Хочешь жить? Умей вертеться! Год первый.

      Из беспроглядной темноты меня вывела сильная головная боль. Моя бедная головушка просто раскалывалась, словно я всю ночь пила и кутила, а тут вдруг наступило беспощадное утро и пришло время вставать с перепоя. И всё бы ничего, такое и у меня бывает время от времени, я же всё-таки не железная, однако что-то не припоминаю за собой такой активности в ближайшем прошлом.       Открыть глаза почему-то не получилось — веки словно свинцом налились. Насторожившись, я уже внимательней прислушалась к себе и своему самочувствию. В теле, если не обращать внимание на мигрень, что уже понемногу утихала, ощущалась какая-то странная, непривычная мне доселе, легкость, словно я пушинка, а не взрослая пятидесяти пяти килограммовая девушка. При этом пошевелиться особо я не смогла — тело сковала неожиданная слабость, отчего я ещё сильнее встревожилась. Что за чертовщина?.. Что вообще произошло-то?       Так, последнее что я помню… Моё самое обычное утро: испорченный завтрак… пролитый кофе… уроненый стул… потерянные ключи… Сплошные неудачи!.. И машина… Стоп, стоп, стоп! На этом месте помедленнее… Я… попала под машину, получается? О, боги! Она же на полной скорости неслась, как я вообще жива-то осталась? Чудо какое-то, не меньше! Но, по крайней мере, теперь становится понятно, почему мне так хреново. Хотя и странно, что я не загипсована по уши. Но чёрт с ним, мало ли, может я в коме провалялась, и с меня уже всё сняли. Главное, я жива, а с остальным разберёмся. Такс, значится, я сейчас в больничке лежу. Интересно, сколько же с меня денег тут сдерут? Ууу, стрррашно! Но будем думать только о хорошем. Я, конечно, никогда не была оптимистом, но надо же когда-то начинать, верно? А для начала надо бы разведать обстановку. И подать признаки жизни. И позвать кого-нибудь. Да, пора снова возращаться к жизни!       Я сделала глубокий вздох, прежде чем снова попытаться открыть глаза. На удивление в этот раз всё получилось, вот только лучше бы я этого не делала. Яркий свет больно резанул по глазам, заставляя снова зажмуриться и сморгнуть выступившие слезки. Изверги! Светом мучают. Зато теперь я точно знаю, что с глазами у меня всё в порядке. Это радует. Но этого мало. Я и так непозволительно долго тут провалялась в раздумьях.       Поэтому, поморщившись от неприятных ощущений, я медленно приоткрыла один глаз, потом второй, а затем пару раз моргнула, стараясь как можно быстрее привыкнуть к свету. Первым, что я увидела когда перед глазами наконец прояснилось, был белый потолок. И вправду больница, — констатировала я про себя. Однако, слегка повернув голову я не увидела ни капельниц, ни приборов, следящих за моим состоянием. Странно. Огляделась уже активнее. Поворачиваться было неудобно, шея затекла. Видимо, слишком долго я тут лежала.       Я находилась в небольшой одиночной палате три на три метра. Она была до абсурдного светлой: с белыми стенами, потолком и полом, рядом стояла небольшая тумба из светлого дерева. А свет, изначально принёсший мне столько мучений, исходил из окошка, шторы которого были отдёрнуты. Мда, медсёстрам что, так сложно было прикрыть его? Как всегда, везение моё со мной. Дверь, находившаяся напротив моего лежбища, была простой, деревянной и покрытой, опять-таки, белой краской. Они что, помешались здесь на этом цвете? Психи. И, в общем-то, на этом всё. В помещении больше ничего не было. Да, было всё вполне чистенько, да стерильно, да краска со штукатуркой не облазили, однако… все-равно это было как-то странно. Что-то я не припомню у нас таких больниц, где всё настолько педантично и аккуратно сделано. Впрочем, я ведь и не особый любитель посещения подобных заведений. Я и в больничке-то лишь раз лежала за всю жизнь, и то лет в одиннадцать, так что не мне судить. Ну, как вариант, меня могли переправить в какое-нибудь более крутое лечебное заведение в другом городе или даже за границей. Всё-таки в нашем маленьком городке с медициной ой-какие проблемы, так что было бы неудивительно. А родители, если мои травмы и вправду были настолько ужасны, могли вполне меня перевести и оплатить лечение. Ох, и стребуют они потом с меня… Я нервно хмыкнула. Верилось в собственные мысли как-то с трудом, да и чуйка моя вопила, что тут явно что-то нечисто. Правда, пока непонятно что.       Тем временем, пока я предавалась своим унылым размышлениям, за дверью послышались шаги. Неужели, о бедной несчастной мне все-таки решили вспомнить! Дверь, которую я ранее так тщательно рассматривала, отворилась впуская в палату нового человека.       Это оказалась, что неудивительно, медсестра. По крайней мере, я так думаю. Она была одета в униформу лимонного цвета, на груди у неё висел бейджик, а сверху был накинут то ли длинный просторный халат, то ли какая-то странная накидка с длинными широки рукавами и огромными карманами. Чудачка какая-то. Или это у них форма такая? Тогда я точно заграницей, у нас такое бы никто из нормальным людей бы не надел даже.       Медсестра, миловидная женщина на вид лет сорока, застыла в дверях, когда заметила мой взгляд. Кажется, она не ожидала того, что я так рано очнусь. Чтобы вывести её из ступора, кашлянула:       — Ккхм, — и сразу сморщилась от боли в горле.       Встрепенувшись, она шустро подскочила ко мне:       — Малышка, как ты себя чувствуешь? Что болит?       Голос у женщины оказался мягким, грудным, но со страшным акцентом. Явно не русская. Так, стопэ. Малышка? Я всего-то лет на пятнадцать её младше, какая, нахрен, малышка? Ладно, как раз у неё все и разузнаю.       Снова откашлявшись я просипела хрипловатым, но всё-равно необычайно тонким для меня голосом:       — Где… я?       — Ох, не напрягайся, маленькая, теперь уже все хорошо, ты в полной безопасности, — проворковала женщина. — Ты в Мунго, лучшей британской больнице для волшебников!       Не поняла, что за приколы? Она что, совсем дура, над пациентами шутить? Или вообще сумасшедшая, вон, как мило улыбается, точно не в себе. Вот только кто её пустил-то сюда? Очень странно всё это. Хотя, по крайней мере, теперь понятно, почему она так вырядилась. НОРМАЛЬНЫЙ человек такое бы уж точно на себя не нацепил. А она и есть ненормальная.       Я, нахмурившись, вперила в неё настороженный взгляд. В этот момент особенно остро почувствовала нехватку свободы движений. Сейчас-то я даже рукой нормально пошевелить не способна, куда уж думать о побеге или даже о крике о помощи. Всегда опасалась больше всего именно неадекватных людей. С их мозгами набекрень совершенно непонятно, чего ожидать. Это напрягает и страшит не на шутку.       Женщина, заметив мой взгляд, озадаченно свела бровки домиком и протянула руку назад, явно что-то ища в заднем кармане, отчего я ещё больше напряглась. Однако она вытянула на свет… волшебную палочку. Точно такую же, как я видела в фильмах по Гарри Поттеру, которым я так увлекалась лет до двадцати. Легонько взмахнув ею надо мной и проведя несколько замысловатых фигур, она проторобанила что-то себе под нос, и… свершилось то, чего я ну никак не могла ожидать. Над моим бренным телом, прямо в воздухе, начали проступать светящиеся слова. Они были светло зелёного цвета и явно на английском языке, так как я не смогла их разобрать. А через пару секунд надпись начала пропадать. Я остолбенела от шока, не веря своим глазам, а медсестра тем временем пробормотала что-то на английском, из чего я вычленила лишь отдельные слова:       — It seems that there should be no deviations (Вроде бы никаких отклонений быть не должно),       И уже для меня на русском:       — Я сейчас схожу за доктором, он тебя осмотрит и все тебе расскажет, хорошо?       Она ласково потрепала меня по макушке, взъерошив тем самым мои волосы, которые, как оказалось, были до безобразия длинными и светлыми. Я заторможеннл кивнула медсестре, и она, удовлетворенная моим согласием, выскользнула, тем самым оставляя меня наедине с моими неспокойными мыслями.       А подумать мне было над чем. Первым делом, как только за женщиной закрылась дверь, я откинула одеяло и чуть подтянулась на дрожащих от напряжения руках. Чтобы принять более-менее сидячее положение, пришлось опереться о спинку кровати. Головная боль почти прошла, чего нельзя сказать про жуткую слабость во всем теле и сухость во рту. Длинные светло-русые и волосы тяжёлыми волнами упали мне на грудь, которой, с ужасом поняла я, не было. Новая шевелюра длиной доставала мне до пояса. Я неверяще потрогала одну из прядей. Настоящая, да ещё и просто потрясающе мягкой. Удивительно!       Опустив руки я начала пристально осматривать и их. Совсем махонькие, как у маленького ребёнка, и аккуратные, без шрамов или каких-нибудь внешних повреждений. На левой руке было странное чёрное кольцо с зелёным камнем, больше похожее на небольшой перстень. Камушек же в середине, скорее всего, был изумрудом, но я могла и ошибаться, так как в этом вопросе по просту ничего не смыслила.       Кожа гладкая, бархатистая и довольно смуглая, видно, что это тело часто загорало на солнце.       Судя по всему, мне теперь примерно пять лет. Просто. Ах-ре-неть. Даже в мыслях это звучит бредово. Я зажала себе рот ладонями, потому что меня пробивало на нервное «кхихи». Ну, серьёзно. Либо я сошла с ума и у меня глюки, либо… я — попаданка. Нет, этого ведь просто не может быть! Глупость какая! Но всё-таки… все признаки на лицо: я умерла — это раз, со мной говорят на другом языке и колдуют — это два, и у меня совершенно иное, абсолютно не моё тело — это три. Всё сходится! А ведь я в подростовом возрасте была заядлой Поттероманкой… Неужели карма? Наверно, не надо было тогда столько фанфиков читать про «попаданчество» в Поттериану. Вот и аукнулось. Я ошарашенно икнула. Бляяяха муха… Ха-Ха-хах… ик… Ну, я же ведь хотела приключения? Хотела. Вот и получила на свою зад… пятую точку.       За этими размышлениями меня и застали врач с медсестрой. Врач — мужчина в преклонном возрасте, с уже полностью седой головой, был настроен довольно серьёзно. Он подошёл ко мне и, не проронив ни слова, начал вырисовывать надо мной своей волшебной палочкой какие-то знаки.       Наконец, закончив с этим делом, он сообщил мне на все том же изломанном русском:       — Увы, останется шрам на лбу. Его нам свести не удалось. Остались ещё легкие следы утомления после выздоровления, однако в остальном ты совершенно здорова. Как ты себя чувствуешь?       Я замешкалась с ответом. И что же мне в такой ситуации говорить? Выкладывать правду-матку я, разумеется не собираюсь. Ну, действительно, что им вообще сказать?       «Здравствуйте, меня зовут Заряковская Евгения Алексеевна, мне двадцать шесть, и до недавнего времени я жила в России. А потом меня переехала машина и я умерла. Верните меня, пожалуйста, обратно?»       Ха, чушь! Да меня сразу в какую-нибудь психушку запихнут! Или же, что мне тоже не особо по душе, на опыты сдадут. К примеру, в тот же Отдел Тайн. Но как-то же надо объяснить им свое состояние! Что же делали в таких ситуациях герои фанфиков? Ммм, амнезия? Может прокатить… Вариантов-то других нет.       — Я… ничего не помню. Что произошло…? И… кто я? — медленно, чуть ли не по слогам, чтобы англичане могли понять, о чем им вообще тут толкуют, да ещё и очень хрипло произнесла я.       Врач нахмурился, а медсестра, сдавленно охнув, быстро залопотала что-то на английском, обращаясь к нему. Тот лишь отмахнулся от неё, как от надоедливой мухи. Он, взмахнув волшебной палочкой, наколдовал себе стул и грузно присел напротив меня. Тяжело вздохнув, он начал рассказывать, при этом тщательно выбирая слова.        Из его рассказа мне удалось вычленить следующее: сейчас на дворе середина января 1985 года, а мы, как я и предполагала, находимся в Англии. Меня же, по его словам, зовут Евгения Королёва, что с английским переводом значится как Дженнифер Квин. Моя семья, то есть, семья Дженнифер, приехала в Англию из далёкой и могучей России. Отец — Максим Королёв, мать — Алисия Королёва, в девиченстве Поттер. Да-да, родственница, а если быть точнее, то родная сестра, того самого Джеймса Поттера, который является покойным отцом самого мальчика-который-выжил. Вот это поворот, не правда ли? Если рассказывать вкратце, то семейство Королёвых решило обосноваться в Англии, в Лондоне. Причины доктору, как и ожидалось, были неизвестны. Хотя у меня и появилась пара мыслишек по этому поводу. Однако матушка-Англия проявила на удивление не самый тёплый приём своим гостям. Во время их прогулки произошло нападание. С десяток неизвестных магов напали Королёвых. По итогу, мать и отец были убиты, а малышка Дженнифер сильно ранена. К прибытию доблестных авроров всё уже закончилось, а преступники канули в неизвестность. Свидетелей нет, зацепок нет, чистая работа. Только следы бойни, да остатки артефактов, с помощью которых были поставлены барьеры от аппарации. Всё, что оставалось служителям закона, так это передать раненую девочку в руки медиков. Вот только, думается мне, что ребёнок-то на самом деле, того. Умерла она, в общем. А я попросту заняла её место. Вот и вся история.        Когда я выпала из прострации после окончания рассказа, медсестра добавила, что моя единственная живая родственница, бабушка с папиной стороны, уже в курсе о случившемся и прибудет в Англию через четыре дня. Остается лишь надеяться, что бабуля не заметит подмены, иначе меня ждет полный крах. Не хочу на опыты! К тому же, после того, как я обо всём этом узнала, у меня нет совершенно никакого желания покидать Англию. Нет, я очень даже люблю свою родную страну, Россию, но кто же устоит перед искушением стать волшебницей и поступить в Хогвартс, собственными глазами увидеть Гарри Поттера и поучаствовать в его судьбе и, в принципе, в судьбе всего Магического мира? Нет уж, раз меня сюда закинуло, то я приложу все свои силы на то, чтобы не помереть со скуки в этом мире!