***
Шум воды успокаивал. Бен Соло лежал на ледяном полу хижины, дрожа от холода и не осознавая этого. Он привык к боли, но, кажется, в этот раз ему особенно не повезло: тело горело от каждой попытки пошевелиться. Бен помнил, как сжимал Рей в объятиях, боясь, что потерял ее. Он помнил ощущение, что внутри все оборвалось, когда он увидел ее лежащей на полу, и эти дурацкие мечи рядом с ней, и это все, что было совершенно неважным, потому что она умерла. Ее сердце перестало биться. Бен бы предпочел, чтобы это его глупое сердце перестало биться. Исцеляя ее, отдавая ей свою жизнь и Силу, он знал, что примет лишь один исход: Рей должна жить. Сопротивлению нужна героиня. Выживи он — его убьют на первой же планете (причем последователи кого угодно!). Выживи она — ее будут носить на руках. Вариант, что выживут они оба, Беном не рассматривался. Он помнил поцелуй. Помнил жуткую, опустошающую боль, разрастающуюся в теле — и потом была чернота. Он снова видел отца — так глупо и так же нелепо, как на обломках Звезды Смерти. Хан говорил что-то про то, что он прощен, что Бен может остаться с ним, и тот, кто еще недавно носил имя Кайло Рен и играл флотами, плакал, как мальчишка. А потом была Лея. Присутствие матери было непривычным. Светлым. Теплым. — Тебе рано быть с нами, — говорила она, прижимая к себе. — Я ждала тебя, ждала домой до последнего, но сейчас не время. Рей будет искать тебя. Неужели ты оставишь ее одну? Возвращайся к ней. Стань ее домом. Бен второй раз за день шагнул в пустоту. В реальном мире было холодно, больно и только волны бились о камни. Он не знал, куда его занесло, не знал, как найти в себе силы хотя бы открыть глаза — и Бен Соло просто лежал и молился, чтобы он смог достучаться до Рей через Силу.***
Рей почувствовала его гораздо быстрее, чем увидела. Боль и страх накрыли ее, отрезвляя, как холодный ветер. Бен был как тот раненный змей в пещерах: подойдешь слишком близко — ядовитые клыки вопьются в тело. Но помочь... помочь надо. Ей, поцеловавшей его так нежно, так испуганно, так просяще и так доверительно — ей было страшно увидеть живым того, кто пронесся через всю Галактику, желая не то убить, не то расцеловать. Впрочем, определение "живой" было последним, что она могла бы применить к Бену. Он тяжело и хрипло дышал, лежа на полу и протянув руку к давно потухшему огню. Бен был абсолютно обнажен, и Рей видела, во что превратила его спину их последняя встреча у Императора. — Бен, — тихо позвала она, опускаясь рядом с ним и с трудом поднимая его с пола и прижимая к себе. — Бен... Наверное, теперь она могла представить, что он должен был чувствовать, держа ее на руках и пытаясь исцелить. Несмотря на то, что со страшной битвы прошло уже три дня (это он три дня здесь так лежит?), Рей не готова была повторять фокус Бена. Вместо этого она прижалась губами к пылающему лбу. — Рей, — его голос звучал очень слабо, и он не открыл глаза. — Ты должна бежать. Тебя убьют... если я не... не убью тебя сам... Рей... уходи... Она со скепсисом посмотрела на него и на не очень теплую, но все-таки более уютную, чем пол, соломенную подстилку. Левитировать Бена было сложнее, чем камни. Голова его бессильно повисала при попытке переноса. Укутав его в один из старых плащей Люка, оставшийся здесь, Рей развела огонь. На планету надвигался сонный вечер. Запасов еды у нее с собой было немного, но на пару дней хватит. Набрав воды, Рей вернулась к нему. Тепло привело Бена немного в чувство, а ее осторожные, целебные прикосновения к его спине, кажется, облегчили боль. — Мусорщица, — слабым голосом позвал он. — Ты... правда пришла за мной? Рей села рядом с ним, беря его руки в свои и невольно улыбаясь. — Ты же не пришел, Соло. Не объявился Призраком Силы, а куда я без тебя? На его бледном лице задрожала улыбка. — Я постараюсь завтра же быть в порядке, чтобы ты могла улететь отсюда, я... Он закутался в плащ поплотнее: его явно знобило. Рей вздохнула, раздумывая над тем, мог ли Люк где-то хранить старую одежду. — Хочешь пить? — сквозь переплетение пальцев скользили вспышки Силы, что должна была поддерживать в нем жизнь. — Или дать поспать? — Почему ты меня поцеловала? — он избегал смотреть на нее сейчас. — Почему спасла, почти убив? — Бен... — Рей закатила глаза. — Я ужасна во всех таких вещах. Мне показалось, что если я... если я тебя поцелую, мы сможем избежать этого разговора. — Хорошо, — он кивнул. — Иди ко мне? — Что? — девушка возмущенно посмотрела на юношу, что весь дрожал под плащом. — А... тебе холодно? Он кивнул. Его тело было слишком горячим, и ее озябшие ладони холодили его плечи. Помедлив, Рей осторожно уложила их на ссадины, стараясь не задеть огромный синяк на боку и больную ногу. Нет, это — точно на завтра. Им обоим еще нужен отдых. — Я устал, Рей, — он словно вновь прочитал ее мысли, и она покачала головой. — Почему все это никак не кончится? Я устал... устал зависеть от воли других... — Завтра тебе станет легче, — Рей подарила ему робкий поцелуй в грудь над сердцем, продолжая концентрироваться на его боли. — Постарайся подумать о приятном. Тебе надо расслабиться. — Будто ты умеешь. — Я умею медитировать. Это почти так же, но без особых смыслов. Бен вздохнул, послушно закрывая глаза.***
На восстановление у него ушло три дня: Рей потратила кучу сил на его ногу (у нее было подозрение, что там был перелом, но Сила — не лучший медик), а Бен предпринял попытки выкашлять легкие (и попытки эти он не в полной мере оставил) и напрочь выпал из жизни на пресловутое "завтра". Обнаженный Бен вызывал в ней прежнюю дикую гамму эмоций. Хотелось немедленно одеть и одновременно так и оставить. Максимально раздетым. К счастью, штаны и приличная кофта у Люка нашлись, и Бен перестал радовать ее и поргов своим видом. Рей обнаружила, что поцелуи к третьему дню переросли во что-то не очень невинное и явно не целебное, но для нее это служило лишним доказательством того, что он будет в порядке. Что они оба будут в порядке. — Если я предложу тебе лететь со мной, ты полетишь? — она с тоской вглядывалась в бескрайнюю синеву моря. — Может, безопаснее отказаться, — он находил ходьбу все еще чем-то сложным и предпочитал сидеть рядом с ней на камне. — Я не выдержу в третий раз умирать. — Я знаю, что я виновата перед тобой. — Ты убила Кайло Рена. Там, на Звезде. Помнишь? Ты проткнула его насквозь — вот так. Он указал ей на бок. Рей вздрогнула. — Я вспылила. Это было... как помутнение. Не заметила, что ты... он перестал сражаться. — Это Лея. Я почувствовал, как что-то оборвалось, и... ты тоже. Но ты всегда отвечаешь на боль атакой. — Иначе не выжить. — Я понимаю, — он похромал к ней, чтобы неловко приобнять за плечи. Рей закатила глаза, когда его руки вновь очутились на ее теле. — Что ты не можешь иначе. Но все равно... неужели перспектива чьей-то смерти от твоих рук так напугала тебя? — Перестань выбивать из меня признания, Бен! — она стряхнула его руку. — Хватит! Рей бросилась бежать по камням от него прочь, не оборачиваясь, но Бен не нашел в себе энергии последовать за ней. Он знал, что они оба понимают, что их связывает. Помимо Силы, конечно. Рей просто нужно время. Время, чтобы облечь чувства в слова. Время, чтобы помочь им обоим. Вечером они привычно молчали. Бен ни о чем ее не спрашивал: хорошо, что вернулась к нему. Хорошо, что не улетела. Рей прижалась к нему, ероша черные жесткие волосы. Ее губы находили его губы с завидной частотой. — Мы улетим с тобой за миллионы световых лет, — она серьезна как никогда. — У нас впереди так много дорог, так много дел... Люк столько всего не завершил. Только ты и я. Вместе. Бен знал, что это признание. Что сейчас ему не отшутиться "я бы не рискнул". Что сейчас он примет предложение, потому что в третий раз Рей за собой не позовет. — К звездам, — он снова улыбнулся, ощущая, как от этого простого действия какой-то начавший было завязываться в груди узел растворился. — Вдвоем. Когда они вновь уснули в объятиях друг друга, Бену впервые не приснились кошмары, в которых он убивал или умирал. Ему приснилась счастливая Рей — и ради этой Рей хотелось жить. Хотелось, чтобы та, кого он обнимал во сне, стала ею. Выбор стороны был личным решением Бена, не связанным с Рей. Выбор дороги на этой стороне был всецело посвящен ей.