарована, она хотела сделать меня деканом Хаффлпаффа. Мишель вышла из спальни уже нормально одетая: в джинсах и блузке, а мантия дополняла привычный образ учительницы. Только причёска до сих пор оставалась праздничной.  — Так, что тебя сюда привело, малыш? — У меня просто появилось несколько свободных минут перед последним экзаменом, — ответил он, откидываясь на спинку дивана. — У Эли сейчас Прорицания, а Си Джей пошёл к Хагриду, вроде бы хотел посмотреть на гиппогрифа. — Си Джей хорошо ладит с животными, — проговорила Мишель, — ему бы следует подумать о будущей профессии, связанной с ними. — Думаю, он и сам так считает… Правда, недавно он стал часами засиживаться в библиотеке и изучать древние ритуалы… Не знаю, правда, зачем ему это, — Альф вздохнул, и посмотрел вокруг. — Мне будет вас недоставать тут. Было приятно думать, что можно рассчитывать на поддержку взрослого… Мишель только внимательно на него посмотрела, подняв брови:  — Рада, что ты мне так доверяешь. Я знаю, что вряд ли сумею заменить тебе мать, Альф, даже пытаться не буду. Но ты всегда сможешь на меня рассчитывать, — она ему улыбнулась. — К тому же, я как учитель просто обязана проводить тут два выходных в месяц, так что даже не думай избавиться от меня во внеурочное время. Какое-то время они молчали. А потом она продолжила: — Как ты, нормально относишься к предстоящей свадьбе? Ты ведёшь себя не по годам зрело и серьёзно, так что, иногда очень легко забыть, какая жизнь у тебя была последние два года. Альф только удивлённо моргнул, а потом почувствовал благодарность, не думая, он просто обнял её, с удовольствием принимая ответные объятия, не в состоянии сказать ни слова. Он чувствовал, как она массирует его спину, понимая, что она таким образом пытается его успокоить. Наконец, глубоко вздохнув, он сказал: — Временами я просто в ужасе, — признался он. — Столько много всего произошло так быстро, что я… я… — Боишься, что всё прекратится? Знаешь, я тоже этого боюсь. — Что? — удивлённо спросил он. — Ты с твоим папой ворвались с мою жизнь и перевернули её с ног на голову, в хорошем смысле, — он усмехнулась. — Я до встречи с вами и не понимала, что была несчастлива, но теперь вижу, что это так… Я изгнала много людей из своей жизни, и, честно говоря, никогда не думала, что снова когда-нибудь сумею влюбиться, никогда не думала, что у меня будет семья. Конечно, у нас не всё было гладко… вспомни хотя бы прошлое лето… полнейшая неудача… но всё остальное было просто чудесным. И, да, я тоже до смерти боюсь, что всё это закончится, потому что, честно говоря, не привыкла к таким длительным отношениям, — она только усмехнулась. — Знаешь, держу пари, что твой папа временами тоже в ужасе, учитывая, что ему пришлось пережить. — Если посмотреть на всё это со стороны, — пробормотал Альф, — звучит так, как будто мы все трое — просто дураки, верно? — Были бы ими, если бы позволили своим страхам и сомнениям встать на пути нашего счастья. Но мы до сих пор этого не делали, и не сделаем и впредь. Верно? — Верно, — согласился он, чувствуя себя гораздо более уверено, чем до прихода сюда, — не позволим. — Ну и хорошо, — Мишель встала и поправила свою профессорскую мантию, — Мне нужно привести в порядок волосы до того, как я начну принимать экзамены по «Основам Целительства» у шестого курса. И тебе, я думаю, тоже есть куда спешить. — История Магии, — Альф недовольно поморщился, — экзамен будет, пожалуй, интереснее, чем все уроки вместе взятые. Она только рассмеялась на это: — Иди… я бы сказала «срази их наповал» своими знаниями, но думаю, в случае профессора Бинса в этом уже нет необходимости. ИЗ ДНЕВНИКА СИ ДЖЕЯ ДИГГОРИ Я уже два дня живу в доме Уизли, и думаю, что скоро моя голова взорвётся от непрекращающегося хаоса. Я хочу сказать, что Альф, конечно, рассказывал, что у его бабушки с дедушкой просто сумасшедший дом в Рождество, и дом в Годриковой Лощине никогда не сравнится с Норой. Похоже, подготовка к свадьбе полностью стёрла это отличие. Ради соблюдения приличий, которые лично мне кажутся глупыми, профессор Фабри ещё к нам не переехала. Её вещи уже переехали, но не она! Она, проживет оставшуюся неделю у Поттеров, а ещё они с тётей Джинни и бабушкой Альфа, кажется, проводят в Хогвартсе и Хогсмиде большую часть времени, готовясь к свадьбе. Дядя Джордж сейчас в основном занят организацией всех необходимых документов для путешествия и готовится к приезду кого-то по имени Ли Джордан и особого гостя: Виктора Крама! Что реально круто… Он был когда-то Квиддичной звездой! Чёрт! Даже я о нём слышал! Альф мечется между восторгом и ужасом. Что-то с ним произошло в последние дни экзаменов, так что он больше не ходит мрачный и не нервничает так сильно по поводу предстоящей свадьбы… Он, наконец-то объяснил мне, что творится в его заумной башке. Я его чуть было не стукнул, но сейчас понимаю, что с моей стороны было неправильно так реагировать. Только потому что у Альфа есть замечательная семья, сколько я его знаю (целых восемь месяцев, ага) не значит, что я не в курсе, в каком положении он был до встречи с Джорджем. Когда я об этом задумался, то понял, что у него были все возможности свихнуться, не хуже, чем у меня. Конкретно сейчас, он жутко переживает, что может опозориться в качестве шафера, начиная с потери колец и заканчивая тем, что навернётся и упадёт у всех на виду, запутавшись в парадной мантии. А ещё он просто жаждет встретиться со своими маггловскими друзьями из Салема. Признаю, я тоже немного нервничаю по поводу встречи с семьёй Кастелли. Я ведь раньше никогда не общался с магглами, только недавно, когда пошёл в школу я впервые увидел магглорождённых волшебников и волшебниц. Да и хорошее впечатление при первой встречи я обычно не произвожу. Когда я сказал об этом Альфу, то ожидал, что он со мной не согласится, типа: «Нет, Си Джей… Ты не так уж и плох». Ага, как же! Он со мной полностью согласился: «Верно, мы с Тедди посчитали тебя первоклассным козлом, когда впервые встретили в поезде!» Конечно же, я почувствовал себя вправе повалить его на землю. А он, естественно, в долгу не остался. Мы так и боролись, разумеется, не всерьёз… просто для смеха. Обычно мы так дурачились в Хогвартсе, когда к нам неизменно присоединялся Тедди, а Эйлин, покачав головой, обычно уходила. Но когда я внезапно услышал голос дяди Джорджа:  — Что вы двое тут творите? В общем, я был уверен, что настал мой смертный час. И… унизительно-то как… я просто убежал! Глупо, правда… очень, очень глупо. Ну куда мне бежать? В дом и комнату, которая вроде как теперь моя? И что я сделал? Я спрятался под кроватью! Поверить не могу, что пишу это. В доме родителя, когда грозило наказание, я никогда не сбегал. Я слишком рано понял, что это сделает наказание только хуже. Так чем я думал, когда убегал? Видимо, временное помрачение рассудка, не иначе. Но я был твёрдо уверен, что если отец Альфа меня хотя бы раз ударит, это будет в сто раз хуже любого наказания родителя, даже если это будет всего лишь один удар… Потому что тогда это разрушит то, во что я только-только начинаю верить… Я слышал, как он вошёл в комнату и похолодел, больше всего на свете желая провалиться сквозь землю. Он сделал самое неожиданное: залез под кровать ко мне… вместо того, чтобы вытащить оттуда меня (с магией или без). И это ему далось отнюдь нелегко, учитывая его рост и комплекцию. А затем он просто сказал: — Позволь мне объяснить тебе, что бы произошло дальше, если бы ты не убежал… Оказывается, обнаружив нас по уши в грязи, он бы просто велел нам остаться на месте, а сам бы развернул и пустил в нас струю воды из садового шланга, что послужило бы сигналом для нас «напасть» на него и продолжить веселье. Какой же я идиот… Ему потребовалось полчаса, чтобы уговорить меня вылезти из-под кровати: первые минут десять я был свято убеждён, что он хочет меня ударить, а следующие двадцать мне было так стыдно, что я почувствовал себя дураком. Даже вылезая из-под кровати, я не был до конца убеждён, что он не передумает и не ударит меня… Ведь я притащил грязь в дом, пока бежал сюда через кухню, бежал по лестнице и в спальню… Но он лишь обнял меня и показал парочку чистящих заклинаний, бесследно убирая грязь, причём сделал всё это так спокойно. И Альф, к счастью, не сказал ни слова о случившемся, когда я спустился вниз, просто достал шахматы и предложил мне сыграть, как будто ничего и не было. Надеюсь, что когда-нибудь я сумею понять эту семью, частью которой, как я понял, теперь являюсь. По крайней мере, я очень на это надеюсь. Но я рад, что они, кажется, готовы принять меня таким, какой я есть. И надеюсь, что они никогда не узнают, что я храню глубоко внутри. Я так хочу в это верить. WWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWW Джордж сидел перед камином, с Альфом, просматривая повторы кулинарных шоу по магическому телевизору — последней разработке Джорджа. Впрочем, это было лишь фоном, они с Альфом просто выжидали время, когда смогут поговорить в отсутствие Си Джея. Когда мальчик ушёл спать, они с Альфом ещё какое-то время молчали, не в силах начать и найти нужные слова. Наконец, Джордж вздохнул: — Я всё испортил… — Вовсе нет, — быстро ответил Альф, — я имею в виду, он не знает тебя так хорошо, как я, пап. Он решил, что ты рассердился, но в этом нет твоей вины. Джордж нахмурился: — А было похоже, что я сердит? — спросил он. — Для меня, нет… Обычно, когда ты по-настоящему зол, то не кричишь. Но, как я сказал, Си Джей этого не знал, — Альф задумчиво потёр шею, — Вообще-то, это может быть не так уж и плохо. Каждый раз, когда он ожидает от тебя что-то страшное, ты сразу же даёшь ему понять, что совсем не похож на его отца. — Возможно, — Джордж вздохнул, — С тобой поладить было не в пример легче. — Ну, у меня была не такая жуткая жизнь, как у него, — напомнил ему Альф, — и ещё ты сам говорил, что мы кровные родственники. Так что это нам помогает лучше понимать друг друга. Джордж знал, что Альф прав, хотя вся ситуация в целом его сильно расстраивала и даже пугала. — А что ты имеешь в виду, когда сказал, что я не ору? Я ведь тогда нехило тебя отчитал в случае с Лютным переулком, разве я тогда не кричал? На что Альф только усмехнулся: — Ну, не так уж сильно ты и кричал. Скорее уж шипел… Единственный раз, когда я испугался тебя по-настоящему, так это — с фейерверками. Но ты и тогда не кричал. Ты был спокоен и говорил вполголоса. А я был убеждён, что ты меня убьёшь. Да, уж. Эти фейерверки уже давно превратились в семейную шутку, но теперь, оглядываясь назад, он не мог не признать, что Альф был прав в своей наблюдательности. Джордж чётко понимал, что дай он тогда волю своему гневу, то одними криками дело бы точно не ограничилось. К счастью, этого не произошло. Его же сын просто встал и крепко обнял его. — Не казни себя, пап. С Си Джеем всё будет в порядке. Он просто не знает, что взрослым можно доверять, только и всего. — Просто он ещё не осознал, что я и сам недалеко ушёл от детства, — пошутил Джордж, крепко обнимая Альфа в ответ. — Люблю тебя. — И я тебя. Спокойной ночи, пап. Джордж продолжал смотреть шоу, в действительности не видя его. Он глубоко задумался о всех спорных моментах с Альфом, их ссоры и недопонимания, и как они в итоге их преодолевали. Сумеет ли он также поладить с Си Джеем? Или, как его сын заметил, этот мальчик был гораздо более психологически травмирован, чем когда-либо был Альф. Он махнул палочкой, выключая телевизор. Джордж какое-то время просидел в темноте, единственным источником света был огонь в камине. И в этой тишине, он почувствовал что-то… Может, присутствие кого-то… Не Фреда, так уж точно… С тех пор, как познакомился с Альфом, Джордж стал очень чувствительным к таким вещам… И мог безошибочно ощутить присутствие Фреда рядом… Это был точно не он… Но явно кто-то потусторонний. На какой-то миг пламя в камине ярко блеснуло, обдав Джорджа волной тепла… как наверно летом… а в комнате он почувствовал морозный холод. Ему показалось, что в воздухе произошло какое-то движение, оно потрепало его волосы и пустилось по комнате в направлении книжного шкафа, который слегка затрясся, а затем с полки упала колдография. И едва это произошло, ощущение присутствия пропало. Это была одна из тех фотографий, которые Джордж просматривал нечасто. Там они с Фредом были еще мальчишками и квиддичной форме. Но он совсем позабыл, что фотографировались они вместе с тогдашним капитаном Седриком Диггори, старше их всего на год. Он осторожно поставил колдофото на место с улыбкой и направился вверх по лестнице. Си Джей уже давно спал, крепко сжимая в руках дневник, что подарил ему Альф. Да, похоже, день был для него полон новых впечатлений. Он накрыл мальчика одеялом и подоткнул его, мягко потрепав и убирая со лба волосы. Си Джей в это время во сне перевернулся на бок, пробормотав: — Спокойной ночи, Седрик… Джордж поражённо замер, но может, тут и не было ничего удивительного. Он ведь почувствовал присутствие Седрика в гостиной. Может, и Си Джей его как-то ощущает? Правда, он считал, что можно взаимодействовать только с теми, кого знал при жизни, если верить Фреду. Наверно Седрик нашёл какой-то способ с ним связаться. Через домашних эльфов, например. Что ж, если это помогает и успокаивает Си Джея, Джордж ничего против не имел. В конце концов, мальчик заслужил немного поддержки и любви. А сейчас Джордж ясно ощущал, чего от него ждут. Он поможет этому ребёнку и сделает всё возможное, чтобы тот был счастлив. И точка. Другие варианты он больше не рассматривал. WWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWW До свадьбы оставалось всего пять дней. У Мишель совсем не оставалось времени, тем более на долгую отлучку. Но она всё-таки пришла сюда. В Шеффилд. В чудесный солнечный день — день, когда сама жизнь вступала в силу и давала надежду. Вот только Мишель была на кладбище. Она бродила между надгробиями, одни из которых были совсем старые, другие более свежими, третьи — заброшеными. Какие-то были усыпаны цветами и другими маггловскими (а кладбище было маггловским) атрибутами и украшениями. Она целеустремлённо двигалась туда, куда показал ей служащий, уверяя, что там она найдёт свою цель. В конце ряда под старым каштановым деревом. Это было сравнительно новое надгробие и памятник, украшенный цветами. КЭТИ БЭЛЛ ВУДРУФФ Мишель вздохнула и положила на землю свой букет белой сирени, был явно не сезон их цветения, но с магией многое возможно. К тому же, она слышала, что это были любимые цветы Кэти. Опустившись на колени, она всматривалась в надгробную надпись. Она, конечно, понимала, что дух Кэти мог быть где угодно, а памятник лишь физическое напоминание, не больше. Но она просто чувствовала, что хочет быть именно здесь и сейчас. — Ты меня не знаешь, Кэти, — начала она, смахивая пыль и сухую грязь с гранита, — но я думаю, что наверно тебе будет небезразлично, учитывая обстоятельства. Понимаешь, я скоро выйду замуж за Джорджа Уизли и стану мачехой Альфу. Мишель замолчала. Она и сама до конца не понимала, зачем она здесь. Ещё год назад это имело смысл, ведь тогда она считала Джорджа вдовцом, недавно потерявшим жену, ну или любимую, по крайней мере, которая оставила ему сына. Теперь-то Мишель знала правду: Кэти была любимой Фреда, не Джорджа. Да, и вряд ли Кэти возражала бы, если бы Джордж женился, насколько Мишель могла судить о её характере по обрывочным сведениям, что ей удалось узнать. — Дело в том, что Альф немного волнуется, и я понимаю, что и ты наверно тоже, где бы сейчас ни находилась. Я хочу, чтобы ты знала, у него нет причин для тревог. Я не собираюсь занимать твоё место, но обещаю любить его как собственного сына, даже если когда-нибудь у меня будут ещё дети. Да и как иначе? Он замечательный ребёнок, Кэти, и ты, должно быть, им очень гордишься. Уверена, что так оно и есть. Иногда в нашей семье возникают споры по поводу твоего выбора, но я могу понять тебя, ты была такой молодой во времена смуты. И думая, что Альф — сквиб, всё что ты хотела, уберечь и защитить его. В любом случае, ты наверно была прекрасной матерью, должна была быть, учитывая, какой у тебя получился ребёнок. Так что, полагаю, я тут, чтобы пообещать тебе, что несмотря ни на что, Альф может всегда рассчитывать на мою помощь и поддержку. И если с Джорджем, не дай Бог, что-то случится, я сделаю всё возможное, чтобы Альф был счастлив. Можешь на меня в этом положиться. Какое-то время она молчала, мягкий ветерок разбросал листья рядом с ней, слышалось пение птиц где-то вдали. Мишель вздохнула, не совсем уверенная, что всё сказанное было услышано. Ей хотелось получить какой-нибудь знак, что Кэти не против её кандидатуры в мачехи. Но, похоже, не судьба. Наверно, это происходит как-то иначе. — Вы знали мою маму? — детский голосок нарушил тишину. Мишель повернулась и увидела рядом маленькую девочку в нескольких шагах от неё, лет девяти на вид. В руках у неё был букет маргариток. Она была невысокой, атлетичного телосложения, тёмно-каштановые волосы были собраны в хвост на затылке. Её кожа была смуглой, а карие глаза прятались под стёклами круглых очков. Она улыбнулась девочке, решив, что кажется знает, кто это: — Ты наверно Лив? — озвучила она свою догадку. Девочка слегка нахмурилась: — Меня зовут Оливия. Так меня называют только члены семьи. А вас я не знаю. — А вот я о тебе много слышала. Понимаешь, я выхожу замуж за папу Альфа. Меня зовут Мишель Фабри, — Мишель подвинулась, давая девочке возможность подойти к надгробию и положить свой букет. Девочка осторожно положила цветы, опасливо поглядывая на Мишель в процессе. — Вы его учительница? Да, он про вас писал, — Лив села прямо на землю, раскладывая цветы, — А вы из ОСОБЕННЫХ, какой была и моя мама? Оглядевшись по сторонам и убедившись, что их никто не слышит, Мишель ответила: — Если ты хочешь узнать, являюсь ли я ведьмой, то да. Но думаю, твоя мама была особенной не только в этом. Лив не сводила с неё серьёзного взгляда: — Откуда вы знаете? Вы ведь не были знакомы? Похоже, ум у них семейная черта, как решила Мишель: — Потому что Альф особенный, и часто о ней говорит. Девочка грустно вздохнула: — Конечно, Альф о ней говорит. Иногда мне кажется, что мы с ним единственные, кто её ещё помнит. Вот почему я так по нему скучаю, — она продолжила раскладывать цветы, остановившись когда наткнулась на сирень. — Какие красивые. Маме бы понравились. Не думала, что они ещё цветут. — Так и есть. Уже нет. — А, так они тоже ОСОБЕННЫЕ. Это очень мило с вашей стороны, узнать и найти то, что наверняка бы понравилось маме. Так… почему вы здесь? — Думаю… Я просто хотела найти способ сказать твоей маме, чтобы не волновалась за Альфа. Я буду любить и заботиться о нём. Я, конечно, не она, но сделаю всё, чтобы он был счастлив. Лив на это только грустно улыбнулась: — Хотелось бы, чтобы папа был таким же умным, как вы, тогда, может, он и не выгнал бы Альфа, — Лив грустно покачала головой. — Это так несправедливо… Я по письмам вижу, что Альф в том мире на своём месте среди таких же, как мама людей. Но папе следовало бы лучше к нему относиться. — Я так понимаю, что они не очень хорошо ладили? — спросила Мишель, не совсем уверенная, какую жизнь вёл Альф до встречи с Джорджем. — Нет, папа любил лишь нас с Леном… Это мой младший брат, та ещё заноза в заднице. Если вы спросите папу, он наверняка ответит, что был к Альфу справедлив, что тот случай был единственным и он просто не сдержался, — Лив только покачала головой, — но я думаю, что это несправедливо обделять любовью ребёнка без всяких на то причин. Альф всегда был самым лучшим, круглым отличником, всегда готов помочь, никогда не грубил и не задирал нос. Так заботился о маме, когда она болела. И всегда так терпелив со мной. Отцу бы следовало его хоть немного любить. — А почему ты считаешь, что он его даже немного не любил? — с любопытством спросила Мишель. Лив только подняла бровь: — А вы бы отправили десятилетнего мальчика одного на поезде с минимум денег, минимум еды, на встречу с родственниками, которых не знаете? Потому что именно так поступил папа. Может, это всё в итоге хорошо закончилось… У Альфа теперь любящий папа… Он нашёл свой мир… Но ведь всё могло пойти по-другому! Его могли обокрасть или что ещё хуже… Он мог потеряться в дороге… Его могли не принять в семью… Откуда моему отцу было знать, что ничего подобного не произойдёт? И, тем не менее, он отправил его два года назад неизвестно куда… — Лив покачала головой. — До сих пор не могу ему этого простить. Это… просто неправильно! — Полностью согласна с тобой, — Мишель почувствовала горечь, услышав эти моменты из жизни Альфа. Неудивительно, что сейчас он такой неуверенный и до сих пор нервничает из-за свадьбы, — и говоря об одиноком десятилетнем ребёнке… Почему ты здесь одна без взрослых? — Моя бабушка ждёт меня в машине. Она отвезла меня сюда, но не захотела выходить к могиле, — Лив пожала плечами, — она мама папы. И реально ненавидела Альфа. — А твой папа не будет возражать против визита Альфа, Лив? — спросила Мишель, зная, что Альф спрашивал у Джорджа о такой возможности. — Думаю, что не будет. Я думаю, что он убедил сам себя в том, что сделал для Альфа всё самое лучшее, — взгляд Лив снова помрачнел. — Папа вообще старается не говорить о маме, а теперь ещё и встречаться с женщинами начал. Надеюсь, он найдёт кого-нибудь похожего на вас, хотя вряд ли… Не думаю, что ему так повезёт с женой дважды, — но тут в её глазах появился лукавый блеск, а лицо озарила хитрая улыбка. — Конечно, все его пассии должны сначала как-то разобраться с Леном, а он действительно не подарок. Мишель на это не выдержала и рассмеялась, Лив присоединилась к ней. — А у тебя улыбка, как у мамы. Я видела её фотографии, — удивлённо заметила Мишель Улыбка Лив стала ещё шире: — Спасибо. Жаль, что я больше похожа на папу, но у неё и правда была самая лучшая на свете улыбка, даже когда она болела, — Лив поднялась на ноги. — Обещаете, что позаботитесь об Альфе? Он о вас такого высокого мнения. — Также, как и я о нём. И у меня нет никакого желания перестать о нём заботиться, — Мишель положила руку на плечо девочки. — Эй, Лив! — послышался громкий капризный голос, и они увидели появившегося мальчика, внешне похожего на Оливию. — Давай быстрее! Я хочу мороженое! Пошевеливайся, хватит тратить время! Недовольно посмотрев на младшего брата, Лив пробормотала: — Иногда я просто хочу его… Вот! — она со злостью топнула ногой, и Мишель была готова поклясться, что услышала вдали раскаты грома. А ведь день был ясным и солнечным! — Спокойно, юная леди… Помните, что вы его СТАРШАЯ сестра, — подбодрила её Мишель. — Да, Альф тоже так всё время говорит, — Лив пожала плечами, — но… в любом случае… приятно было познакомиться… Уверена, мама бы вас одобрила. «Мне бы твою уверенность», — подумала Мишель, наблюдая за уходящей девочкой. Вздохнув, она повернулась в противоположном направлении, чтобы незаметно от магглов аппарировать, когда бросила последний взгляд на могилу. У надгробия стоял прозрачный красивый лебедь, его цвет отливал серебром, прямо на могиле Кэти. Птица расправила крылья и растворилась в воздухе. Сердце Мишель замерло. Кажется, она теперь знала, какой патронус был у Кэти…