Волчья яма на двоих

*** Он опоздал всего лишь минут на десять и надеялся, что Дерека еще нет, но взгляд зацепился за одинокую фигуру на парковке, стоило только втиснуть джип между фонарным столбом и обшарпанной Тойотой. Стайлз вывалился из машины, огляделся. Место было знакомым и новым одновременно. Чувство, к которому он уже начинал привыкать. Дерек разговаривал по телефону, но, стоило Стайлзу подойти ближе, быстро распрощался и сунул трубку в карман. — Ого. С такими лицами обычно говорят или с начальниками, или с бывшими, — сказал Стайлз вместо приветствия. — Какой вариант твой? — Мыслить стереотипами — одна из самых больших ошибок в работе полицейского. — А быть наблюдательным — одно из основных требований. И разве я не угадал? Дерек посмотрел на него искоса, колеблясь с ответом, но все же кивнул: — Угадал. — И? — И это совершенно не твое дело. Прозвучало довольно грубо, но Стайлз совсем не обиделся. Во-первых, это правда было не его дело, а во-вторых, он был занят разглядыванием транспорта, на котором прикатил Дерек. — К слову о стереотипах… — он перевел выразительный взгляд с упакованного в черное Хейла на сверкающий хромированными деталями, охрененно красивый и даже на вид дорогущий мотоцикл, который подпирала Хейлова задница: — Серьезно? — Пробки, — пожал плечами Дерек. И Стайлз совершенно не повелся на его показушное безразличие. — В утренний час пик на нем быстрее. — О, ну конечно. Само собой. — Стайлз тронул руль черно-серебристого чудовища и признался самому себе, что при общем равнодушии к мотоциклам как виду транспорта не отказался бы на таком прокатиться. — Когда я при исполнении, я езжу на машине. — Часом, не на Мазерати? Или… ну там, я не знаю, завалящем Ламборджини? Дерек поджал губы, но наверняка только чтобы удержаться от усмешки. — Всего лишь на Шевроле, Стайлз. И довольно старом. Так что я бы на твоем месте не обольщался насчет доходов полицейского. — У меня отец шериф, помнишь? — отмахнулся Стайлз. — Никаких иллюзий. У него было предположение, как Дерек мог позволить себе большую квартиру почти в центре и хороший байк, но проверять он не собирался. — Догадываешься, почему мы здесь? — сменил тему Дерек, кивая на здание позади себя. — Уже да. Говорил вчера со Скоттом. Пазл лучше собирается, когда хотя бы рамка готова. Он мне с этим вроде как помог. — Ты помнишь тот день? — И да и нет. Такое, знаешь… странное ощущение. Сам вспомнить не можешь, но когда тебе кто-то рассказывает — понимаешь, что так и было. Стайлз подошел к высоким кованым воротам, на которых красовалась табличка «Полицейская академия Лос-Анджелеса». В тусклой латуни смутно виднелся его силуэт намеком на отражение. — В том году Четвертое июля выпадало на воскресенье. Накануне академия праздновала свой юбилей и очередной выпуск курсантов. Планировалось что-то вроде дня открытых дверей. Я об этом задолго до поездки вычитал, хотел посмотреть. Мы со Скоттом приехали второго, пошли сразу гулять, так до глубокой ночи и промотались. Наутро Скотт сказал, что хочет отоспаться, а то к вечеру будет совсем никакой. Он остался в номере, а я… я поехал сюда один. Вчера Скотт не сказал этого, но Стайлз знал: в тот день он выспался на месяц вперед. — Собралось прилично народу. Вон там, — он показал рукой на лужайку перед центральным входом, — стояла трибуна, руководство академии толкало речи. Патриотизм, все дела. Надо же… еще вчера я сказал бы, что такого не было. А сейчас даже, пожалуй, узнал бы мужика, который никак не мог закончить мысль и повторил одно и то же раз пять, меняя порядок слов. Мы еще пошутили на этот счет с каким-то парнем. Стайлз оглядел парковку, примыкающую к территории академии. Тогда она была забита битком. Он порадовался, что приехал на автобусе, хоть в нем и была жуткая духота. Летнее солнце шпарило на всю катушку. Стайлз сочувственно разглядывал затянутых в форму новоиспеченных полицейских и хлебал минералку, которая за время короткой поездки успела нагреться. Потом он еще искал, куда выкинуть опустевшую бутылку. Давно ускользнувшее июльское утро складывалось из разрозненных кусочков в узнаваемую картинку. — После торжественной части была экскурсия по главному корпусу. Кажется… кажется нас водил высоченный такой сержант, весь из себя «я король, а вы говно». — Сержант Тернер, — подсказал Дерек. — Он тебя тоже запомнил. Сказал, ты был самым болтливым из всех посетителей и, цитируя сержанта, трещал не умолкая, пока у него не начала взрываться голова. Бедолага. Стайлз заметил, что Дерек опять старается не улыбаться, и его осенило очевидным, в общем-то, выводом: — Ты его знаешь, да? Ты же наверняка учился именно здесь. — Да. И не то чтобы он был нашим любимым преподавателем. — Какое у него было прозвище? Да брось, у такого чувака не могло его не быть. — Ничего особенного, — сказал Дерек и тихонько фыркнул себе под нос, явно припоминая какую-то историю. — Просто Тина. Наша звезда Тина. — Запомню на будущее, — усмехнулся Стайлз. Его воображение тут же услужливо пристроило на сержанта Тернера блестящее платье в пол, подобающее истинной диве. Ему шло. — Он наверняка будет счастлив снова видеть меня здесь. — Помоги ему господь, — едва слышно откомментировал Дерек. Стайлз решил, что может засчитать это за комплимент. — На экскурсии ты был до конца. Тернер сказал, что оставил группу там же, откуда вы начали. Стайлз прошелся туда-сюда, проверил, закрыл ли джип, бесцельно посмотрел на телефон, чтобы проверить время, и тут же забыл, какие цифры высветились на экране. Нужно было двигаться дальше, и мысли тут же стали расползаться нефтяными потеками. — Думаешь, стоит пройтись по академии? — спросил он. — Если… если вдруг все началось там. Дерек покачал головой. Он все еще расслабленно опирался о мотоцикл и почти не шевелился. На фоне этого непрошибаемого спокойствия Стайлз выглядел суетливым школьником и понимал это. А когда что-то понимаешь, взять себя в руки становится легче. Он хотя бы остановился. — Можно вернуться сюда позже, если хочешь, но я сомневаюсь, что тут есть что-то важное. Мы просматривали записи журналистов, которые снимали праздник. Ты периодически на них мелькал. Ничего особенного ни полиция, ни федералы там не нашли. Никто не крутился рядом с тобой, никаких продолжительных разглядываний. Если он и выбирал из толпы, то делал это, не попадая в объективы видеокамер и фотоаппаратов. — О, — сказал Стайлз. Ему не нужно пройти пять шагов туда и пять обратно, не нужно нашаривать ключи в одном кармане и сотовый — в другом. Его совсем не клинит. — О…кей. — В общей сложности ты был здесь примерно два часа, ушел около половины двенадцатого. Куда ты собирался? Он, конечно, знал ответ, но все равно спрашивал — фиксировал Стайлза в нужной ему точке. — Мы со Скоттом договорились встретиться и перекусить в одном кафе. Были там накануне, нам понравилось, решили вернуться. Оно и находилось примерно посредине пути между нашим отелем и академией. — Ты сел на автобус? — вот теперь Дерек поднялся, плавным текучим движением. Стайлз огляделся, увидел в паре сотен ярдов автобусную остановку и пошел было к ней, но остановился почти сразу же. У него трехгодичной давности першило в горле. Приближался полдень. Солнце пропекало Лос-Анджелес до золотистой корочки, и тени жались к зданиям и людям, как побитые собаки. — Нет, подожди. Я собирался, но было так жарко, а у меня закончилась вода… я решил сначала купить попить. Он развернулся и двинул в другую сторону — через дорогу, где выстроился ряд небольших магазинчиков, среди которых должен был найтись и продуктовый. Через несколько минут такой и впрямь попался на глаза. Удобное место, где не надо выстаивать длинную очередь ради бутылки газировки. — Думаю, здесь я подзаправился. — Да. Здесь мы тебя и видели в последний раз, — сказал Дерек. До этого он просто молча шел следом, будто сверял маршрут. — Мы опросили водителей автобусов, которые проезжали мимо академии в нужный нам промежуток времени, но никто не смог вспомнить, чтобы ты садился. Решили проверить окрестности. Ты засветился перед камерой вон на том магазине. Он показал на магазинчик видеоигр через один от продуктового. — Привет Большому Брату, — хмыкнул Стайлз. — Как бы к ним ни относились, камеры — лучшие друзья полиции. Правда, хоть здесь их хватает, мы все равно упустили тебя. У Дерека зажужжал телефон в кармане джинсов. Он мельком глянул на экран и сбросил звонок. Не начальник, решил Стайлз. Начальство так легко не динамят. — Мы по возможности проверили записи камер на перекрестках и на других магазинах в этом районе, но ты как сквозь землю провалился. Может, будь у нас другие ресурсы, что-то и удалось бы откопать, но людей не хватало. Слишком много всего нужно было проверить. Первые несколько суток самые важные, а вся полиция, да и отделение Бюро были перегружены из-за чертова праздника. В тот год было много беспорядков, целый ряд серьезных преступлений по всему городу. Это не должно было звучать как оправдания, но все равно звучало, и Дерек хмуро поджал губы. А Стайлз внес это выражение в мысленную картотеку с пометкой «характерное». — Если с установлением места преступления были сложности, разве Бюро не созвало пресс-конференцию? Сознательные граждане звонят на горячую линию, все дела. Нет? — Обычно так и делается. — Дерек только начал, а Стайлз уже понял, что ничего хорошего сейчас не услышит. Удивительно, как столь строгое, «каменное» лицо с потрохами сдавало эмоции хозяина. Может, ему только так казалось. Или Дерек именно с ним плохо контролировал себя. — Но вечером четвертого пришла первая видеозапись. И на ней было единственное словесное послание, которое он оставил. Надпись, напечатанная на листе бумаги: «Поднимете шумиху — я пришлю его голову». И еще один лист. Стайлз не стал даже спрашивать. — «С Днем независимости», — озвучил его мысли Дерек. — На остальных видео не было ни надписей, ни устных обращений, ничего. Стайлз видел, как он сжимает в кулак руку, сжимает и разжимает. У него были крупные кисти. В самый раз, чтобы вышибать зубы. В самый раз, чтобы накрывать чужие руки. «Эй… все хорошо…» Дерек заметил его взгляд — и перестал. — В конечном итоге мы так и не выяснили, где он забрал тебя. — Ну, мы же здесь как раз за этим? Давай узнаем. Стайлз огляделся, нащупывая внутри себя чувство узнавания. Он наловчился за последние два дня. Нужно было только перестать бежать. Перестать. Смотреть именно на то, от чего хотелось отвернуться. Шагнуть из зоны комфорта. Шагнуть по плавящемуся от жары тротуару в потерянный полдень. — Я захотел прогуляться, — сказал он, направляясь вверх по улице. — Пройтись пешком пару остановок, может, больше. В автобусе была настоящая газовая камера. Отправил Скотту эсэмэс, сверился с картой — и вперед. Они миновали полупустую парковку возле торгового центра, несколько кафешек, прошли мимо скверика, банка, пары непонятных контор, спрятанных в серых бетонных коробках старых домов, мимо почтового отделения, салона красоты, маленького уютного кинотеатра, мимо заклеенных афишами остановок, заборов с кислотно-яркими граффити, мусорных урн, фонарных столбов, мимо сосредоточенных людей, которых в утренний будний час было совсем немного. Пару раз Стайлз, поколебавшись, переходил через дорогу или сворачивал в неприметный переулок — и Дерек следовал за ним, как прикованный цепью. Он держался в стороне и ничего не говорил, но его присутствие помогало сфокусироваться. На очередном перекрестке Стайлз остановился, глядя по сторонам, вытягивая шею. — А вот тут я вроде чуть не угодил под колеса, — сказал он. И едва удержался, чтобы не добавить: хотя лучше бы угодил. — Мужик сигналил мне, а я не слышал. Чудом успел отскочить. — Ты шел в наушниках? — спросил Дерек, нахмурившись. Вряд ли его напрягла невнимательность Стайлза к безопасности на дороге. Просто когда у тебя в ушах затычки, ты слышишь меньше, чем мог бы. Меньше, чем нужно. — Ага. Болезнь двадцать первого века, что поделаешь, — улыбнулся Стайлз. Он шел тогда один, без Скотта, по новому огромному городу и мог нырнуть в него, как в море. В ушах стояла на повторе одна и та же песня, такая правильная и уместная. Стайлз с тех пор, кажется, не слушал ее ни разу, но сейчас легко смог вспомнить мотив и полушутя напеть: — Хочу работу, работу, на которой не нужно трудиться, и машину, машину, которая не будет ломаться в пекле Лос-Анджелеса…* Забавно, кстати. Если бы у меня не сломался джип перед самым отъездом, мы со Скоттом поехали бы на нем. И я не шел бы по этим улицам. Сослагательная хрень. Они выбрались с оживленной улицы, дальше начинался жилой район, заставленный свечками многоэтажек. Стайлз направился в просвет между зданиями, даже не задумавшись. Конечно, ему интересно было бы пройтись и по дворам, откусить Лос-Анджелеса и с этого бока. Песня, закрутившись на языке первыми строчками, упрямо стучала в голове, насквозь ироничная. Как он мог забыть? «Хочу секса, секса без обязательств»? Получите, блядь, распишитесь. А если учесть, что каких-то пару дней назад он искренне считал себя девственником, то просто сдохнуть со смеху. «Этот город убивает меня». Напротив очередного прохода между слепыми стенами домов он сбился с шага. Он посмотрел на карту — не сейчас, а тогда. Если проскочить этим закоулком, вполне можно снова выбраться к проезжей части, а там недалеко до остановки. Как раз приедет вовремя. Не отворачивайся. Не беги. Стайлз шагнул в затененный проем. Чуть дальше возле стены стояли мусорные баки, часть мусора рассыпалась по земле, от жары в воздухе висел тяжелый несвежий запах. Музыка колотилась в голове, оживляя стертое, вытесненное. Подъем, стихание, бьющая под дых пауза — чтобы снова застучать в ритме сердца. «Хочу любви, любви без мести. Хочу того, кому я буду доверять. В пекле Лос-Анджелеса». Кто-то тронул его за локоть. Стайлз оглянулся, посмотрел на Дерека, как на привидение. Его здесь не было. В том пекле. А потом музыка оборвалась. — Это здесь. Все закончилось здесь. Все началось. — Что произошло? Стайлз передернул плечами, как от озноба. — Я не уверен. Кажется, он вколол мне что-то. Подошел со спины — я не услышал, даже не заметил, что кто-то идет за мной. Воткнул иглу в шею. Как в «Декстере». Ты смотришь «Декстера»? Там мужик маньяк и всегда вырубает своих жертв какой-то наркотой, прежде чем утащить в специальное помещение, затянутое пластиком, а потом… — Стайлз. — …он режет их на куски и выбрасывает в океан. И у нас тоже есть океан. Вот совпадение. Может, у нас и Декстер свой тут есть… — Стайлз, — позвал Дерек настойчивее и подошел на шаг ближе, но больше не прикасался. Этого оказалось достаточно, чтобы суметь заткнуться. Стайлз перевел дыхание. — Извини. — Не за что извиняться. — Дерек осматривался, как если бы оказался на свежем месте преступления. — Ты отключился моментально? — Похоже, да. Дальше совсем провал. Он вроде усадил меня на землю. Или мне это уже почудилось. — И что ты думаешь? Стайлз со вздохом оперся спиной о стену. Его совсем немного телепало, будто слабость после тяжелой болезни. Тоже огляделся — еще раз, внимательнее, как если бы он был тут с напарником-полицейским. — Не знаю. Вроде удачное место — ни тебе окон, ни случайных свидетелей. Субботний полдень, кто будет тусоваться во дворах? Но он все равно чертовски рисковал. Во-первых, похищение средь бела дня. Во-вторых, если он шел за мной от академии, то это была чистой воды импровизация. Я мог не свернуть сюда. Мог сразу сесть на автобус. Здесь могли оказаться люди, в конце концов. И как он забрал меня отсюда? Может, это все-таки какой-то местный психопат? И я просто… подвернулся ему под руку? В честь праздника, типа. Чем дольше он говорил, тем тише стучало у него сердце. Абстрагироваться оказалось здорово. Будто говоришь о себе — и вместе с тем о ком-то другом. Задачка из сборника для курсантов полицейской академии. — Следствие склонялось к версии, что он все-таки высмотрел тебя на празднике. Удобное многолюдное место. И потом, все это касалось полиции: сначала празднование юбилея академии. Там было много ребят как ты — кто собирается поступать. Потом запись, отправленная в полицейский участок. Еще и в День независимости. Хоть какая-то версия. — А вариант, что это что-то личное, рассматривался? — Да, — нахмурился Дерек. Он встал у противоположной стены, отзеркаливая позу Стайлза, и уже почти предсказуемо скрестил руки на груди. — Но в этом совсем не было смысла. Ты раньше не бывал в Лос-Анджелесе, ни с кем здесь не знаком, не считая нескольких человек на Фейсбуке. У твоего отца здесь контактов тоже не было. И те видео… Стайлз вопросительно глянул на него — и Дерек смутился. Да уж, Стайлза бы такое, наверное, тоже смущало. — Ничего. Просто по ним не было похоже, что там есть какой-то личный мотив. Он был слишком… методичным. Извини. — Не за что извиняться, — насмешливо вернул Стайлз. Пускай и получилось немного натянуто. — Он мог следовать за тобой на машине, хоть это и не очень сподручно. Но пробок тогда не было, маневрировать на дороге не составило бы особого труда. Или он шел пешком, дождался удобного момента, вырубил тебя и оставил здесь, пока не подгонит машину ближе. — Мне мерзко об этом даже думать, но, походу, он вполне мог запихнуть меня в мусорник, — скривился Стайлз. Он кончиками пальцев приподнял крышку одного из баков. Места там вполне хватило бы для человека. — Или накрыть чем-нибудь, чтобы было похоже на еще одну кучу мусора рядом с баками. — Скорее всего, так он и сделал. Дождался подходящего момента, перетащил тебя в машину, отвез в заранее присмотренный дом. Если он все это спланировал, то в его схеме не хватало только главного элемента — цели. И его это, судя по всему, не смущало. Он достаточно самоуверен, чтобы идти на риск. На импровизацию. Федералы такой психологический портрет и составили. — Таким образом, ничего нового мы не нашли, — резюмировал Стайлз. — Блеск. — Мы установили место похищения. Уточнили отдельные детали. Например, если он вырубил тебя чем-то сильнодействующим, значит, у него есть доступ к таким лекарствам. Не бывает несущественных мелочей, ты сам знаешь. И главное, — Дерек поддел его голосом, как крючком, — ты нашел часть воспоминаний. Ты же этого хотел? Об этом просил? Стайлз посмотрел на себя со стороны, распластавшегося по серому бетону посреди грязного проулка. Развинченного, раздерганного во времени, будто его вытащили из настоящего и никак не впихнут в прошлое. — Об этом, — глухо ответил он. Дерек беспокойно шевельнулся, словно сдерживался, чтобы оставаться на месте. — Мне жаль, что с тобой это случилось, Стайлз. — На его лице, замкнутом и выразительном одновременно, читалось еще многое из того, что он мог бы сказать, но не скажет, не сейчас. Стайлз знал это, и это было правильно. Еще правильно было бы выдрать то, что зудело у Стайлза под кожей со вчерашнего вечера. «Мне тоже жаль, Дерек. Так чертовски жаль». Только это было неуместно здесь, не вовремя, да и кто он такой, чтобы лезть куда не просят. — И мне, — полуответом, полупризнанием выговорил он, даже не зная, услышит ли Дерек. В кармане задрожал телефон. Эта спасительная штука, в которую так удобно утыкаться, когда не знаешь, куда девать глаза и чем занять руки. Имя, которым был запечатан конвертик эсэмэски, заставило Стайлза встряхнуться. — Это от Дэнни, — сообщил он, просматривая текст. — Дэнни, который был твоим одноклассником? — удивился Дерек. — Ма… Махилани? — Окей, чувак. То, что ты помнишь поименно всех, с кем я учился, немного жутковато. Но да, именно этот Дэнни. — Полицейская память. Станешь копом — тоже такой обзаведешься. — Очень надеюсь. Вещь, незаменимая в хозяйстве. У Стайлза мелькнуло подозрение, что Дерек так хорошо помнит все же не каждого человека, проходившего по тому или иному делу в общем потоке информации. И это была еще одна догадка, озвучивать которую он не собирался. — Насколько я помню, это тот Дэнни, который хорошо ладит с компьютерами. Три года назад твой отец не говорил, что вы друзья. — Да мы и сейчас не то чтобы. Просто… общаемся иногда. — В рамках закона? — с усмешкой спросил Дерек. Стайлз понял, что лучше брать быка за рога — и разворачивать в нужную сторону. Туда, где красная тряпка. — Я просил его кое-что проверить. И он просто супер. Так ему и напишу, погоди минуту. — Стайлз пробежался по сенсорным клавишам, набирая «Спасибо, чувак, ты супер!». Все по-честному. — Так что он нашел? — Хозяина, — расцвел недоброй улыбкой Стайлз. — Угадаешь, где живет этот мудак? Он ни на миг не сомневался в Дереке. Дерек угадал. — В Лос-Анджелесе? — В Лос-Анджелесе.