Летние дни

- Вот же чёртов лагерь! Сминая обувью опавшую листву под ногами, чертыхалась ты, откидывая в стороны ветки, так и норовящие попасть тебе в лицо. Летнее настроение, с которым ты приехала в этот лагерь, было подпорчено одним лишь дурацким соревнованием, в котором ты была с позором повержена. А всё из-за твоего непутёвого партнёра, который вместо того, чтобы помочь тебе, лишь с забавой наблюдал за тем, как ты изнуряешь себя только для того, чтобы привести свою команду к победе. - Чёртов Лоулес! - в очередной раз выругалась ты, особенно громко выговорив его имя, будто желая, чтобы он это услышал. Хотя, даже если бы он услышал, то лишь посмеялся бы над выражением твоего лица, которое он считал забавным во время твоего плохого настроения. Но самое ужасное, что ты не могла сейчас вернуться в лагерь из-за того, что вожатые дали вам новое задание. И суть задания заключалась в том, что каждой команде нужно было найти выход из леса, собирая при этом развешенные по тонким деревьям разноцветные платки. Та команда, которая соберёт все платки и найдёт первая выход, выигрывает в соревнованиях и получает особый приз. И вот сейчас, собирая в охапку платки, ты мысленно ругалась на эту дурацкую идею, потому что сейчас, пылая от злобы и негодования, тебе хотелось посидеть в своей палатке, чтобы успокоиться и обдумать всё, что с тобой произошло за это время. Но будто сам Дьявол решил отыграться на тебе, наведя на тебя не только надоедливых комаров, так и желающих прицепиться к твоей коже, что ещё больше портило твой и без того ужасный настрой, но и в очередной раз приставив к тебе в пару беззаботного юношу, который только и делал, что портил тебе настроение своими скаберзными комментариями, при этом ничего не делая. Тебе хотелось зайти в самую глубь леса, чтобы побыть хоть минуту наедине с собой, но, как бы ты ни ускоряла шаг, Лоулес всегда оказывался впереди тебя. И даже сейчас, когда ты устроилась на небольшом пеньке, около которого рос стройный белый гриб с тёмной шапкой, он сумел разыскать тебя. - Эй, злючка-чан, ты не собираешься заниматься поисками выхода? - беззаботно поинтересовался он, склонившись к тебе. - Не называй меня так! - процедила ты сквозь зубы, просверлив его озлобленным взглядом, на что он только нагло усмехнулся. - Кто-то не в настроении? - Вообще-то мы из-за тебя проиграли! - Что тебе мешает взять реванш, м? "Кому не хватает решительной воли – не хватает ума" - цитата Шекспира, - промолвил он, по-прежнему улыбаясь. - А ты только и можешь говорить о своём Шекспире! - закатываешь глаза, качая головой, и небрежно махаешь рукой в сторону вампира. - Зато я не ворчу как бабка старая, злючка-чан, - дразнит тебя Лоулес, показывая язык, из-за чего чаша твоя терпения переполняется до краёв. - Пойду-ка я лучше поищу выход! - гордо поднимаешь со своего места, задирая голову, и быстрыми шагами отдаляешься от сервампа, сжимая от злости кулаки. - Но ты не справишься без меня, злючка-чан. Эй, нам ведь нельзя надолго расставаться, - напоминает Хайд, но его слова остаются неуслышанными, теряясь в лесном шуме, издаваемого шелестом листьев и тихим пением птиц. Ты устало вздохнула, понимая, что случай тяжёлый. Решив больше не тратить нервы на назойливого юношу, ты побрела прочь, в самую глубь леса, скрываясь за густой тёмно-зелёной листвой и высокими деревьями. Оказавшись уже подальше от своего сервампа, ты облегчённо вздохнула, наслаждаясь уединением с тишиной природы. Небо начало постепенно темнеть, сменяя светло-лазурные краски на тёмную синеву, погода начала также постепенно меняться, унося за собой летнее тепло, вместо этого отдавая тебя в прохладные руки северного ветра. Отбросив в сторону платки, ты плюнула на задание вожатых, решив, что проще будет выбраться из леса, чем попытаться выиграть, в пустую бродя по лесным тропинкам, как крыса по лабиринту. Однако поиски выхода заняли немалое количество времени, из-за чего в итоге ты просто сдалась, присев на ближайший пень, почувствовав, как ноги начинают наливаться свинцовой тяжестью из-за долгой ходьбы. - Дурацкое лето! - в порыве злости и усталости бросаешь ты, пиная ногой ближний камушек, находящийся возле твоих ног. - И как меня могло угораздить приехать в этот лагерь? Я сейчас могла бы сидеть дома или гулять с друзьями... Но нет же, мне нужно было найти приключений на задницу! - брюзжала недовольно ты, постепенно начиная поникать из-за голода и надвигающегося холода. Живот начинает урчать, из-за чего ты прикладываешь к нему руку, надеясь, что это хоть как-то поможет утихомирить боль. Встаёшь со своего места, решая продолжить путь, пока не слышишь, как позади хрустнула ветка. Резко оборачиваешься, напуганная неожиданным шумом, и панически оглядываяешься, пытаясь сквозь зелёную гущу разглядеть того, кто устроил этот шум. - Хайд, это ты? - с надеждой в голосе задаёшься вопросом, впервые надеясь встретить в гуще леса своего сервампа, а не кого-то другого. Но твой вопрос остаётся без ответа, а слабое эхо растворяется в воздухе, сменяясь очередным треском ветки. Оглядываешься по сторонам, постепенно начиная цепенеть от страха. Чувствуя на своём плече горячее дыхание и громкое пыхтение, покрываешься холодным потом и мурашками, а, медленно, словно в полудрёме, поворачиваясь к источнику шума, отскакиваешь в сторону с громким визгом. Лесной медведь, поднявшийся во весь рост, издаёт протяжный рык, встречаясь с испугом жертвы, и надвигается вперёд, в то время как ты, потеряв дар речи, отходишь назад, пока не спотыкаешься об камень и не падаешь на листву, сминая её своим телом. Не теряя ни минуты, пятишься назад, пока не оказываешься прижата к старому дубу. Хищник продолжает двигаться в твою сторону, облизываясь в предвкушении обеда, а ты закрываешь глаза, заливаясь слезами отчаяния, тихо проклиная себя за то, что осмелился уйти без Хайда, который смог бы тебя защитить. "Это конец..." - проносится последняя мысль в голове, прежде чем ты слышишь до боли знакомый голос. Ты распахиваешь глаза и, видя перед собой Лоулеса, приоткрываешь от шока уста, становясь свидетельницей того, как он, используя свою силу, дарованную ночью, отталкивает подальше мощного хищника. Огромная лапа медведя опускается на сервампа, задевая длинными когтями его руку, срывая ткань и нанося глубокие повреждения, из-за чего Беззаконие хватается за руку, прикрывая кровоточащую рану. Возбуждённый запахом свежей крови, медведь решительно надвигается на своего противника, щёлкая мощной челюстью возле его лица, в то время как Хайд отталкивает его другой рукой. Ты обеспокоенно наблюдаешь за неравной борьбой, чувствуя, как сердце сжимается в холодных тисках страха и беспокойства за Хайда, который, не имея сейчас полной силы сервампа, отчаянно пытается защититься от атак медведя. Не выдержив, плюёшь на страх и, поднимаясь на ноги, ломаешь ногой крепкую и толстую ветку на обваленном дереве. Крепко сжимаешь в руках своё оружие и, сглатывая ком, подбегаешь к хищнику, сомкнувшего челюсти возле лица вампира, едва задевая его бледную кожу длинными и острыми, как бритва, клыками. Руки дрожат, но ты боришь дикий страх, замахиваясь со всей силы в сторону дикого зверя. Промахиваешься, рассекая воздух своим оружием, но это отпугивает некогда разъярённого хищника, когда он видит поблёскивающий в темноте оскал не менее разгневанного сервампа, который, несмотря на ранение, готов был до последнего драться. Ты рвано дышишь, запуганно глядя на хищника, выжидая очередной его атаки, и сжимаешь сильнее ветку в своих руках до побеления костяшек, сглатывая ком. Но медведь, понимая, что сегодня ему придётся обойтись без ужина, напоследок издаёт громкий рык и уходит прочь, скрываясь за тёмными силуэтами деревьев. Хайд обессиленно падает на колени, тяжело вздыхая, мысленно ликуя от того, что ему удалось избавиться от главной проблемы. Бросая палку, ты бежишь к сервампу Жадности, падая рядом с ним на колени и тревожно разглядываешь открытую рану на его руке. - Тебя нужно вылечить! - решительно заявляешь ты и, скидывая со своих плеч тонкую кофту трясущимися руками, отбрасываешь в сторону ниспавшие пряди волос, обнажая лебединую шею. - Кусай. - Неужели злючка-чан решит добровольно отдать мне свою кровь? - усмехается через силу сервамп, запрокидывая вверх голову, в ту же секунду стискивая от ноющей боли зубы. - Кусай, придурок! - требуешь ты и, окончательно потеряв терпение, притягиваешь за белый воротник сервампа так, что его лицо оказывается возле твоей шеи, а холодные губы едва касаются кожи, доставляя щекочущие ощущения. - Это приказ, - вспоминая о том, что сервампы не могут противиться воле своего хозяина, произносишь ты заветные слова, из-за чего Хайд разочарованно вздыхает, неохотно впиваясь белоснежными клыками в гладкую кожу. Морщишься от боли, но стойко терпишь, понимая, что жизнь сервампанаходится в твоих руках. О себе ты не думаешь, желая спасти лишь одного Хайда, поражаясь тому, насколько сейчас ты переживаешь за человека, которого тебе раньше хотелось придушить собственными руками. Сейчас все обиды были забыты и всё, чего тебе хотелось, это чтобы сервампбыл рядом с тобой - жив и здоров. Лоулес отрывается от твоей шеи, слизывая с губ последние капельки крови, и смотрит в твои глаза. - Ты в порядке, злючка-чан? - Нормально, - выдавливаешь из себя слабую улыбку сквозь хмурое выражение лица. - А ты как? - Я не ожидал от тебя таких жертв, - насмешливо произносит вампир, пытаясь придать беседе непринуждённый тон, но, сталкиваясь с твоим серьёзным лицом, ему приходится умолкнуть под красноречивое молчание с твоей стороны. - Ты был всё-таки прав, когда сказал, что я не справлюсь без тебя. Как глупо было предполагать, что я, простой человек, смогу найти выход из леса, когда тут столько опасностей, - грустно улыбаешься, склоняя голову набок и отворачиваясь от Беззакония, не желая показывать ему свой стыдливый румянец и грусть от поражения в собственной идиотсткой борьбе. Хайд сверлит тебя недоумённым взглядом, поражаясь перемене стойкого темперамента, который не позволял тебе признавать поражения даже в самых незначительных ситуациях. Но ведь не каждый может найти в себе силы, что признаться в собственных ошибках. Тем более такой гордый человек, как ты, каким привык тебя видеть сервамп Жадности, каким он впервые заинтересовался настолько серьёзно, что готов был пожертвовать своей жизнью ради неё. Он добродушно улыбается, радуясь тому, что ты наконец-то дала волю эмоциям. Пожалуй, именно такой он мечтал тебя и лицезреть: настоящую, без маски сильной и независимой женщины. Да, именно такой ты ему и нравилась. - Я бы не сказал, что ты такой уж обычный человек, злючка-чан, - усмехается сервамп, скрещивая руки на груди. Но, не получая ответа от тебя, он омрачняется, всё же разочаровываясь в том, что ты не смогла до конца ему раскрыться. Снова отворачиваешься от него, скрывая истинные эмоции. Надвигаясь, громадными клубами вздмылся угрюмый мрак. На небе засветился узкий, малый месяц и звёзды, склонившиеся к самому тёмному краю. Всё кругом затихло. Всё спало крепким и предрассветным сном, терпеливо ожидая очередного восхода солнца, которое развеет тёмную гущу, которая, словно мрачным одеялом, накрыла доселе чистое и голубое небо. Даже птицы, гремящие из рощи своими песнопениями, неожиданно затихли, спрятавшись в густой листве деревьев от сверкающих во тьме золотистых глаз сов. Всё тепло, обогревающее тело, внезапно исчезло, уступив место холодным рукам ветра, которые то и дело обволакивали тебя, пытаясь затащить в свои объятья. Ты поёжилась, кожа покрылась мурашками и ты обняла себя обеими руками, начав растирать их от плеч до локтя, отчаянно пытаясь согреться. Лицо Лоулеса, сохранявшее до этого момента мрачноё и серьёзное выражение, дрогнуло и смягчилось в чертах, когда ему в голову пришла ассоциация с беззащитным и замёрзшим котёнком, которого стоило бы пригреть. Даже несмотря на то, что ты всем своим гордым, но подрагивающим от холода видом давала понять, что не нуждаешься в его заботе, он лишь терпеливо улыбнулся и, встав со своего места, двинулся неспешно к тебе. Погружённая в температурные изменения, ты не сразу услышала приближающиеся шаги. А уж когда тебя осторожно обвили чужие тёплые руки, твоё сердце резко подскочило от волнения. - Л-Лоулес... - обескураженно произнесла шёпотом ты его имя дрожащими губами. - Что это значит? - Ну, ты ведь замёрзла, а я не могу позволить тебе умереть от холода, мне же ещё нужна твоя кровь, - непринуждённо отозвался сервамп, сильнее прижав твоё тело к себе, отчего у тебя бешено забилось сердце. - Поганый кровосос, - буркнула ты обиженно себе под нос, на что сервампусмехнулся, не сумев тем не менее сдержать выступивший на щеках яркий румянец на фоне бледных от холода щёк. Хорошо, что Лоулес оказался сзади, ибо тебе совсем не хотелось выдавать своё смущение, которое ты испытывала по отношению к тому, кто тебя раньше раздражал. И самым пугающим во всех твоих мыслях было именно слово "раньше", которое ты с трудом употребляла даже в собственной голове, борясь с чувством гордости. Даже было трудно осознать, что сейчас ты не испытывала к нему той прежней неприязни, которая двигала тобой. Как бы ни было трудно признаться, но, поджав губы, продолжая мысленно борьбу со своими противоречивыми чувствами, ты была готова сказать, что его тёплые объятья приносили тебе наслаждение, уносили в какую-то лёгкую прострацию и заставляли забывать обо всём плохом, что с вами было до этого момента. В его объятьях было уютно, словно тебя обнимает родной человек, и это как раздражало, так и смущало тебя. А Лоулес, чувствуя твою подсознательную борьбу, был доволен таким раскладом событий. Вампиру и самому не хотелось раскрывать, что за непринуждённым тоном скрывается обеспокоенный оттенок, а за маской шута скрыто искренне желание позаботиться о человеке, который впервые за это время сумел растопить лёд в его сердце. - Лоу... - тихо, почти шёпотом, позвала ты парня. Сам не заметив своей оживлённой реакции, сервамп в миг отозвался на своё имя, слетевшее с твоих уст: - Да? Что такое, (Твоё имя)? Ты слегка вздрогнула, услышав, каким нежным и обеспокоенным тоном он впервые произнёс твоё имя. Никакого дурацкого прозвища, которое раздражало тебя до мозга костей, никаких оскорблений без нотки сарказма, иронии и насмешки. В этот момент его голос показался тебе настолько мягким, что ты была готова сжать от удовольствия и счастья его руки, которые покоились на твоей талии. Поняв, какие сейчас мысли тебя преследуют, ты замотала головой в разные стороны, стараясь отогнать от себя навязчивые мысли, как если бы они были надоедливыми мухами, кружащимися стайкой возле твоего уха. Сервамп озадаченно посмотрел на тебя, а ты, покраснев ещё больше, также тихо сказала: - Спасибо... - Чего? - он встрепенулся, не ожидая от тебя, вечно саркастичной и вспыльчивой девушки, подобные слова. Впервые Лоулес почувствовал боль в груди, будто её сейчас вот-вот пробьёт ещё один пылкий удар сердца. Затем всё внутри сжалось от любопытства и острого, почти необходимого желания увидеть в этот момент твоё лицо, чтобы запечатлеть на нём совсем иные эмоции, которые не свойственны другой твоей личности, которую он узнал при первой встречи. - Но за что? - Просто за то, что ты есть, - прошептала ты. - Каким бы придурком ты ни был, мне... хорошо с тобой... Ты сглотнула ком, осевший в горле, и покраснела ещё гуще, теряясь в своих мыслях. Снова воцарилась тишина, лишь иногда нарушаемая порывом холодного ветра. На этом моменте ты вся напряглась и покрылась мурашками не столько из-за холода, сколько из-за стыда, который навеяли тебе собственные слова, осевшие где-то в сознании и так норовящие вырваться наружу. Но уже сейчас ты пожалела, что поддалась этому минотному порыву, который только усугубил ситуацию, которая, как тебе казалось, только начала налаживаться. От неприятных и волнующих мыслей тебя отвлекли руки парня, которые силой принудили тебя повернуться к нему лицом. Не ожидая подобного, ты отшатнулась в смущении, но Лоулес приобнял тебя за талию, не дав уйти далеко от себя. И сейчас, с видом зайца, загнанного хищником в угол, ты смотрела не моргая на сервампа. - Ты первый человек, которому удалось меня смутить настолько, что я даже не знаю, что и сказать... - Хайд... - ты обеспокоенно позвала парня, пытаясь продолжить свою мысль, как на твои уста лёг его указательный палец. Ты недоумённо посмотрела на парня, ожидая от него ответа. - Ничего не говори. Потребовал он таким тоном, что тебе пришлось в знак согласия кивнуть, словно бы тебя загипнотизировали. Лоулес довольно улыбнулся и, взяв в свою ладонь твою руку, прижал к своему сердцу. Твой взгляд застыл на ваших сомкнутых ладонях и переплетённых пальцах, и на девичьих щеках заиграл трогательный румянец. Сервамп снова улыбнулся такому зрелищу, совершенно не узнавая собственную хозяйку, которая никогда при нём не показывала свою хрупкую душу. Оказывается, её было так легко смутить одним только прикосновением! На самом деле вампир бы ни за что не догадался, что "железная леди" может быть настолько милой во время своего смущения, которое придавало ей ещё больше очарования. Не сдержавшись, он приподнимает другой рукой тебя за подбородок. Когда ваши взгляды сталкиваются, ты не успеваешь среагировать на то, как быстро он приблизился к твоему лицу. Распахнув шире глаза, ты только сейчас заметила, как катастрофически близко находятся ваши лица, как безмятежно закрыты его глаза, и чувствуешь, как губы начинает неметь под тяжестью чужих - таких тёплых, мягких и родных, от чьих прикосновений ты готова буквально растаять. - О, сладкая парочка, мы вас искали. Противный женский голос отрывает вас от приятного занятия. Ты поворачиваешь голову в сторону источника звука и, замечая перед собой девушку, которой ты проиграла на утреннем соревновании, поморщилась, чувствуя прилив гнева. - Вас уже все обыскались, - сказала она, с отвращением глядя на вашу пару. Ты едва сдержалась, чтобы не подойти к ней и стереть её в пух и прах. - Скажи, что мы позже придём, - махнул рукой Лоулес под твой изумлённый взгляд. Посмотрев на тебя, он подмигнул, намекая, что всё будет в порядке. Ты кивнула головой, доверившись своему сервампу. Он же тем временем подоспел к уже уходящей девушке и, проведя ладонью по её волосам, напоследок прошептал. - Будь осторожна на своём пути. Девушка оглянулась, одарив его презрительным взглядом напоследок, и отправилась обратно в лагерь, чертыхаясь про себя из-за темноты, которая мешала ей нормально видеть. Ты недоверчиво покосилась на Лоулеса, не понимая смысл его фразы, адресованной ей, пока не услышала уже вдали крики выскочки и жалобы на то, что её новые туфли утонули в грязи. Беззаконие криво усмехнулся, наслаждаясь своей небольшой шалостью, а ты лишь издала тихий смешок, благодаря своего сервампа за то, что он поднял тебе настроение на весь день. - У меня есть идея, - шёпотом на ушко сказал тебе Хайд, в миг оказавшись возле тебя. Его горячее дыхание коснулось твоей кожи и ты вся покрылась мурашками. - Давай завтра порвём всех на соревновании, а потом поедим твоё любимое мороженое? - Звучит заманчиво, - усмехаешься, поворачиваясь к нему лицом. - Но почему ты сказал, что мы пойдём позже в лагерь? Что ты задумал? Парень ничего не ответил, вместо этого заключив твоё лицо в ладони, и притянул к себе, вовлекая в мимолётный поцелуй. Отрорвавшись от твоих губ, он сделал шаг вперёд, отчего вы оба упали на мягкую траву. - "Всякое препятствие любви лишь усиливает её" - цитирует Шекспира вампир, на что ты усмехаешься, понимая, какой смысл вложен в цитату, которую выбрал сервамп жадности. - Наша лёгкая вражда, кажется, только укрепила чувствами между нами. По крайней мере ты бесишь меня гораздо меньше, - откровенно усмехается Лоулес. Ты изображаешь на лице раздражение, после которого следует хитрая улыбка. - Считай, что это взаимно, Хайд. Ты расслабляешься, безмятежно прикрывая веки, чувствая его тёплые губы на своих. Кто бы знал, что вам стоило пройти лишь одно испытание, чтобы понять, что вы дороги друг для друга? Порой люди бывают слишком слепы, чтобы понять, что за пеленой ненависти на самом деле скрывается истинное чувство любви. Звёзды для тебя начинают сиять ярче, а тепло летнего вечера обволакивает всё тело, вместе с руками Хайда, блуждающих по твоему телу. Представляя себе уже завтрашний день, который предвещает всё самое прекрасное и сладкое, ты смело можешь назвать себя счастливым человеком, а эти последние летние дни, проведённые в лагере, самыми лучшими в своей жизни.