Ушедшие в теплые дни

      В ту пору, мы были ещё детьми. Недосягаемые мечты, вечное веселье, тёплые мамины руки, рассказы отца на ночь, бабушкины пироги, дедушкины поделки и нескончаемое счастье вокруг нас. Широко раскрытые глаза глядящие на этот мир с изумлением и интересом. Наше дорогое детство: казалось, до взрослой жизни ещё далеко.       Моё имя Роберт и с реальностью я познакомился раньше, чем было нужно. Это случилось поздней весной, когда лето совсем близко и ты теряешь границу между двумя сезонами. Моя сестра, Несси, и я бежали по мокрой от росы траве к песчаному берегу реки. Солнце ещё не встало, деревня, где мы жили, была сонной и тихой, её обычная жизнь должна была начаться только через три часа. По обыкновению сначала встали бы фермеры и скотоводы, потом те, кто уезжал на рынок, и самыми последними просыпались дети. Так было всегда, кроме того утра.       Мы были около реки, играли в песок и ждали красивого рассвета. Потом Несси упала на спину и растянулась звездой. Её каштановые волосы разлетелись полукругом вокруг милого личика. Я лёг рядом и сладко потянулся, мои мысли ещё спали. Она вдруг сказала: «Какая тёплая сегодня была ночь, да?»       «С чего ты взяла?» — я знал о чём она и мог бы согласиться, но хотел послушать её милое объяснение этому теплу.       «Ну как же! — воскликнула она с негодованием. — Песок холодный?»       Улыбнувшись, я потряс головой.       «Вот! Это как наши простыни. Если мама не проветривает нашу комнату, то они тёплые и уютные, потому что воздух их обогревает, а если она открывает окно, то они становятся холодными. Всё просто!»       Мне нечего было ответить, просто кивнуть, казалось, было достаточно. Я не заметил, как она повернулась и своей пухленькой ножкой пихнула меня в бок.       «Ну и дурак!» — сказала Несс с обидой и встала. Видимо, моё молчание задело её, она ведь буквально вложила душу в свои объяснения, а я лишь глупо улыбнулся. Прежде чем мне удалось извиниться перед ней, она отряхнулась и, сказав ещё раз: «Дурак!», побежала прочь.        Я и моя сестра близнецы, но мы не похожи внешне. Мои волосы золотисто-рыжие, как рожь, телосложение худощавое, а лицом я похож на маму. Несс же имела тёмно-каштановые и чем-то похожие на шоколад волосы, её тело было чуть пухленькое, а черты напоминали больше нашего отца. Лишь наши глаза были одинакового цвета — серо-голубого с секторной гетерохромией янтарного цвета. Эта особенность передавалась у нашей семьи через поколения и, разумеется, досталась нам через родителей от бабушки. Однако, разница во внешности — не делала нас разными внутри. Наши мечты, желания и взгляды сходились настолько часто, что порой родители в шутку путались и называли меня её именем, а её моим. Душа Несс и моя были как бы связаны между собой: эмоции: и негативные, и позитивные, делились между нами в равной доли; я чувствовал всё тоже самое, что и она, поэтому угадать её мысли и чувства было не так сложно. Мы вместе уже 12 лет и мне казалось, что я хорошо её знаю. Это был первый раз, когда она убегала от меня обиженной и, возможно, со слезами на глазах. Так что эта детская обида кольнула мне сердце, от чего я понял — надо срочно извиниться.       Встать получилось только со второй попытки, первый раз, сделав это слишком резко, я повалился назад от головокружения. В тот момент, сестра была ещё в поле моего зрения, поэтому я знал, куда мне бежать. «Несси! Подожди!» — или мой голос не достигал её ушей или просто была слишком обижена, во всяком случае, она не обернулась. Моё внимание настолько было сконцентрировано на Несс, что я не заметил камень у ног и запнулся об него. Я потерял её из поля зрения на несколько секунд от боли в колене, а сестра успела свернуть в сторону полей. Вскочив и выбежав на поля, мне не удалось отыскать её глазами.       Сердце сильно стучало и в один момент настолько сильно сжалось, что на глазах выступили слёзы. Ноги сами понесли меня куда-то в поля. Я в панике искал и звал её, но лишь ветер нёс мне свою грустную песню. Упав от бессилия, оставалось лишь расплакаться: мне впервые пришлось испытать одиночество. Раньше мы всегда были вместе, а теперь…        Я попытался позвать её ещё раз, но не смог: мой голос стих, а в горле встал ком. Слёзы скатывались по щекам, руки обхватили колени, а страх моё сердце. «Несси! Несси… Несс…» — повторялось в моей голове, пока я не отключился.