In your deep blue eyes В твоих бездонно-синих глазах I see clear blue skies Я вижу чистое голубое небо
В салоне машины пахло Burgular Aqua Man Гию, Lacoste Шинобу, а ещё солнцем и пылью. Люк был открыт и Кочо, высунувшись по пояс, звонко подпевала FAULHABER. Она была пьяна от вечернего тепла, выпитых коктейлей и запаха одеколона высокомерного ублюдка из параллельной группы. Из бокового окна со стороны водительского сидения показалась рука с бордовой повязкой на запястье и призывно похлопала по крыше автомобиля. Шинобу с завидной грацией нырнула обратно на своё сидение. Высокомерный ублюдок из параллельной группы скосил на неё взгляд и заметил, что вот так высовываться из машины опасно. Опасно, понимаете? Кочо прощебетала что-то утвердительное, мол, действительно, оса может в рот залететь, и вообще нынче частенько беспечным людям головы ветром сносит, и затем она пристегнула ремень. Последнее, кажется, почти заставило Томиоку улыбнуться. Шинобу ловила себя на мысли, что она любуется высокомерным ублюдком из параллельной группы просто потому, что он делает что-то столь привычное и незаметное для него же самого. Как он сосредоточенно ведёт машину. Как он каждые две минуты проводит пятернёй по растрёпанным ветром волосам. Как он щурится от бьющего в лицо света. Его глаза на солнце казались светлее. Шинобу могла видеть светло-голубые прожилки, пронизывающие радужку, словно хаотично разбросанные огни ночного города. И редкие фиолетовые крапинки, оправляющие зрачки. Трасса 365 тоже была в оправе фиолетового неба.Under purple light Под пурпурным светом We stayed up all night Мы не спали всю ночь
Набегающий с моря солёный ветер подхватывал клубы ароматного кальянного дыма и стелил их по прогретому песку закрытого пляжа. Шинобу неожиданно для самой себя искренне улыбалась до боли в щеках. От скользящих по телу солнечных лучей, от третьей по счёту пино-колады и от голоса FAULHABER. И ещё – совсем чуть-чуть – от того, как сидящий рядом высокомерный ублюдок из параллельной группы медленно выдыхал дымные кольца грейпфрутового кальяна.I met you in the summer Я встретил тебя летом I love your endless colours Я люблю твои бесчисленные цвета I'll always be your lover Я всегда буду твоим любовником
В песню влилась звонкая вибрация телефона, лежащего на бардачке. Высокомерный ублюдок из параллельной группы быстро взглянул на имя звонившего и уверенно прижал машину к обочине. Понимаете, остановился на трассе без единого гаишника, чтобы поговорить по телефону. Впрочем, он уже не казался ублюдком. По двум причинам. Во-первых, его голос. Он был таким спокойным, обволакивающим и сейчас даже не казался заносчивым. Во-вторых, его кожа. Из чего она у него сделана? Из паросского мрамора? Его лицо было исчиста-белым, и только шею и жилистые руки пронизывали синеватые тугие жгуты вен. Гию что-то угукнул в трубку и задумчиво провёл ладонью по затылку. Несколько коротких чёрных прядок тут же выбились из пучка и прилипли к шее. Высокомерный ублюдок из параллельной группы был нереально красивым, понимаете?Together we got faded Вместе мы словно растворились в этом, Still high on love Всё ещё опьянённые любовью I taste it Я смакую это
Она не ожидала, что он согласится прийти на первое свидание на пляж. Шинобу сначала даже не узнала парня без этих его идеально отглаженных рубашек, пиджаков, солидного низкого хвоста. К ней пришёл красивый – понимаете? – парень в простой чёрной майке и шортах, непослушные волосы из-за жары были убраны в пучок, а на руке вместо часов красовалась бордовая повязка и пара браслетов с круглыми бусинами из тёмного дерева. Но, понимаете, это же не отменяло того факта, что это был Томиока Гию, высокомерный ублюдок из параллельной группы, который всегда опережал её по баллам настолько, что единственный со всего потока уходил на сессию с автоматами. Или который был настолько дотошно ответственным, что из-за него ей вечно приходилось идти на какие-то собрания старост, даже когда больше никто не приходил. Или до которого никогда нельзя было достучаться в чате, просил ли ты помочь с заданием или просто скинуть скрин учебника. Или который, по слухам, пустился во все тяжкие с половиной потока. С учётом того, что остальную половину составляли исключительно парни. – Уже поздно, – высокомерный ублюдок из параллельной группы осторожно убрал с её лба влажный завиток тёмных волос. Шинобу не хотелось думать, что от лёгкого, скорее всего, даже машинального движения волна мурашек скользнула вниз по щекам и шее. – Я отвезу тебя домой. Откуда он вообще такой вежливый свалился на её голову?I met you in the summer Я встретил тебя летом
Разговор нежелательно затягивался – Гию раздражённо прикрыл глаза. Впрочем, они тут же изумлённо распахнулись, когда он почувствовал рябь поцелуев на шее. Шинобу отстегнула ремень и одним плавным движением оказалась у него на коленях. Ей хотелось хоть раз в своей жизни наплевать на принципы, просто переспать с красивым парнем, в его же чёртовой машине, на первом же чёртовом свидании. Без обязательств. Раз в жизни сделать что-то безумно потрясающее, чтобы потом вспоминать об этом неопределённо долго. Руки Гию легли ей на талию, кажется, попытавшись остановить, но почему-то замерли. Кочо даже не заметила, как про себя назвала парня по имени. Потому что, понимаете, высокомерный ублюдок из параллельной группы, в отличие от Гию, не мог быть умным, или нереально красивым, или – вдруг! – интересным собеседником. Потому что высокомерные ублюдки из параллельной группы меняют девушек, как зубочистки, и на это можно не обижаться. Потому что высокомерного ублюдка не хотелось встряхнуть за идеально отглаженную рубашку и от неё же потом избавить. Тёплые губы коснулись чувствительной ямочки за ухом и тут же скользнули чуть ниже. Мысль оставить след на чисто-белой шее стала казаться нереально соблазнительной. Шинобу приоткрыла рот и легко втянула солоноватую кожу, слегка прихватив её зубами. Судорожно дрогнул кадык, пульс под кончиком языка забился возбуждающе быстро. Сбившийся выдох на ухо девушка невольно причислила к лучшим своим достижениям.When the heat is on Когда стоит жара And we're up till dawn Мы не спим до рассвета And you're by my side Ты рядом, To kill the lonely nights Чтобы убить одинокие ночи
Тонкие пальцы сжимали широкую мужскую ладонь. Шинобу бодрым шагом шла впереди Гию, звонко и чисто насвистывая песню FAULHABER. Позади них лиловое море шумело своим грудным голосом, иногда выдыхая искрящиеся брызги. Девушка впереди него выдыхала строчки нового радио-хита, а подол её длинного тонкого сарафана лавандового цвета на ветру скользил по стройным ногам, как море, лениво трущееся щекой о песчаный пляж. – Ги-ию, знаешь, – она буквально пропела это вместо оригинальной строчки и вдруг повернулась к нему. Огромные глаза по-кошачьи прищурились. – Давно хотела сказать. Твои волосы чёрные, как зарплата в конверте. Томиока молчал всего секунду. – Спасибо. Ну а в глубине твоих глаз темнее, чем на вечеринке негров, – он был вообще-то парнем закомплексованным, но бывалым. Ответом ему стал довольный смех, словно его реакция полностью удовлетворила её.Just skin on skin Кожа к коже Under thousand stars Под тысячью звёзд
Поцелуй балансировал на тонком лезвии бритвы между страстью и злобой. Шинобу слегка оттягивала его голову, сжимая густые чёрные волосы, с наслаждением покусывала нижнюю припухшую губу. Она не помнила, в какой момент кто-то из них избавился от его чёрной футболки, в какой момент она распустила его волосы, в какой момент её сарафан так недвусмысленно низко сполз с плеч. Да и плевала она на это. Потому что его пальцы так чувственно ласкали грудь, что Шинобу буквально распадалась на атомы. Каждый, сука, раз, когда он проводил пальцами по соскам. Ногти с элегантным френчем скользнули от чётко очерченных ключиц вниз, по груди, плоскому животу, остановившись у самого края шорт. Под узкими бледно-красными полосами проступили кубики пресса – Шинобу чувствовала это кожей. И, понимаете, это было охеренно. Но лучше этого было ощущать крепкую эрекцию, вздрагивать от дразнящего скольжения пальцев по внутренней стороне бедра и ловить губами хриплые стоны. Шинобу оторвалась от искусанных губ Гию и ласково провела пальцами по упавшим на лицо волосам, открывая глаза с огромной чёрной пропастью зрачка в тонкой оправе синего кольца. Скорее всего, он учился гипнозу у кобр, потому что Кочо очнулась только тогда, когда почувствовала эти музыкально-талантливые пальцы в себе. Кажется, она до крови прикусила губу. Кажется, буквально вцепилась в крепкие плечи Гию. Кажется, громко застонала. Нервы уже фиксировали только размеренные проникающие движения. Но едва ли она собиралась так просто уступить высокомерному ублюдку из параллельной группы. Сделав несколько глубоких выдохов (стонов?), Шинобу томно прижалась ртом к его приоткрытым губам, заставляя Гию смаковать этот поцелуй, не замечать её дрожащих пальцев, оставивших в покое поцарапанные плечи и опустившихся ниже. На то, чтобы справиться с молнией на шортах у неё ушли три попытки и один сломанный ноготь. Гию скользнул губами по её подбородку и ниже, вероятно, собираясь оставить на шее лёгкий поцелуй, но… Шинобу охнула, когда он вцепился губами и зубами в нежную кожу. Она ласково заправила влажную прядь за ухо и тихо рассмеялась, одновременно с этим скользнув ладонью до основания члена. – Не хочешь встретиться? «Ненавижу тебя». – Конечно. С удовольствием. Шинобу никогда в жизни не стонала так бесстыже громко. Но, с другой стороны, она никогда и не испытывала ничего подобного – ничего подобного рождению сверхновой в каждой, сука, клетке. Потому что фригидный, на первый взгляд, красавчик оказался охуенным любовником? Потому что она была сверху, но именно он задавал темп, крепко сжимая пальцами её бёдра? Но это было абсолютно неважно, понимаете? Целью всего этого свидания, этого вечера был секс без обязательств, чтобы на следующее утро она его бросила. Зачем ей тот, кого она ненавидит полностью, кроме этих охеренных ощущений здесь и сейчас? Понимаете?.. Маленькие ладошки обхватили пальцами влажное лицо Гию, наклоняя для ещё одного поцелуя. Видимо, он спровоцировал сильное порывистое движение мужских рук, буквально вжавших её бедра в его. Шинобу чисто на инстинктах напряглась, ощущая его ещё… глубже, плотнее, сладострастно прогибаясь в спине. Она могла поклясться, что Гию был единственным, кто просто произнёс её имя, тихо и хрипло, и заставил испытать самый яркий… (даже в мыслях она не могла этого признать. Признать, что, вероятно, она уже не встретит никого, способного доставить ей хотя бы половину испытанных только что ощущений). На самом деле и не об этом она хотела думать, когда просто обнимала его, пытаясь восстановить дыхание и отсчитывая удары успокаивающегося сердца. В конце концов, уже завтра она собиралась порвать с ним (пока это не сделал он). – Вот поэтому тебя полпотока ненавидит, – пробормотала Шинобу, собрав всю волю, чтобы медленно выпрямиться. – Ты же всех девушек с потока так… прокатил. – Кого? – очень чётко обозначилось непонимание на его лице. – Намекаешь, что я первая бессовестно совратила тебя? – Подожди, что? Я что, зря год собирался с силами, чтобы позвать тебя на свидание? Внезапное озарение чуть не довело её до тахикардии, некроза, комы и встречи с архангелом Гавриилом. Но не поэтому же она не могла уснуть целую ночь. Не потому что не могла не вспоминать уверенные прикосновения мужских рук на теле. Не потому что думала о том, что по-настоящему злилась на Гию только за то, что, как она думала, он никогда не заметит её с высоты своего роста (а у неё были свои комплексы из-за роста). И вообще не из-за этого она согласилась на второе свидание, понимаете?