***
Питер был шелки. Он не знал откуда взялся их странный народ, народ людей-тюленей. Ходила легенда, что они потомки людей, изгнанных за свои поступки в море, но подтверждений, кроме слов вышедших из ума старейшин, у них не было. Но этому приписывают их желание выйти на сушу и попасть в мир людей, которое пропало несколько сотен лет назад. Люди слишком часто находили шкуры неосторожных шелки и заставляли принудительно вступить в брак. Они стали опасаться людей и пытаться отгородить будущие поколения от них. Так уж сложилось, что Питер и все его ровесники растились в атмосфере методичной неприязни ко всем людям и всему человеческому. Но Питера все равно тянуло на сушу. Туда, где вода не застилала глаза, где солнце не приглушалось волнами. Туда, где хранились неисчислимые и бесценные запасы знаний. Туда, где он найдет себе единомышленника. Ну, он надеялся на это. Все свои вылазки он совершал тайком, крадя книги у незадачливых туристов, изучал человеческую природу с помощью пожелтевших страниц. Он наблюдал за природой снаружи, ведь она была абсолютно не такой, как под водой. Он ни разу не попадался людям. До этого дня. Он, как обычно, читал книгу, сидя прямо на своей шкуре, чтобы, не дай бог, не повторить судьбу своих не самых удачливых собратьев, когда его окликнул человек. Сказать, что он испугался — ничего не сказать. В голове вспылили все страшилки, которые ему рассказывали друзья. От убийств до сексуального рабства. Но любопытство взяло верх, и он проследил за человеком, уже в своем обличии тюленя. Вот это ему никто не мог запретить. Этот мужчина просто заинтересовал его. Он не был похож на тех туристов с фотокамерами, которых было ничтожно мало в это время года. Он был… Другим, да. Он наблюдал за незнакомцем, когда тот гулял и что-то очень усердно обдумывал так, что морщинка, появлявшаяся при этом, делала его немного старше. Питеру очень хотелось узнать, что за мысли вызывают её. Неожиданное помешательство натолкнуло его на мысль о том, что можно будет посмотреть на него поближе. На него и дом, в который Питер часто залазил, ведь тот стоял без присмотра. Но сейчас, когда у него появился хозяин, тот заиграл новыми красками. Мужчина, хоть и казался небрежным, даже заботливо отнесся к своему временному жилищу. Так что ровно через девять ночей он вышел на сушу, надел одежду из тайника, до которого не должны были добраться волны и загребущие руки туристов, и отправился в сторону дома незнакомца. Ступал он осторожно, зная, что мужчина гуляет чуть ли не каждый день, но ему, как всегда, не повезло. — Ты чего крадёшься? — Раздался позади громкий, непрошенный вопрос. Питер подпрыгнул от неожиданности так, что с него слетела его тюленья шкура, которая плащом лежала на его плечах. Незнакомец быстро поднял её. У Питера перед глазами пронеслась вся его недолгая жизнь, и он представил, как его затащат в дом и посадят под замок. Именно поэтому он рефлекторно вцепился в уголок шкуры, будто от этого зависела его жизнь. А она зависела. — Да отдам я тебе ее, не бойся, — успокаивающе сказал незнакомец, и юноша впервые поднял на него глаза. Этот мужчина вблизи выглядел ещё более великолепно, чем издали. Темно-карие глаза, цвета древесной коры, тепло смотрели на него, уголок губ был приподнят в доброй усмешке. — Скажешь, как тебя зовут и отдам. До парня не сразу дошло, что от него требовалось. — П-п-питер, — мужчина приподнял бровь в ожидании продолжения. — Питер Паркер. У его народа не было фамилий, после имени называли имя клана. Он принадлежал клану Паркеров. Кланов было немного, как и самих шелки. — Питер значит, — сказал мужчина, пытаясь распробовать имя на вкус, и отпустил шкуру. — Тони Старк. Тони протянул руку, в ожидании хоть какой-то реакции. Юноша осторожно протянул свою, совсем маленькую в сравнении с ладонью нового знакомого, и пожал. Он читал про рукопожатия, но никогда не пробовал, ведь не с кем. Шелки не принимают человеческую форму уже много лет, а пожимающих друг другу лапы тюленей представить сложновато. Питер судорожно набросил шкуру себе на плечи. — И чем вы занимаетесь, мистер Старк? — Питеру не хотелось уходить, так что он решил поддержать беседу и узнать, каково это — разговаривать с человеком. Тем более Тони был ему симпатичен. — Наукой, вычислениями, расчетами, не думаю, что это тебе будет интересно. А Питеру ещё как было. Повторюсь, что он часто залезал в дом Старка, пока тот отсутствовал, то есть на протяжении огромного количества времени, и прочитал много книг оттуда. И большая часть из них была про физику, математику и механику. И Питеру очень хотелось бы про это поговорить. — О, ещё как будет! Глаза Тони засверкали от радости. Питер бы хотел смотреть в них всю свою последующую жизнь, прям как в дешёвых романах, которые он постоянно тащил у туристов.***
Питер ускользнул от него уже к вечеру, да так быстро, что Тони не успел спросить ни адреса, ни номера телефона, вообще ничего. Да и не до того было. Пацан столько знал и мог поспорить с ним на интересующие его темы, что было на вес золота для Старка. Желание научить этого ребенка ещё чему-нибудь новому и спорить с ним о науке перекрывалось желанием поцеловать и сделать ещё много неприличных вещей. А ведь он даже не знал, совершеннолетний ли он. Вот что за наказание. На следующее утро, на берегу перед домом он нашел красную шапку. Видимо вынесло волнами. Старк подошёл поближе к морской глади, но увидел лишь тюленя, который смотрел подозрительно знакомым взглядом. Тони помотал головой и снова посмотрел в ту сторону. Тюлень пропал, будто его никогда и не было, осталась лишь странно спокойная водная гладь. — Бред, — потирая затылок, сказал он и перевел взгляд на шапку. — Привидится же такое. Ему срочно нужно сходить в бар, выпить и поговорить с кем-нибудь из местных. А то мерещатся всякие странные парни с берега.***
В баре было относительно пусто, играла старая мелодия и пахло сигаретами. Тут собрались только алкаши, которые почему-то решили выпить в понедельник днём. Как не прискорбно, но Старка мы причисляем к ним же. — Эй, повторите, — сказал Старк, опуская пустую стопку. Алкоголь был здесь что надо, несмотря на всю сомнительность заведения. Хоть он и не сильно опьянел (сказывался многолетний опыт), алкоголь хорошо ударил в голову. —Вот вы, как бармен, всех здесь знаете? Бармен лишь усмехнулся. Тони успел определить его имя, так как большую часть времени он разговаривал со своими знакомыми. Звали его Лиром. Он все тер стаканы, которых уже, судя по виду, нельзя было реанимировать. Мужчина со стуком поставил их на стойку. — Конечно, людей то у нас тут живёт немного, вот Карл подтвердит, — махнул он на мужчину, который уже лежал лицом на стойке. Тот промычал что-то утвердительное. — Эх, Карл, этакий ты пьянчуга! — Питера Паркера знаете? — Спросил Старк. Он очень хотел узнать хотя бы его номер, ведь в соцсетях он его не нашел. Все Питеры Паркеры либо жили не тут, либо по внешности были другими. Даже странно, что в наше время есть подросток не зарегистрированный в Инстаграме или Фейсбуке. — С восточного берега? — Так на нем никто кроме тебя и пожилой пары не живёт, — сказал бармен, потирая густую бороду. — А Паркеров тут отродясь не было, вот это точно помню. Старк задумался. — Тогда кем же был тот парень? — спросил он больше себя, чем кого-то другого. — Как он выглядел? — Поинтересовался Лир. Видимо он захотел помочь новому посетителю, уж больно потеряно он выглядел. — Ну, карие глаза, бледный, каштановые волосы… — Начал описывать Старк, перечисляя. Мужчина, напротив, задумался. — А красивый был? Тони удивился этому вопросу, но ответил честно. — Очень. — Поздравляю, чужеземец, — улыбнулся бармен. — Встретил ты шелки, улыбнулась тебе удача. — Кого? — Старк никогда не слышал ни о ком подобном. В голову закралась мысль о новом молодёжном движение, но это было слишком для такого богом забытого места. — Шелки. Люди-тюлени, — начал травить одну из легенд Лир. — Они обычно очень добрые. Тюленьи шкуры позволяют им жить в море. Могут выходить из воды один раз в девять ночей. Когда выходят из воды, сбрасывают с себя тюленью шкуру и принимают человеческое обличье, превращаясь в темноволосых красавиц или юношей. Если парень или девушка найдёт сброшенную шелки шкуру, то может принудить его к супружеству. Шелки так же часто сами ищут себе пару среди людей. Если человек найдёт на берегу красную шапку, это означает, что им заинтересовалась шелки. И если он принимает предложение, то должен прийти на следующий день на закате к берегу, где ему явится шелки. Их не было видно много столетий. Их спугнули люди, которые очень хотели заполучить их в мужья или в жены,— Он закончил свой рассказ, с удовольствием подмечая удивление на лице Старка. — Бредятина, — сказала Тони, но все равно крепко задумался. Второй раз Питер пришел к нему через девять дней, а когда он попытался взять в руки какую-то шкуру, то тот сразу психанул. В принципе Паркер вел себя странно. Да и та шапка… — Вот вы говорите бред, но по глазам вижу, что вы находите совпадения, — довольно сказал бармен. Старк ничего не ответил, лишь кинул несколько купюр, чей номинал превышал сумму за выпивку раз в десять, и поднялся, чтобы тихо уйти, но мужчина крикнул: — Счастья вам в личной жизни! — Ох, если бы, — сказал Старк и вышел за дверь.***
Питер очень волновался, ожидая Старка. Желание подбросить ему шапку пришло совершенно спонтанно, будто из воздуха. И одновременно с этим, будто оно всегда было в его голове, но только сейчас засветилось неоновой вывеской. Он был влюблен в Тони. Всего за несколько встреч ему понравился этот мужчина, но выбрал он его из-за того, что хотел сбежать из своего мира. Хотел стать человеком. И Старк мог ему дать нормальную жизнь. Мужская фигура показалась вдалеке. — Ну здравствуй, шелки, — Питера немного смутило то, что он назвал его по виду, но это сразу же вытеснила радость от того, что Старк понял, кем он был. Не каждый человек так просто может поверить в их существование. — Ты в курсе, что не стоит выбирать в супружество всяких взрослых дяденек? — Я… — юноша не ожидал этого. Ему всегда говорили, что люди обычно радуются от предложения шелки. — Я думал вы не будете против… — Я не против супружества с красивым, милым юношей, в которого я немного влюблен. Но вот зачем тебе это? — Я хочу сбежать из своего мира. Из мира волн, в людской. Я думаю, вы сможете, мне это дать, ведь вы не забрали мою шкуру, да и симпатичны вы мне. — Ох, ребенок, — Тони тяжело вздохнул. — Ты и так можешь пожить у меня, мне нужен такой мозг. Старость не радость, мне помощник нужен. Питер радостно улыбнулся и протянул ему свою шкуру тюленя. — Только без всяких запираний сущности. У нас свобода воли. Можешь оставить себе и пользоваться, когда хочешь. Юноша с восхищением смотрел на него. Старку хотелось всегда видеть его именно с таким живым блеском в глазах. Приятная тишина легла на их плечи, только лёгкое шелестение волн мешало ей заполонить все пространство. — Я тоже вас немного люблю, — неожиданно робко сказал Питер. — Я знаю, Пит, я знаю…