Играя в Бога vol. — I

      Джунхи ушёл очень рано.       Он заправил диван, сложил одежду, которую предоставил ему Ючан и пошёл в прихожую. Тихо одевшись, он окинул взглядом тёмные комнаты. Ючан крепко спал в спальне, прикрыв двери. Даже из прихожей слышалось его лёгкое сопение. Джун взял ещё не до конца высохшую куртку и, вздохнув, посмотрел на шлем. Должен ли он был так уйти или нужно поблагодарить Ючана за гостеприимство?       Он замешкался, в нерешительности уставившись на себя в зеркало, что висело в прихожей. От мысли о том, что он может больше не встретить Ючана сводило зубы, до боли. Он не хотел этого, не хотел допустить хоть единого шанса больше не увидеть этого забавного, постоянно улыбающегося мальчишку. Джунхи всегда верил в то, что за то время, пока он рос, от его души остались лишь потёмки. Он пережил столько потрясений: от издевательств до побоев, от добровольного секса до изнасилований. Ему всегда казалось, что в мире не осталось ни единого действия, ни единой вещи, которые смогли бы сломить его, подкосить ноги, вырвать из груди то, что давно считалось погасшим, умерщвленным. Джунхи не испытывал радости с тех пор, как заместо конфеты в рот ему засунули член, а в качестве подарка на день рождения преподнесли грубые ласки. Всё это, всё, что он пережил в прошлом, память помнила абсолютно всё. И каждую грёбаную ночь, когда Донхун, вдоволь насладившись похотью, засыпал рядом с Джунхи, Джунхи просто пялился в тёмный потолок, пытаясь осмыслить, в чём же смысл его никчёмной жизни. Он смотрел на себя в зеркало и видел лишь измученное тело, пустую оболочку, в которой жизнь была лишь обычным словом, а не проявлением. «Это ты молчишь или Я кричу?» — как-то раз спросил он у себя же в отражении и, не получив ответа, ударил по стеклу кулаком. Донхун тогда сильно рассердился, отвёз его в больницу, где ему достали попавшие осколки и обработали костяшки, но Джунхи не пугало ничего, кроме собственного безразличия. Боль, страдания, постоянное пребывание в депрессии, убийства, проституция — как всё это стало частью когда-то самого обычного мальчика?       Джунхи скривил лицо в отвращении к себе же. В голове крутились слова Чана: «Простите, но Я не такой».       Не такой.       Не.       Такой.       Не такой, как Джунхи? Не такой, как все? Не такой, каким привык видеть всех Джунхи? Какой же он тогда, этот самый Кан Ючан? Почему его отказ так больно бил под дых, выбивая почву из-под ног? Как какой-то незнакомый, посторонний человек смог настолько молниеносно забраться в хорошо защищённый разум Пак Джунхи, устроить там беспорядок, словно торнадо, и оставить страдать с привкусом заботливой улыбки перед глазами?       Джун понял, что не мог просто так взять и уйти. Просто уйти означало уйти навсегда, поэтому он отыскал какой-то клочок бумаги и не заточенный карандаш. Нерешительно покрутив его на пальцах, словно это было лезвие ножа, Джунхи дрожащим почерком стал выводить цифры.       Впервые, за всю свою жизнь, он оставлял кому-то свой номер телефона, делая это настолько болезненно, но желанно, что готов был сгореть от агонии переполняющих его чувств прямо тут, в его квартире.       Тело Джуна ныло, как и разум, как и откуда-то внезапно взявшаяся душа. Ему очень хотелось. У него была ломка, словно у наркомана. Ему нужно было получить это от Донхуна. Он жаждал этого.       Когда Джунхи доехал до квартиры Ли, тот уже не спал. Он ходил в махровом халате по кухне, делая себе чашку кофе, и мельком слушал утренние новости.       Джунхи разделся и, как обычно, тихо прошёл к Хуну, обняв его за талию сзади. Закрыв глаза, он прижался к спине директора, молясь, чтобы тот его не оттолкнул. Он словно побитая, но верная собака, надеялся на ласку своего хозяина.       Донхун замер, удерживая ложку с сахаром над кружкой. Постояв так, он лишь усмехнулся и бросил сахар в кофе.       — Почему не берёшь трубку, когда Я звоню.       Джунхи молчит, лишь продолжая обнимать старшего.       — Где ты шлялся всю ночь?       Донхун отцепляет его руки и поворачивается к нему лицом. Подхватив пальцами Джунхи за подбородок, парень заставляет того смотреть на себя.       — Я жду ответа.       Джун перемещает свой взгляд на губы Хуна, тут же облизываясь и отмечая про себя, совершенно неосознанно, что у Ючана губы имеют совершенно другую форму. И его это злит. Бесит до дрожи в пальцах. Джунхи хочется отведать его на вкус: то ли Донхуна, то ли Ючана, он не знает. Это внезапное дикое желание настолько размыло границы, что Джун ничего не понимает. Он смотрит на Донхуна, тянет к нему руки, водит пальцами по его щеке. Вот он, Хун, но перед глазами совершенно иной образ. Расплывчатый, улыбающийся, с пушистыми ресницами.       Джунхи это надо. Ему хочется этого.       Донхун лишь снова хмыкает, запуская пальцы в волосы парня, грубо оттягивая его голову и впиваясь губами в шею. Джунхи прикрывает глаза, чувствуя, как необъяснимая боль проносится по его телу, словно разряды тока по проводам. Он издаёт первый рваный стон, поддаваясь Хуну и насаживаясь на столешницу «островка», сделанного на американский лад из нескольких кухонных тумб. Обнимает парня ногами, прижимая к себе, цепляется руками, проникает под халат. Тёплое чужое тело дурманит похлеще наркотика. Джунхи наслаждается, ловит в воображении визуальные отголоски Ючана, его смех, его улыбку, его смущение.       Донхун грубо укладывает парня на лопатки, чуть ли не сдирая с него джинсы. Они ещё влажные, отмечает про себя он, стаскивая предмет одежды с длинных стройных ног, он шлялся на улице, под дождём.       Джунхи позволяет делать всё. Он хрипло постанывает, открывая рот и впуская туда большой палец Хуна. Начинает ласкать его языком и выгибается, почувствовав палец в себе.       Вот оно, чего он жаждет. Вот, чего ему так не хватает.       Чувство заполненности.       За окном всё также было пасмурно. Дождь прекращался лишь на пару часов, а после начинался вновь. Некогда жаркая погода сменилась весьма прохладной и неприятной, что не могло не бесить Сэюна. Он то сюда прискакал налегке, как говорится.       Выслушав очередную лекцию о том, как нужно беречь своё здоровье, Сэюн покинул больницу и заказал такси, попутно ответив на многочисленные ючановские смски.       В голове крутился рой из разных мыслей. Что за место, куда они попали с Пёнкваном? Почему они попали туда, а не на улицу? Всё ли хорошо будет с директором? Как найти ту самую папку? Вопросов было столько же, сколько кроликов плодится за несколько раз. Это ужасно нервировало и отвлекало от основных дел. Сэюн не мог даже определиться, что его больше волновало: Пёнкван, поиск доказательств или подстроенная авария. Всё настолько перемешалось в голове, что получилась отличная каша. Жри не хочу.       Добравшись до работы, он расплатился с водителем и пошёл внутрь. Единственное, что его радовало, это то, что он приехал даже раньше, чем должен был. Директор точно похвалит его.       Зайдя внутрь, он прошёл пост охраны, ресепшен с надоедливыми милыми девушками и поднялся наверх. Одёрнув костюм и поправив причёску, он посмотрелся в зеркало, что висело в лифте. Видок, конечно, был не из лучших, но и не хреновый. Главное, вести себя уверенно и не выдавать Донхуну то, что ты всё знаешь.       Вздохнув, парень постучал в кабинет для того, чтобы убедиться, что он не опоздал, а пришёл даже пораньше.       Но из кабинета раздался голос.       — Войдите.       Немного опешив, Сэюн открыл двери и вошёл внутрь.       В кабинете находился Пак Джунхи, смиренно державший вешалки с разными костюмами, и Ли Донхун, выбирающий между этими самыми костюмами.       Посмотрев на Сэюна, он усмехнулся.       — Надо же, явился даже раньше, чем должен.       Сэюн закусил губу.       — Доброе утро, директор Ли.       Донхун взял один из костюмов и подошёл к зеркалу. Приложив его на себя, он чуть покрутился.       — Сегодня у меня встреча, а после свадьба друга, поэтому вам работать без меня.       Сэюн чуть кивнул, смущённо посмотрев на Джунхи. Тот стоял прямо, как солдат, и смотрел куда-то перед собой.       — Съездите с Джунхи в банк, откроете счёт на моё имя. — Хун кинул вешалку с костюмом на пол и снова подошёл к Джуну, — Потом встретитесь с господином Кимом и расскажете ему про Пёнквана. В пять назначена встреча с директором отеля, вам нужно будет выслушать его и его просьбу. Он хочет, чтобы мы инвестировали в его горный курорт, обговорите все детали и доложите мне. После всего можете быть свободными. — Взяв костюм, Хун точно так же подошёл к зеркалу. — Забирать меня не нужно будет, Джунхи. — Сказал он тому глядя на него через зеркало. Джунхи поклонился.       — Хорошо, директор. Я Вас понял.       Донхун оценивающе осмотрел себя, прикинув, как будет смотреться костюм, и одобрительно кивнул. Запаковав его, он осмотрел кабинет и пошёл на выход.       — Если что-то случится, особенно при встрече с директором отеля, звоните мне.       — Да, директор. — Хором ответили парни и поклонились. Хун вышел из кабинета хлопнув дверьми.       Повисла неловкая пауза.       Сэюн тупо пялился на дверную ручку, а Джунхи, простояв так какое-то время, развернулся и повесил костюмы, подобрав и тот, который валялся на полу. Закончив с ними, он немного расслабился, напустив на себя скучающий вид, и подошёл к Сэюну.       Сэюн, вот, наоборот напрягся, стараясь всячески избегать зрительного контакта с парнем.       — В машине ты был увереннее. — Издевательски говорит Джунхи, касаясь ладонью щеки менеджера. Сэюн чуть отклоняется, сам не понимая почему, всё так же не глядя в глаза парня. Джун, напротив, напирает, приблизившись ближе. Он прикрывает глаза и касается губами шеи Сэюна, отчего того словно бьёт током.       — Джунхи… Не надо… — Сэюн аккуратно отстраняет от себя менеджера Пака. — Я не могу сейчас думать о таком…       Джун склоняет голову набок, всматриваясь в лицо Сэюна.       — Чем же заняты твои мысли?       Сэюн моментально мешкается, потому что мыслей у него так много, что времени не хватит для их перечислений. Он впервые смотрит в глаза Джунхи, внимательно всматривается, словно пытаясь найти там какой-то ответ, после чего вздыхает и проводит ладонями по плечам парня.       — Я слышал то, что не должен был слышать.       Взгляд Джуна моментально меняется на серьёзный. Он косится на дверь, после чего тащит Сэюна к дивану и усаживает на него, садясь рядом.       — В смысле?       Сэюн снова мешкается, опустив взгляд в пол.       — Сэюн?       — Авария, из-за которой Ким Пёнкван попал в больницу… — Парень нервно облизывает губы, — Понимаешь, это может показаться бредом, но Я слышал, как господин Ли признался, что эту аварию подстроил он.       Джунхи замирает. Кажется, что даже дышать перестаёт. Он смотрит на Сэюна проницательным взглядом, который холодеет прямо на глазах.       — Слышал? — Лишь переспрашивает шёпотом он, чуть прищурившись. Сэюн лишь кивает. — И… И что ты будешь делать?       — Я не знаю… Пока не знаю…       Джунхи медленно ведёт свою руку к карману, где лежит его красный складной нож, но тут Сэюн внезапно поворачивается к нему, хватая того за плечи. Его взгляд становится слишком безумным и обеспокоенным. Чуть встряхнув немного не ожидавшего такого Джунхи, он на полном серьёзе произносит:       — Менеджер Пак, пожалуйста, будьте с ним осторожнее. Кажется, директор Ли способен убить человека…       Джунхи лишь сглатывает, отменяя попытку дотянуться до ножа, и слабо кивает в ответ.