Играя в Бога vol. — I

      Сэюна не пустили к Пёнквану. Его вообще чуть не выгнали из больницы, влепили штраф за административное нарушение и пригрозили сделать выговор в личное дело. Он лишь как-то заторможено поддакивал и старался не свалиться с ног. Когда охрана повела его на выход, Сэюн запротестовал, оперируя тем, что у него назначено снятие швов.       Благодаря этому ему было позволено остаться и, в принципе, от него отстали с концами.       Сэюн сходил к хирургу, снял швы, успел выпить три чашки ужасного кофе из местного автомата, съесть пачку чипсов и подремать в приёмном покое. Когда врачи до конца убедились, что состояние Пёнквана стабилизировалось, только тогда они разрешили Сэюну навестить его.       Парень вошёл в палату и прикрыл дверь. Тишину нарушало лишь монотонное пищание приборов. Пёнкван спал, словно ничего и не случилось. Сэюн взял стул и тихо придвинул его рядом с кроватью, обессиленно опускаясь на него.       Если директор пришёл в себя, то что теперь будет во время, когда Сэюн спит? Он больше не будет находиться в его голове? Ему больше не придётся видеть, как Пёнкван булькает ложкой в чашке или искать выход из подземелья? Теперь Сэюн заживёт обычной жизнью?       Парень как-то горько хмыкнул. Как же, обычной. У него на хвосте Джунхи и Донхун, который чуть и не убил директора, подстроив весь тот ужас. Между прочим, пострадал не только директор, в аварии было несколько автомобилей, плюс пассажирский автобус. Чем руководствовался Донхун, когда всё это планировал? Или его совершенно не заботило, что пострадают невинные люди? Сколько было жертв? А сколько из них с летальным исходом? Водитель Пёнквана погиб, сам Пёнкван попал в реанимацию. Да судя по новостям, никто и не верил, что он очухается!       Сэюн закрыл глаза, откинувшись на спинку. Что им делать дальше? Как действовать? У Пёнквана нет сильных повреждений, у него ничего не сломано, поэтому, скорее всего, шибко долго его тут держать не будут. Проведут такие же исследования в виде МРТ и прочего, убедятся в том, что состояние стабильное и отпустят на все четыре стороны. Ну, максимум дня четыре полежит тут и всё. Хотя, кто знает, но Сэюну казалось, что будет именно так. Но вот что дальше? Отдать папку полиции? Как им следует поступить?       — Ты такой страшненький в реальности.       Сэюн вздрогнул от хриплого голоса и распахнул глаза. Пёнкван, чуть щурясь от света лампочек, лежал и улыбался, глядя на парня. Его кожа постепенно приобретала обычный живой цвет, а под глазами рассасывались тёмные круги. Сэюн как-то нервно облизнулся и придвинулся поближе, в нерешительности взяв запястье парня в свои ладони.       — С возвращением, — тихо произнёс он, — как чувствуешь себя?       Пёнкван смешно поморщил нос, надув щёки.       — Ощущение, словно по голове проехал поезд, а затем приземлился самолёт.       — Что-то болит? Позвать врача?       Сэюн дёрнулся с места, но Пёнкван слабо сжал его ладонь.       — Нет, всё нормально. Просто… — Он поморщился, подбирая слова. — Просто тут так всё… Тяжело, что ли. Там было легко, даже дышалось иначе.       Кван закрыл глаза, тихо выдохнув. Сэюн лишь покачал головой, посмотрев на их переплетённые пальцы рук.       — Врачи сумели спасти тебя. Я благодарен им за это.       — Это ты спас меня. — Парень снова улыбнулся одними уголками губ. — Я чувствовал, что умираю и готов был смириться с этим. Там становилось всё холоднее, а ещё почти все факелы потухли.       — И… как ты… — Сэюн свёл брови чуть вместе, вглядываясь в лицо Пёнквана.       — Я услышал твой голос, прямо как тогда, в кафе. Сначала он был тихий и доносился непонятно откуда. А затем он становился всё громче. Он звучал по всем проходам, звучал в моей голове и Я понял, что не время сдаваться. — Парень открыл глаза, посмотрев на Сэюна. — Я собрал все последние силы и пополз на твой голос. И вот это твоё «ты мне нравишься, обещал свиданку», — Кван чуть усмехнулся, приобретая моментально нахальное выражение лица. — Я выполз оттуда только для того, чтобы сказать тебе всё это.       Сэюн облизнулся, продолжая смотреть на парня.       — Знаешь, говорят, что перед смертью проносится вся жизнь перед глазами. Нифига. Когда Я почти что сдался, перед глазами у меня маячило лишь твоё нахальное лицо и слова о том, что Я тебе должен это самое свидание. Ну так вот, раз уж Я тут, то теперь могу сказать тебе. — Пёнкван тихо покашлял, прикрыв глаза и, приняв самое что ни есть серьёзное лицо, выдал, — ты уволен.       Сэюн захлопал глазами, задохнувшись глотком воздуха от возмущения.       — Э-э-э.       Пёнкван всеми силами сдерживал улыбку, стараясь сохранить беспристрастное выражение лица.       — Ко мне никто и никогда так нахально и открыто не подкатывал.       Сэюн фыркнул.       — Я же сказал, что хоть где-то буду твоим первым.       Пёнкван поморщился, фыркнув в ответ.       — Сэюн.       — М? — Парень медленно погладил запястье Квана пальцами, после снова сжав его руку.       — Я правда нравлюсь тебе?       — Знаешь, это Я должен претензии тебе кидать из-за того, что ты нахально забрался в мои мысли и поселился в них, вызывая привыкание.       — Пф-ф, вот ещё чего.       Сэюн улыбнулся.       — Кажется, ты мне действительно понравился за это время. Я хотел бы узнать тебя получше.       Пёнкван смущённо отвернул голову в другую сторону, устремив взгляд на свои жизненные показатели, которые отображались на мониторе.       — Никому не говори о том, что Я очнулся. — Вновь тихо произнёс он. — Можешь связаться с моим водителем и рассказать только ему. Он мой хороший знакомый, которому полностью доверяю.       Сэюн неловко покусал губу, опустив голову вниз.       — Пёнкван…       — М?       — Водитель, что вёз тебя, не выжил.       Пёнкван просто замолчал, следя за своим пульсом. Он до сих пор находился в таком странном состоянии, что даже не понимал всех своих чувств. Их было слишком много или они вовсе отсутствовали?       — Вот как… — Лишь тихо проронил он, тихо вздохнув. — Он был хорошим человеком. Не то, что Я.       — Ты хороший.       Кван косо усмехнулся.       — Я побуду с тобой, пока ты не оклемаешься. — Сэюн облизнул губы. — Только, Пёнкван…       — Что?       — Оплатишь моё пребывание тут, в больнице, а? — Сэюн выдавил неловкую улыбку. Пёнкван закатил глаза. — Я отдам всё с зарплаты.       — А кто сказал, что ты её получишь? — Фыркнул младший.       Сэюн хотел было что-то возразить, но в кармане завибрировал телефон. Вздрогнув, он достал мобильник и посмотрел сначала на время, а затем на вызывающего.       С фотографии ему улыбался Ючан в какой-то забавной пушистой шапке со дня рождения. Время было пол шестого вечера, а Сэюн ушёл от него ранним утром, не удивительно, что Ючан забеспокоился.       — Да, Чанни. — Парень отпустил руку Квана и чуть повернулся к тому боком. — Всё хорошо, не волнуйся. Я в больнице и сегодня не приду ночевать. — Сэюн мельком покосился на смотрящего на него Пёнквана. — Нет, всё хорошо. Я потом тебе расскажу всё, ладно? До встречи.       Ючан хмыкнул, отключая телефон. В его гостиной сидел влюблённый в него парень, его хён прикидывался каким-то странным и делал что-то непонятное Чану. Что не так с этим миром?       Ючан развернулся от окна и подпрыгнул на месте, прижав мобильник к груди.       — Господи, напугал! — Вскрикнул он, уставившись глазами на Джунхи.       — Прости. Я не хотел.       — Ты когда ходишь, то хотя бы ногами шаркай, что ли. Как это вообще, так бесшумно ходить?       Мотнув головой, Ючан засунул телефон в карман, чувствуя себя как-то неловко из-за того, что сейчас отчитывает чужого для него человека. Вроде бы, как и нет ничего такого, но Ючану казалось это слишком каким-то… Ну… Словно они с ним были парочкой. Да и вообще, находиться с Джунхи после того разговора в гостиной Чану было сложно. Не от того, что его смущало присутствие Джунхи, а от того, что его смущала собственная реакция. Ну не должен был он так реагировать, не должен был ловить себя на мысли о том, что Джун выглядит испуганным, потерянным и таким милым из-за всего этого.       — Хорошо, буду ходить громче. — Джун чуть склонил голову, а вот Чан словно куш выиграл, внезапно заулыбавшись от пришедших к нему раздумий.       Он всегда знал, что является самым натуральным натуралом из всех натуральных натуралов, и что это чувство, возникшее в нём, ну никак не может быть симпатией. Бред полнейший. Это чувство, скорее всего, жалость и сострадание. Когда Ючан был маленьким, он часто притаскивал в дом бездомных котят, так и тут. Джунхи выглядел для него как бездомный котёнок, которому хотелось помочь.       По крайней мере, теперь Ючан будет заставлять себя верить в это.       — Ты… что-то хотел? — Осторожно поинтересовался он у парня, обходя его.       — Я хотел бы остаться, но мне нужно выполнить одно задание… — Нехотя произнёс Джунхи, исподлобья глянув на Чана. — Могу Я завтра вечером забрать тебя из кафе и довезти до дома?..       Ючан как-то глупо уставился на старшего, чуть приоткрыв рот. Внутренний голос орал ему ответ в виде «конечно же нет, дубина, мы не встречаемся и на кой тебе вообще это сдалось?!», но вот внешний голос выдавил лишь хриплое:       — Да, конечно…       Джунхи закусил губу и кротко кивнул.       — Спасибо.       Развернувшись, он бесшумно пошёл в прихожую, но тут же остановился, посмотрев себе под ноги. Ючан сказал ходить громче. Вздохнув, Джун как-то наигранно шаркнул ногами и обернулся на парня, который с полнейшим отсутствием понимания происходящего, таращился на него.       Преодолев путь из кухни в прихожую, Джун быстро обулся и, не дожидаясь Ючана, поклонился ему выходя из квартиры.       Спустившись на первый этаж, он остановился у двери, опустив голову. Что с ним сегодня? Что на него нашло?       — Слёзы — это слабость, — Джун сжал кулак, — улыбка — это слабость, — зажмурил глаза, — проявление чувств — это слабость. — Разжав кулак, он шлёпнул сам себя по щеке, повернув голову чуть в сторону. Щипучая боль моментально охватила всё лицо. Как-то размеренно выдохнув, парень медленно открыл глаза и вышел из подъезда.