Light (Рождественский свет)

      Носки Бобби Сингера воняли просто ужасно. Зловоние было трудно игнорировать даже с другого конца длинного дивана. Калеб отложил книгу и сильнее откинулся на спинку дивана, и с довольной улыбкой, положил ноги на учебники «Большие дома Европы».       — Ну, и как канарейка на вкус, малыш?       Калеб нахмурился, услышав прозвище. До его пятнадцатого дня рождения оставалось несколько дней, и он недавно вырос почти на десять сантиметров. Непонятно, почему все считали его ребенком, когда он был почти шести футов ростом.       — Ты выглядишь ужасно довольным собой, — сказал Бобби. — Думаю, я заметил пару перьев у тебя во рту.       Калеб непроизвольно прикоснулся к губам.       — Я вдруг стал интереснее игры? Разве ты еще не выиграл ставку?       Бровь Бобби изогнулась под козырьком его кепки.       — Ты опять подслушивал мои телефонные разговоры?       — Зачем использовать телефонную линию в моей комнате, когда у меня есть своя собственная встроенная прослушка, — подросток указал на свою голову.       Бобби ткнул в его сторону пультом.       — Мак должен научить тебя хорошим манерам, чудо-экстрасенс.       — На данный момент у него есть более крупный проект.       Бобби жил в доме Эймса в Нью-Йорке с самого Дня Благодарения, когда после неудачной охоты механик остался со сломанными ребрами и разорванной селезенкой. Это было больше двух недель назад, и Мак пока не выказывал никаких признаков того, что Бобби должен вернуться в дикие дебри своей свалки. И не похоже чтобы доктор устал от попыток привить механику хорошие манеры.       — Да, — Бобби потер бороду. — Мальчики не дают ему скучать.       — Это точно. — Калеб фыркнул. Он перевел взгляд на недоеденный бутерброд с салями и пустую бутылку, что стояла на полу у ног Бобби. — Дин и Сэмми, в отличие от некоторых, умеют за собой убирать.       — Я уверен, что они это легкий ветерок по сравнению с жизнью с тобой.       Из соседней комнаты донесся свист игрушечного поезда, за которым последовал резкий звон разбитого стекла и хихиканье. Сэм и Дин Винчестеры представляли собой другую проблему для приемного отца Калеба.       — Похоже, Сэмми нашел новые украшения.       Бобби оглянулся через плечо.       — Макленд когда-нибудь наряжал елку?       — В прошлом году он нанял для этого декоратора. — Калеб был уверен, что это было сделано исключительно ради него. Это было их первое совместное Рождество с тех пор, как был завершен процесс усыновления. Когда они вернулись домой с фермы пастора Джима после Дня Благодарения, квартира выглядела словно праздничный демонстрационный зал «Macy's».       — Сомневаюсь, что у доктора Эймса было много воспоминаний о Ральфи Паркере.       Калеб нахмурился.       — Какой Ральфи?       — Ральфи Паркер. «Рождественская История». — Бобби с отвращением хмыкнул, когда Калеб продолжал смотреть на него непонимающим взглядом. — Я только хочу сказать, что элита обычно отмечает праздники немного иначе, чем мы, простые люди, малыш.       — Каллен проводит каникулы за границей. В этом году он едет в Австралию.       Каллен пригласил Мака и Калеба составить ему компанию, но из-за школы они вынуждены были остаться в городе. Ривз не возражал, учитывая, что его дед упоминал виллу и яхту на берегу океана. Но он любил Рождество со снегом.       — Я об этом и говорю, — усмехнулся Бобби. — Я уверен, что большую часть украсили слуги Эймса. Макленд на девственной территории.       — Думаю, что папа делает все это, чтобы отвлечь Сэмми и Дина. — Винчестеры были с ними после несчастного случая с Бобби. Мак делал все возможное, чтобы занять их. — Он не хочет, чтобы они волновались.       — Джон вернется, малыш. Он просто зализывает раны.       — Я знаю, но не уверен, что Дина это убедило.       Калеб узнал взгляд, который бросил на него Бобби. Механик без слов говорил, что ему нужно немного успокоиться. После того, как Джон Винчестер держал Калеба и Мака под прицелом в том захудалом отеле в Огайо, Калеб был очарован им. А после того, как Джон стал Рыцарем, он получил непоколебимую преданность экстрасенса. Калеб не был уверен, как это описать, но что-то в Джоне притягивало его. Этот фактор благоговения только усилился за то время, что Калеб тренировался с Винчестером. Восхищение Рыцарем затмевала только связь Калеба с сыном этого человека. Его преданность Дину требовала, чтобы он злился на Джона за исчезновение.       — Дин? — Бобби выгнул бровь.       — Светловолосый ребенок с большими зелеными глазами. — Калеб протянул руку в сторону. — Примерно вот такого роста.       — Дина не в первый раз оставляют здесь, — сказал Бобби. — С мальчиками все будет в порядке.       — Джон никогда не уходил так надолго, — сказал Калеб. Сэмми, казалось, быстро адаптировался к своей новой жизни в Нью-Йорке, наслаждаясь шумным городом и вниманием Мака. Тем неменее, трехлетний ребенок снова начал сосать свой большой палец по ночам.       — Он даже не разговаривал с Дином по телефону. — Другие, возможно, не замечали, что творит отпуск Джона с его старшим сыном, но Калеб видел. Он видел, как Дин смотрел в окно. Ребенок был словно торнадо, запертый в деревянный ящик. Дар Калеба позволил ему выйти за пределы гладкой поверхности. Он знал, что внутри мальчика бушует буря.       — Джон должен разобраться с некоторыми…       — Проблемами? — прервал его с раздражением Калеб, — он ведет себя как осел.       Калеб не хотел возвращения жутко-тихого ребенка, которым был Дин год назад. Он помог ребёнку выбраться из этого темного места, и не позволит гневу Джона затащить сына обратно в тень.       — Что тебе сказал Мак?       Калеб закатил глаза.       — Мак обращается со мной так, будто я ровесник Дина и Сэмми. Через несколько дней мне будет пятнадцать. Я охочусь почти год, но он все еще думает, что мне нужно пройти курс лечения обнимашками. Он мне ничего не говорит.       — Не хочу тебя огорчать, но тебе может исполниться пятьдесят пять, и ты все равно останешься тощей задницей, которую Мак вырвал из пасти смерти.       Это было правдой. Калеб мог стать выше, но он никогда не догонит мужчин, на которых так отчаянно хотел произвести впечатление.       — Я слышал, как папа спорил по телефону с Джоном. Папа спросил, когда он вернется. Сказал, что будет держать Дина в школе до рождественских каникул. Я просто хочу знать, что все это значит. Мне нужны ответы.       Бобби провел рукой по губам.       -Я думаю, это значит, что твоему папе нужно приобрести новый дом с большим количеством комнат.       — Да ладно тебе, Бобби. Мое воображение хуже, чем правда. — Даже не смотря на веру в Джона, Калеб понимал, насколько несправедливой может быть жизнь маленьких мальчиков.       — Джон испортил охоту. Это была ошибка новичка, которая случается со всеми нами в определенный момент и время. Это случилось однажды со мной и твоим папой. Когда-нибудь это случится с тобой. Испытание Джона огнем произошло в особенно неудачное время.       — Из-за праздников? — слабая боль и тоска, которые Калеб держал в своем сердце скучая по своим родителям, вспыхивали к жизни в годовщину их смерти и во время особых случаев, таких как Рождество и его день рождения.       Бобби кивнул.       — Это точно не помогло.       — Это Джон виноват, что ты пострадал?       — Я получил травму, потому что позволил злодею упасть на меня. Это была такая же моя вина, как и Джона. — Бобби прижал руку к ребрам. — Он может быть Рыцарем, но я был старшим охотником на этой охоте.       — Думаю, он так не считает. Работа Рыцаря состоит в том, чтобы следить за спинами своих товарищей-солдат. — Это был один из первых уроков, которые преподал ему Джон. Калеб вспомнил взгляд своего наставника в больнице, он помнил как его плечи поникли, когда Мак сказал им, что Бобби перенес операцию. Джон винил себя.       — Послушай, малыш. Твой герой Джон — дерзкий сукин сын. Эта охота поколебала его уверенность, напомнила ему, что священная война, которую он затеял, касается не только его и мести. Думаю, ему напомнили, что есть еще люди, которых он может потерять в битве.       — Никто не любит об этом думать. — Калеб держал стены вокруг своего сердца именно по этой причине.       — Нам всем когда-нибудь приходиться смотреть чудовищу в глаза, малыш.       Раздался еще один грохот, и до них донесся голос Дина, когда он делал выговор младшему брату. Калеб поднялся с дивана.       — Пойду-ка я помогу им.       — Я думал, ты сказал папе, что слишком занят домашним заданием, чтобы помочь ему с моментом Кливера. — Бобби снял кепку и начал вертеть ее в руках.       — Всегда есть воскресенье. — Калеб нахмурился, глядя на книгу в своей руке. «Лорд Джим». Поначалу, название заинтриговало, но роман Конрада оказался разочарованием. Подросток не мог понять, почему учителя литературы повсюду пытали своих учеников классикой. Он должен закончить это мучение каждого второкурсника к утру понедельника, вместе с сочинением в пять страниц, об одном из персонажей, если Калеб хотел получить «D» по предмету миссис Уитмор.       — Знаешь, есть такой фильм.       — Фильм? — Калеб перевел взгляд на Бобби, забыв о Винчестерах. — Мак ничего не говорил о фильме, когда пел хвалу книге.       — Ты действительно думаешь, что Ученый позволит тебе упустить возможность прочитать книгу? — Бобби натянул кепку на голову, надвинув ее на глаза.       — Нет, — пробормотал недовольно Калеб. Мак заговорил о романе, сообщив сыну, что история героя, который преодолел темное прошлое, и сделал немыслимое, чтобы стать героем, его заинтересует.       — Вот тут-то и появляется дядя Бобби. — Сингер снова посмотрел на дверь. Мак и мальчики были в фойе. -Есть два фильма. Первый тебе не поможет, потому что он был занудный, но второй довольно хорош. В нем снимались Питер О’Тул и Джек Хокинс.       — Кто? — нахмурился Калеб.       Бобби покачал головой.       — Неважно. Тебе интересно или нет, малыш?       — Почему ты мне помогаешь? Что ты хочешь взамен? — Калеб готов был доверить Бобби свою жизнь, но был достаточно умен, чтобы знать, что механик не будет помогать ему по доброте душевной.       — Твой папа сводит меня с ума своими навыками няни, — сказал Бобби. — Ты уговоришь его выпустить меня из этого места на недолгую прогулку по городу, и я найду тебе горячий фильм, который ты ищешь.       — Он никогда на это не пойдет. — Калеб скрестил руки на груди. Макленд Эймс был силой, с которой приходилось считаться, когда дело доходило до здравых медицинских решений. Мак верил, что его путь всегда был лучшим, и он угрожал Бобби пойти к Хранителю, если Сингер не подчинится его приказам. Калеб не знал точно, что его отец имел на механика, но, должно быть, Бобби не хотел рисковать.       — Никогда не знаешь, пока не попробуешь. — Бобби поднял бровь. -Тебе не нужна еще одна книга Конрада? Не было ли в эссе требования сравнить один рассказ с другим?       — Ты предлагаешь мне солгать отцу?       — Ты подслушиваешь его личные телефонные разговоры. Это не так уж сильно отличается. — Бобби всплеснул руками. — Эй, если ты хочешь придерживаться старого доброго способа и на самом деле читать эту вещь…       — В нескольких кварталах отсюда есть книжный магазин. — Калеб встал. — Это не слишком далеко. Свежий воздух пойдет тебе на пользу.       — Похоже на план. — Бобби понизил голос. — Кстати, о спиртных напитках. Есть шанс, что рядом с книжным магазином есть хорошее питейное заведение?       — Ты пропустил ту часть, где Мак обращается со мной так, будто мне пять лет, а не пятнадцать? Обычно он не позволяет мне рыскать по барам Карнеги-Хилл.       — Умник.       — Я уверен, что мы сможем найти для тебя бар в отеле где нет дресс-кода. — Калеб действительно не хотел проводить выходные за чтением скучной книги, но Джон научил его никогда не хвататься за первую попавшуюся возможность. –Дашь двадцатку, и мы заключим сделку.       — Это шантаж.       — Мое дело предложить.       — Хорошо. — Бобби с ворчанием перевел взгляд на игру, что шла по телевизору. — Но если это не сработает, ты будешь моим слугой, пока я не получу выписку из этого заведения.       Калеб бросил «Лорда Джима» на кофейный столик.       — Тогда это не будет ничем отличаться от последних двух недель.       — Привыкай, малыш, — крикнул ему вслед Бобби. — У тебя впереди годы рабства, прежде чем ты получишь свое кольцо.       Калеб нашел отца и Винчестеров примерно там, где оставил их час назад. Почти голая восьмифутовая Коннектикутская пихта стояла в углу, осколки блестящих серебряных и золотых шаров усеяли деревянный пол вокруг ее основания. Единственный прогресс — это собранная игрушечная железная дорога, что окружала дерево. Локомотив и вагон сошли с рельсов рядом с миниатюрным оленем. Игрушечный Санта был единственным потерпевшим в этой аварии.       — Калеб! — трехлетний Сэм выпрыгнул из коробки с крошкой пенопласта. Он указал на одинокое украшение в виде Микки-Мауса, что висела на одной из нижних ветвей дерева. — Это мое! Я сделал это сам.       — Круто, Коротышка. — Калеб взъерошил волосы мальчика. Он подмигнул Дину, который сидел рядом с Маком, держа в руках гирлянду. — Я вижу вам потребовался целый час, чтобы выбрать идеальное место для украшения Сэмми.       — Что мы обсуждали насчет того, чтобы держать бесполезные наблюдения при себе, сынок? — Мак оторвался от чтения инструкции. — Разве ты не должен сосредоточиться на «Лорде Джиме»? Или ты все-таки передумал?       — Я столкнулся с небольшой проблемой.       — Мы тоже, — сказал Сэмми. — Мак сказал очень плохое слово.       — Я думаю, что нам всем позволено высказываться здесь и там, особенно когда дорогие огни, за которые вы заплатили, не работают.       Калеб фыркнул.       — Я напомню тебе об этом в следующий раз, когда сброшу З-бомбу.       — Я уронил несколько мятных леденцов, — Сэм подбросил немного белого упаковочного материала в воздух, наблюдая, как они приземляются на пол. — Особые снежинки.       — Или мусор, — поправил Дин младшего брата.       — Не беспокойся, Сэмюэль, — заверил Мак. — Снежинки можно заменить.       — Это были действительно дорогие снежинки, — сказал Дин.       — Не переживай, Двойка, — сказал Калеб. — Папа позволил тому клерку убедить его, что кристаллы Swarovski понравятся детям.       — Ты не смешной, сынок.       — Они были просто очаровательны. — повторил Сэм, слова клерка. Он хихикнул. — Они просто завораживают!       — Потише, Сэмми, — сказал Дин.       — Все в порядке, Дин. Они и правда завораживали. — Мак сжал плечо Дина. — Мне следовало последовать твоему совету и не поручать Сэмюэлю распаковывать наши сумки.       — Может, тебе стоило дважды подумать, прежде чем взяться за этот проект, папа. — Калеб взглянул на голую ель. — Знаешь, еще не поздно позвонить дизайнеру или, может быть, пастору Джиму.       — Да будет тебе известно, сынок, что я вполне способен самостоятельно нарядить рождественскую елку. Кроме того, пастор Джим будет в Колорадо до кануна Рождества, и у меня в помощниках есть два очень квалифицированных эльфа.       — Я Сэмми-эльф! Я работаю на Санту. — От волнения Сэм вывалился из коробки вместе с пенопластом. — Видишь? Я делаю снег!       — Похоже, ты устроил большой беспорядок. — Калеб покачал головой, глядя на Сэма. Маленький мальчик имитировал снежного ангела в крошке пенопласта, разбрасывая его повсюду. Дин предупредил Мака, чтобы тот не давал Сэму вторую чашку горячего какао. — Наше дерево большое! — Сэм сел. — Оно самое большое.       — Вообще-то, — Мак вытащил гирлянду из розетки. — Я знаю, что самая большая рождественская елка находится в долине Стикса, Тасмания.       — Кто бы сомневался, — Калеб закатил глаза, видя, как отец пытается отвлечь мальчиков бесполезной болтовней.       — Там живут тасманские дьяволы? — Сэм был большим поклонником этого мультфильма.       — Вполне возможно, Сэмюэль.       Дин проигнорировал вопрос брата.       — Насколько велико дерево в Тасмании, Мак?       — Больше двухсот футов.       — Поразительно. — Дин посмотрел на их дерево. — Для этого потребуется миллион огней.       — Жаль, что у нас нет миллиона огней, — сказал Сэм. — И тасманского дьявола.       — Не мечтай слишком много, Коротышка. Ты устроил достаточно разрушений без помощи плотоядного сумчатого. — Калеб опустился на колени перед Дином, дергая за шнур в его руках. — К тому же твой старший брат и мой папа еще не придумали как включить коробку всего с пятью сотнями лампочек.       Дин уставился на него, дергая к себе гирлянду.       — Мы работаем над этим, Дэмиен.       Мак откашлялся.       — Что именно помешало тебе сделать домашнее задание?       — Мне нужна еще одна книга. — Калеб встал, уперев руки в бока. — Как можно быстрее.       — У нас есть хорошая библиотека.       — Для сравнения мне нужна еще одна книга Конрада.       — Ты не знал об этом в пятницу перед тем, как уйти из школы?       Калеб нахмурился.       — Папа, это было в пятницу .       — Хорошо. Я понял, что твои мысли были только о предстоящих выходных. Если бы миссис Уитмор не позвонила мне в офис, ты бы вообще забыл о задании.       — На самом деле, я думал о том, чтобы вовремя забрать Двойку. — Калеб указал на семилетнего мальчика. Начальная школа Хантерс-колледжа находилась всего в нескольких кварталах от частной школы, куда ходил Калеб. Это была государственная школа, которая не вызывала восторга у Мака, но со временем она стала соответствовать требованиям, и Дину понравилось ее название.       — И Ханна, — добавил Дин. — Ты хотел догнать ее.       — Это было между нами, — прорычал Калеб.       — Ой. — Дин пожал плечами, продолжая возиться с лампами.       — Придется подождать до завтра. — Мак указал на блестящий беспорядок вокруг него. — Для уборки этого, несомненно, потребуется остаток вечера. Мы закажем ужин.       — Ничего страшного. Я могу сбегать в книжный магазин на углу. Он открыт до восьми.       — Нет. — Мак покачал головой. — Это не очень хорошая идея. Мы можем забрать книгу завтра. Я думал, мы пойдем с мальчиками в музей, остановимся в «Пасалу» на обед.       — Мы увидем тираннозавра, — сказал Сэм, зарычав, имитируя динозавра.       Калеб не обратил внимания на представление ребенка.       — Так я не успею закончить эссе завтра вечером, папа.       — Прости, Калеб. Ты не пойдешь в одиночку по улицам Манхэттена в субботу вечером после наступления темноты.       — Мы живем в Карнеги-Хиллз, Мак. Даже если я пересеку железнодорожные пути, я все равно буду в Верхнем Ист-Сайде, а не в Гарлеме. — Мак, казалось, забыл, что Калеб проводил время на улицах Нового Орлеана задолго до того, как его усыновили.       — Это мое последнее слово, сынок. — Мак вернулся к чтению инструкции.       — Это нечестно, и ты знаешь…       — Думаю, я могу пойти с ребенком. — Бобби подошел к Калебу сзади. Он обнял подростка за плечи, и положив конец тираде Калеба, прежде чем она успела набрать силу. — Свежий воздух пойдет мне на пользу.       Мак нахмурился.       — Последнее, что тебе нужно — это поскользнуться на льду и порвать швы.       — Ты говоришь так, словно я инвалид, — хмыкнул Бобби, подталкивая ботинком груду игрушечных грузовых вагонов. — Как будто я могу споткнуться о поезд и сломать здесь шею.       — Железная дорога, — поправил Мак.       — Она проходит через Чикаго, — сообщил им Сэм, скрестив руки на груди и имитируя позу Мака.       — Нам понадобятся новые предохранители, Мак. — Калеб и Бобби посмотрели на Дина. Он поднял маленькую коробочку, прикрепленную к лампам. — Я думаю, что пара из них сгорели.       — Что? — Мак взял коробочку, благодаря которой, как объяснил продавец, огни будут мигать. Он повертел ее в руках, изучая со всех сторон. — Ты уверен?       — Когда дело доходит до гаджетов, мальчик становится настоящим Ученым, — сказал Бобби. — Если он говорит, что эта штука сломана, значит, она сломана.       — Свет сломан? — нижняя губа Сэма задрожала. — Но свет это самая важная часть. Огоньков не может быть слишком много. У нас их не будет?!       — Я уверен, что найду несколько упакованных фонарей, Сэм. У нас будет много света.       — Не много. Никогда не бывает слишком много света. Так говорит пастор Джим. — Сэм забрался Дину на колени. — Верно, Дин?       Калеб и не думал, что все сложится так замечательно. Сэм вместе с Дином, выжидающе посмотрели на доктора, ожидая его решения, и надеясь, что он все исправит.       — Не волнуйся, Сэмюэль. Нет ничего, что нельзя исправить. — Мак достал бумажник и протянул Бобби несколько банкнот. — Как только три мушкетера вернутся, мы сразу же приступим к работе.       Калеб посмотрел на механика, потом на отца.       — Три мушкетера?       — Я думаю, Дин должен пойти с вами. В конце концов, он гений в гаджетах.       — А как ты думаешь, где мальчик научился всему этому? — спросил Бобби. — Думаю, с некоторыми предохранителями я справлюсь сам, Макленд. Мне хватит и одного ребенка, за которым нужно присматривать.       — Я думаю, ты неправильно понял, Роберт. Я посылаю Дина присматривать за вами. — Мак положил руку на плечо мальчика. — Конечно, если он не против этой работы.       — Но, папа… — Калеб не рассчитывал, что отец предложит Дину присоединиться к ним. Парень был сообразительным, и будет задавать вопросы, когда Бобби бросит их. Более чем вероятно, что двадцатку Калеба придется сократить наполовину за молчание.       — Я справлюсь. — Дин опустил Сэма на пол и вскочил на ноги. — Мне почти восемь.       -А как же Сэмми? — Калеб знал Дина достаточно хорошо, чтобы понять его главную слабость. Он указал на младшего Винчестера. — Ты уверен, что папа справится с крошечным Эйнштейном в одиночку? Когда мы вернемся, может не остаться никаких игрушек.       — О. — Улыбка Дина дрогнула, и Калеб почти пожалел о своем коварном шаге. — Я забыл о Сэмми.       — Дин, обещаю, что позабочусь о твоем брате. — Мак неодобрительно посмотрел на Калеба. — Нам нужно испечь печенье.       — Шоколадная крошка! — закричал Сэм, вскидывая маленький кулачок в воздух. –Чур, я облизываю миску.       — Да! — Калеб издал шутливый возглас. Его отец был более чем снисходителен к нездоровой пище. — Еще сахара. Как раз то, что тебе нужно.       — Ты когда-нибудь пек печенье, Макленд?       От вопроса Бобби лицо доктора покраснело.       — Ради Бога, я нейрохирург. Насколько это трудно?       — То же самое ты сказал о дереве, папа.       — Тогда замечательно. — Бобби схватил Калеба за шиворот и подтолкнул к выходу. — Возьми наши куртки и перчатки, малыш.       Калеб вздохнул, понимая, что это единственный выход. Он натянул пальто и снял с другого крючка новую лыжную куртку и перчатки Дина. Он почувствовал, что мальчик подошел к нему сзади, и, нахмурившись, повернулся к нему. Калеб понизил голос:       — Я не рассчитывал на твое общество, Двойка.       Дин взял куртку.       -Если бы не я, ты бы вообще никуда не пошел.       — Подожди, — Калеб протянул ему перчатки, но не отпустил их, когда Дин попытался вырвать варежки у него из рук. –Ты все выдумал насчет предохранителей?       — Предохранители правда могли перегореть, — Дин рывком освободил рукавицы. — Но нам, возможно, придется взять несколько коробок с обычным светом на всякий случай.       — Зачем ты это сделал? — Калеб протянул Дину шапку.       — Тебе нужно было уйти. — Дин натянул шляпу на голову, слегка пожав плечами. — Ты мой лучший друг. Я все для тебя сделаю.       Калеб не знал, что сказать. Он быстро проглотил застрявший в горле комок, чувство вины взяло верх над раздражением. Последний год был посвящен тому, чтобы вытащить Дина из черной дыры отчаяния. Где-то по пути именно Дин вывел Калеба на свет. Он откашлялся.       — Это круто, но, черт возьми, постарайся не быть такой девчонкой.       — Хорошо, — Дин серьезно кивнул. — Никаких девчачьих моментов. Я понял.       Калеб усмехнулся.       — Будут телячьи нежности или нет, ты все равно получишь только сорок процентов от моих денег от шантажа.       — Какого шантажа?

***

      — Я не уверен, что это стоит десять долларов, Дэмиен, — сказал Дин. — Начинает идти снег. Мне холодно.       — Мы договорились о восьми.       Калеб засунул руки в перчатках в карманы и прислонился к стене книжного магазина. Они купили книгу, для притворства Калеба и «Гринч — похититель Рождества» для Сэмми. Покупка горячего шоколада, заняла больше времени, чем рассчитывал Калеб. Дин начал нервничать, пока они ждали Бобби, который приказал им оставаться на месте, пока он не вернется.       — А я думал, ты любишь снег, Двойка.       -Как ты думаешь, Сэмми в порядке?       — Чувак, ты знаешь, что можешь доверять Маку заботиться о Сэме. — Калеб толкнул мальчика в плечо. — Если ты беспокоишься о печенье, то папа на самом деле хороший повар. Мы не всегда заказываем еду.       — Я беспокоюсь не о печенье.       — Тогда о чем ты беспокоишься?       — Ни о чем. — Дин скрестил руки на груди.       Калеб вздохнул.       — Выкладывай.       — Моя работа — следить за Сэмми. Папе не понравится, что я оставил его одного, особенно сейчас.       — Сэм не один.       Калеб хотел сказать, что Джона не было рядом, так что он не узнает, но сдержался. Они молча смотрели на проходящие мимо группы людей, одетых в праздничные наряды. Семьи были безупречны, словно сошли с одной из картин Нормана Рокуэлла, украшавших кабинет Каллена. Калеб знал, что ему и Дину больше подходит иллюстрация к роману Диккенса. Он придвинулся ближе к мальчику, защищая его от правды.       — Ты был прав. — Голос Дина был едва слышен из-за шума прохожих. — Мне следовало остаться дома.       — Нет, Двойка. Я ошибся. Я рад, что ты пошел со мной, — Дин прислонился к нему, но ничего не сказал. — Слушай, Мак так займет Сэмми, что малыш даже не заметит, что тебя нет.       — Это не работает. — Дин моргнул, пара больших пушистых снежинок зацепилась за его ресницы.Калеб нахмурился.       — Что не работает?       — План Мака. — Дин вздрогнул. — Он очень старается, чтобы мы не заметили, что папа ушел, но мы все еще скучаем по нему.       — Да. — Калеб обнял Дина за плечи. Мак сделал то же самое, когда Калеб впервые поселился у него. Новая одежда, изысканная еда и экскурсии по городу. Калебу потребовалось некоторое время, чтобы понять, какое глубокое чувство скрывается за этими величественными поверхностными жестами. Доктор хотел как лучше. — Я знаю, что скучаешь.       — Теперь мы можем вернуться в квартиру?       — Нужно дождаться Бобби. — Калеб знал, что Мак взорвется, если они появятся одни. И Бобби убьет их, если ему придется выслушать лекцию Ученого. Он наблюдал, как еще одна большая веселая группа прошла мимо. У Калеба появилась идея. — Я думаю, ты должен кое-что увидеть.       — Но Сэмми…       — Это не займет много времени.       На этой неделе Мак планировал отвести мальчиков поглазеть на Рождественские витрины. Калеб представил себе, что это будет поездка, очень похожая на ту, которую доктор устроил для него в прошлом году. Даже в тринадцать лет он был поражен видом и звуками города, завернутого в лучшие рождественские украшения. Ему хотелось верить в Санту и он хотел показать Дину свое любимое место. Они вернутся еще до того, как Бобби узнает, что мальчики ушли. Калеб взял Дина за руку и потащил за собой.       — Поверь мне, Двойка. Тебе понравится.       Они вошли на Рокфеллер-Плаза, где ангелы, трубящие в рог, стояли у входа. Когда Дин резко остановился, разинув рот и глядя на светящееся вдали дерево, Калеб понял, что сделал правильный выбор.       — Потрясающе. — прошептал Дин, смотря на громадную ель.       — Довольно круто, да?       — Это самое большое дерево в мире.       — По словам папы, самое большое в Тасмании, но это дерево тоже очень большое, и никаких тасманийских дьяволов в поле зрения.       — Какой оно высоты?       — Думаю, футов девяносто. — Калеб протащил их сквозь толпу, крепко держа Дина за руку, пока они приближались к центру. Прометей и переполненный каток теперь были в поле их зрения.       — Посмотри на огни, — прошептал Дин.       — К черту папин набор из пятисот лампочек. Эта детка может похвастаться гирляндой в более чем пять миль.       — Вот это точно завораживает, — хихикнул Дин.       — Да. — Впервые за несколько недель Калеб услышал смех мальчика. Он усмехнулся. — Завораживает.       — Сэмми будет в восторге. — Дин посмотрел на него. — Мы можем привести его сюда? Пожалуйста.       — Не волнуйся. Это определенно часть грандиозного плана Мака. — Калеб посмотрел на жужжащие механические дисплеи и аттракционы. — Он держит в рукаве несколько тузов.       Дин отпустил его руку.       — На случай, если папа не вернется?       — Двойка, я не это имел в виду. — Калеб потянулся к Дину, когда услышал как его позвали по имени. Он поднял голову как раз вовремя, чтобы уловить белое пятно в толпе.       — Я сказала Ребекке, что это ты! — Ханна Астор со смехом бросилась в объятия Калеба.       — Ханна. — В любое другое время Калеб наслаждался бы быстрым восторженным объятием, нежной плотью, прижатой к его телу. Прикосновение влажных губ к уху вызвало прилив жара, окрасивший его щеки. Он почувствовал запах вишни и ванили, когда отошел от блондинки. — Привет.       — Я не думала, что ты сможешь сбежать от своей семьи в эти выходные. — Голубые глаза Ханны заплясали от удовольствия, когда она указала на группу подростков, большинство из которых Калеб узнал по своей школе.— Ты закончил задание? Мы собрались пойти на каток. Хочешь с нами?       — Я не могу, — хотя он в течение нескольких недель пытался провести время с Ханной, Калеб покачал головой. На его вкус она была чересчур болтливой, но очень горячей. — Нам действительно нужно возвращаться. Мой дядя ждет нас.       — Нас? — Ханна кокетливо заправила прядь волос за ухо, поправляя бордовый берет. Она улыбнулась ему так, как улыбались многие девочки в классе. — Ты привел своего невидимого друга?       — Нет. — Калеб обернулся, найдя пустое место, где должен был стоять Дин. Его сердце пропустило удар, потом застучало как у скаковой лошади. — Дин!       — Твой племянник или кузен? — Ханна огляделась. — Милый ребенок с большими зелеными глазами? Правильно?       — Боже. — Калеб прижал руку ко рту и сделал шаг вперед, оглядывая толпу. Дин исчез, растворился в толпе людей. Перед Калебом было море изменчивых лиц и красок. Пальто у Дина было красное с черным, шапка — зеленая. Это был идеальный рождественский камуфляж. — Двойка!       — Он не мог уйти далеко. — Ханна схватила его за руку и сжала. Она была так спокойна, словно Калеб заявил, что просто забыл карандаш на уроке математики. — Я уверена, что он вернется.       — Ему семь лет, — Калеб отстранился от нее. Его грудь сжалась, когда он осмотрел толпу. — Извини, но мне нужно идти.       Он едва уловил разочарованный ответ, нырнув в волну покупателей и туристов. Калеб не мог поверить, что потерял Дина в этой неразберихе. Он хотел сделать все как можно лучше, но только все испортил. Толкая и отпихивая людей с дороги, он шел вслепую, не зная, куда идти, не зная, в каком направлении пошел бы Дин и о чем думал мальчик.       Двойка был умен, но он никак не мог найти дорогу в квартиру самостоятельно. Снег шел все сильнее, температура падала по мере того, как наступала ночь. И еще были более сомнительные угрозы в жизни, чем погода. Рокфеллер-Центр мог привлечь элиту Манхэттена, но он также был идеальной добычей для разного сброда. Калеб знал, какие ублюдки выползают из темных переулков, когда в воздухе пахнет свежей, густой кровью. Это был другой вид монстров, гораздо страшнее любого грызуна размером с собаку. Он представил себе лицо Дина на коробке молока или, что еще хуже, среди черно-белой печати «Нью-Йорк Таймс», где расскажут о трагической рождественской истории на первой полосе.       — Дин! — крикнул он, сомневаясь, что его услышат из-за пения гимнов и общей суматохи.       У Калеба закружилась голова, дыхание участилось, и он запаниковал. Здесь он ни за что не найдет Дина, не было одного следа, который не уничтожила толпа людей. Дин заблудился, возможно, испугался, или он ранен. Джон и Сэмми никогда не простят Калеба.       Голова подростка чуть не взорвалась от боли, он увидел, как искорки света в его мысленном взоре рассеялись, как звезды в Млечном Пути. На мгновение его захлестнули эмоции: радость, гнев, жадность, зависть. Все хлынуло на него подобно жестокому приливу. Потребовалось мгновение, чтобы понять, что его способности вступили в силу. Они, как правило, брали верх, когда Калеб был напуган или зол, открывая его для атаки мыслей окружающих. Мак сказал, что когда он будет обучаться как взять под контроль свои способности, он будет чувствовать эмоции других. Калеб никогда не испытывал ничего подобного, даже когда Дэниел Элкинс пытался его убить.       Впервые с тех пор, как начался психический кошмар с его даром, Калеб молил о видении. Что угодно, лишь бы это привело его к Дину. Он закрыл глаза, вздохнул и попытался сделать то, что Мак и Миссури говорили ему в течениене скольких месяцев: сдаться, а не бороться за контроль. Он не обращал внимания на чувства, терзавшие его разум, как его эмоции, так и эмоции тысячи незнакомцев. Калеб опустил блоки. Это было все равно, что открыть дверь во время урагана. Он сосредоточился только на одном.       Дин.       Маленькие светила медленно исчезали на заднем плане, потухая один за другим. Остался только самый яркий свет, пульсирующий энергией. Что-то поддалось, огромное чувство цели захлестнуло Калеба, заглушая страх.Он почувствовал мысленный рывок, взрыв узнавания. Свет стал ярче. Калеб отреагировал инстинктивно, побежав в направлении, по которому вел его разум. Свет был Двойкой.       Калеб чувствовал страх мальчика, его боль и гнев, как будто Дин стоял рядом с ним, все еще держа Калеба за руку. Он не знал, почему не понял этого раньше. Ривз легко читал мысли Дина и Сэма и думал это потому, что они были детьми. Но Калеб никогда не думал, что сможет использовать связь, чтобы найти их. Он впервые испытывал благодарность, за то, что был таким уродом.       Дин добрался до фонтана у западной стены площади. Прометей стоял во всем своем бронзовом великолепии, мятежный Титан, который украл огонь у богов и принес его человеку. Мак сказал, что мифология приписывает ему способность просвещать человечество. Калеб не упустил иронии. Возможно, ему преподали важный урок.       — Двойка! — позвал мальчика Калеб.       Дин стоял к нему спиной, завороженный танцующими волнами фонтана. Он выглядел меньше и более уязвимым на фоне массивной статуи. Прилив эмоций, как удар жара в груди Калеба, заставил его бежать быстрее. Он схватил Дина сзади, не заботясь о том, что может испугать ребенка, и рискуя получить локтем по носу. Калеб развернул мальчика и встал перед ним на колени, не обращая внимания на снег.       — О чем, черт возьми, ты думал?       — Мне очень жаль. — Кажется, Дин не удивился, что Калеб нашел его. Его голос был сдавленным, он часто дышал. В его глазах стояли слезы, и Калеб почувствовал укол вины.       — Черт, Двойка, — он слишком обрадовался, чтобы сердиться. — Успокойся. Дыши медленно.       — Я… извини.       — Вдох и выдох, вот и все. — Мысли Дина горели и пульсировали. Они обжигали психическую нить, как виски свежую рану. Дин не просто извинялся перед Калебом. Он извинялся за то, что сделал, чтобы прогнать отца. Дин думал о своей матери и о последней встрече с ней. Она поцеловала его на ночь, сказала, что они увидятся утром. Потом она ушла. Прямо как Джон. — Ты в порядке. Все в порядке.       Дин не сводил с Калеба глаз, кивая вместе с ним. Его дыхание выровнялось.       — Я в порядке. Я в порядке.       — Да. — Калеб прижал мальчика к груди и крепко обнял. Он держал его до тех пор, пока не почувствовал, что страх Дина ослабевает, тени отступают. — Я думал, что потерял тебя, Двойка. Я больше никого не могу потерять.       — Я тоже. — Дин уткнулся лицом в шею друга. — Вот почему я убежал.       Калеб отстранился, держа мальчика на расстоянии вытянутой руки, чтобы посмотреть ему в глаза.       — Ты не должен убегать от семьи, Двойка. С семьей безопастно. Пока ты с кем-то, кто любит тебя, ты будешь в порядке. Понял?       Дин потер нос затянутой в перчатку рукой.       — Тогда почему папа ушел?       — Может быть, Джонни не усвоил этот урок. Это не имеет к тебе никакого отношения. Ты не сделал ничего плохого. — Калеб сжал плечи Дина. — Это не так, как с твоей мамой.       — Он вернется?       — Да, Двойка. Он вернется, — Калеб отпустил его, не отводя взгляда. — Обещаю.       Дин нахмурился.       -Тогда зачем ты привел меня сюда?       — Потому что тебе нужно было прийти и увидеть все. — Калеб протянул руку и большим пальцем смахнул слезу, скатившуюся по раскрасневшейся щеке Дина. Он выдавил из себя улыбку, вспомнив слова мальчика, сказанные ранее. — Ты мой лучший друг. Я все сделаю для тебя.       — Даже будешь вести веди себя по-девчачьи. — Лицо Дина расплылось в легкой улыбке. — Хорошо, что Ханны здесь нет.       — Забудь о Ханне. Женщины в состоянии причинить много вреда. — Калеб указал на Прометея. — Спроси у большого золотого парня. Мак сказал, что мы должны поблагодарить его за Пандору.       — Кого?       — Спроси Ученого, когда мы вернемся домой. От этого он будет чувствовать себя полезным. — Калеб встал, сжимая руку Дина. — Но скажешь кому-нибудь, что я обнял тебя, и ты труп. Понял?       — Это обойдется тебе в пятьдесят на пятьдесят. — Дин посмотрел на него. — Это справедливо.       — Оставь эту речь про честность для Бобби. Если он вернется и не найдет нас там где оставил, потеря двадцати долларов будет наименьшей из наших проблем.       Им повезло, и они опередили Бобби добежав до книжного магазина на несколько минут до прихода механика. Когда они вернулись в квартиру, Мак уже ждал их с ужином. Они прошли мимо разносчика пиццы. Дома пахло печеньем и пепперони. Сэм приветствовал их в фойе широкой улыбкой.       — Смотри, Дин! — он гордо указал на дерево в углу. Ель мерцала сверху донизу, украшенная серебряными и золотыми огнями. — Я починил свет.       — Они великолепны, Сэмми. — Дин снял куртку и протянул ее Калебу. Он улыбнулся подростку, прежде чем повернуться к младшему брату. — Как ты это сделал?       — Оказывается, предохранители не перегорели, — Мак взглянул на пакеты в руке Калеба, затем на Бобби, который не спеша снимал куртку и перчатки. Он прислонился к стене, скрестив руки на груди. — Гений гаджетов из семьи Винчестеров ошибся.       — Я ударил их своим пластиковым молотком, — гордо сказал Сэм. — Совсем как папа. Ему понравится дерево. Не так ли, Дин?       — Конечно, Сэмми. — Дин передал брату сумку из книжного магазина. — Калеб и я видели Санту, когда мы были на улице.       — Вау! — Сэм порылся в пакете, и прижал книгу к груди. — Моя любимая.       — Санта знает, что тебе нравится «Доктор Сьюз».       — Почему он зеленый? — Сэм отвел книгу от груди. — Он ел яйца и ветчину?       — Это Гринч, — объяснил Дин. — Мы читали о нем в школе. Он живет на горе Крумпет, со своей собакой Максом.       — А где Крумпет? И что такое Гринч? — спросил Сэм.       — Крумпет — это гора, где живет плохой мальчик по имени Гринч. — Калеб взъерошил волосы Сэма. — Если ты сохранил мне печенье, Коротышка, я прочту книгу тебе сегодня вечером.       — Я думаю, что у тебя достаточно дел с чтением, малыш. — Бобби подошел ближе к мальчикам. — Я могу почитать историю сразу после того, как мы посмотрим наш фильм.       Глаза Калеба расширились, когда он перевел взгляд с Бобби на отца. Он ожидал словесного возмездия за комментарий про Гринча, возможно, даже подзатыльника, но не полного предательства.       — Вы взяли напрокат фильм? — Мак нахмурился.       Калеб посмотрел на механика, но Бобби только дерзко ухмыльнулся в ответ.       — «Рождественская история». Этот парень не знает, кто такой Ральфи Паркер. Это преступление.       — Кто? — Мак нахмурился еще сильнее.       — Ради Бога… — Бобби выхватил у Калеба сумку с фильмами. — Принесите пиццу, когда ты и твой культурно неполноценный отец будете готовы присоединиться к нам. — Он громко свистнул. — Винчестеровские гении, следуйте за мной. Мне может понадобиться помощь с видеомагнитофоном.       — Пошли, Сэмми. — Дин схватил брата за руку и побежал за Бобби. Сэм в припрыжку поскакал за братом.        — Мне принести молоток?       Калеб попытался последовать за ними, но Мак схватил его за руку.       — Сынок?       — Что?       — Все в порядке?       — А почему ты спрашиваешь?       — Вас не было дольше, чем я ожидал, даже с походом в видеомагазин. — Макленд наклонил голову. — Ты, кажешься испуганным.       Калеб поежился под пронизывающим взглядом серых глаз отца. У Мака не было способностей к чтению мыслей, но он мог улавливать эмоции. Лгать было бесполезно.       — Мои способности немного проявились, вот и все.       — Что? У тебя было видение?       — Нет, ничего подобного. Нечто новое.       — Что, например?       — Я не хочу сейчас об этом говорить.       Калеб обдумывал как сказать отцу, чтобы тот понял. Иногда он чувствовал себя как научный проект, что-то что доктор хотел изучить под микроскопом. Калеб знал, что Мак любит его, но сейчас не хотел давать отцу еще одну причину для профессионального интереса. Кроме того связь с Дином — это первая хорошая вещь, которая пришла от его способностей. Он не хотел пока разбирать все на части.       — Мне нужно немного подумать.       — Подумать? — Мак провел пальцем по лбу. Калеб видел, что ему больно. — Понятно.       — Ты всегда говоришь, что мне нужно больше думать. — Калеб пожал плечом. — Правильно?       — Да, наверное. Я просто не привык к тому, что ты слушаешь, что я говорю.       — Может быть, я хорошо учусь. — Калеб выдавил улыбку.       — Может быть, ты растешь. — Мак долго смотрел на него.       Калеб не закатил глаза от гордого взгляда отца и не протестовал, когда Мак обнял его за плечи.       -Как насчет того, чтобы помочь своему старику с пиццей?       — Когда Джонни вернется, папа?       Вопрос заставил Мака на мгновение призадуматься, пока они шли на кухню.       — Скоро.       — Но он вернется к Рождеству, верно? — Калеб не хотел быть дураком или лжецом.       — Конечно, сынок. — Макленд сжал плечо подростка. — Он вернется.       — Я понимаю, почему он испугался. Правда, понимаю. — Калеб последовал за отцом к столу, где их ждали три коробки из пиццерии Ника. Он наблюдал, как Мак достает из холодильника несколько банок имбирного напитка и два пива. Калеб достал из шкафчика несколько стаканов и чашку для Сэма. — Но я не понимаю, как он мог просто бросить их.       — Он не бросил их, Калеб. — Мак передал напитки сыну, собрал стопку салфеток и положил поверх пиццы. — Джон оставил мальчиков на мое попечение. Они в порядке.       — Они не в порядке, папа. — Калеб тяжело сглотнул. — Дин напуган, и Сэмми… Сэмми думает, что Джон увидит наше супер яркое дерево и это приведет его домой. Я читал мысли ребенка. Он верит, что его папа скоро вернется и они уйдут отсюда.       — Я должен был это предвидеть. — Мак провел рукой по губам. — Он спросил, нельзя ли нам завтра навестить Санту.       — Джон их отец. — Калеб почувствовал себя глупо, когда его голос дрогнул от эмоций. Родители не должны сбегать. — Когда он вернется?       Мак поднял коробки с пиццей, но потом снова поставил их на стол. Он посмотрел на Калеба.       — Когда мы пытаемся справиться с сокровенной потребностью другого человека, мы видим, что это невозможно, как непостижимы и туманны, которые делят с нами вид звезд и тепло солнца.       — Что? — это было не то утешение, которого он ожидал от своего отца.       — Я так понимаю, что ты не так далеко продвинулся с «Лордом Джимом»? — Мак загадочно улыбнулся. — Я цитировал Марлоу. — Это его способ сказать, что даже самые близкие нам остаются тайной. Дела редко обстоят так, как мы думаем. Факты и логика мало утешают, когда имеешь дело с людьми.       Калеб нахмурился.       — Ты любишь логику и факты.       — Может быть, поэтому я так долго ненавидел людей, и поэтому я до сих пор не могу помочь им чувствовать себя лучше. — Мак выгнул бровь. — И поэтому Джон Винчестер сводит меня с ума.       Губы Калеба дрогнули, отчаяние исчезло сметенное юмором и смирением отца.       — Посмотри на себя сейчас. Ты практически управляешь пансионом для своенравных подростков, сирот и нецивилизованных хулиганов.       — За эти годы я кое-чему научился. Люди стоят неуклюжих попыток и возможной душевной боли. — Мак снова взял пиццу и добавил еще салфеток. — Не говоря уже о беспорядке.       — Ты хорошо поработал с Сэмми и Дином, папа. — Калеб схватил два стакана. — Я говорю не только о том, что тебя чуть не хватил удар из-за пятна от виноградного сока на старинном афшарском ковре в библиотеке. Я действительно горжусь тобой.       — Спасибо, сынок. — Мак достал две другие чашки. — Я горжусь тем, как ты присматриваешь за мальчиками. Но ты не можешь смотреть фильм, который Роберт взял напрокат, вместо того, чтобы закончить читать книгу.       — Что? — Калеб притворился невиновным. — Бобби говорит, что Ральфи Паркер важный Рождественский персонаж.       — Я говорю не о «Рождественской истории». — Мак направился в гостиную. — Питер О’Тул дает волнующее представление персонаже «Лорда Джима», но это не повод, потерять себя в лиризме и красоте написанного произведения Конрада.       — Ты сказал мне, что это была история действия, — проворчал Калеб.       — Поверь мне. Это будет поучительно.       — У меня было почти все что нужно, чтобы закончить эссе за один день.       — Сынок, не бывает слишком много света. — Мак кивнул на мерцающий шедевр в углу. — Спроси Сэмюэля и пастора Джима.       Калеб признал, что светящееся дерево было прекрасным. Он хотел бы, чтобы в нем было то волшебство, о котором мечтал Сэм.       — Подожди, пока Коротышка увидит Рокфеллеровский центр.       — Я думаю, Дин тоже найдет там радость.       Калеб встретился взглядом с Маком, снова удивляясь способности отца читать его мысли. На этот раз его улыбка была искренней.       — Я думаю, он будет совершенно очарован.