Утро

      <i>В Ривинелле утро. Уже довольно позднее утро. Почти обед, а правитель дивного края до сих пор не выходил из комнаты.       Чем он занят знают все. Линдир. Его менестрель и помощник, а с недавних пор, к радости всех жителей Ривинелла, и любовник.       В довольно большую комнату заливался яркий солнечный свет, освещая все, что видел. В том числе и большую кровать, на которой сидели и обнимались два темноволосых эльфа. — Твои волосы так отросли, — восхищенно сказал Элронд, пропуская длинные пряди сквозь пальцы. Оно и понятно, дел во время Войны Кольца у Линдира было слишком много: подготовка кораблей к отплытию, упаковка вещей, потом разгрузка этого всего, а затем и неожиданный роман с его прекрасным владыкой и следить за какими-то волосами он не успевал. — Надо отрезать, — кивнул менестрель.       От такого решительного ответа у Элронда вырвался смешок. — Я не про это. Не отрезай, они же такие красивые! — Но теперь они лезут во все стороны. И времени им надо уделять гораздо больше, я не успеваю. — Так я тебе помогу, — и опережая все последующие отговорки, пригрозил. — Линдир, ты можешь делать все, что захочешь, но не смей отрезать эту красоту! — Мой дорогой и любимый владыка, у вас и так слишком много дел, что бы ещё и с волосами моими возиться! Кстати говоря, скоро обед, а вы до сих пор в кровати! — Ничего страшного, могу же я позволить себе задержаться и великодушно разрешить тебе полежать со мной, — шутливо сказал Элронд, чем вызвал смех милого Линдира, а после засмеялся сам. — Вы такой добрый, мой господин! Ну правда, великодушный мой владыка, они очень мешают! — Ну в таком случае я помогу тебе их отрезать. — Нет. Я лучше кого-нибудь попрошу или сам справлюсь, а вы работайте. — Нет! Я не позволю кому попало или даже тебе самому стричь их! — и повалил вскрикнувшего от неожиданности Линдира на кровать. — Ты теперь только мой! От макушки и до самых кончиков твоих милых пальчиков на твоих восхитительно длинных ножках.       И в подтверждение начал целовать сначала личико своего любимого, потом шею, грудь, живот и длинные ноги. Завершил взглядом глаза в глаза и поцелуем в милые пальчики*. Никогда и никому владыка Ривинелла не выражал такую признательность, верность и любовь. — Как же я тебя люблю… — произнёс он, смотря на покрасневшего менестреля. И целуя своего милого, удобно устроился в его тёплых объятиях. — Что же ты со мной сделал… Никого и никогда я так сильно не любил. Даже Келебриан.       Обоих просто топила нежность и любовь. Это было не первое признание в любви, но сопровождение таких слов и действий застовило влагу собраться в глазах Линдира. Он считал глупым так эмоционально реагировать на обычное проявление любви, и потому всеми силами старался скрыть эмоции. — И я тебя люблю, сильно-сильно люблю…       Но голос всё же дрогнул, Элронд приподнялся и обеспокоенно посмотрел во влажные глаза, а после снова принялся целовать родное лицо. — Хороший мой, почему ты плачешь? — Я просто очень счастлив, — он улыбнулся так солнечно и счастливо, что владыка не мог сдержаться и не ответить ему тем же.       Тихий всхлип утонул в нежном поцелуе.       Ни к обеду, ни к ужину они так и не спустились.