Огромный кабинет магистра плавно переходил в тайные покои. Место, где никто не посмеет потревожить отдых хозяина. Или ворваться без приглашения. Магические пентаграммы, скрытые краской, и недвижимые горгульи тщательно следили за гостями. Но Мариан Хоук находилась здесь по праву. Она провернула ручку на канделябре и, обернувшись по сторонам, легко зашла внутрь широкого коридора.
Ей всегда нравилась эта часть особняка, где царила особенная атмосфера. Много красного цвета, металлического блеска, тёплого сияния стихийных свечей. Вдоль стен темнели шкафы, заполненные дорогими книгами в золотых переплётах: древними манускриптами, образчиками современной литературы, картами и дневниками. Тяжёлые шторы закрывали витражные окна. Все, кроме центрального. Полная луна создавала серебристую дорожку на ворсистом ковре, словно указывая путь. Мягко. Мариан наслаждалась тем, как покрытие бережно охватывало босые ступни. Приятный контраст по сравнению с неделями на задании.
Минуя несколько дверей, Мариан остановилась у центрального входа. Прочертила условный знак пальцем, и магический барьер потух, пропуская её вперёд. Посыпались мелкие искры.
— Магистр?
— А, это ты, Хоук. Входи.
Магесса улыбнулась и перешагнула через порог. Золотые цепочки на её бёдрах и талии призывно зазвенели в такт. Магистр проследил за их линиями. Хоук всегда знала, чем его удивить.
— Я принесла добрые вести. Вождь будет сотрудничать, ресурсы мы получили, препятствия устранены, — сказала она, присев перед ним на небольшую пухлую подушку. Подалась ближе, игриво целуя кончики пальцев, приветствуя. — Только есть одно небольшое…недоразумение.
— Какого рода?
Мариан отрешённо отвела глаза в сторону. Ей не нравилось, когда даже самая незначительная деталь её вылазок шла не по плану. Магистр с удовольствием смотрел, как его лучшая управительница морщит нос. Пытается подобрать слова. Нервничает. Тем временем, взгляд Хоук наткнулся на открытую бутылку вина. Она перегнулась через столик, наполнила два бокала. Протянула один из них мужчине. Воздух наполнился дорогим букетом.
— Один из ваших рабов — кажется, он называл себя Данариус или Дамариус, кто их разберёт — сорвался с места раскопок и убежал. А эльфийские руины, которые вас интересуют, совсем рядом с тал-васготскими дорогами. Я бы отправила за ним патруль, но… Не думаю, что он выжил.
Магистр усмехнулся и протянул ладонь вперёд, погладил по волосам, скользнул по линии челюсти, обвёл подбородок. Мариан прижалась к ней щекой, как любила делать, и молча преданно смотрела в глаза. Ожидая. Она справилась превосходно. Но ей очень важно было это услышать. От него.
— Пусть. Меня его судьба не волнует. К тому же… Слухи о твоих способностях, Хоук, всё ярче, а байки обрастают новыми подробностями. Лучше всех умеешь решать проблемы. Я уже отклонил с десяток предложений тебя продать. Очень дорого. Будь осторожна, ещё немного, и тебя захотят украсть.
— Пусть только попробуют, — Мариан с жаром откинула волосы назад, а в глазах зажёгся хитрый огонёк. — Я недаром хорошо справляюсь со своей работой. Но мои способности этим не ограничиваются.
Она встала, незаметно призвав поток энергии, что закружил комнату в прохладном вихре. Встрепенулись волосы, сдвинулся подол мантии, обнажая вырез на бедре. Запахло грозой. Кое-где проскакивали маленькие молнии. Магические метки магистра загорелись белым светом, вторя заклинанию вокруг, защипали кожу.
— Станцуй для меня, — просьба, не приказ.
— Только если ты присоединишься, магистр.
Магистр Фенрис.
Последняя фраза прозвучала на сотню голосов. Демон захохотал. Мир вокруг покрылся рябью, цвета смазались. А потом он очнулся.
***
— Фенрис? Всё в порядке? Ты меня слышишь?
Мариан рассказывала очередную историю про похождения с Изабеллой, когда эльф вдруг замер в своём кресле и перестал отвечать на вопросы. Она не на шутку испугалась. Вряд ли дело было в вине — за всё время, что они коротали вместе, Фенрис никогда не пьянел. Хоук осторожно подошла, позвала его по имени. Никакой реакции. И уже тянулась, чтобы потрясти за плечо, как он вдруг ожил. Испугался её близости, отшатнулся, тяжело дыша. Мариан тактично вернулась на своё место, не став расспрашивать. Терпение — лучший подход.
Фенрис, смущённый воспоминаниями, не смотрел Хоук в глаза. Сердце всё ещё нездорово стучало в груди. Память о сне, наваждении, которое наслал демон гордыни. Слишком реально. Эмоции. Детали. Прикосновения. Фенрис краем глаза посмотрел на силуэт магессы, сидящей у камина. Она смотрела на огонь, давая ему время прийти в себя. У настоящей Мариан тоже было вино в руке. Из его запасов. Они сидели в его, пусть и не официально, доме. Она столь же красива. Даже больше. Но Фенрис чувствовал себя паршиво. Ему было стыдно за то, что демон сделал с ним. Достал то, что нельзя признавать, чтобы не сойти с ума. Фенрис отлично помнил замечание одного из гостей Данариуса.
«Рабы мечтают только о своих собственных рабах, мой дорогой. Свобода им не нужна.»
— Это ложь, — Фенрис собрал в себе решимость заглянуть Мариан в глаза. Она смотрела ясно, открыто, пытаясь понять, уловить его мысль. Совсем не так, как в фантазиях, и это было лучше. Намного лучше. — Я про того сновидца. То, что показывал нам демон — ложь.
Хоук удивилась. Фенрис не хотел говорить на эту тему несколько месяцев. Она не настаивала.
— Конечно, ложь, — Мариан покрутила бокал в руке, раскачивая его содержимое по стенкам. — Чего ещё ждать от демона? Всё, что он может — это строить иллюзии и играть на эмоциях. Раздувать непристойные желания, выдвигать в абсолют стыдные мечты и всё в таком духе. Он не понимает, что такое настоящая жизнь. Не знает, что можно стать счастливыми другим путём. Не таким простым, как это можно устроить в Тени. Но мы справились. Он мёртв, мы живы. И всё хорошо.
— Спасибо, — Фенрис допил последний глоток вина, даже не почувствовав его вкус. Его мысли были далеко.
— За что?
Он не ответил.
