Celestial Bliss

Музыка к главе: Deluhi - Revolver blast Screw - Ruin and dread За пределами Внешних Территорий Тринадцать дней после бегства После той ночи на мостике Казуки буквально ловил и целовал Манабу чуть ли не во всех углах корабля. Тот не противился поцелуям, не вредничал и не пинался и чаще всего охотно отвечал, с опаской оглядываясь по сторонам. «Ага, нашел перед кем сохранять моральный облик» — Казуки очень быстро убедился, что Манабу был абсолютно прав. Теперь он сам частенько натыкался на голые задницы Джури и Агги. Прелесть, одним словом. Но когда Казуки начинал целовать скулы Манабу или шею, и дыхание программиста сбивалось, все прекращалось. — Дай мне немного времени, — сказал ему Манабу. — Вирус. Сейчас это самое важное. Для меня это важно… И Манабу действительно работал. Много. Говорил, что до Приммы справится, и Казуки ему верил. Ему верили все на борту. Три дня назад, как оказалось, они очень удачно пособирали «мусор». Это стало ясно на следующий день, когда общими усилиями был составлен окончательный инвентарь. У них было почти все необходимое еда, медикаменты, топливо, вода. Агги даже умудрился на досуге починить два лазерных пистолета, что нашел на свалке. Им была нужна лишь атмосферная смесь. Не много, пять баков, но без нее никак, до Приммы никак. — Что у нас с курсом? — Агги сменил Казуки на мостике. — Держи на Пегас. Если выйдут на связь, постараюсь с ними договориться, — проинструктировал его капитан. — Понял. Странный шорох в столовой и такое же странное хихиканье, привлекли внимание Казуки. Агги вопросительно взглянул на него. — … розовая туманность … дааа, — Казуки сразу сообразил. Хихикал Манабу. А еще он лежал в столовой на полу, протягивая руку вверх к чему-то невидимому. — Бу? Какого хера? Ты под кайфом? — Казуки в панике пытался понять, чем же программист так обдолбался. — О, Казу, привеееет! — Манабу подскочил и повис у него на шее. — Туманность красивая, но ты красивее, не волнуйся! — Так, тихо, тихо, — Казуки еле отклейл его от себя, удерживая в вертикальном положении. — Эй, Бу, а что ты пил? — Кофе. — А что ел? — Чипсики. Очень вкусные ням-ням. Хочешь? — Какие это чипсики? — с подозрением спросил капитан. Он не помнил такого среди запасов. — Давай сядем, вот так. Взгляд Казуки зацепился за яркую упаковку желтого цвета с мультяшными астероидами. Нарисованные камешки весело улыбались, будто издеваясь над ним. — Вот же черт! Ты эти «чипсики» ел? — хотя и так все было понятно. Казуки заглянул в упаковку. Почти пустая. — Джури меня просто съест с потрохами… — Что у вас тут? — Агги подошел на шум и теперь пытался понять, чему именно так рад Манабу и почему у Казуки такой вид, будто ему в очень скором времени наступит конец. — Рё! Хочешь чипсики?! — Да как-то не особо… — Агги посмотрел в сторону капитана, задавая свой немой вопрос. — Обезболивающие, детское. Кто-то из нас, наверное по ошибке отсортировал и притащил на кухню. Мы в подростковом возрасте баловались этими «хрустяшками». Пока медсестра не смотрела, пробирались в медотсек, а потом смотрели зеленых человечков, пока не вырубались. Благо побочных эффектов от такого передоза почти нет. Проверено на себе. — Эх, Мана, что же ты инструкции на упаковках не читаешь?.. — вздохнул Агги. — Я присмотрю за ним. Ты только Джури не говори, ладно? Агги просто махнул на них рукой и вернулся на мостик. — Казу… меня тошнит… Вот это новость. По идее не должно, но Казуки не стал рисковать. Он кое-как дотащил хихикающего Манабу в туалет через весь коридор, и при этом им удалось не разбудить спящего Джури. — Ну?.. — поинтересовался он у программиста. Капитан уже минут десять придерживал его волосы, да и самого Манабу над туалетом, ожидая «фейерверка». — Нет, уже не тошнит, — и так раз пять, пока Манабу не заявил, что он устал и хочет спать. «Слава всем квазарам!» Теоретически, Манабу совсем скоро должен был отключиться и проспать часов десять. — Идем, идем, вот так, — капитан успешно дотащил его до их каюты и уложил на кровать, садясь рядом. Манабу смотрел на него, прямо в глаза, задумчиво. Казуки почти вздрогнул, когда тот неожиданно протянул руку к его лицу, касаясь кончиками пальцев его губ и пирсинга. — У тебя такие красивые губы… ты раньше часто мне делал минет… Помнишь?.. А теперь не делаешь… Казуки перехватил его кисть и поцеловал костяшки пальцев, отодвигая его руку. Он отлично знал, в таком состоянии, он мог бы сделать с Манабу все что угодно. Тот бы и не вспомнил потом. Казуки выругался про себя. Не так. Он не хотел так. — Я сделаю все, что ты захочешь, но не сегодня… Не сегодня, ладно? Капитан вздохнул и укутал притихшего Манабу одеялом. Он посидел с ним перебирая пальцами каштановые пряди, пока не убедился, что программист заснул глубоким сном. Во сне, Манабу улыбался, и Казуки со спокойной душой и чувством героически выполненного долга, покинул каюту. *** Крик. Так люди, обычно, не кричат. Разве что, если им конечности отрубают, без анестезии. Или, если они горят, заживо. На мостике, Агги и Казуки подскочили со своих мест. Кровь в венах будто за долю секунды превратилась в жидкий азот. Джури мигом выскочил из каюты, в одном нижнем белье. Волосы торчали во все стороны, он даже толком не проснулся. Кричал Манабу. Когда все трое ворвались в их с Казуки каюту, тот сидел забившись в дальнем углу на полу, закрывая ладонями лицо. — Не надо… не надо… — повторял он будто в бреду, но увидев ребят, бросился на капитана. Казуки прижал дрожащее тело к себе, ничего не понимая, успокаивающе поглаживая по спине и по волосам. Кожа Манабу была холодной, почти ледяной, он был весь в поту. Было ясно, ему приснился какой-то кошмар. — Все хорошо, я рядом, Бу, я с тобой… Казуки уложил его обратно в постель и переодел в сухую футболку. Программист вцепился ногтями в его руку, почти причиняя боль: — Я не хочу, Казу, не хочу засыпать… — его хватка ослабла, и Манабу снова провалился в сон. Казуки вообще не представлял, как ему удалось проснуться, после такой-то дозы. Но теперь он почувствовал себя абсолютно беспомощным, ведь очередная порция кошмаров могла быть не за горами. В небольшой каюте, Агги уже успел ввести Джури в курс дела, а тот видимо успел проснуться, судя по взбешеному взгляду. — Ну ты и придурок, Казя! Ты что, читать не умеешь?! — Да при чем тут я? — Хватит собачиться! — рявкнул на них Агги. — Какая разница уже… — Да, вот только Мане светит веселая ночка. Не завидую ему, — серьезным голосом сообщил им Джури. — В смысле? Кошмары? Вроде не замечал такого раньше… — Нет, кэп, это к сожалению воспоминания. Из Ориона. Агги и Казуки уставились на него. — Как из Ориона? Вы же говорили их стирают… — Эх, Казя… Видишь ли, человеческие воспоминания невозможно стереть, как с борткомпьютера какого, и сохранить человеку, при этом при всем, рассудок. Они всегда с нами где-то там, в недрах подсознания. Их трудно извлечь, разве что под гипнозом, или с помощью специальных препаратов. В Орионе мы использовали ингибиторы, а вот твои «чипсики» как раз содержат один из анти-ингибиторов. Они безвредны, в малых дозах. Но тут, сам понимаешь… Ладно, ничем не поможешь уже. Завтра он все снова забудет. Побудь с ним. Уверен, будешь нужен. За эту кошмарную ночь, Манабу просыпался еще не один раз. Бредил, кричал, прижимался к Казуки и не хотел засыпать. Наверное, впервые в своей жизни, Казуки испытывал такую глубокую ненависть к человечеству. Словно огонь, чье пламя черное, горит… горит… сжигает душу. Он ненавидел всех, кто сделал это с Манабу, и всех кто, вот так вот просто, играл в бога, уродуя человеческое сознание. И всех тех, кто хотели бы сыграть… Когда наступило утро, Манабу действительно ничего не помнил, и очень удивился обеспокоенным лицам вокруг. Оказалось, он сам нашел упаковку в медотсеке. Подумал, Джури из кухни принес, для себя. *** За пределами Внешних Территорий Пятнадцать дней после бегства Казуки начал терять терпение. На Пегасе им отказали. Сказали, что станут менять что-либо только на оружие. Капитан знал еще одну станцию неподалеку, но там никто не выходил на связь. — Отлично, мы все задохнемся, — констатировал Джури за обедом. — Есть еще идеи? — поинтересовался Агги. — Есть, но вам не понравится. Придется отклониться от курса. Если сделаем это сейчас, долетим часов за семнадцать. Станция Сиеста. — Что-то знакомое… — задумчиво сказал Манабу. — О, нет, нет, нет! Кэп, ты — официально спятил, — констатировал Агги. — Это же те пираты, которые сбили звездолет Внешних Территории, лет пять назад. Полные неадекватные психи. — Точно! — вспомнил Манабу. — Ну, у меня там знакомые, — все переглянулись и подозрительно уставились на него. — Что? Вам тут нужна атмосфера, или нет? Плюс, они почти всегда принимают обмен. Станция большая. — Ладно, — нехотя согласился Агги. — Как раз будет время все обдумать. Я с тобой. — Нет. Я возьму шаттл и пойду сам. Ты мне будешь нужен тут, на борту. Надо будет скрыть breakin’ holiday среди обломков поблизости, держать межпространственные наготове и улететь немедленно, как только вернусь с шаттлом в ангар. — Понял тебя. Сделаю. Тогда может Джури или Манабу возьмешь, — нехотя предложил второй пилот видя, что ребята уже сами выскакивали из штанов, ожидая удобный момент вставить свое слово. — Исключено. Нам нужен живой медик, и желательно на нашем корабле, а не в плену у пиратов, а Манабу… — Я хорошо стреляю, — вставил тот. К удивлению Казуки, Агги и Джури закивали, подтверждая его слова. — Я с тобой. И слышать ничего не хочу, — уперто заявил программист. «Ну конечно». — Тебя могут узнать. Это слишком опасно. — Меня можно замаскировать, волосы перекрашу, не знаю. Придумаем что-нибудь. *** — Сразу «нет», — Манабу стоял на мостике в одних боксерах. Ребята втроем уставились на него, а он, в свою очередь, уставился на «это». Где именно в недрах корабля, Джури откопал этот ужас, Манабу не знал. Черные чулки, розовая юбка туту и черная облегающая кофточка, с глубоким вырезом и длинным рукавом. Ах да, и высокие черные ботинки, почти до колен, еще и на платформе. — Зато тебя так точно никто не узнает. — Да пошел ты в зад, Такуя! Сам напяливай этот бред. — Ребят, скоро вырубаем межпространственные, у нас нет времени на это. Бу, либо ты надеваешь это и идешь, либо остаешься. Прости. Это приказ. Манабу недовольно зыркнул на капитана, но собрал все вещи и удалился в каюту. Как и предположил Казуки, на Сиесте согласились обменять пять баков атмосферной смеси на продукты, медикаменты и кое-что из техники. Сами баки не были большими, но под огромным давлением. Они бы поместились в задней части шаттла, тесновато, но возможно. Казуки проделывал такое раньше. Зато у них воздуха прибавится еще дней на шесть, или семь, до Приммы точно должно хватить. Манабу сидел пристегнувшись в шаттле возле него. Казуки даже сам удивился, когда увидел его в этом прикиде. А ребята постарались на славу. Джури где-то нарыл еще и косметичку и от души накрасил программиста. Темные тени, ярко-красные губы. А Агги, ему такое «гнездо» смастерил на голове, что даже повидавший виды Казуки удивился. «Вот бы вас ребята в средневековье, в вижуал кей, не пропали бы.» Пока они ожидали подтверждение на вылет от Агги, капитан решил еще раз пройтись по всем важным пунктам. — Все время держи пистолет при себе, — они взяли лазерные, те что Агги починил. — Говорить буду я. Ни с кем не разговаривай, на провокации не отвечай. Стой все время в шаттле за защитным барьером, и ни в коем случае не выходи. Твоя задача, закреплять дрон-погрузчик за наш груз, и по моей команде выпускать за барьер, по одной коробке за раз. Я буду принимать с другой стороны, прикреплять погрузчик к бакам и возвращать тебе. Размести и прикрепи тут все как можно компактнее. — Казуки, я все понял. Все будет хорошо, не волнуйся. — И еще, шаттл на автопилоте. Бу, слушай меня очень внимательно. Если возникнет необходимость, запускаешь автопилот, вот так, шаттл сам вернется на корабль. — Не возникнет. — Манабу… слушаешь и в точности выполняешь. Каждое. Мое. Слово, — строго произнес Казуки. Манабу протянул руку и несильно сжал его предплечье. — Я. Понял. — Я на позиции, — раздался голос Агги по общей связи. — Приготовьтесь. Открываю двери ангара. — Мы готовы. — Будьте осторожны… — Агги? — Да, кэп. — Если что-то пойдет не так, ты вручную возвращаешь шаттл и вы улетаете. Понял меня? — Но… — Ты меня понял? — Да. Удачи. Они долетели до Сиесты в тишине, каждый думая о своем. Казуки пристыковал шаттл к станции, активировал прозрачный барьер и открыл дверь, выравнивая атмосферу. Их уже ждали. Создавалось впечатление, что они пристыковались к каким-то помоям. Огромный погрузочный отсек с затхлым воздухом, грязными стенами и плохим освещением. Еще и воняло чем-то явно протухшим. Это место напоминало Манабу приют где он вырос, и он почти инстинктивно поморщился. Двое амбалов, вооруженные, стояли неподалеку возле баков. У одного был уродливый шрам в пол лица, другого Манабу не разглядел. — Казуки, мать его, Сатоо! Бро, как я рад тебя видеть, — приторно слащавым голосом поприветствовал его тот что со шрамом. — А что это за киса с тобой? Не поделишься? Кис-кис-кис, красавчик, выходи к нам… — Захлопни пасть, Скар! — стоявший рядом Манабу вздрогнул. Он никогда не слышал, чтобы Казуки с кем-либо обращался так вульгарно. — Я проверю товар. Амбал фыркнул жестом указывая, что он не против. Казуки взял датчик и уверенно шагнул за барьер. Он быстро проверил и подтвердил химический состав, но за это время Манабу успел почувствовать, что его буквально раздели взглядом, и поимели, раза три, как минимум. К горлу начал подкатывать ком тошноты. — Манабу, выпускай дрон, передаю первый бак. Закрепи и передавай первую коробку, — ледяной приказ капитана вывел его из оцепенения. Первый обмен. Вроде успешный. Пираты проверили все внутри и убедившись, что ничего не просрочено, разрешили погрузить второй бак. Все шло по плану, но у Манабу вспотела спина, и затылок, и задница, несмотря на сырой воздух и отнюдь не тропический климат на Сиесте. Еще немного, осталось передать последнюю коробку. Ему не терпелось убраться отсюда куда подальше. Дурацкая юбка натерла кожу на талии, а от макияжа зачесался левый глаз. Все баки прикреплены. Они были готовы к отлету. Манабу смотрел из-за барьера, как дрон опустил последнюю коробку и как Казуки отправил его обратно на шаттл. По договоренности, Казуки должен был оставаться за барьером, пока пираты не проверят весь доставленный груз, и те занялись последней доставкой. Манабу поймал и закреплял дрон на место, когда краем уха услышал разговор между пиратами. — Сообщи боссу, что у нас порядок, — говорил тот, кого Казуки называл «Скар». — Но босс сказал, чтобы мы стояли тут вместе до конца операции. — Вали отсюда, недоумок! Босс приказал нам отчитаться, а тут рации не работают. — Да пошел, ты! — послышалось сквозь тяжелые удаляющиеся шаги. Манабу показалось, что в этот момент каждый волосок его тела отреагировал на что-то невидимое. Что-то было не так. Он подскочил с места, буквально подлетел к барьеру и замер. Скар успел обезоружить капитана и его пистолет теперь валялся в куче хлама на полу. Но самое страшное было то, что Скар уже приставил свой пистолет к виску Казуки. — Ч-что происходит? — голос Манабу прозвучал отстраненно. — Манабу! Улетай немедленно! — Казуки моментально скорчился от удара в бок. — Ооо, конфетка, это тебя уже не касается. Мы выполнили нашу часть сделки. Послушай капитана, улетай. Можешь и остаться, если хочешь, — Скар ему противно улыбнулся. — А вот Казуки в розыске. Знаешь сколько мне за него заплатят? — Отпусти его, — Манабу шагнул за барьер. — Назад! Манабу, назад, немедленно… — еще один удар. — Это приказ, черт бы тебя побрал, улетай сейчас же! Казуки увернулся от очередного удара, но вот что именно произошло дальше, он осознал лишь секундой позже. Манабу действительно хорошо стрелял. Теперь во лбу Скара красовалась идеальная дырка. Дальше, все происходило, будто в дурном сне. Он подобрал свой пистолет, успел выстрелить в одного из подоспевших на шумиху пиратов. Манабу целился в другого, и тут Казуки заметил еще одного, третьего. И он целился в Манабу. Люди не должны, в принципе, быть способны двигаться с такой скоростью, но каким-то чудом он успел. Он толкнул Манабу в сторону двери шаттла. Выстрел. Манабу больно ударился плечом, и кажется рассек бровь, падая на пол. Но они были за барьером. Казуки мигом встал, закрыл металлическую дверь и вернулся в кресло пилота. Приглушенные голоса и выстрелы за дверью «ненавязчиво» давали понять, что пора было сматываться. Времени не было! Лишь бы их не сбили… Шаттл быстрый, но все же. Манабу так и остался валяться на полу. — Стой там и не двигайся, понял меня?! — Казуки был зол. Очень зол. А еще им надо было поскорее убраться. Капитан отстыковался и ускорил шаттл до максимальной скорости. Манабу прижало к полу. Через пару секунд, они уже лавировали в обломках, направляясь обратно на корабль. Казуки сбросил скорость и включил автопилот. — Агги! Мы возвращаемся. Будь готов. Вылетаем немедленно. — Понял. Манабу наконец-то удалось подняться и он сел в свое кресло. — Мать твою, Ошио, я тебе отдал четкий приказ, — процедил Казуки сквозь зубы, не смотря на него. — Ты рисковал всеми на борту… — Да ссал я на твой приказ! — Манабу редко выходил из себя, но это был именно тот случай. Он хотел еще что-то добавить в своем нервном порыве, но… — … Казу, — его голос задрожал. Теперь стало по-настоящему страшно. — Все хорошо, мы на автопилоте. Ты справишься… — Казуки протянул окровавленные пальцы и погладил Манабу по щеке. Так много крови. Она стекала по креслу пилота в небольшие лужицы, и только сейчас, программист заметил рану в животе капитана. — Не сильно ушибся?.. Прости… — Казуки отрубился. — Казу! Манабу показалось, что впервые в жизни, его коэффициент упал за минусовую черту. Он понажимал на все кнопки, пока нашел коммуникатор: — Джури! Такуя! Т-таку, я не знаю, что мне делать, я-я… — бормотал он. — Манабу, что случилось?! Что у вас там? — Казуки, у него рана в животе и много крови, и он без сознания, я не знаю… — Вот дьявол! Мана! Слушай меня внимательно! Мана?! — Да, д-да… — Кровь темная или светлая? — Светлая. — Это хорошо, хорошо. Осколки в ране есть? — Есть один… большой… — Не трогай и не вытаскивай. Сними свою кофту и прижми рану. Агги сейчас перехватит управление, и вернет вас быстрее. Мы будем вас ждать внизу. Не двигай его! Хорошо? *** Ребята еле вытолкали Манабу из медотсека убедив его, что он будет лишь мешать. В отличие от программиста, Агги проходил военную подготовку, и у него имелись кое-какие медицинские знания, поэтому его Джури и не выпер за дверь. — Не смей подыхать, Сатоо… Я тебе не чертов хирург, мать твою… — Джури ковырялся в ране, вытаскивая последний осколок. Он быстро сообразил, что вырубился Казуки отнюдь не от потери крови. Снотворное. Оружие осколочного типа часто использовалось вне закона. Иногда приправленное вот такими вот сюрпризами. Даже если просто поцарапает, далеко не уйдешь. Но Джури теперь волновало другое. Серые странные пятна покрывали лицо и шею капитана. И грудь. Черт… По выражению лица Агги, Джури понял, что видит он такое не впервые. — Видел такое раньше? — Не уверен… надеюсь я ошибаюсь. Такое запрещено, но учитывая обстоятельства… В осколочное оружие иногда добавляют яд. — Яд? Не вижу смысла медленного действия. — Я тоже, — задумчиво произнес Агги. — Но у меня готовы результаты анализа его крови, — Джури повернулся к компьютеру. — И все вроде в норме. Завтра еще пробу возьму. Хотя полагаю, если доживет до завтра, это точно не яд. — Есть другие догадки? Джури кивнул. — Аллергия. — На что? — Да на что угодно. На снотворное, частицы воздуха на той станции, на юбку Манабу, фиг его знает. — Давай только Манабу не будем об этом пока говорить. Ему и так сегодня досталось. — Конечно, — согласился Джури. Пока Агги и Джури зашивали и бинтовали капитана, Манабу сполз по стенке прямо за дверью медотсека. Он карал себя, винил за все. Эта пуля предназначалась ему. А еще, он ни капельки не жалел, что ослушался. Пусть наказывает потом, если захочет. Пофиг. Но когда его наконец-то впустили и сообщили, что никто в ближайшее время помирать не собирается, Манабу пригвоздил себя к койке Казуки и наотрез отказался покидать медотсек. Агги ушел на дежурство, а Джури спать, но лишь после обещания программиста разбудить его, если что. В приятной полутьме, Манабу проснулся от того, что его кто-то медленно гладил по волосам. Он даже не понял сразу, что все еще находится в медотсеке, что так и заснул сидя на табуретке, опустив голову на койку Казуки. — Казуки! — мигом опомнился он, резго поднимая голову. — Как ты? Я позову Джури… — Не надо… просто, посиди со мной немного, — Казуки погладил его по пальцам и несильно сжал их. Он хотел повернуться, но поморщился от боли, пока не очень сильной. Видимо обезболивающие все еще действовало. — Мне бы сейчас… твоих чипсиков, — невесело усмехнулся он. — Дурак… ты такой дурак… — все накопившееся за этот безумный день, видимо вырывалось наружу. Манабу хотелось разреветься, как в детстве, или же рассмеяться, как умалишенный, или все это вместе, он точно не знал. Но вместо всего этого, он уткнулся в изгиб шеи Казуки, при этом стараясь не особо на него давить. — А ты — ослушался приказа… — Еще раз так сделаешь, снова ослушаюсь, — он поднял голову и упрямо посмотрел Казуки в глаза. — Что? Накажешь меня теперь? — А ты хочешь, чтобы я тебя наказал? — лукаво улыбнулся ему капитан. Манабу несильно ткнул его в плечо. — Больше никогда так не делай, ладно? — Казуки уже не шутил. Он был серьезным, как никогда, и под его взглядом, программист почему-то смутился. — Я… Казу, я не поблагодарил тебя… за все, что ты сделал для нас… для меня и… — У тебя еще будет время, — Казуки притянул его к себе за шею и прикоснулся губами к холодному лбу. — Иди спать. Ужасно выглядишь. Теперь Казуки снова улыбался ему своей кошачьей улыбкой. А Манабу, действительно, выглядел паршивенько. Он успел переодеться в «домашнее» и кое-как стереть макияж, волосы торчали во все стороны, а под глазами красовались, внушительных размеров, темные круги. Манабу помотал головой. — Я тут посижу. Ты спи, я не буду мешать. — Так не пойдет. Тогда, иди ко мне, — Казуки поморщился, но слегка подвинулся, освобождая немного места. Программист замешкался буквально полсекунды, а потом залез под одеяло и аккуратно прилег капитану на плечо, приобнимая одной рукой. Казуки тоже приобнял его, притягивая еще ближе, и прошептал ему в волосы: — Расскажи мне что-нибудь, про себя. И Манабу рассказал. Самое личное. Так, «это» он не рассказывал никому и никогда. Даже Агги и Джури. — Я не помню их лица, — тихо, и как-то отстраненно, начал он. — Только мамины духи, и ее волосы, такие же, как мои. Они работали на рудниках, в астероидном поясе Внешних Территорий. Там гравитация низкая, раза в два ниже стандартной, и когда папа меня подбрасывал вверх, мне казалось, я улетаю к звездам. У меня поэтому тело такое. Там все такие худые, из-за гравитации. Были. Манабу замолчал, а Казуки слушал и не прерывал его. — Когда начались протесты, мне было годика три с чем-то. Я не понимал, что происходит, но мама говорила, это для того, чтобы им платили лучше, и чтобы у нас в колонии воздух покачественней привозили. В тот день, папа посадил нас с мамой на грузовой корабль. Я до сих пор не знаю, куда именно мы летели… На старых грузовых нет внутренней атмосферы, знаешь. У каждого из нас был свой костюм и баллончик кислорода. А потом, мы сбились с курса, может авария какая, нам не говорили. Я помню как взрослые, в какой-то момент, начали подсоединять свои костюмы к детям. Я вредничал и не хотел, а мама сказала, что это игра такая, все играют, и я согласился. Манабу снова сделал паузу. Теплый бок Казуки и его сильные руки, убаюкивали, но он хотел рассказать. Сейчас и до конца. — Только потом, когда я вырос немного, я понял, что взрослые просто перекачали свой кислород детям, но даже так, выжили немногие. Знаешь, я так часто думал, что я не… — Нет, — прервал его Казуки, — ты должен был выжить. Они хотели, чтобы ты жил, Бу… так живи, вопреки всему, Ориону, Леде, всем чертям собачьим. Слышишь? Тот лишь кивнул и прижался теснее. — Их всех убили. Всех, кто остался на астероидах и участвовал протестах. И у меня не осталось никого. Те последние воспоминания, из Ориона… там у меня была семья… и ты… — Испытываешь вину за то, что тебе нравилась наша жизнь в Орионе? — догадался Казуки, и добавил, — Не стоит… А я у тебя и так есть… Казуки не был уверен, что Манабу услышал его. Мирное сопение и ровное дыхание, скорее всего означали, что усталость все-таки взяла свое. Казуки не знал сколько он еще пролежал так, приобнимая Манабу, но в какой-то момент, капитан почувствовал, что у него горит лицо, и какой-то странный зуд в районе груди и шеи. Он хотел позвать Агги с мостика, но сознание быстро ускользало от него, словно вода сквозь пальцы.