Для свершения данного условия, уж точно, потребовался бы Сатана…
***
Проводив Равенну до её виллы так, чтобы её отсутствия никто не заметил, Арзу прошёл вдоль высокого, каменного забора, заросшего плющом и вьюнками и выглянув из-за угла в сторону спящей собаки, которая была уже довольно старой, но нюх имела настолько отменный, что даже Рюга её побаивался. Девушка стояла в паре метрах от него, сложив руки на груди и смотрела таким воздушным взглядом, словно после возвращения Зу с войны, он и впрямь был для неё, героем, принцем на белом коне и самим очарованием. Хотя… внешностью молодой человек и правда мог похвастаться, но как-то не обращал на это внимания, до поры… Вокруг покойного брата Вейса всегда какие-нибудь девчонки крутились, пытались познакомиться и узнать его род занятий. Тот шутливо их отшивал, называясь пиратом и громко хохоча, таким образом, явно не желая себе более благодушной репутации, отчего педантичному Арзу было иногда за него стыдно. Но, такой лёгкости и раскованности близнеца, голубоглазый даже, слегка, завидовал. Ему бы обладать такой харизмой. Профессор, что однажды, вроде как, перепутал Вейса с его братом, почему-то с первых слов понял, что это не голубоглазый Рюга… ведь разговаривали они по разному, да и вели себя тоже… Арзу от того рассказа даже немного расстроился, но всё же, пожилой профессор его успокоил — у Арзу была иная харизма. Какая-то тёплая и отеческая. Он воспринимался, как надёжный, рассудительный, но вечно-занятой старший брат, который и советом поможет и спину прикроет. Только вот, в годы студенчества из него было и слова не вытянуть. Голубоглазый не то, что бы был застенчивым, скорее подозрительным каким-то. Долго присматривался и наблюдал за людьми, был тихим и неприметным, от чего его сразу нарекли зубрилой и интеллигентом. Для человека, что интересуется военным делом — почти оскорбление. Арзу не обиделся… случай, чтобы раскрыться ему предоставился: а именно на одном из открытых студенческих вечеров, что-то вроде современного осеннего бала. Там был, как бы ритуал посвящения и пять заданий: на ум, на смекалку, на таланты, на физическую подготовку. Выдвинулись рано утром, ещё до рассвета. Было темно. Всех разбудили неожиданно и вытурили в соседний корпус на полигон, и Арзу выпал жребий драться на мешках со студентом другого факультатива. Условие было следующим — до трех побед и… без верхней одежды. Да уж, здесь женская аудитория просто выпала от того, что увидела, когда голубоглазый просто пожал плечам и стянул через голову рубаху. Ему было всё-равно на раннюю сильную свежесть с прохладой — закалённый… но в бою, как не странно, где требовалась, казалось бы, только грубая сила, сын дипломата и путешественника проявил: и ум, и смекалку, чем выбил достаточно очков своей группе. Студенческие годы — чудесные… Вспоминать об этом сейчас было весьма бесполезно, так как Арзу явно в ту пору любви не искал. Искал амбиций, пока Амур и него, чёрт его дери, не прицелился, спасибо брату.***
Во всяком случае, со слов, лёгкого и даже слегка ветренного Вейса, последний для семейной жизни вряд ли создан. У Арзу с его слишком ответственным подходом, с девушками лучше получается. Арзу тогда фыркнул, мол… всё же зависит от подачи и воспитания, а Вейс рассмеялся: — Так говоришь, будто нас разные люди воспитывали!***
Арзу смутился… но в то же время, вспоминая всё это, начал понимать, что, как только брата не стало, он начал… меняться… Раньше, он бы себе безрассудных поступков не позволил, не поддался бы ярости и не дал бы себя спровоцировать — то стезя Вейса, он всегда был с горячей головой и поиском приключений на пятую точку. Арзу был более хладнокровен и рассудителен. Точнее… у него, словно бы, был дар наблюдения: он со стороны посмотрит, оценит, а потом решит для себя, вмешиваться ему или нет. Война, что ли изменила? Или разговор и инцидент с Элестором? Молодой человек нахмурился, вспоминая это и замечая, что даже возвращение Равенны домой, тоже своего рода авантюра, и не в первый раз мысленно спросил себя — почему она выбрала его, а не его зажигалку-брата? Посмотрев на возлюбленную, он протянул ей руку и медленно двигаясь вдоль стены, довёл до ворот, посмотрел вверх и ещё раз спросил: — Уверена? Давай через ворота. — Нет, — улыбнулась бледно, но озорно она — в глазах промелькнул мандражный блеск, а на щеках показался живой румянец, что невольно заставило Рюгу улыбнуться в ответ на детскую выходку, что последует за этими словами. Он ещё раз посмотрел на забор, в сторону ворот, схватил русую под бёдрами, приподняв юбку платья, поднял руками выше, и прижался спиной к стене. Равенна забралась к нему на плечи, сначала коленями, Арзу придерживал её ноги второй рукой, создавая опору, а после пятками и влезла на забор. Когда прикосновения её ног он не почувствовал, то задрал голову. Русая, с широкой улыбкой, кинула взгляд вниз и помахала ему, шепнув: — В том же месте, вечером. Он покачал головой. Равенна нахмурилась, а парень глядя на неё и задержав взгляд на глазах девушки, добавил снизив голос: — Здесь. Та округлила глаза и на них даже выступили слёзы. Счастливо улыбнувшись, она кивнула. Арзу подтвердил: — Возьми вещей по-минимум, тебе подойдёт одежда моей сестры и жди меня здесь. Там точно есть лестница? — строго уточнил молодой человек. Она засмеялась и посмотрела в сторону. Лестница была рядом, с другой стороны, до неё не составило труда добраться. Равенна легла на заборе и наклонила голову вниз, протянув белую руку к Арзу. Тот тяжело вздохнул, думая, как же он об этом пожалеет и взяв ладошку девушки в свои пальцы, осыпал поцелуями её руку, куда дотягивался. С другой стороны послышался чей-то голос и русая вздрогнула, вскинувшись. Парень прижался спиной к забору и посмотрел в сторону, прислушиваясь. Равенна быстро с ним попрощалась и далее он слушал, как она, и в самом деле, спускается вниз по подвесной, железной лестнице для садовников. Облегчённо выдохнув, узнавая обеспокоенный и строгий голос главы семейства Рихтер, парень потёр нервно шею, поправил воротник и разувшись, по привычке, чтобы как можно бесшумнее покинуть дом, где его не любили и не ждали, пошёл вдоль улицы по направлению фермы отца…***
Истопив баню и набрав горячей воды в полу-металлической, полу-деревянной ванне, молодой человек, забрался в неё, и откинулся на спинку, закрыв глаза. Ему до вечера нужно было привести мысли в порядок. Всё происходящее никак не укладывалось в голове, а сердце ныло. На обратном пути, Арзу снова встретил знакомую тень, которая, как только начало темнеть остановилась под фонарём и знакомым, ехидным голосом, поинтересовалась: — Я уже говорил, что есть способ спасти твою любимую? Бывший, молодой командир, резко вздрогнул и обернулся, сжав пальцами свои туфли так, что те чуть не свернуло в рулон. Глаза сделались ярче, по телу пробежал ледяной мандраж. Повеяло холодом и запахом смерти, шея, что по сути, давно зажила снова предательски заныла и второй рукой, Рюга схватился за неё. Элестар медленно вышел ему на встречу, где-то в конце улицы, как только Арзу собирался спускаться в нижний район, к дороге на фермы, и осмотрев не слишком похорошевшего, а скорее, выглядящего, как всегда, молодого парня, только завистливо усмехнулся: — Стань ты — таким же как я, отбоя бы от дамочек не было. Голубоглазый промолчал и осторожно осмотрелся по сторонам в ожидании помощи. — Расслабься… — вампир крутил в руках наливное яблоко, медленно двигаясь в его сторону. Одет он был не по погоде, от чего Рюга сразу понял, что Элестар вернулся откуда-то недавно. И условия там были не жаркие. Арзу скривился, осматривая его. — Не обращай внимания, — продолжил шатен, посмотрев на Рюгу, — я ведь помочь пришёл. — Тебя просил, кто-то? — враждебно просипел брюнет. — Может быть… но я же тебе предлагаю, вылечить твою любимую… — Ха… — Арзу скабрезно и злобно усмехнулся, ощетинившись и сделал пару шагов назад, — ещё и справки на меня навёл… — Так ведь не пройдёт и дня, как ты сам к нам побежишь… — настаивал с улыбкой вампир, поднеся к острым зубам яблоко и с хрустом откусил его и выплюнул этот кусок в сторону. Рюга на такой пафос лишь закатил глаза: — Ой-ли? — Прибежишь… только неизвестно примет ли тебя глава ковена… — тоже начал терять терпение шатен. Арзу опустил плечи и сверлил злобным взглядом нечисть, не решаясь о чём либо с ним разговариваать, но при этом, покоя ему и не давал вопрос, чего это он так приглянулся кровососущим тварям, что тупо выжил после первого укуса? Так Элестар сам, вроде, признался, что не преследовал цели его убивать. Поправив лениво волосы и наклонившись, чтобы обуться, голубоглазый лениво уточнил: — Для чего я вам? Какие-то извращённые фантазии? Или может… вам нужен солдат для убийств добычи пропитания? Элестар снова ехидно засмеялся: — Я разве такое сказал? — В том-то и дело, что нет. И мне не понятно. — ответил Арзу, выпрямляясь. Вампир протёр ледяными пальцами холодное лицо и покачал головой с улыбкой: — … . М-м-м… как насчёт потенциала, что в тебе заложен…? Брови Рюги сдвинулись к переносице. — Потенциала? Тот кивнул: — Я слышал, ваша чета, очень приглянулась… неким Древним. И, чтобы вас завербовать к себе, они найдут любой способ… обратить тебя. — А ты хочешь раньше? — ровно повторил за ним Арзу. — Глава хочет… мне всё равно… — улыбнулся тот, крутя в руках яблоко, — что скажешь? Рюга неопределённо сглотнул, глядя на то, как плод в руках вампира, словно вянет и покрывается белым вязким пушком, как будто, протухает. Он сузил глаза и вернул их на лицо нечисти. — Вампиром можно сделать твою любимую… и она исцелится от лейкемии… — … . — брюнет снова неопределённо покачал головой, но промолчал. — Решайся… — А зачем вам я? Что? Не стану вампиром, не буду ей парой? — уточнил он. — Не в этом дело… — сказал шатен выбрасывая яблоко в сторону, и складывая пальцы вместе перед собой, — я скажу… но только тогда, когда ты и впрямь будешь в нас нуждаться. — А если нет? — снизил голос парень. — То живи с этим… — протянул тот и исчез, не успел парень даже моргнуть, только вздрогнул, почувствовав, что-то неладное и резко повернув голову к столбу, поджал губы, выругался и пошёл дальше, замедлившись и лишь осторожно обходя столб, когда шёл в его направлении…***
Открыв глаза и сев прямо, Арзу зачерпнул воды и умыл лицо, глянув в сторону входа в предбанник, что закрывал баню и парную, и прищурился, слыша смутные шаги и голоса за деревянными, несущими стенами. Он поднялся в ванной и схватив полотенце с угла, подвязал его на бёдра и поспешил открыть дверь, оторопев ещё больше, когда на него уставились карие и золотистые глаза — женщины, что вперилась в него первой, и девушки, младше Рюги на 4-ре года. Голубоглазый недоумённо покосился на прибывших и прикрыл дверь, закрывая себя ею частично. Уже давно не дети, чтобы голым или почти голым телом перед младшей сестрой светить. Да, беловолосая девушка с яркими глазами, лет 19-ти была младшей сестрой Арзу, а женщина перед ним, с черными, вьющимися волосами ниже лопаток — приёмная мать. Почти гувернантка, но на самом деле деловой партнёр отца и его ближайшая подруга после смерти матери — Ванесса. — Не знал, что вы приедете… — начал первым, неуверенно, парень. Ванесса же, на данное заявление поджала губы и с подозрением прищурилась, оглядывая отпрыска долгим, пытливым взглядом, а после вздохнула и подняла руку с большой, закрытой корзиной. — Впустишь? Или этот дом уже не родной, нам всем? Арзу чуть покраснел, но поспешил закрыть дверь, уйти, наспех одеться, почти не вытираясь и пропустил гостий в дом.***
Ванесса занималась воспитанием Вейса, Арзу и Лисси в отсутствие Дэна, после смерти матери. Наставницей она была суровой и так же, разглядела в голубоглазом Рюге некий потенциал, даже предлагала стать Арзу крёстной матерью, чтобы в дальнейшем заниматься его учёбой. Благо, связи в некоторых пансионатах у неё водились. Дэн не был против, если бы ещё крёстного и крёстную нашли и для Лисси, и для Вейса, но из его окружения близких людей было или ничтожно мало, либо все занятые или мёртвые… не хотелось таких связей детям, который итак потеряли мать. Сошлись на идее, что Ванесса будет следить за детьми, в отсутствие Дэна, пока тот будет в плаваньи или разъездах, а тот женщине весьма доверял, что даже Лисси, иногда, по детской ли наивности или сильной привязке к Ванессе тайно сватала женщину своему отцу. Вейс и Арзу только лица морщили, так как они лучше всех помнили свежую рану от потери матери, да ещё и понимали, как тяжело главе семейства. Отчасти тот был однолюбом. Он бы и хотел, может, связать себя снова священными узами брака, так как трое детей, богатство не такое сильное, компания занимается верфями и плаваниями… детям нужно достойное будущее, но у того в последнее время, словно назло, не хватало времени об этом думать, потому всеми тонкостями образования, воспитания и просвещения детей занималась исключительно Ванесса. Она же занялась образованием Вейса и Зу, и она же продвинула идею с военным пансионатом, а после забрала себе Лисси, как только пришла новость о гибели Дэна и Вейса. Вейс с самого детства «эту старую мымру» терпеть не мог. Было до жути такое долгое отрицание смерти самого близкого человека, что он делал всё, чтобы выдворить новую няньку за порог. Был самым противным и шкодливым ребёнком. Тогда отцу, и в самом деле, пришлось вмешаться. Как с Лисси, но, видимо, травма, всё же давала о себе знать. Никто не имел права занимать место самого близкого по крови человека, который тебя, между прочим, выносил, родил и воспитывал до тех пор, пока твоя душа не потребовалась на небесах. Вейс ещё долго орал и бесновался, как эта смерть была несправедлива. Как ребёнок он многого не понимал, но с осознанием, даже частично впадал в некое отчаяние. А к Ванессе привык. Хотя, Арзу всегда думал, что это он сильнее психикой поплыл, после смерти Хидеки. От правды это было не так уж далеко, что выразилось в его апатии, подозрении, долгих детских кошмарах, проблемах с речью и нелюдимостью. Пожалуй, вклад Ванессы был гораздо больше, чем он думал… Вейс, когда начал к женщине прикипать, тоже начал растормаживать брата, а вот Ванесса нашла самый гуманный, хоть и абсурдный, по мнению голубоглазого Рюги, метод его исцеления… музыка. Арзу нравилось то, как отец играл на рояле или старом клавесине, и он просил его тоже научить. Дэн пару раз брался, но всё-время, что-то отвлекало и ему становилось досадно и обидно, что некому больше уделять внимание такому трепетному и уникальному инструменту. Зато он научил Арзу настраивать клавиши. Пожалуй, от отца и матери близнецам передался совершенный слух. Арзу всегда бровью нервно дёргал, когда Лисси начинала баловаться и лезла к роялю, чтобы на нём побрынькать, издеваясь над бедным инструментом. В подростковом возрасте вообще чуть и не до драк доходило, пубертатный период с гормональным изменениями и бунтарским духом, накладывал весь негатив на то, как реагировал слух талантливого мальчишки, стоило ему слышать гнилой, звонкий и раздражающий клац черно-белых клавиш и у Арзу скрипели зубы. Он даже грозился заколотить крышку инструмента, чтобы Лисси лишний раз не баловалась, и угрожал до того грозно, что младшенькая тут же срывалась на крик и рыдания, и бежала искать Вейса. В такие моменты близнецы Рюга менялись характерами, так как старший-черноглазый прилетал и настукивал Арзу по шее, чтобы тот к прилипчивой сестрёнке, к которой успел весьма прикипеть не был так строг и суров. Ну, девчонка же… еще и мелкая, ну, что за детский сад? Арзу пытался оправдываться, мол, ему инструмент жалко. — Раз жалко! Садить и учись играть! У тебя таланта явно по больше будет! — не выдержал, наконец, Вейс и резко развернувшись, уходил успокаивать сестру, которую в подобные моменты было принято баловать. Арзу смиренно вздыхал, подходил к инструменту, садился за него и начал настраивать, пока не выходило идеально, а после пробовал наиграть одну песню, которую после ухода мамы, отец наигрывал довольно часто… это побуждало вернувшегося Дэна снова и снова усаживаться за недо-уроки рядом с сыном. Вейс же, угрюмо и завистливо сопел, наблюдая за подобным. Зато… вон как вырвался вперёд, как только Арзу в пансионат поступил… стал чуть ли не правой рукой у отца на верфи… Нож стучал о доску, пока Лисси смачивала рис для горячего. Арзу перебрал полки и наводил порядок в столовой. Ванесса готовила. — Ты ведь это не серьёзно? — завела разговор, она первой, не поднимая глаз от своей деятельности. Лисси и Арзу замерли, коротко переглянулись, стараясь понять, к кому женщина обращается, и голос подал Зу. — Ты о чём? — О твоей идее, украсть Равенну из дома. — холодно и строго ответила брюнетка, подвязав волосы платком. Арзу побледнел и нахмурился, опустив руку с тряпкой и неопределённо глянул на Лисси, что огромными глазами с толикой недоумения и восхищения взирала на брата. Она о подобных подвигах и рисках, явно только в книжках и сплетнях узнавала, но, чтобы в живую подобное совершить, из-за «любви» или по собственной глупости, это явно было впервые. Золотистые глаза маниакально сверкнули в поддержку Арзу. Тот же выдохнул и нервно усмехнулся: — Шпионила за мной, значит? — Я думала, с безрассудством у нас дружил только Вейс… — вздохнула Ванесса. Арзу тут же перестал улыбаться и нахмурился. — А, что? — Хочешь, чтобы глава дома тебя убил? — Не думаю, что я ему так уж сильно интересен, — безразлично бросил брюнет и повернувшись к полкам, стал снимать оттуда банки и скляночки с засушенными приправами, — ему на умирающую дочь явно побольше плевать, чем на меня… Ванесса шумно стукнула ножом по доске и Лисси вздрогнула, а женщина поджала губы и резко развернулась. — Плевать? Откуда такие выводы? От её малохольной головы? — Не ты умираешь от дьявольской болезни, которую нельзя излечить! — так же бурно ответил ей парень, сверкнув глазами и чуть не выронил банку, которую опускал на пол, но быстро поправился и шумно втянул в себя воздух, с вызовом глядя на женщину. В глазах его заметались огненные искры гнева, непонимания и сострадания, — Я видел её, Ванесса! Я знаю, что ей нужна помощь! Моя помощь! Там его только убьют. — Да? И на какие же шиши, ты организуешь эту помощь, а? Или забыл своё место? — ровно, но строго уточнила та, уперев руки в бока, пока Лисси стыдливо и грустно опустила голову. — Не такой уж ты герой, после войны… тебе что, всё-равно, как о тебе там отзываются? Да её родители молились, чтобы ты не вернулся живым! — Да мне плевать… — выпалил голубоглазый. — А мне нет! — рявкнула Ванесса. На несколько мгновений между ними повисла тишина. На бледном лице женщины проступили тени и морщинки, она нервно протёрла нос и щеки руками, поправила платок и отвернулась, снова начиная нарезать овощи. — Вейс мёртв, и твой отец тоже… Арзу молча смотрел ей в затылок чуть сострив взгляд и слегка сдвинул брови к переносице. — Хочешь к ним? — с горечью в голосе, прохрипела та. Молодой человек растерянно глядел на неё, чувствуя весьма противный, горячий ком в груди и горле, нервным движением облизнул уголки губ, потёр пальцами шею, отставил от себя банку и быстро покинул столовую. Его не покидало странное, душное чувство. Словно, всякий раз, когда он в чём-то сомневался, он не мог дышать: будь то дом, с отрытыми окнами, будь то просторная поляна, их двор, берег моря… он не мог вздохнуть там, где его одолевало сомнение. В носу знобило, тело начинало болеть, шея зудеть… в горле пересыхало. Плечи и голова становились тяжёлыми. Да, он понимал, что Ванесса права… но, что лучше? Если Равенна погибнет там, где на неё всем плевать? Или… хотя бы рядом с ним, и его попытках вытащить её? Слова Элестора смущали его только сильнее и переставали быть пустым звуком. Он вампир… и она может стать — этим… Но какой ценой? — Ценой множественных жертв… страха, и сна взаперти… чем этот плен, будет отличаться от того, что ждёт её после вырождения? Рюга в своих мыслях, ушёл далеко от дома, к холму, где они с Равенной встречались и обессиленно и полу-слепо посмотрел в сторону виллы семьи Рирхард… Плечи ещё невыносимо болели, словно он долго провисел на кресте… Пыльный ветер подбирал его одежду и волосы, а в душе разгоралась обида… Обида на непонимание… Именно.. Вейс и Отец мертвы… а после них и ужаса, что он видел на фронте… он почувствовал, ВЕСЬ ВЕС своего одиночества…