Миры Аскехолда

      

      

             

      

Миры Аскехолда

      

      

             

      

      

      

      

      

Воеводский С. Д.

      

ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ

      

      

I

      

      Кузница была затоплена жаром. Свет от печи играл причудливыми узорами на каменных стенах. Молот упрямо опускался на наковальню, отсчитывая секунды тугими звуками ударов. Секунды в минуты. Минуты в часы. Пламя в старушке-печи не прекращало свой танец с самого утра. Без перерыва раскаляло оно метал. Без устали гнул его грубый молот.       В этот день Брокк очень спешил закончить работу. Это был день хнефатла. Раз в неделю кузнец позволял себе отдохнуть в таверне, раскинув игральные кости на доске, выпить хмеля и отвлечься от всех житейских забот.       Таверна и в самом деле обладала некой чарующей, манящей силой. Редко какой путник мог пройти мимо и не задержаться на кружку-другую в этом притягательном месте. С самого порога здесь тебя обволакивал запах хмеля, жареного мяса и тёмного дуба. Тут и там раздавались звуки веселья: топот сапог, стук барабанов, скрип струн, вой волынки, и голоса; одни галдели песни, другие жарко спорили, а третьи тихо рассказывали мрачные истории. В таверне каждому было чем развлечь себя. Сытный стол, много выпивки и, что больше всего возбуждало Брокка, хнефатл – игра на доске с костями и фигурами из бычьего рога.       Вот он уже закрывал кузницу и шёл на другой край деревни. Вечернюю тишину нарушали лишь хруст снега под ногами да крики воронов вдалеке. На темнеющем небе загорались первые звезды, которые сверкали особенно ярко сквозь морозный воздух. На губах уже как будто чувствовался горьковатый вкус хмеля, а желудок, в предвкушении сочной баранины, издавал урчащие звуки.       Столь сильно погрузившись в свои мысли о предстоящем отдыхе Брокк не сразу понял, что его взгляд зацепил одну необычную вещь. Настолько необычную, что она должна была повергнуть его в шок. В реке был человек. Прямо под мостом, который переходил кузнец. Неподвижное тело нагого мужчины лежало на мели грудью вверх.       Осознав происходящее, Брокк бросился вниз по тропе. Мужчина лежал у самого берега, и добраться до него можно было, не замочив брюк. Брокк вытащил его из воды и положил животом на своё колено. Изо рта пострадавшего вместе с кашлем вытекла вода.       –Живой! Живой… эта как тебя?.. надо… О, Боги! В тепло тащить надо.       Кое-как натянув на него свою куртку и взвалив бедолагу на плечи, кузнец начал поспешно взбираться к мосту. Ближе всего идти было до кузницы.       Поднявшись на второй этаж, который служил жилым помещением, Брокк уложил пострадавшего на грубую сосновую кровать и укрыл овчинным пледом. Только сейчас у него появилась возможность разглядеть его внимательней.       Это был мужчина лет тридцати, некрепкого телосложения, со светлыми растрёпанными волосами до плеч. Не считая куртки Брокка, одет он был, в чём мать родила, а всё тело было покрыто чернилами, которые размыло водой в бесформенные кляксы. Мужчина размерено дышал, но был по-прежнему без сознания. Надо было идти за лекарем, а это двадцать минут в одну только сторону. Теперь уже было не до хнефатла. Не теряя времени Брокк переобулся в сухие сапоги и отправился в деревню.                            

II

      

      –Говоришь, в реке был? – спросил старый деревенский лекарь, вслушиваясь в ленивые удары из груди пострадавшего мужчины – Долго ж он там пробыл. До ближайшего поселения против течения несколько миль.       –Дык я знаю.       –У него обморожение, но не сильное… как ни странно. Сейчас его будить не стоит, организмунадо восстановить силы. Если за два-три дня не проснётся, тогда снова за мной приходи – будем думать. А пока, как я сказал, пусть отлёживается. И дров в печь подкинь.       Собрав свои вещи, лекарь отправился восвояси. Брокк добавил жару в кузнецкую печь, которая не только калила железо в рабочее время, но и обогревала весь дом, перебился ломтём хлеба вместо мясного ужина в таверне и лёг спать в постель, что стояла напротив той, на которой лежал всё также неподвижный, но уже порумянивший, незнакомец.       На следующее утро ничего не изменилось. Гость за ночь не издал ни звука, не даже капельку не пошевелился. Своё утро Брокк начал как обычно: сходил за водой в родник, покормил домашних гусей и сам плотно позавтракал на весь день. Перед тем, как спуститься в кузницу, он оставил возле незнакомца стул с некоторой своей одеждой.       Ближе к вечеру кузнец оторвался от своего дела и решил проверить: не оклемался ли гость. Наверху он заметил, что тот сидел на своей постели, поджав ноги к груди, и испуганно озирался.       –Вот те на! Очнулся! – радостно воскликнул Брокк.       Незнакомец диковато отшатнулся от такого внезапного появления. Перед ним стоял лысый коренастый мужчина солидного возраста, почти старик, с остро подстриженной бородой без усов.       –Да не шугайся ты. Здесь безопасно, – постарался успокоить его кузнец. Он взял оставленную одежду и передал её, а сам сел на стул. – Я тебя вчера из реки выловил. Брокком меня величать. А тебя как?       Незнакомец с минуту смотрел на него пустыми глазами, затем, запинаясь, произнёс:       –Н-не з… Не помню.       –Вот как?! – удивился Брокк – А откуда ты, помнишь?       Сделав такую же паузу, незнакомец ответил:       –Из Равники.       –Хм-м… Никогда не слышал. Может, какая из северных деревень?       –И этого не помню.       –Ну ты заладил. Ладно, знаешь что, иди-ка умойся, одевайся и подходи к столу. На сытый желудок ты у меня всё вспомнишь. Во дворе кадка с водой. Да иди-иди, не стесняйся. Никто тебя не увидит.       Выполнив сии поручения, гость робко подошёл к столу. Скромный ужин включал в себя хлеб с молоком, немного вяленого мяса и какой-то отварной корнеплод.       –Ну садись, давай-давай. Для кого стул-то стоит? – жуя ломоть хлеба, указал кузнец на гостевое место.       Трапеза прошла в молчании. Еда оказалась невероятно вкусной, то ли от тёплого гостеприимства, то ли от звериного голода.       После того, как тарелки и миски были опустошены, Брокк откинулся на спинку стула, который, как и вся мебель в доме, был грубо срублен из досок и брёвен. Вообще, весь второй этаж представлял собой однопомещение, которое не разделялось ничем, кроме небольшого куска недостроенной стены. Оно являлось и спальней с двумя кроватями, и столовой с массивным дубовым столом. Бревенчатые стены не были покрыты абсолютно ничем, кроме паутины в дальних углах. За окнами, расположенными по обе стороны комнаты, была уже кромешная темнота. Единственными источниками света сейчас были две зажжённые лучины.       –Ну что? Вспомнил, как тебя величать?       –Нет. Как не напрягаюсь, помню только название дома.       –Может быть, хоть ещё чего помнишь?       Незнакомец ненадолго ушёл в себя, затем вытянул ладонь и вперил в неё взгляд. На ладони прямо из ниоткуда вспыхнул огонёк и принял форму маленькой птички. Незнакомец слегка подул на неё, и она полетела на одну из незажжённых лучин, села и медленно превратилась обратно в пламя.       На весь этот фокус Брокк смотрел с неприкрытым восторгом.       –Так ты, оказывается, маг! Это редкий дар.       –Теперь это точно всё, что я помню.       –Знаешь, можно попробовать обратиться к лекарю, он здесь недалеко живёт в деревне. Должен помочь тебе.       –Так чего мы ждём? – радостно воскликнул незнакомец, уже было вскочив со своего места.       –Эй! Не так быстро, дружище. Час на дворе поздний, а такое дело подождёт и до завтра.       Весь оставшийся вечер Брокк рассказывал гостю о том, кто он, как нашёл его вчера, и немного об окружающем его мире. А тот в свою очередь показывал огненные фокусы. Так незаметно подкралось утро.       

      

      

      

      

III

      

      Дом Брокка стоял чуть поодаль от самой деревушки и отделялся от неё мостом через шумную речку Елвраск. Сама деревня теснилась между двумя параллельными хребтами гор: Онд с запада и Нитт с востока. Из-за этого солнечный день, и без того короткий, в зимнее время сужался всего до пары часов. Прямо за Нитт воздвигался большой торговый город Хайбьен, который представлял собой неприступную крепость из белого камня. По причине такого грандиозного соседства деревушка так и не удостоилась официального названия, но местные жители между собой называли её Ландсби.       Рано утром Брокк и его гость вышли из кузницы и направились в деревню. Незнакомец с оживлённым любопытством разглядывал окружение. Большинство домов было срубами различных размеров, некоторые дома были на подобии землянок. Временами встречались люди в бедной одежде, которые махали Брокку рукой. Грунтовая дорога, по которой они шли, была покрыта лошадиными следами и отпечатками деревянных колёс. Её то и дело перебегали куры, а во дворах разгуливалдомашний скот.       Дом, к которому они подошли, ничем не отличался от соседних. Одноэтажный сруб с парой окон и соломенной крышей. Забор был чисто условным обозначением границы прилегающей территории – редкие колья с перетянутой между ними верёвкой.       –Верманд! – Брокк окликнул хозяина, который колол дрова во дворе.       –А-а! Доброго света тебе, Брокк!       Лекарь отвлёкся от своей работы и радушно обнял кузнеца, затем перевёл взгляд на его спутника.       –Вижу, твой гость пришёл в себя и находится в полном здравии.       Незнакомцу Верманд показался очень похожим на Брокка. Они были примерно одного возраста и роста, и оба были бородатыми. Только Борода лекаря была более растрёпанной и не стриженной. А вместо лысины на голове были короткие седые волосы.       –На самом деле не совсем. И мы здесь по этой причине, – сказал кузнец.       Лекарь слегка потупил взгляд.       –Да. Ну конечно. Проходите в дом.       В доме Брокк вкратце описал лекарю прошедший вечер, пока тот осматривал пациента.       –Ну… Что могу сказать. Телом ты здоров как бык. А с головой твоей я сделать ничего не смогу. Хм-м. Это вам надо к мудрецу Локи. Вот он в этом деле лучше поможет. Выходите сейчас, если хотите вернуться в Ландсби до темени.       Когда они вышли из дома, незнакомец спросил:       –А кто это – мудрец Локи?       –Это, друг мой, ярл Хайбьена – города вот за той горой. Он, как и ты, владеет магией,так что, и правда, может нам помочь. К тому же мне он не откажет – я кую оружие для его дружины– Брокк гордо выпятил вперёд грудь. –Ну идём, Верманд прав, пока перейдём перевал, пока вернёмся, уж и вечер будет.       Дорога, похожая скорее на тропу, вытоптанная сапогами и лошадиными подковами, убегала из деревушки и карабкалась на горный хребет, который в этом месте переламывался и был довольно низок.Но несмотря на это, подъем и спуск заняли много сил и времени.       Контраст между поселениями поражал. Хайбьен был настоящей крепостью, с высочайшими белыми стенами, сторожевыми башнями и шпилями. Одним из своих боков он врезался в гору, другая же сторона смотрела на заснеженную равнину, простирающуюся до самого горизонта.       У главных ворот стояло двое стражников в кольчужных доспехах. Проходя мимо, Брокк обратился к одному из них:       –Эй, стражник! Как меч? Удобен?       Тот усмехнулся в ответ:       –В ножнах удобно лежит.       На улицах города было очень людно. Контингент был самый разнообразный: здесь были и смуглые мужчины в разноцветных тюрбанах, и низкорослые рыжеволосые мужчины в килтах, женщины в расписных нарядных платьях и головных уборах. Все они мельтешили туда и сюда.Кто-то нёс куда-то ящики, бочки, ковры, вокруг стоял невероятный шум, говор, звон, скрип телег. Весь Хайбьен был как один живой организм, готовый задавить своей массой неподготовленного гостя. Однако незнакомец чувствовал себя довольно комфортно, ловко проскакивая сквозь толпу и стараясь не потерять Брокка из виду.       Спустя некоторое время они подошли к башне, сделанной из такого же белого камня, как и стены города. Она возвышалась над остальными домами, которые жались к ней, как котята к матери. Сердцевину башни составляла винтовая лестница, на каждом этаже которой находился пролёт с двумя-тремя дверьми. Путники поднялись на самый верх. Входом в шпиль служила высокая арочная дверь из тёмного дерева, покрытая резными рисунками. В самом шпиле располагалась круглая комната с конусообразным потолком, заставленная переполненными книжными шкафами и столами со всевозможными склянками, пробирками и прочим алхимическим оборудованием.       Первым, кто их встретил, был чёрный кот, гораздо больше обычных домашних котов и неестественно худющий. Во лбу у него располагался мутный синий кристалл в форме ромба. Словно безмолвный лакей, он проводил их к хозяину. Это был человек лет сорока, с короткими тёмными волосами и зелёными глазами. Одет он был в светлую рясу с откинутым капюшоном.       –Доброго света тебе, мудрец Локи! – кузнец чинно преклонил голову в приветствии.       –Доброго света тебе, Брокк! – столь же официально ответил ему маг. Говорил он тихо, почти шёпотом.       –Мы пришли в надежде, что ты сможешь помочь нам с одной проблемой.       –Всем, чем смогу.       –Позавчера вечером я выловил этого молодого человека в реке. Он был без сознания, а когда оклемался, выяснилось, что потерял память.       –Совсем ничего не помнишь?       Незнакомец, заворожённый гипнотизирующим голосом волшебника, встрепенулся от неожиданного обращения.       –А… Ну, разве только название своего дома и несколько огненных заклинаний.       –Говоришь, огненная магия… Интересно… – Локи на минуту задумался, – Ладно, давай посмотрим тебя.       Мудрец усадил незнакомца в кресло, обтянутое пёстройшкурой какого-то животного, а сам встал сзади и обхватил его голову ладонями так непринуждённо, как мастер берёт в руки инструмент своего ремесла. Простояв так несколько минут и напряжённо вглядываясь в недра чужого разума, он убрал руки и велел незнакомцу встать.       –Потеря твоей памяти, друг мой, вызвана не совсем обычным способом. Твои воспоминания на месте, но они заблокированы некой преградой и от тебя, и от меня. Здесь приложил руку другой маг. Мне не известны люди, обладающие такими способностями…       –Ну так, а главное-то? – нетерпеливо перебил его Брокк.       Мудрец спокойно продолжил:       –Да, я могу помочь ему. Но мне нужны ингредиенты и соответствующие заклинания. На подготовку всего этого потребуется несколько дней. Так что возвращайтесь ко мне через неделю. Теперь, если у вас не осталось ко мне вопросов, я хотел бы вернуться к своей работе.       Когда товарищи уже вышли из города и начинали подъём на Нитт, Брокк обратился к своему спутнику:       –Эту неделю можешь пожить у меня. Не переживай, еды хватит, место есть. А пока твоя память не вернулась, давай, буду звать тебя Инфортрид.        Инфортрид покорно кивнул.              

IV

      

      Дни шли своим чередом. Брокк с утра до вечера работал в кузнице, Инфортрид помогал ему по мере своих умений: раскалял магией металл, ходил за водой к роднику, готовил еду и кормил гусей – в общем, всё, что могло освободить кузнеца от бытовых дел. Особенно ему нравилось проводить время с гусями. Он мог часами сидеть возле вольера, смотреть на них и кормить с руки, гладя их серые головы.       Посторонние в кузницу заходили редко. Как правило, кто-то приезжал из города, чтобы забрать выполненный заказ.Пару раз приходил Верманд, интересовался у Инфортрида о его самочувствии, а затем о чём-то разговаривал с Брокком. Всё остальное время маг с кузнецом были единственной компанией друг другу. По вечерам они долго болтали за ужином. По большей части Брокк рассказывал истории из своей жизни, а Инфортрид с нескрываемым интересом слушал. Также он научил гостя хнефатлу на своей собственной доске, выполненной в виде тумбы, в которую можно было спрятать какие-нибудь вещи. Игра на удивление быстро далась новичку, и Брокк был несказанно рад, что мог каждый вечер играть с противником своего уровня.       –Знаешь, Брокк, иногда мне кажется, что Равника – это где-то очень далеко отсюда, – говорил Инфортрид за одной из партий – Понимаешь, когда я произношу заклинания, для меня так знакомо, будто я этим занимаюсь всю свою жизнь. А вот находиться на улице – мне это непривычно. Как-то весь этот снег чужд для меня. И мёрзну я сильно. Ну, понимаешь, о чём я? Может там, откуда я прибыл, холода вообще нет?       Брокк, «зажатый» со всех сторон чёрными фигурами, усердно почёсывал бороду, просчитывая пути отступления.       –Хм-м, некоторые люди говорят, что за Южным морем есть такие земли, где бывает так жарко, что само пламя земли вырывается наружу. Только эти люди сами слышали об этом от людей, которые слышали об этом от людей, которые плавали где-то в тех местах. Так что верить в это, всё равно, что слушать байки пьяного конюха. Да и как бы тебе удалось оттуда добраться сюда, а затем ещё оказаться в реке, текущей с севера? Хм-м, а мы тебе вот сюда! – и Брокк передвинул фигуру.       Инфортрид бросил кости.       –Чёт – хожу. Так и так. Я на «троне». Мат!       Потеря воспоминаний об окружающем мире у Инфортрида была выборочна. Иногда он узнавал какие-либо растения или диких животных, а иногда забегал в кузницу с веточкой лжестуги или дымника и просил Брокка, сказать, что это такое. В эти моменты кузнец чувствовал, что примеряет на себя роль отца,нянчащегося с малым ребёнком. Это расшевеливало в его груди старые эмоции, как крестьянин расшевеливает вилами слежавшееся сено. Ему было уже пятьдесят шесть лет, и у него никогда не было детей. А теперь он мог понять, каково это – открывать для кого-то целый мир.       За неделю соседства товарищи сроднились настолько, что было решено: если Инфортрида на родине никто не ждёт, он остаётся жить в кузнице. Оба не хотели расставаться и в тайне боялись того, что могут нести в себе вернувшиеся воспоминания. Но настоящая опасность появилась оттуда, откуда её никто не ждал.       В последний вечер выделенной недели Брокк как обычно работал в кузнице, как вдруг на втором этаже раздался грохот и звон бьющегося стекла. Влетев по лестнице в комнату, кузнец застал там опрокинутую мебель и разбитое окно. В нём Брокк увидел фигуру, бегущую прочь с его другом, перекинутым через плечо. С криками кузнец выбежал на улицу, но фигура уже скрылась за деревьями. Второпях накинув куртку и прихватив с собой топорик, он бросился в погоню.       Прямо на север от кузницы на много миль простилался обширный лес и плавно переходил в леса на горе Онд. Именно туда и направился похититель. В полумраке было трудно продвигаться сквозь разросшиеся дебри. Но в ночной тишине было отчётливо слышно, куда бежал похититель. Через пару часов наступила полнейшая тьма, и идти приходилось на ощупь, размахивая впереди топориком. Брокк не думал о том, с кем или с чем ему предстоит встретиться, и о том, зачем кому-то понадобился человек, прибывший из некой Равники. Он просто делал то, чего не мог не делать – шёл на выручку своему другу. Вот уже прекратился треск от шагов преследуемого. Но Брокк старался сохранять прежний курс. По крайней мере, ему так казалось. Время перестало ощущаться. Он не знал: прошли ли минуты, часы, или же мир погрузился в вечную ночь, и уже несколько дней он безнадёжно скитается по лесу. Усталость подкашивала ноги, а глаза безнадёжно пытались разглядеть во мракехоть что-то.       Окончательно отчаявшись, кузнец упал на снег. Где-то в темноте тихо шумели верхушки деревьев. Больше не было ни звука. Он до боли сжал кулаки от собственного бессилия. Но вдруг впереди появился свет. В кромешной темноте, отражаясь от снега, он казался ослепительно ярким, хотя источник определённо находился не близко. Ошарашенный кузнец поднялся на ноги. За секунду он собрал остаток своих сил и помчался к тому месту, откуда исходило свечение.       Это оказалась маленькая брошенная избушка. Брокк узнал в ней старую хижину, которую ещё во времена его детства охотники использовали как перевалочный пункт. Но чтобы хоть раз это были охотники за людьми! Брокк быстро, но бесшумно подкрался ближе и прильнул к стене, держа топорик на изготовке. Вдруг позади него прямов воздухевсплыли светящиеся магические символы,сливаясь в непреодолимую стену высотой в дюжину футов. Кузнец вместе с хижиной оказалсяотрезан от внешнего мирамистическим кольцом. Назад пути не было.       Подкравшись к двери, Брокк аккуратно приоткрыл её и заглянул в щель. У дальней стены спиной ко входу стоял человек в серой мантии. Голова его была покрыта капюшоном, а над ней в воздухе висел белый огонёк, освещавший всю избу. Человек стоял, склонившись над столом, на котором, очевидно, лежала книга, которую он шёпотом читал. Слов было не различить, но вся процессия была похожа на колдовство. Рядом лежал пленник. Руки и ноги его были связаны, а рот был перетянут верёвкой. Брокк чуть сильнее приоткрыл дверь, и Инфортрид заметил его присутствие. Их разделяло всего несколько шагов, но он лежал у самых ног похитителя. Постараться незаметно пробраться или рвануть за пару прыжков? Похититель казался очень погружённым в чтение. Поняв намерения друга, Инфортрид начал ворочаться и создавать шум. Похититель не отвлекался. Тогда Брокк аккуратными шагами стал пробираться через комнату. И вот уже было достаточно всего одного рывка, как вдруг сквозняк резко захлопнул дверь. Брокку показалось, что сам бог громаЭльдус не разверзает небеса своим гневом с таким грохотом, с каким захлопнулась эта треклятая дверь. Человек в мантии машинально развернулся, но кузнец оперативным прыжком настиг его и ударил обухом по голове. Удар вышел касательным, но этого было достаточно, чтобы тот отшатнулся, а Брокк схватил друга и перерезал верёвку, связывающую его рот. Инфортрид выкрикнул заклинание, и на похитителя обрушилась огненная глыба, выбив его вместе со стеной наружу. Не теряя ни секунды, кузнец потащил товарища к выходу. Руны и символы, окружающие избу, уже сыпались со звоном на снег и растворялись на нём.Оказавшись снаружи, Брокк перерубил путы на руках и ногах пленника, и спустя минуту они уже бежали прочь от пристанища злоумышленника, ведомые огненной птицей мага.              

V

      

      –Ты знаешь, что это был за человек?       –Нет. Я и лица-то его не разглядел.       –Но это был маг, как и ты. Может ты хоть понял, что он там в избе колдовал?       –Слова казались мне знакомыми, я, правда, понимал их. Но вот смысла я не уловил. Я тогда сильно испугался. Спасибо, что пришёл мне на выручку.       –А как иначе, дружище! Мы, северный народ, друг за друга горой встаём, только так и держимся.       Товарищи сидели прямо в кузнице, напротив печи, и завтракали. Из лесу они вышли с рассветом, оба замёрзшие и измотанные.       –Сегодня же мудрец Локи должен помочь мне с воспоминаниями.       –Ох, подожди. Дай мне чуток отдохнуть, и пойдём, – прохрипел Брокк.Он откинулся на спинку стула, чувствуя боль во всём теле и не имея сил даже встать.       –Тебе необязательно идти со мной. Я и сам справлюсь.       –Ты не хочешь подождать хотя бы до полудня?       –Для меня это очень важно, Брокк. Что если я вспомню что-то, что не требует отлагательств? Я целую неделю ждал этого момента. Я не хочу медлить. Когда всё закончится, я вернусь и всё тебе расскажу, обещаю.       –Ладно. Только поторопись. Не заставляй старика ждать и волноваться.       Покончив с едой, Инфортрид начал собирать вещи в дорогу.       –Всё равно я не могу тебя просто отпустить. Видишь вон тот меч? – кузнец показал пальцем в сторону стены рядом с дверью. – Возьми его.       Инфортрид снял ножны с ржавого гвоздя и стал привязывать к своему поясу.       –На нём выкованы оберегающие руны. Онине позволят злу подобраться к тебе.       –Спасибо. Жди меня к вечеру – теперь будет моя очередь рассказывать истории из своей жизни.       –Ну, ступай.       Инфортрид обернулся как будто, желая что-то добавить, но промолчал.Скрип двери оставил кузнеца в одиночестве.       Переход через Нитт вышел спокойным. Погода была ясная, снег сверкал под солнечными лучами, и ничто не напоминало о ночном кошмаре.       –Инфортрид, проходи! – прозвучал голос мудреца Локи из-за шкафов.       Гость пошёл на голос, но через несколько шагов оступился.       –Погодите, как вы…       –Я всегда проверяю, кто поднимается ко мне. А в твоём случае это не так трудно –в твоей голове пока не так много мыслей.       Хозяин башни стоял за одним из столов, заваленным книгами.       –Доброго света, дорогой друг!       –Доброго света! – непроизвольно ответил Инфортрид.       –Прошу, не пойми меня неправильно. Я лишь имел ввиду, что с твоей заблокированной памятью, у тебя не очень много тем для размышлений.       –Да я и не думал… – хотел возразить Инфортрид, но Локи продолжал, не обращая на него внимания.       –Ох, ты не представляешь, как неприятно знать всю подноготную каждого жителя города, слышать их мысли, зачастую, непроизвольно.       –Наверно, не представляю. Не хотел бы я быть на вашем месте.       –Быть ярлом такого большого города, как Хайбьен, нелегко, это верно. Но что-то я заболтался. Ты готов начать?       –Для этого я здесь.       –Тогда садись, – мудрец указал рукой на уже знакомое кресло. На этот раз у его подголовника полукругом стояло множество подставок со свечами, благовониями и различными травами.       Инфортрид остановился возле него, борясь с подступившим волнением, затем неуклюже сел. Локи ещё некоторое время что-то выискивал в книгах, чем ещё большеусиливал волнение. Наконец гость не выдержал и нарушил тишину.       –Почему вы помогаете мне?       –Брокк хороший кузнец. Немалая часть вооружения города была заказана у него. Так что помощь его другу – не такая уж большая услуга, – Локи поднял глаза. – Прошу, не смотри на меня так. Да, безусловно, мне тоже интересен твой случай. Я ещё не встречал магов, которые способны на что-то подобное. И тот ритуал, который я собираюсь провести, он… Он не проверялся на практике, – этой фразой он только окончательно разуверил Инфортрида в предстоящей операции.       -Знаете, а впрочем…       Он попытался встать, но тут неизвестно откуда появился чёрный кот, запрыгнул ему на грудь и спокойно улёгся.       -Всё готово, - сказал Локи, закрывая книги и направляясь к нему.       Он встал на своё место у кресла, зажег свечи и благовония и уложил голову гостя так, как ему было удобно. Инфортрид косился на лежащего на нём большого худющего кота.       –А это…       –Обязательно, – парировал волшебник.       Кот уставился своими большими голубыми глазами прямо в глаза гостю. Взгляд его был жуткий. Затем его глаза и камень во лбу начали источать синийсвет, увлекая за собой разум. Локи начал читать заклинание. Оцепенение сменилось покоем, а после сном.       Воспоминания нахлынули волной. Голову пронзила боль от этого неконтролируемого потока. Мозг в конвульсиях бессмысленно пытался сопротивляться возвращающейся личности. За минуты Инфортрид испытал все детские и юношеские переживания, весь спектр возможных эмоций. Жизнь пролетала перед глазами с невообразимой скоростью, но при этом каждая деталь запечатлевалась так, будто на ней было сосредоточено всё внимание.       Когда Инфортрид открыл глаза, по его лицу текли слёзы. Мудрец Локи смотрел на него с нескрываемым любопытством. Гость вскочил с кресла.       –Спасибо большое, мудрец, я всё вспомнил! Моя мать, она тяжело больна, и она одна на севере. Я должен спешить! – сбивчивым голосом прокричал он, хватая свою куртку и убегая прочь.       За время сеанса погода кардинально изменилась. Небо сплошь затянуло облаками, обещавшими долгую непогоду. Человек с прошлым шёл по брусчатке города уверенным шагом. В его глазах была цель.       Конечно, он вспомнил всё. Но только у него давно не осталось ни родных, ни близких. И Равника была не деревней на севере, и даже не городом, это был целый мир, огромный мир далеко в Слепой Вечности. Он вспомнил всё: как вырос там; как его бросили родители, когда не смогли прокормить его; как его подобрал некто по имени Лазав и взял адептом в Дом Димиров; как он быстро учился маги, подавая большие надежды; как он стал тайным агентом, собирающим информацию со всех уголков мегаполиса. Он вспомнил,какпоступил с ним Дом; вспомнил, как зажглась его Искра мироходца, как он попал в совершенно незнакомый ему мир и встретил Рину. Она учила его магии огня, пока он тратил силы, чтобы понять секрет своего особого способа перемещений между мирами. Тогда и начался его путь в пучину тьмы. Вернувшись на родину, он ушёл от Димиров в поисках новых знаний и способностей. Ещё пару лет ушло на разгадку тайн магических кристаллов. И вот когда он выяснил местонахождение первых трёх кристаллов, на некрополь, который служил ему временным убежищем, вышел сенат Азориусов вместе с легионом Боросов и разрушил его, а сам маг был схвачен. Но перед этим он успел нанести на тело координаты мира, в который собирался отправиться, и в тот момент, когда одна из адептов принялась накладывать на его память чары, он из последних сил выбросился в воду и перенёсся в то место, где его подобрал Брокк.       Человек с прошлым шёл по брусчатке города уверенным шагом. Его звали Сейран Эшбен, и теперь он знал, чего хотел. Силы.              

VI

      

      Сейран без стука ворвался в кузнецу и направился к ящику с едой. Брокк ошарашено смотрел на него.       –Инфортрид, что ты вспомнил? В чём дело?       –Моё настоящее имя – Сейран. Я прибыл сюда из очень далёкого места, и у меня есть очень важное дело, – Быстро ответил тот, складывая еду в походную сумку. – Я отправляюсь на гору Онд.       –Онд? Но это невозможно! В тех лесах водятся чудовища. Многие деревенские видели их, забредая слишком далеко. А некоторые смельчаки так и вовсе не возвращались. Во имя Богов, не ходи туда! – Брокк был почти что в панике.       –Какого вида чудовищ они видели? – бесстрастно поинтересовался Сейран.       –Но… Сей-ран…       –Ну так?       –Некоторые охотникиговорили, как видели великанов, что с дерево ростом.       –Брокк, выслушай меня, я не могу рассказать тебе подробностей, но на этой горе есть кое-что, что мне необходимо найти, – он всучил кузнецу в руки сумку и посмотрел прямо в глаза. – Помоги мне собрать припасов на три дня, я отправляюсь немедленно.       –Хотя бы подожди до рассвета! – Взмолился Брокк.       –Не могу. Я и так потерял слишком много времени.       Будучи готовым к походу, Сейран сухо попрощался с кузнецом и покинул дом.       Что-то изменилось в нём. В его взгляде. Будто он знал чего-то, чего Брокку не понять и за сто жизней. Пропала та рассеянность, с которой он очнулся семь дней назад, зато появился огонь в глазах. Это уже не был человек, который нуждается в помощи, но это был человек, способный изменить Мир.       Убедившись, что Ландсби оказалась далеко позади, мироходец остановился у большого камня, стряхнул с него снег, сел и задумчиво посмотрел на небо. Начинался снегопад, и снежинки медленно опускались на его длинные пшеничные волосы. Чтобы найти столь сильный магический артефакт, нужно было существо с особенной привязанностью к мане. Немного подумав, Сейран поднял руки, вычертил в воздухе невидимые знаки, и перед ним возникла вспышка света, из вспышки появилось существо, похожее на большую огненную собаку. Метис адского огня прямиком с Зендикара. Обычные существа, не обладающие Искрой, не могут сами перемещаться в Слепой Вечности, но мироходцы способны призывать их из других миров, зная соответствующие заклинания. Снег зашипел под лапами элементаля как раненая змея. Сейран щёлкнул пальцами, и метис рванул в гору.       Лёгкий снегопад за пару часов превратился в метель. Элементаль проплавлял дорогу в снегу, но идти было не легче, потому как склон становился всё круче и круче. Лес уже кончился, и кругом были одни лишь скалы, обтачиваемые порывами ветра.       Было уже почти утро. Сейран окликнул элементаля. Тот не останавливался. Тогда маг взмахнул рукой, от его запястья протянулась огненная цепь к шее метиса, рывок, и он повалился на снег. Эшбен сел рядом на каменный выступ, положил перед собой сумку и начал в ней рыться. Кусок сырой свиной шейки шлёпнулся на спину псу. Несколько минут, и мясо было готово. Трапезу дополнили ломоть хлеба и вода из кожаной фляги. Ноги гудели и требовали отдыха, но метель не позволяла долго оставаться на одном месте, и маг отправился дальше.       Вдруг он заметил впереди углубление в скале. Метис рвался именно туда. Вот оно! Уже близко. Держа пса на короткой цепи, маг аккуратно приблизился и заглянул внутрь. В пещере было темно, и оценить её глубину не было возможности. Сейран медленно вынул из ножен меч. Вдоль всего его лезвия действительно были выкованы угловатые узоры.       Через пару шагов, что-то загремело под ногами. В слабом свете, исходящим от элементаля, стало заметно, что это были кости. Сейран не захотел проверять, кому они принадлежали. Ещё через несколько шагов пещера круто уходила вправо. Элементаль, весь пыхтящий и рычащий, тянул цепь изо всех сил, ещё одно усилие, и она лопнула. Освободившийся пёс метнулся за угол. Ошарашенному магу ничего не оставалось, как бежать следом.       Далеко бежать не пришлось. Прямо за углом возвышались две тучные фигуры. В тусклом свете Сейран опознал в них троллей. Огромные, в два человеческих роста, существа, покрытые серым мехом, с большими животами и уродливыми висящими носами. Мгновенно оценив ситуацию, маг вытянул руку в сторону ближайшего тролля и сколдовал заклинание тяжести. Вокруг головы монстра появилось тёмное облачко, и она мгновенно полетела вниз, увлекая за собой всё тело. От такого удара череп треснул, и на пол брызнула горячая кровь. Тёмная магия приятно разошлась от кончиков пальцев по всему телу. Тем временем элементаль плюнул огнём прямо в лицо второму троллю, от чего тот взревел, схватился рукой за голову, а второй, в которой была дубина, взмахнул в сторону противника. Удар нашёл свою цель, и элементаль разлетелся на осколки. Маг и тролль остались один на один в быстро гаснущем свете. На второе тёмное заклинание не хватало маны. Но тут Сейран заметил блик за спиной монстра. Он взял меч обоими руками и ринулся вперёд. Тролль взмахнул дубиной, но Сейран ловко проскочил под его рукой, рубанул мечом, и вот он уже оказался за спиной чудовища, а на пол упали отрубленные огромные пальцы. Выиграв момент, маг побежал вперёд. Впаре шагов пещера оканчивалась тупиком, а в стене было выбито углубление. В нём и лежал заветный кристалл. Сейран схватил его, пустил через себя в него поток горячей маны горы, и в воздухе вспыхнула бордовая молния, которая ударила тролля в грудь и мгновенно убила.       Бой был кончен. Кристалл упал на пол, потому что сильно обжёг магу руку. Сейран тут же приложил ладонь к холодной стене пещеры. Затем, взяв артефакт рукавами куртки, он направился к выходу. Утро уже вошло в свои права, и света было достаточно, чтобы всё разглядеть. Это былромбовидный камень красного цвета с идеально гладкими гранями. Именно такой, каким он его себе и представлял. Маг сидел у входа в пещеру, мял в обожжённой руке снег и вдумчивоглядел в сумасшедшую вьюгу.              

VII

      

      В кузницу Сейран вернулся поздно вечером. Усталый и замёрзший, он без разговоров рухнул на свою кровать. В комнату поднялся Брокк.       –Слава Вóтану, ты вернулся! Ты нашёл, что искал?       Сейран засунул руку в куртку, достал блестящий кристалл и потряс им в воздухе.       –Что это?       –Это – очень сильный магический артефакт.       –Зачем он тебе?       –Придёт время– ты сам всё увидишь. А пока мне нужна твоя помощь. Видишь ли, при использовании этот камень очень сильно греется, и его невозможно держать в руках. Сможешь заковать его во что-нибудь?       –Заказывал бы у меня Хайбьен оружие для своих солдат, если бы я не мог? Конечно, друг!       –Спасибо тебе, – Сейран приподнялся с постели и протянул кузнецу камень. – А пока мне придётся снова уйти. Я не могу сказать, куда и на сколько, но ты можешь не переживать, это безопасное место.       Брокк укоризненно взглянул на мага, но, чуть помедлив, взял кристалл и вернулся к работе, чтобы не отнимать сил у друга лишними разговорами.       Сейран проснулся глубокой ночью. Это было самое подходящее время. Кузнец не станет докучать своими вопросами, посторонние люди, если такие окажутся, не будут мешать ритуалу, да и медлить попросту не было смысла. Маг спустился на первый этаж, разделся догола, положил свою походную сумку на стол, извлёк из неё чернила и кисть, которые он предусмотрительно купил,возвращаясь из Хайбьена, и начал рисовать карту. Мало кому был известен смысл узоров, которыми он покрывал своё тело. Круги и линии складывались в сложную систему координат. Вернувшиеся воспоминания были чётки как никогда. Он без труда вычертил маршрут к своему убежищу, что прежде было невозможно без его заметок.       Когда с подготовкой былопокончено, Сейран снова оделся и вышел, не взяв с собой ничего. Погода ничуть не изменилась. Вьюга хлестала по лицу словно плетью. Мироходец остановился на мосту, с которого несколько дней назад его заметил Брокк. Людей, конечно же, не было. Он в очередной раз разделся, аккуратно сложил одежду на каменные перила моста и прыгнул.       Тело сковал нестерпимый холод. Ледяная вода заполнила лёгкие, но бурное течение уже не давало никакой возможности вынырнуть. Всё было согласно плану. Сознание помутнело, руки и ноги бессмысленно и неуклюже дёргались в разные стороны. Мысли были только о воздухе. Воздуха… Воздуха… Вдруг символы на теле засветилисьсинимпламенем. Мгновение до удушения и… покой.       Течение остановилось. Пропало. Холод исчез. Исчезло само понятие температуры. Перед глазами витали тысячи искр. Каждая, как не родившаяся жизнь, как покинувшая надежда, как несбывшаяся мечта. Он летел сквозь Вечность. Хотя направления не было, как и гравитации, как и бытия.       Вместе с большим глотком воздуха в рот залилась болотная вода. Сейран начал давиться, барахтаться, кашлять в тухлой, вонючей воде, но… в тёплой. Подплыв к берегу, он вывалился на пожухшую траву и принялся выкашливать и высмаркивать, попавшую в лёгкие жидкость, а затем ещё долголежал без сил на земле. После Елвраска здесь было очень тепло,даже без одежды. Отдышавшись, маг сел, руками вычертил символы в воздухе, и прямо перед ним материализовалась его одежда, так же аккуратно сложенная, как он оставил её на мосту.       Болотистый пруд, в который прибыл Сейран Эшбен, был окружён старым, всеми позабытым некрополем. После прибытия Легиона Боросов многие склепы были полностью или частично уничтожены. Если дело касалось физической силы, то Легион предпочитал перегнуть палку, чем недогнуть. Творить беспорядок во имя порядка – в этом вся суть воевиков. На заросших дорогах валялись кости, кирпичи, камни и доски. Основной склеп, некогда принадлежавший какому-то богатому роду, о котором не осталось даже упоминаний, лишился верхнего этажа, оставшись только при двух, в местах с большими дырами от снарядов. И всё это по одну только душу. Хотя дело тут не только в воинственном нраве Боросов. Всему виной щепетильность той волшебницы из сената. Да… И почему она всё не уймётся?       Сейран вошёл в основной склеп. Он всё также источал необходимую для его работы ману, но теперь к ней примешалась новая, агрессивная мана, оставшаяся после нападения. Было пусто. Даже для склепа. Конечно же, сенат забрал всё, что было. Раньше все помещения были завалены бумагами. Маг подошёл к одному из многочисленных погребальных отсеков, открыл его, сбросил кости на пол и ощупал дальнюю стенку. Лёгкая, почти незаметная выпуклость служила кнопкой, которая открывала потайной ящичек. Эшбен вытащил его.       –Проклятье! – Сейран не сдержал ругани, – Да пошли они все!       Пустой ящичек полетел на пол. Даже досюда добрались! Здесь точно использовалась магия дознания.       Маг сполз по стене на пол. Взял в руки кость. Ничего. Тёмной маны было в изобилии, но на некрополе лежала блокировка некромантии. Всё без толку.       –Сука! Стерва! Хотя есть один вариант… Если не он, то никто.              

VIII

      

      В лаборатории воняло формалином. Хотя Сирку давно привык к нему, и вообще не считал запах формалина неприятным. Он стоял за своим рабочим столом. Это был худощавый бледный мужчина с черными неопрятными волосами. Его обнаженный торс и руки были покрыты пирсингом, а на ремне висел набор хирургических инструментов. Одним из таких инструментов он ковырялся в мягких нейронных тканях своего «пациента». Вытянутое сухое лицо Сирку, которое вряд ли можно было бы назвать приятным, выражало крайнюю увлечённость процессом. Он бы не заметил появления гостя, если бы не увидел его отражения в пробирке, за которой собирался потянуться.       –О! Ты посмотри только, кого к нам занесло.       Лоботомированная голова на его столе, ясное дело, не ответила.       –Сейран Эшбен, без вести пропавший сын Дома, собственной персоной!       В полумраке лаборатории его кривляющееся лицо выглядело по-крысиному отвратительным.       –Мне нужна помощь.       –Ох-ох-ох! И вот он тебе, нате, ни привет, ни здравствуйте! Сразу помогайте-выручайте. Сколько лет ты считаешься утопленничком? Пять? Шесть? И где же ты прятался, голубчик, всё это время, коль тебя лучшие следопыты Димиров не смогли откопать?       –А меня искали?       –А то как же! Дом своих покойничков не бросает. Ведь они обладают столь любопытной… информацией. А информацию, как ты знаешь, – он погрузил в черепную коробку «пациента» скальпель, провернул его, вытащил маленький кусочек мозга и положил его в пробирку, – лучше получать из первых… рук.       Сейран начал вышагивать полукруг, не сводя с собеседника взгляда.       –Теперь я работаю сам по себе. Дела Дома меня не касаются, – начал он.       –Зато ты касаешься дел Дома. Думаешь от Димиров так же легко отказаться, как перестать посещать художественный кружок? Думаешь, тебя не начнут снова искать? Особенно после сегодняшнего появления.       –Меня много кто ищет, гильдией больше – гильдией меньше. Но к тебе у меня есть предложение. Помоги мне с моим делом, и я принесу тебе такой любопытный образец, который ты ещё никогда не видел.       –А какие гарантии? – оскалился лоботомист.       –Гарантий нет. Но или так, или я тебя разделаю прямо здесь, – Сейран достал из ножен меч и подался вперёд.       –Не так быстро, голубчик! – Сирку выхватил из-за спины серпообразный клинок, – Это моя лаборатория, и я здесь ставлю условия!       Сейран провёл в воздухе рукой, и клинок лоботомиста покрылся ржавчиной, а затем рассыпался в прах.       –Сегодня твой гость будет ставить условия.       –Дьявол с тобой! Всё равно агенты Дома доберутся до тебя! Совсем скоро. Вот увидишь. Что тебе нужно?       –Мне нужен имитатор и новая одежда или деньги на неё.       Сирку заскулил от собственной беспомощности.       –Не-е-ет! У меня есть информация, сведения, какие угодно, на любой вкус. Бери – не хочу! Но тебе приспичило взять редчайший экземпляр! Зачем он тебе?       –Он мне нужен. Поверь, то, что ты получишь за него, куда ценнее этого существа. Веди.       Сирку злобно глянул на своего гостя, снял с пояса связку ключей и направился к двери, ведущей в туннель.       Сейран сел на шаткий табурет и принялся ждать. Лаборатория располагалась глубоко под землёй на окраине Десятого района к югу от Новой Прави. Добраться сюда на призванном ездовом дрейке не составило труда. Мироходец не знал всех вещей, что творились в этом месте, но одна из основных практик, которые проводил здесь лоботомист Сирку – это извлечение «лишних» сведений из сознания неугодных Дому людей, самым прямым способом. Так же лаборатория связывалась туннелем с помещением, в котором держали различных редких и полезных существ.       Спустя какое-то время лоботомист вернулся. Рядом с ним шел сгорбившийся и трясущийся… Сейран. У него были идеально скопированные черты лица, рост, комплекция, одежда, даже заплатка на колене была такого же цвета и материала. Но отличие в поведении было разительно. Копия дрожала, пресмыкалась, глаза метались из стороны в сторону, а во взгляде читался страх.       –Вот он, твой дубликатор, забирай! Он всё равно не идёт на контакт. А знаешь, голубчик, ты мне таким больше нравишься, – Сирку показал пальцем на копию.       –Теперь золото, – как всегда холодно потребовал Сейран.       –Да подавись ты этим золотом! – лоботомист достал из ящика стола звонкий мешочек и кинул его магу.       –Не забывай. Это не грабёж.Я отблагодарю тебя.       –Ага! Как же! Наши агенты достанут тебя раньше, пока ты будешь…       Его крики и вопли скрылись за закрывшейся дверью. Сейран, подталкивая свою копию, поднимался наружу.       Вход в лабораторию скрывался за фальшивой стеной в одной из подворотен Мистис. Сейран поднял глаза к полуденному солнцу.       –Советую тебе забыть это место. Больше ты сюда не вернёшься. Сейчас мы пойдём в Новую Правь. Там ты достанешь кое-что для меня, после чего можешь идти на все четыре стороны.       Имитатор промолчал.       Равника была старым миром. Её города давно разрослись и слились своими границами в один огромный мегаполис, покрывающий всю планету. А когда места стало не хватать, начали появляться подземные и надземные районы.Новая Правьбыла местом, куда переехаларезиденция Сената Азориусов после того, как на старую Правь упала летающая цитадель Паргеллион. Сама гильдия занималась законодательными и судебно-исполнительными процессами на территории всего мира. Хотя после уничтожения Договора её влияние значительно упало.       Идя по главному проспекту Второго Округа, Сейран проколдовал заклинание, от его запястья к шее копии протянулась синяя цепь и тут же стала невидимой.       –Это чтобы ты не вздумал убежать. Стой здесь.       Сейран вошёл в один из многочисленных магазинов, растянувшихся вдоль всего проспекта, оставив имитатора трусливо озираться по сторонам и переминаться с ноги на ногу.       Вышел он облачённый в лёгкие штаны и свободную рубаху белоснежного цвета с синими выкройками, а на ногах красовались позолоченные сапоги. Таковым был летний наряд типичного богача в этом районе. Имитатор уже стоял в точно таком же наряде. Мироходца это несколько смутило, но виду он не подал.       Сейран снял повозку, запряжённую двумядромадами. Следующие несколько часов в закрытой кабине лицом к лицу ехали два абсолютно одинаковых человека, как будто посередине повозки поставили большое зеркало, а за окном проносились городские пейзажи, испещрённые реками. Имитатор заметно оживился, он уже не пресмыкался и не трясся, а с интересом любовался видами.Спустя некоторое время Сейран поднял руки и вычертил ими узоры в воздухе.       –На всей территорииНовой Прави висят чары, которые распознáют наши настоящие личности, а нам это сейчас совершенно не нужно. Эта завеса скроет нас от магии Азориусов, – объяснил маг.       Снова воцарилось молчание.Эшбен прервал его.       –Мне всегда было интересно: как выглядят имитаторы, когда поблизости некого скопировать?       –Я не знаю, – ответила его копия.       –То есть как?       –Так ведь копировать некого, и никто, соответственно не видит.       –Но...       –Ты, должно быть, мало знаешь об устройстве мира и имитаторах, как его части. Так же, как копии не может быть без оригинала, я не существую без наблюдателя.       Сейран замялся. Такие слова требовали времени на обдумывание.       –Почему ты не хочешь сотрудничать с Домом Димиров? Ты же знаешь, что иначе они так и держали бы тебя в клетке. Ты даже мог бы быть приближённым Лазава.       Имитатор недоумённо посмотрел на спутника.       –А ты сам-то почему не стал приближённым Лазава?       –Это личное дело. Или у тебя тоже к нему есть свои счёты?       –Нет. Просто я не приемлю, когда тебя хватают за шиворот и говорят: «Либо ты добываешь для нас какие-либо вещи и живёшь с комфортом, либо добываешь всё те же вещи, но сидишь в клетке, а тебя ещё бьют периодически разрядами».       –И при таком, вроде бы, очевидном выборе ты решил, что лучше будет получать разряды в клетке?       –Я ничего не решал, я просто отказался подчиняться. И теперь, несмотря на то, что я сидел в клетке, я чувствовал себя гораздо свободнее, чем кто-либо из моего вида.Это и называется свободой.       В этот момент Сейрану казалось, что его копия выглядит куда старше его самого.       –Тогда почему ты согласился на моё дело?       –На самом деле, я думал сбежать от тебя при первой возможности, но ты, вроде, упоминал о том, что не собираешься возвращать меня в клетку, а после этого «дела» я могу идти, куда захочу. Так?       –Да.       –Тогда услуга за услугу. Если ты вытаскиваешь меня из тюрьмы, то я тебе помогу. По своей воле. Но что именно от меня требуется?       –Пройти в одно место и принести мне мои свитки. Сейчас я расскажу подробности…       Повозка остановилась возле стен Новой Прави. Сейран бросил вознице золотую монету, и вместе с имитатором направился внутрь. Стражником у ворот стояло существо похожее на прямоходящего слона. Грудь и предплечья его были покрыты стальными пластинами, а в руке находилось копьё, похожее больше на ствол столетнего дерева. Стражник лениво проводил путников глазами, не выказывая никакой реакции.       –Для локсодонов все люди на одно лицо, но ты всёже смени внешность, сейчас будет людно.       Как только они попали в плотный поток, Сейран заметил, что теперь он идёт рядом со стройной эльфийкой, чьи тёмные волосы были собраны в тугой хвост, а угловатые черты лица придавали своей обладательнице строгий и надменный вид, хотя и не умаляли её привлекательности. Та, чей образ принял имитатор, была одета в бело-синюю рясу сената, что даже облегчало будущую задачу.       Область вокруг Новой Прави представляла собой сложную многоуровневую систему из вычурных зданий с надземными и подземными переходами, по которым сновались бесконечные толпы.В самом сердце района возвышались три белоснежных монолитных строения, вздымающиеся до самых облаков.В двéри башен непрекращающимся потоком входили и выходили люди, эльфы, ведалкены и представители куда менее распространённых рас.       –Ты всё запомнил? – спросил маг, когда они продошлик одному из входов и остановились возлебольшого фонтана.       –Да,я запомнила, – подтвердила эльфийка.       Сейрану показалась странной эта перемена с мужского на женский род, с другой стороны, для существа, не имеющего своего собственного пола и вынужденного каждый раз подстраиваться под свой облик, это было вполне нормальным.       –Тогда я буду ждать тебя здесь.              

IX

      

      Поток тел внёс эльфийку в здание. Первое помещение оказалось просторным с высокими белыми колоннами и вторым ярусом вдоль стен. Поток существ не ослабевал, а только лишь сливался с такими же потоками из других дверей в одну большую движущуюся массу.       –Сколько же тут существ? – думала эльфийка, – Тысяча? Две? Пять?       А вокруг неёв живом хаосе двигались тела в белых и синих рясах.       Её лицо никак не выявляло смятения. Оно оставалось всё таким же строгим и серьёзным.       Маг сказал, что надо найти кого-нибудь из высших членов сената и с его внешностью попасть в хранилище, а там уже найти его вещи.       –Пожалуй, пока просто пойду в направлении хранилища.       Эльфийка поднялась на второй ярус помещения. Его пол был сделан из мутного стекла, а на перилах через каждый шаг была символика Азориусов – треугольник с рунами, идущими по кругу внутри него. Со второго яруса выходило множество дверей, ведущих в многочисленные коридоры, опутывающиевсё здание и делающие его похожим на муравейник, со своими вечно снующими обитателями, собственной иерархией и непрекращающейся работой. Эльфийка вошла в одну из таких дверей. Путь был запутанный. Коридоры переходили из одного в другой, связывались мостами, лестницами, лифтами. Но маршрут, проложенный магом, был ещё свеж в памяти. Третья дверь направо, лестница, второй пролёт, здесь до конца, войти в кабинку лифта, сказать «двенадцать», механизм сам поднимет, мост через большой зал, налево, прямо до резных колонн. Эльфийка шла уверенно, стараясь не забыться и не пропустить нужный поворот, как вдруг увидела себя же, идущую навстречу.       –Как она здесь оказалась? Сейчас заметит!       Имитатор обернулся по сторонам и тут же уже был светловолосой короткостриженой женщиной, которая только что проходила мимо. На ней, как и на всех вокруг была ряса служащего сената, и никто из окружающих не заметил перемены. Эльфийка поравнялась с женщиной, её взгляд был такой же холодный и строгий, как и при прошлой встрече, и, так же как и в прошлый раз, имитатор не был удостоен его. Эльфийка прошла мимо своей грациозной походкой. Стриженая женщина боязливо оглянулась на неё.       –Ух… Ещё бы чуть-чуть…       Вдруг кто-то крепко схватил её за руку. От неожиданности женщина вскрикнула и слегка подпрыгнула на месте. Но толпе это было безразлично, окружающие продолжали идти по своим делам, огибая её и темнокожего мужчину, держащего её за руку.       –Инра, я тебя зову, а ты не слышишь. Ты чего вернулась?       –Пусти! – женщина вырвала свою руку из его руки. Хотелось побежать, но это бы уж точно привлекло внимание. – Что ты себе позволяешь?       –Инра, что с тобой? Ты сама не своя.       Его слова раздражали её.       –Тебе какое дело? Надо мне – вот и вернулась. А ты тут свои руки распускаешь!       –Слушай, я хотел сказать: это хорошо, что ты вернулась. Только что заходил босс и велел закончить семестровыйотчёт за сегодня. Пойдём, ты тоже нужна, – он снова взял её за руку и начал было вести за собой.       –Но я… – попыталась возразить девушка. Её раздражение сменилось на растерянность, граничащую с паникой.       –Ты очень нужна сейчас, Инра! Если за сегодня не управимся, и мне, и тебе головы не сносить.       Не успела девушка придумать какую-либо отговорку, как уже оказалась в офисном помещении, в котором творилось абсолютное безумие. Все, кто был внутри, что-то писали, перекладывали, переносили, галдели, ходили, перешагивая здоровые стопки бумаг, кто-то даже сидел на них. Если можно было бы описать жизнь в большом городе полутора сотнямиквадратныхфутов, то это был бы самый точный пример.       –Пожалуйста, на твоём столе лежит стопка актов, рассортируй их на подтверждённые и неподтверждённые, потом подойди снова ко мне.       Инра стояла в середине этого хаоса и осматривалась вокруг. Помещение разделялось тонкими стенками на множество кабинок. Одна из них выглядела пустеющей. Женщина подошла к ней и аккуратно заглянула внутрь. На столе стояла табличка «Инра Редарк». Она зашла внутрь. Двери в кабинке не было, и она продолжала видеть весь хаос, творящийся снаружи. На столе лежала огромная стопка бумаг. Инра Редарк, недавно получившая свою должность младшего менеджера по сортированию актов, села на своё рабочее место и уставилась в первый же лист. Понятны были только предлоги.       –Бред какой-то. Ничего же не понятно. Утверждение налогообложения… Инвитации по докеру… Обложение неустоек… Тут кругом просто разные комбинации одних и тех же слов. И как понять что – подтверждённые, а что – нет?       Инра бросила боязливый взгляд на своих сотрудников. Никто за ней не следил, не проявлял даже незначительного внимания.       –Ну пусть… ну вот это вот будет подтверждённый, – она отложила верхний лист в сторону. – Ну… а вот этот пусть будет неподтверждённый.       В таком ключе работа не казалась ей такой уж сложной. Акты раскладывались по двум стопкам, занимая своё законное место. А понятие законного места здесь задавала Инра Редарк – Непрекословная владычица офисных бумаг, Гроза неотсортированной макулатуры и Хранительница актового порядка.       –Инра… Хм… Красивое имя. Может, когда-нибудь вернусь к ней. Ой, сколько времени? – она взглядом нашла часы на стене. –Почти два часа прошло? С ума сойти! А это и правда занимательное занятие. Но надо искатьвещи мага.       Она вышла из своей кабинки и направилась к выходу, огибая снующих в проходе людей. Около двери перед ней образовался темнокожий мужчина, который привёл её сюда.       –Ты куда, Инра? – он перегородил ей дорогу, явно опасаясь, что его сотрудник может навсегда покинуть офис.       –Ну так это… – она замялась. – В туалет.       Действительно, – думала она – Почему бы человеку после двухчасовой работы не захотеть в туалет?       –О, хорошо. Забежишь на обратном пути в отдел распоряжений? Надо взять оттуда ещё актов.       –А… Ага.       –А как твоя-то стопка? – это он уже кричал ей вслед.       –Сделала!       –Молодец!       Его похвала долетела уже не растворившейся в толпе женщине, а худощавому низкому эльфу, который поспешно возобновил свой путь к хранилищу. Он был далеко не красавцем по эльфьим меркам. Сказывалось проживание в мегаполисе уже не первым поколением. Эльфы, приходящие с лесов как правило выше и с ровными чертами лиц.       Так, остановился я вот здесь, значит, прямо до резных колонн, направо, лифт, «минус шесть», двенадцатая дверь направо …десять, одиннадцать, ага, двенадцать.       Эльф вошёл в залу. По её бокам напротив друг друга стояли ряды скамей, от самого входа пролегал проход между рядами таких же скамей, но уже смотрящих на трибуны, расположенные у дальней стены. Внутри проходило какое-то собрание. Стражник – мужчина в доспехе с серебряными пластинами, что стоял у входа нагнулся к эльфу и тихо сказал:       –Пожалуйста, пройдите на своё место, собрание уже началось.       Его вытянутая рука предлагала пройти к скамьям, стоящим у правой стены. Эльф сел на свободное место.       –Я не туда попал, – думал он. – Должен был быть коридор, а не это вот. Может не направо, а налево?..       Те, кто был вокруг, не выявляли никакой реакции на его появление. Все слушали бормочущего с трибуны человека:       –…а кроме того, вам следует подать заявление на выдачу разрешения на лицензию, заполнить и сдать формы 136(iv), 22-С и 22-D в трёх экземплярах, уплатить все полагающиеся сборы, а также запросить…       –Бюрократы,– произнёс про себя эльф и добавил пару нелестных слов в их сторону.       Подобным образом выступали все,стоявшие у трибун, и каждое их выступление длилось, казалось, вечность. Эльф умирал со скуки, демонстративноположив голову на руки. Единственным хорошим моментом было то, что среди участников собрания был ведалкен в серой рясе, говорящей о его отношении к высшим членам сената.       После того, как последний человек с трибуны выступил, сидящие на противоположных скамьях начали поочереди поднимать руку на уровне лица и говорить «утвердить» или «отклонить», затем очередь дошла до первого ряда скамей, где сидел эльф. Вскоре очередь дошла и до него. Желание закончить эту пытку было столь велико, что эльф, не раздумывая, поднял руку и выпалил «утвердить».       –В конце концов, на что это влияет? Пустая болтовня. Скорей бы это кончилось! Если вот сейчас нас не распустят, я обращусь у всех на глазах в этого синего и пойду в хранилище. А они пусть рты пооткрывают от изумления, – думал он.       Низкий человечек с мышиными глазками, что всё время сидел за отдельным столиком и безостановочно писал в свитки, поднялся, поправил маленькие очки на своих маленьких мышиных глазках, откашлялся и зачитал:       –Законопостановление об уменьшении минимального пособия жильцам кварталов уровня не выше F, а также отмены выплат пострадавшим входе порядкоурегулировательных операций Легиона Боросов в кварталах уровня не выше Е утверждён с перевесом в один голос. Всем спасибо, на этом собрание объявляется закрытым.       Даже после этого собравшиеся не спешили покидать помещение. Они лениво поднимались, прощались друг с другом и медленно по одному выходили в широкую дверь, в которую бы и трое могли пройти без проблем. Эльф проклинал их, каждого их родственника, хотел рвать на своей некрасивой голове волосы. И когда он наконец попал в коридор, быстро сменил форму, пока высший член ещё был в поле зрения, и вошёл уже в правильную дверь.       Очередной коридор резко отличался от остальных.Он был совершенно тёмным. Единственным источником света были синие лампы, встроенные прямо в полу. Ведалкен – голубокожий гуманоид с плоским носом и высоким лбом шёл ровной уверенной походкой. Его длинные седые волосы, зачёсанные назад, говорили о его солидном возрасте, а шестипалые ладони были сложены в замок на животе. Двое стражников у единственной двери в конце коридора – локсодон и виашино– прямоходящая ящерица, о чём-то очень оживлённо беседовали, но при появлении фигуры в серой мантии моментально замолкли и заняли свои посты.       Ведалкен остановился у двери, неспешно окинул взглядом стражников, приметил, что у локсодона от волнения градом шёл потпо морде, также увидел на двери выемку под шестипалую ладонь. Он положил на неё руку. Почувствовался холодок. Магический механизм снял отпечаток и распахнул дверь. Имитатор вошёл в хранилище конфискованных артефактов.              

X

      

      Хранилище конфискованных артефактов представляло собой огромную шахту, в центре которой этажами располагались круглые площадки, соединённые винтовыми лестницами, и от каждой из них ответвлялись длинные проходы с неисчислимым количеством полок по обе стороны.Было неясно, что являлось здесь источником света, толи лампы, толи огромные окна, но с самого верха шахты лился приглушённый синий свет, оттеняющий кожу ведалкена. Благодаря коридору вход в хранилище выводил сразу на площадку.       Пока ведалкен неспешно осматривался по сторонам, к нему спустилась фигура. Это была антропоморфная сова, одетая в синюю мантию, а может только казавшуюся синей в этом освещении. Она вытаращила на ведалкена свои круглые глаза.       –Приветствую вас, Старший магистр порядка Зульфирс, позвольте представиться: я – Квохка, сто шестьдесят четвёртый служащий хранилища конфискованных артефактов. Чем могу помочь?       –Здравствуй, Квохка, покажи, пожалуйста, где находится сумка, конфискованная у некого Сейрана Эшбена одиннадцать дней назад.       –Одну минуту, – птица подошла к тумбе, на которой лежала книга, и начала её активно листать. Верхними конечностями у неё были крылья, оснащенные в суставах когтистыми пальцами, которыми она управлялась как человек.       Книга не составляла и дюйма в толщине. Зульфирс посчитал, что в ней содержатся записи только по этажу, но потом осёкся, заметив у каждого прохода по такой же тумбе.       –Этаж 0r5, ряд 2. Я вас провожу.       –Будь добр.       –Пройдёмте.       Они начали спускаться по лестнице. Когтистые ноги птицы цокали по мраморным ступеням. Минув пять пролётов, они снова подошли к тумбе, и Квохка заглянула в книгу.       –Стеллаж 3, полка 16, ячейка 49.       Ведалкен пошёл следом за служащим меж стеллажей, на которых чего только не было: и бумаги, и доспехи, сундук, набитый разноцветными посохами, какие-то склянки со светящимися жидкостями, мечи и секиры, а в отдельной ячейке лежала скрепка, самая обыкновенная скрепка, когда-то где-то у кого-то конфискованная. Источаемый сверху свет был волшебным, он огибал стеллажи и полки, благодаря чему в хранилище всё было освещено.       Они остановились у третьего стеллажа, птица отыскала нужную ячейку и вытащила из неё коробку, в которой лежала наплечная кожаная сумка с торчащими из неё потрёпанными свитками.       –Я заберу её по постановлению сената, – старший магистр порядка достал сумку.       –Конечно-конечно, – затараторила птица и начала что-то вписывать в учётную книгу. А ведалкен направился к выходу.       Сейран стоял возле фонтана со сверкающей на летнем солнце водой. Он перекусывал кебабом, приправленным неимоверным количеством специй, когда к нему подошёл высокий седой ведалкен и передал сумку.       –Никогда не подумал бы, что мои свитки отдал бы мне сам Старший магистр порядка Зульфирс, – прожевав, сказал маг и поспешно взял сумку свободной рукой.       –Ешь эту гадость? – заметил магистр.       –Да, ем. Самому никогда не нравились быстрые перекусы из ларьков, но я надолго покидаю это место, поэтому решил насладиться чем-то, что связано с городом, – Сейран снова откусил от своего перекуса и продолжил с набитым ртом. – А у тебя какие планы? Куда направишься теперь?       –Найду лес, стану белкой.       –Что, серьёзно?       –Да. Мне нравятся эти забавные существа, их беззаботная жизнь.       –Дело твоё. Может быть, это и хорошая мысль.Сейчас по Небесному Письму объявляли, что вступил в силу закон о снижении выплат в бедных районах. Поверить не могу, что они его приняли. В Равнике грядут большие изменения, и изменения эти не будут мирными.       Маг доел свой перекус, надел сумку на плечо, снял магическую цепь и попрощался с имитатором, чтобы никогда больше его не увидеть.       Момент удушья, Слепая Вечность и ледяная вода Елвраск. Эшбен выполз на снег, трясясь от холода. Заклинанием он перенёс свою зимнюю одежду из некрополя, ещё тёплую, и быстро оделся.       Была глубокая ночь. Когда Сейран подходил к кузнице, он заметил, что дыма из трубы нет, и это было странно, ведь кузнечная печьдолжнабыла отапливать дом. Он вошёл. Внутри былостоль же холодно, как и снаружи, и изо рта шёл пар. Первым делом он зашёл в кузницу, но хозяина там не обнаружил. Только давно погасшую печь. Затем он поднялся на второй этаж и увидел Брокка. Он сидел на стуле за игральным столом. Голова его была запрокинута назад, на горле была глубокая рана, а вся одежда была пропитана кровью. Сейран подошёл ближе, стараясь не наступить в скопившуюся на полу лужу крови. Он внимательно начал осматривать тело. Судя по характеру раны, её нанесли мечом. Кузнец даже не успел среагировать. Но больше всего мага интересовало то, почему кузнец сидел за столом для хнефатла, ведь это игра для двоих, а Брокк никогда не приглашал гостей на партию. Убийца скорей всего ворвался в комнату и сразу же напал на хозяина. Что же тогда кузнец делал за столом? Вдруг маг заметил в руке Брокка чёрного короля.Он вынул фигуру из его закоченевшей руки, осмотрел стол, который был выполнен в виде тумбы, нашёл скрытое отверстие, вставил в него фигуру и повернул. Замок отворился. Внутри тумбы была записка, а под ней лежал одноручный молот. В его ударную часть из сверкающей высококачественной стали был инкрустирован красный магический кристалл, а вся её поверхность была покрыта рунами. Рукоять была обтянута полосками кожи, на которых были выжжены такие же руны.       Сейран взял записку. Искра мироходца позволяла беспрепятственно говорить, читать и понимать языки других миров. Текст был написан дрожащей рукой, явно, это было сделано в спешке.       «Дорогой друг! Не знаю, что с тобой случилось, когда мудрец Локи вернул тебе воспоминания. Не понимаю я также, к каким целям ты стремишься. Но я готов поддерживать тебя и помогать тебе в этих стремлениях. С тех пор, как ты ушёл ночью в последний раз, меня не покидает чувство неминуемого рока. И сейчас, когда это чувство особенно остро, я пишу тебе это письмо.       Я выковал для тебя оружие, как ты просил. Это самая крепкая сталь, что выходила испод моей наковальни. На ней выкованы руны, которые сделают молот лёгким для руки.       Где бы ты сейчас ни был, и когда бы ни вернулся, Сейран, знай, что ты стал мне сыном, который…»       Сейран не стал дочитывать до конца, он смял письмо и сжёг его магией.       –Слишком много пустой писанины. Этот кузнец сыграл свою роль. Жаль, что он не увит моего триумфа. С другой стороны, это шоу предназначается вовсе не для него.Теперь первый кристалл у меня. Теперь очередь за следующим.       Он взял в руку молот. И в самом деле, руны под воздействием ауры кристалла раскрывали свой смысл и делали его невесомым в руке мага.       Сейран бросил взгляд на пепел от сгоревшего письма, чтобы убедиться, что никаких подсказок для неё не осталось, и отправился прочь.       

XI

             Тусклые лучи восходящего солнца освещали несущиеся по ветру снежные хлопья, превращая бушующую метель в белое марево, которым было бы так приятно любоваться из окна под треск поленьев в камине. Но двум стражникам у ворот Хайбьена было не до домашнего уюта. Метель хлестала их по лицам,вынуждая опустить забрала.Кольчуга покрылась ледяной коркой и сковывала движения. Бескрайняя равнина полностью скрылась из виду, а в ветре как будто слышался волчий вой. Неестественный, зловещий. Стражникине проронили ни слова, но при этом оба понимали, что думают об одном и том же. В ветре слышался вой мифического Фенрекса – предвестника гибели всего живого. Холод, низкая видимость и роковой шум ветра грызли, обгладывали человеческую душу, зарождалистрах и убивали надежду, заставляя уноситься мыслями в древние сказания и уповать на милость Богов.       Мысли прервало появление человека. Он вышел, из белизны, укрывая голову от непогоды куском материи, в руке его был молот. Молча, не сбавляя шага, он занёс молот над головой, так, будто тот ничего не весил. Из молота вспыхнула раздвоенная багровая молния и ударила в кирасы стражников. Они пали замертво, не издав ни звука.       Четверо дежуривших за воротами стражниковсидели вокруг костра, укрытые шатром, борясь с сонливостью и стужей. Звук грома заставил их вздрогнуть и вскочить на ноги. Они не успели выхватить оружие, как засовы треснули и врата распахнулись столь сильно, что одного из стражников раздавило насмерть. Ещё двоих поразила багровая вспышка. Они даже не успели разглядеть нападавшего. Последний стражник упал наземь, закрываясь щитом, но его доспех за мгновение раскалился докрасна и изжарил своего владельца в жутких мучениях.       Несмотря на бушующую непогоду и ранний час, по улицам Хайбьенауже ходили редкие люди. Никто даже не понял, что происходит, когда незнакомый человек вышел на торговую площадь, поднял к серым небесам сверкающий молот, и раздался гром. Сотня молний посыпалась в разные стороны, ударили в шпили, в крыши, в землю, в людей. В процессе этого с головы человека слетела ткань, открывая взору длинные пшеничные волосы. Старик в лохмотьях, что стоял почти у самого пришельца, вдруг пал на колени, хотя молнии в него не попало, его глаза округлились, лицо искривилось в благоговейном страхе, и он застонал:       –О, Всемогущий! О, Всемогущий Эльдус! Молю, усмири свой гнев, помилуй детей своих смертных! Люди, разве вы не видите? Это Эльдус сошёл с небес, дабы покарать нас за наше отступничество!       Один за другим, выходя из оцепенения, люди повалились на снег, складывая ладони над головой. Не глядя на обугленные тела своих близких, они шептали и стонали молитвы.       –Теперь вы молите. Теперь, когда стало слишком поздно, вы падаете на колени и возносите руки над своими головами. А молились ли вы, когда принимали в свои правители безбожника? Остановили ли вы его, когда рушились мои тотемы? Почитали ли вы Богов, когда стремились в своём грехопадении? Довольно! Небеса не станут больше ждать. Настал час рока.       Пришелец был единственным человеком на торговой площади, стоявшим на ногах. Его взгляд был суров, а голос – жесток. Он перехватил молот и направился к центральной башне, и все, кто оказывался на пути, падали ниц перед ним.       Когда незваный гость вломился в шпиль башни, чёрный кот Локи уже бежал к своему хозяину, но багровая дуга пресекла его путь, и испуганное животное бросилось в другой край зала. Мудрец вычертил в воздухе круги своими пальцами. Следующая молния, которая должна была убить его, разбилась об невидимый барьер.       –Сейран, остановись! Твоя магия не пройдёт через мою защиту.       –Тогда я сниму её.       Мироходец начал зачитывать заклинание, но слова вдруг перестали наполняться маной.       –Нет, – произнёс хозяин башни, заканчивая вычерчивать отменяющее заклинание, – Я знаю, зачем ты здесь.Ты не знаешь всей силы этих кристаллов.И то, что ты хочешь сделать с ними… не мне тебя учить, но это неправильно. Ты должен остановиться сейчас.       Локи начал пятиться, потому что его соперник слишком близко подошёл к нему, а барьер может защитить только от магических атак. Взмах молота – маг увернулся. Ещё удар – снова мимо– Локи выбросил из руки отвлекающую вспышку, не переставая при этом отступать.Но без кристалла это всё было бессмысленными потугами, а маны катастрофически не хватало. Враг наступал медленно и неотвратимо. Очередной удар – и предмет исследований мудреца бесформенной кашей разлетелся по книжному шкафу.       После этого Эшбен зашагал в другую часть зала. Большой чёрный кот, неестественно худющий, вжимался в угол между шкафов и шипел, обнажая клыки. В этом шипении не было злобы, только отчаяние, а в больших голубых глазах читался страх. От разряда багровой молнии кости животного хрустнули. Кот ненормально изогнулся и издал короткий сдавленныйвзвизг. Удар молота – и голова его лопнула как спелый фрукт. Из образовавшегося месива Эшбен извлёк синий кристалл. Второй магический кристалл. После этого он вернулся к телу мага, произнёс заклинание, и оставшееся содержимое его черепной коробки растворилось в эфире чтобы материализоваться в вонючей лаборатории Сирку. Сейран был человеком слова и всегда держал свои обещания.       Самая грязная часть дела была сделана. Сейран Эшбен вытер руки, вышел на балкон и обратился к своему городу.              

XII

      

      ВерóникаДестреза вышла из своего убежища, если примитивный шалаш из еловых веток в глубине леса, можно было назвать убежищем. Это была женщина средних лет со смуглой кожей и большими карими глазами. Её тёмные волосы были подстрижены по-армейски – не длиннее дюйма, ана виске темнела свежая ссадина. На ней была надета зимняя одежда – не из этого мира – белая куртка с высоким горлом, подшитая мехом. На спине красовался символ в виде поднятого кулака на фоне солнца, а пояс оттягивал закованный в цепь обгоревший фолиантвнушительных размеров. Она находилась в этом мире уже больше недели и кое-что успела узнать. Местом, где ей довелось оказаться, был торговый город Хайбьен. Правителем там был телепат Локи, с которым она даже успела один раз поговорить, но никакой помощи следствию он не смог оказать, или не захотел. За горным хребтом была расположена маленькая деревушка без названия, а остальные населённые пункты были ещё дальше. Потребовалось несколько дней, чтобы найти логово, где укрывался Эшбен. Затем была неудачная попытка его ареста, в которой пострадала её адаптивная накидка, фолиант, и что более важно, самооценка. Если накидку можно было заменить обычной зимней одеждой, к фолианту – применить восстанавливающую магию, то последнее можно было вернуть только тогда, когда Эшбен будет арестован и представлен суду Сената.       Издали доносились крики воронов. Вероника вдохнула морозный утренний воздух и поёжилась.В Равнике она жила в куда более тёплом районе близ экватора. Привычка вставать с первыми лучами солнца никуда не делась, несмотря на уже долгие годы работы в Сенате Азориусов. Она достала из кармана костяной амулет, снятый с тела кузнеца, что укрывал у себя преступника и содействовал его неправомерным действиям. Та магия дознания, что она могла позволить в этих далёких от водоёмов землях, показывала места, где предмет находился чаще всего. Кроме кузницы были ещё два: деревенская таверна, в которой Вероника не нашла ничего, кроме орущих пьянчуг; и ещё одно место, которое она собиралась сейчас проверить.Она погасила костёр и присыпала его снегом. Синее магическое свечение, испускаемое из амулета, повело её обратно в деревню.       Местом, куда она пришла, оказалось деревенское кладбище. Вероника вышла к нему из лесу и застала там одинокого седого бородатого мужчину, стоящего среди могил, и казалось, не заметившего её появления. Она подошла ближе. Мужчина стоял напротив трёх незамысловатых могил с памятными камнями: двумя большими и одним поменьше. Вероника начала первой:       –Здравствуйте.       –Доброго света тебе, – покивал мужчина, не отводя взгляда с могил.       Снова воцарилось молчание.       –Кто у вас тут?       –Брат… Брат и его семья… Вот они и вместе. Не понимаю. Он всегда был смышлёным малым, а тут… Впустил к себе этого мага. Я ему говорил: не кончится это хорошо, недоброе в этом человеке. А он всё отговаривался: мол мне всё это чудится, да мол куда он пойдёт. И вот.       Девушка не перебивала. В её памяти всплыла образ вскакивающего со своего места старика, и падающего обратно после её удара. Она не жалела о содеянном, но этот момент странным образом врезался в её сознание.А мужчина тем временем продолжал:       –Мы ж, вообще-то, не местные. Родились в Хайбьене в семье купца. Довольно влиятельного, должен сказать. Получили хорошее образование. Отец хотел, чтобы мы продолжили его дело. Но Брокк был себе на уме, мало с кем общался, из дому часто уходил. Тогда мать мне и наказала: следить за братом и оберегать от его же дурной головы. И вот как закончилась наша желторотая юность, как сейчас помню, вваливается Брокк в мою спальню и говорит: «Ухожу я, значит, брат, в Ландсби жить». А домов здесь, должен сказать, в те времена и десятка не насчитывалось. Ну, что поделаешь? Отговаривать его без толку было. Ушёл я за ним, чтоб не пропал малой. Первые года обживались худо-бедно. Мать наша лекаршей была. Ну якой-что перенял от неё. Тем и подрабатывал. Брокк кузницу отстроил на отшибе за рекой, ковать тоже начал понемногу. Шли годы. Женились мы на местных бабёнках. Брокк даже отходить стал от своей нелюдимости. Любил он свою жену, и потому, как пузо у неё расти стало, был сам не свой от счастья. Только вот здоровьем она слаба была совсем. Я говорил, что роды пройдут тяжело, что ещё не поздно. Но что Брокк, что Мия, как из одного теста, упрямые, меня не слушали. В итоге всё так и случилось: не Мия, не сынок их не пережили родов. Умерли, прямо у нас с братом на руках. После этого он вернулся к своему нелюдимому состоянию. Даже ещё хуже. Перестал меня братом кликать, говорил, мол это я его жене и сыну не помог. Заперся в кузнице, ушёл в работу. А сейчас объявился этот Инфортрид, и всё. Брокк даже в таверне не показывался. Носился с ним, выхаживал, а тот ему мечом по горлу…       Мужчина замолк, потом поднял глаза на Веронику, как будто только сейчас заметив её присутствие.       –Вы это… прошу прощения, что пришлось слушать, как-то оно само,– начал было он.       –Не извиняйтесь. Я понимаю вашу трагедию. Столько горя на вашу семью.       –Я – Верманд, лекарь местный. Ну да, я ж говорил уже. Вижу, вы издалека. Как вас зовут?       –Кандела, – соврала она. – Я путешествую по миру.       –И оказались здесь. Что ж, вы если проголодались или замёрзли, можете отобедать у нас. Мы с женой часто принимаем у себя гостей.       –Буду крайне благодарна.       В доме лекаря пахло травами и пирожками. Дрова в печи трещали и искрились. Жена Верманда, Иде – полная женщина с двумя толстыми светлыми косами, на которых годы ещё не оставили своего отпечатка, хлопотала на кухне и подносила на стол новые блюда. Вероника уже больше недели питалась тем скудным провиантом, что добывала охотой, поэтому она с аппетитом налетала на всё, что подавали.       –И откуда идётваш путь, если не секрет? – спросил лекарь.       –С юга. С моря.       –И как давно?       –Давно. Года два, может больше, – она непревзойдённо врала, не выдерживая паузу перед ответом, набивая рот мясными шариками.       –А одежда ваша совсем новая.       –Так я в караване купила. Не думаете же вы, будто я из самого дому шлав тёплой одежде, – ей не нравились его подозрительные вопросы, но она продолжала делать беззаботный вид.       Дверь распахнулась. В дом вбежал юноша лет двадцати, внося с собой клубы пара с улицы.       –Отец! Ты не поверишь, что вчера произошло в Хайбьене. Нет, точно не поверишь, отец.       –Тише, тише. Отдышись, Вигге.Что стряслось?       –Вчера утром, отец, в Хайбьен пришёл Эльдус и сверг Локи. Теперь у нас в ярлах сам Бог, отец!       –И правда, не поверю.       –Вчера утром, отец, когда метель сильнейше всего была, мы с тёткой дома сидели. И тут как гром шарахнет, аж в самом деле, отец, земля задрожала. Потом через некое время сосед к нам забегает и говорит, мол весь город на главной площади собирается, и нам стало быть тоже надобно идти. Приходим мы, отец, на главную площадь, как нам сосед велел, а там видим, с центральной башни с народом Эльдус говорит. В самом деле, отец, я аж своим глазам не поверил: в руках у него молот сверкающий, а голос – что настоящий гром. И молвил он, мол люди смертные, жители Хайбьена, это он про нас, виновны вы, что годами служили безбожнику, но настал час искупить свои грехи, так он молвил, отец, что теперича он будет ярлом и воцарятся в городе божьи законы и порядок. Вот как всё было!       Вероника перестала жевать. Верманд сидел молча. Мироходка решила прервать тишину.       –А как он выглядел, этот Эльдус?       –А так прям, милостивая госпожа, как в сказаниях: статный,волосы у него до плеч как пшено, и молот, народ видел, как он молнии из него пускал, нескольких насмерть зашибло, милостивая госпожа, жалко это очень.       Верманд нахмурился.       –Странно это всё. Знаешь что, я, пожалуй, схожу и посмотрю сам на этого вашего бога. Не нравится мне что-то в этой истории. Иде, приготовь мою сумку!       –Я бы хотела пойти с вами, если не возражаете, – встала из-за стола Вероника.       –Если надо – идите, – пожал плечами лекарь.       Когда они подходили к городским воротам, Верманд заметил, что теперь стражников было десять. Тот из них, что был без шлема, остановил путников жестом руки.       –Указ ярла! Чужеземцам в город вход закрыт,– отчеканил он, глядя на Веронику.       Она договорилась, что останется ждать лекаря у ворот. За это время, она успела приметить, что стражники стали лучше вооружены: у них появились щиты и более тяжёлые кирасы, и стояли они куда бдительнее, нежели раньше. Удобно он устроился, если это он.       –Это он!–кричал Верманд, которого буквально выталкивали за городские ворота.       –Что случилось? – спросила женщина, когда он подошёл к ней, поправляя свою одежду.       –Не бог это никакой, а чародей этот окаянный, что моего брата убил.       –Вы уверены?       –Был я у него в башне. Как увидел, сразу на улицу выбежал, пытался людей образумить, объяснить им, что ярл – самозванец, а меня стража без всяких вопросов за ворота…– лекарь закрыл лицо ладонью.       Молчали долго. Наконец Вероника заговорила, бросив взгляд на свой фолиант.       –Я могу остановиться у вас на некотрое время?На неделю, не больше.       Верманд помотал головой.       –Места у нас мало. Некуда вас деть. Но можете пожить в кузнице… Всё равно пустует.                     

XIII

      

      Хендрик был брютом Хайбьена четвёртый десяток лет и пережил не одного ярла. Годы превратили его лицо в памятник усталости, но его глаза сохраняли твёрдость и серьёзность. Мудрец Локи был поистине плохим правителем. Всё своё время он посвящал книгам, записям, экспериментам и никогда народу. Все заботы о городе возлагались на плечи Хендрика. Теперь со сменой ярла мог поменяться весь строй Хайбьена, а быть может и целого Евентирена.       Он стоял у входа в шпиль. В руках было перо и планшет с чернильницей. По карманам шныряли руки стражников. Вот уже и первые изменения. А был не прошло ещё и дня правления. Хендрик толкнул высокую арочную дверь из тёмного дерева, покрытую резными рисунками, и вошёл. Запахло серой. Интерьер шпиля кардинально изменился. Теперь книжные шкафы стояли по кругу вдоль стены, стало меньше света, а в центре комнаты неизвестно откуда вырос мрачный трон из странного чёрного камня. На троне восседал ярл, в ногах его лежал сверкающий молот, а вокруг трона мерно вышагивала огненная кошка размером с медведя.При виде человека она зарычала так, будто у неё в глотке кипела лава.       –Доброго света, Мой Ярл, – почтительно поклонился Хендрик.       –Это ты – брют?       –Да, Мой Ярл, – старик со страхом косился на неведомое существо.       Эльдус поднял руку. В ней сверкнула горящая цепь, и кошка опрокинулась к его ногам.       –Мне нужно, чтобы ты нашёл для менякое-каких людей. Сейчас я объясню, кто мне нужен…       Когда он закончил, Хендрик, привыкший, что Локи после своих пожеланий любил затянуть долгий монолог о своих работах, молча стоял, глядя на ярла,но Эльдус движением руки велел ему идти.       Брют покидал башню с мыслями, что всё вокруг начинает меняться слишком стремительно. И было совершенно неизвестно, к чему приведут эти изменения в итоге.       В шпиль вошли пятеро. Ларс – командир одной из бригад городской стражи, статный мужчина с волосами, отпущенными до плеч, как у Эльдуса, но темнее. Его красивое лицо было серьёзным, но глаза источали особый, воодушевляющий свет. Бугай Снорре – всегда молчаливый закалённый в боях рубака в куртке на медвежьем меху, с лицом, розовым от шрамов. Бьярне – не уступающий Снорре в размерах неопрятный муж, от которого несло перегаром после вчерашней попойки по поводу восхождения на трон нового правителя, впрочем, если бы повода не было, перегаром несло бы всё равно. Ове – самый младший в этой группе, улыбчивый и беззаботный юноша, который, однако, отличался превосходным владением мечом и во всех спаррингах побеждал не только сверстников, но и опытных солдат. Последним был Арвид – невысокий щетинистый старик с неестественно голубыми глубоко посаженными глазами. Он провёл бóльшую часть своей жизни за городскими стенами, плавал по морям и объездил весь Евентирен вдоль и поперёк. Кроме них и ярла с его огненным стражем в шпиле был городской ювелир, который работал над чем-то за отведённым ему столом в дальней части комнаты.       Эльдус жестом подозвал мужчин к столу возле своего трона, заваленному свитками. Покаони представлялись, оннаправился к одному из шкафов, достал оттуда книгу и тоже подошёл к столу.       –Кто из вас читает? – спросил Бог.       –Я читаю, – ответил старый Арвид.       Эльдус открыл книгу на заложенной странице и положил перед стариком.       –Читай. Здесь, – он указал пальцем.       –И за волчьим воем настанут тёмные времена. И зародится тьмав Мельдландете. И разойдётся тьма по всему Аскехолду.       –Что это значит? – спросил Ларс.       Эльдус захлопнул книгу и отложил её в сторону.       –Это пророчества, написанные пророком Миморианом. Грядут тёмные времена. Ваш народ позабыл молитвы, выпозабыли своих Богов. Но я пришёл в Мельдландет, чтобыостановить тьму и спасти ваш и восемь остальных миров. Но для этого мне нужны силы пяти кристаллов. И вот здесь мне нужна ваша помощь. Брют посоветовал вас мне как славных воинов и сведущего проводника, полагаю, это ты, Арвид?       –Да, Мой Ярл, – ответил старик. – Я знаю в Евентирене каждый город, каждую гору и каждую реку.       –Тогда ты скажешь мне: что находится в этом месте?       Эльдус развернул один из свитков на столе. Это была карта. Арвиду она показалась странной, у неё были непривычные обозначения, подписи были сделаны на незнакомом языке, но он тут же узнал на ней Хайбьен и окрестности.Ярл ткнул пальцем в белую область к югу от города.       –Скорбные топи, – ответил Арвид. – Никто не знает, что в них находится, ибо любой путник всегда обходит их стороной.       –В таком случае, вы будете первыми, кто побывает в сердце этих топей и узнает, что в них сокрыто. Вашей задачей будет отыскать там один из кристаллов. Черный. Вы узнаете его, когда найдёте. Я отправляю вас, так как на мне теперь лежит ответственность управлять городом и исправлять все ошибки предыдущего ярла.Скажу сразу: это задание непростое. Если вы не готовы рисковать своими жизнями ради своего народа и всех миров, я найду других людей. Каков будет ваш ответ?       Некоторое время мужчины молча переглядывались. Затем Бьярне хлопнул ладонью по столу и дыхнул на Бога перегаром:       –Каэшн пойдём!       Эльдуселе заметно улыбнулся.       –Никаких подсказок, касательно того, что вас ждёт на месте, я вам дать не могу, только быть осторожными и быть готовыми ко всему. Собирайте вещи и отправляйтесь незамедлительно, брют подготовит коней.       На этом аудиенция закончилась. Было уговорено выделить на сборы два часа и выходить в путь до обеда.       Ларс отправился натачивать меч. Снорре молча взял походный мешок и пошёл ждать остальных у городских ворот. Арвид и Ове прощались с семьями: один тихо – обнимая жену, дочь и внуков, второй шумно – похваляясь перед братом тем, что ярл доверил ему столь важное задание. Бьярне же напивался «на дорожку» в кабаке.       Когда все были в сборе, перед ними распахнулись городские ворота, открывая взору белоснежную равнину до самого горизонта. Путники сделали шаг, второй, третий, всё дальше удаляясь от родногодома, по древней традиции, не оборачиваясь.              

XIV

      

      Евентирен – был самым крупным государством на Северном Материке. По факту каждый его город был самостоятельным и жил по своим внутренним законам, не объявляя войну соседям лишь до тех пор, пока это не было выгодно. Хайбьен находился в самом центе материка и потому был главным торговым городом, соединяющим север и юг. С севера располагался Миктлис – город, живущий за счёт превосходной шерсти своих овец, а с юга второй по размерам город – Эльфбьен, через который шли товары из-за моря. От неговыходили тракты на юго-запад в Синеген и на юго-восток в Ингре, а дальше паутиной тракты расползались до самого моря.       Путники ехали по южному тракту вдоль Нитт с расчётом сделать первую остановку с ночлегом в Эльфбьене, а вторую – в Синегене, и уже оттуда направиться в Скорбные топи. Вообще между всеми городами Евентирена всегда был ровно день конного пути. Люди посмеивались, говоря, что их предки, когда заселяли новые земли, выезжали из города, ехали день, после чего останавливались на ночёвку, а поутру ленились куда-либо вставать и обстраивали вокруг себя новый город.       Погода была довольно тёплая по меркам северной зимы, небесная лазурь лишь изредка показывалась в дырявом покрывале облаков, растянувшегося от горизонта до горизонта. Ове, будучи общительным и жизнерадостным юношей, если не сказать назойливым, всю дорогу болтал с попутчиками. Как правило это был монолог. Даже за обедом в попутной деревушке, названия которой никто не удосужился запомнить, он с набитым ртом рассказывал, как его брат, охотясь на бобров, крайне смешно плюхнулся в реку.       По приезду в Эльфбьен, для ночлега был выбран трактир «Берлога тролля». Хендрик не поскупился выделить из казны достаточно золота на путевые расходы. За ужином Снорре молчал, Бьярне пил, Арвид и Ларс обсуждали будущий маршрут, а Ове, перегнувшись через спинку стула, болтал с трактирщиком, считая, видимо, что ему тоже очень интересно, сколь смешно его брат плюхнулся в реку.       –И откуда ж вы будете?       –Из столицы, с Хайбьена!       –Ну, вам Хайбьен, может, и столица. А здесь Эльфбьен, и он здесь столица.       –Мы, между прочим, идём по поручению ярла. У нас с сегодняшнегоутра новый ярл – сам Эльдус!       –Ох, заливаешь, щегол.       –Нет, ну правда! Снорре, скажи ему!       Снорре тактично не обращал внимания.       –А что с магом вашим?       –Как что? Вестимо, свергнут. За то, что в Богов не верил.       –И далёко ж вас новый ярл послал?       –В эти… Арвид, как их? Ну в топи. За сокровищами.       Никто из путников не мог сказать: был ли трактир стилизован под своё название, или назван под свой интерьер; но кровати там были удобны разве что настоящему троллю. Оттого на обратном пути было решено остановиться в другом месте.       После полудня пути был устроен привал прямо возле реки Елвраск, которая протекала системой пещер под горой и в этом месте уже шла с восточной стороны Нитт. Было то дело в усталости от изнурительной езды или в романтике странствий, носамая обычная еда, приготовленная на костре под открытым небом, становилась самым изысканным блюдом на всём свете. Ове был возбуждён как никогда, ещё активнее и громче тараторя что-то своё. Вдруг Ларс шикнул на него, а когда мальчишка не отреагировал, закрыл его рот ладонью, другой рукой доставая меч.       –Слышите? – прошептал он, обводя взглядом товарищей.       –Я слышу, – так же тихо прошептал Арвид и его неестественно голубые глаза округлились от страха.       Ларс кивком приказал Снорре и Бьярне достать оружие и следовать за ним. Первый выхватил из-за пояса два боевых топора, второй вынул из ножен меч. Все трое медленно двинулись в густые кусты, которые были источником подозрительного шума. Те, кто в них находился, не стали ждать, напали первыми. Трое вооружённых мужчин выпрыгнули навстречу путникам. Первый с двуручным мечом сделал выпад. Ларс блокировал, воспользовался мгновением, пока его противник справлялся с инерцией своего тяжёлого оружия, рубанул того в грудь. Кровь брызнула на белый снег. Кони поднялись на дыбы и заржали. Второй нападающий в этот момент схлестнулся двумя клинками с мечом Бьярне. На него накатила волна перегара. Он закрутился, присел, рассёк здоровяку ногу в надежде обездвижить противника, но не защитил себя сверху. Меч вошёл ему в плечо, заливая всё вокруг фонтаном багровой крови. Снорре, рыча как дикий зверь, размахивая с неистовой силой своими топорами, налетел на третьего бандита с чужеземным цепным моргенштерном. Его удары остановила кираса, но разъярённый берсерк не прекращал бить, топоры вгрызлись в лицо противника, превратив его в однородное месиво. Падая, бандит больно задел шипастым шаром моргенштерна плечо Снорре. Когда казалось, что бой утих, из кустов вылетел четвёртый нападающий, столь быстро, что ни Ларс, ни двое его товарищей не успели отреагировать. Он целился в самого слабого, в старика. Но молодой Ове высвободил свой меч из ножен, что лежали рядом, вскакивая с бревна, лёгким движением отрубил бандиту руку с клинком, а когда тот начал падать на колени, с разворота отсёк ему голову, запустив её в свободный полёт. Бой был кончен. Всё кругом было красно от крови. Арвид, сжимался в клубок, закрывая голову руками, хотя за свою жизньне раз бывал свидетелем бандитских налётов.       Ларс широкими шагами подошёл к Ове и саданул его ладонью по затылку. Сильней, чем хотел. А хотел ударить сильно. Парниша опустился на снег, зажимая руками голову.       –Узнаёшь их? – закричалкомандир бригады. – Узнаёшь?       –Не… Не… Не… – мальчишка, вопреки своей природе, не мог произнести ни слова.       –Эти люди были вчера в трактире, – Ларс вышагивал круги вокруг Ове и окидывал взглядом остальных товарищей. – Они подслушали твой трёп с трактирщиком и знали, куда мы направляемся. Думали, что мы лёгкая добыча, что нас легко так взять и ограбить. Но только от нас сейчас зависят судьбы всех девяти миров. Мы вернёмся домой с тем, что нужно Эльдусу. А ты, больше ни словом о нашем задании при посторонних не обмолвишься. Понял? – он бросил строгий взгляд на юношу. – И помоги Бьярне перевязать рану. Смотри, у него вся штанина в крови.       Когда раны были перевязаны, а вещи собраны, путники снова двинулись в путь.       –А как же они? – Ове посмотрел на оставленные ими трупы.       –Пусть лежат, – проговорил Ларс. – Бесчестным бандитам никакой погребальной чести.       –Но как же? – произнёс Арвид. – А если они станут драуграми? Надобно закопать.       –Ты веришь в это, дед? Я вот не верю. Идём.       В Синеген вошли поздно вечером, усталые и сильно измотанные. Завалившись в первый же попавшийся трактир, которой назывался, толи «Жаркая кобыла», толи «Жареная кобыла», путники сняли комнату и без сил рухнули на кровати. Ночью разбушеваласьбуря. Ветки деревьев, похожие на пальцы мертвецов, стучались в окно, предвещая кошмарные события и жуткую смерть. Но никто этого не слышал. Все пятеро спали крепким сном.       Утром за завтраком молчали все, с мрачными лицами поедая столько еды, что бы хватило до самого вечера. Контенгент трактира был крайне неулыбчив путникам. Арвид один знал, что между Синегеном и Хайбьеном были тяжёлые экономические отношения. Торговая столица слишком задирала налоги на ввозимые товары, а маленький городок не мог себе такого позволить. От этого страдали не только купцы, но и простой люд. Старик знал это, но идти в топи через Ингре было слишком долго, поэтому он надеялся, что, не задерживаясь в городе на долго, можно будет избежать неприятных инцидентов. Он шепнул Ларсу, что стоит поторопиться, как раз в тот момент, когда к ним подошли пятеро крепких мужчин, на вид изрядно выпивших.       –Из Хайбьена путь держите? – начал один из них. – По лошадям видно – из Хайбьена. Красивые лошади, крепкие, здоровые. Как думаешь, – обратился он к своему товарищу, – увезёт такая четыре тысячи фунтов?       –Та может и все четыре с полой.       –А они, гляди, по одному человеку на таких красавицах едут. Харчей себе заказали, гляди, стол ломится. Ты когда последний раз столько еды видел?       –Разве что в амбаре.       –Ну и скажите, гости милые, куда это вы такие богатые едете? На таких красивых лошадях, с такими тяжёлыми кошельками. Другие города налогами обирать? – он опрокинул на пол стул сБьярне, который опорожнял шестую кружку эля кряду.       Ларс поднялся со своего места.       –Послушайте! Мы здесь проездом, нам сейчас меньше всего надо вступать в перепалки с такими, как вы.       –А какие мы? – ехидно переспросил незнакомец, – Что, мужикам из большого города уже не пристало об бедняков кулаки марать?       Бьярне начал ворочаться на полу, ворча от боли в раненом бедре.       –Да ты знашь, хто мы такие, деревенщна? Я тебе сча…       –Бьярне, не надо, – выпалил Ларс, но поздно.       Бьярне уже поднялся с пола и ударил опрокинувшего его кружкой в ухо. Снорре прореагировал мгновенно, оттолкнул Арвида, опрокинул стол, чтобы создать тому баррикаду, а сам перепрыгнул черезнеё и присоединился к драке. Тот, кого Бьярне ударил первым, полетел под ноги своих товарищей. Пьянчуга не стал медлить, схватил второго за голову и ударил об колено, роняя его на первого. Ларс сцепился с третьим. Ове, будучи мастером боя на мечах, был полным профаном в кулачном бю и сразу же пропустил позорный удар в лицо, пошатнулся, опёрся о поваленный стол, но за него тут же вступился Снорре, схватив обидчика в удушающий захват. Закрутилась добрая потасовка. Кулаки лупили по бокам, сапоги топтали упавших, загремели табуреты, полетела посуда. Никто и не думал разнимать дерущихся, все, кто были в трактире, прижались к стенам как можно ближе. Драка утихла, когда все пятеро подстрекателей лежали в одной куче.       Ларс увидел взгляд трактирщика.       –Эй, вы, чужаки! Извольте изъяснить: кто теперь будет оплачивать сломанную вами мебель и разбитую пасуду?       –Старик, – обратился Ларс к Арвиду,– деньги у тебя. Расплатись, как он скажет, и догоняй нас у конюшни.       Путники вышли на улицу, волоча за собой Ове, который всё ещё не мог устоять на ногах. Губа его была рассечена, а глаз стремительно заплывал фингалом. Ларс и Бьярне схватились за грудки и вперились друг в друга взглядами.       –Ты что устроил? – зарычал командир бригады. – Ладно, Ове, он молодой, глупый. Ты то здоровый муж. И не можешь кулаки в карманах удержать?       –Ты мне не командир, Ларс, – зарычал в ответ бугай.       –Конечно не командир. Был бы ты в моём подчинении, сейчас желишился бы головы.       –Ну давай! – Бьярне выхватил меч.       Ларс ответил тем же.       –Дальше ты с нами не идёшь. Возвращайся домой. И как старый брют только набирал вас? Почему из моейбригады здесь только Снорре? Была бы моябригада полным составом, мы бы дошли до топей без единого происшествия. А такие, как вы, только подвергаете ответственную операцию на провал.       –Ты мне не командир, и мной не командуешь, – повторил Бьярне.       –А кто тогда? Может ты командовать будешь? Ты только что устроил потасовку в таверне.       –Ты сам видел, они напрашивались.       –Да и Боги бы с ними! Всё, что ты должен был делать – это не отвечать им. Идём, мужики. Дойдём до топей без пьяницы.       Четверо путников отправились к стойлам своих лошадей. Бьярне поднял голову на вывеску. Всё-таки «Кобыла» была «Жаркой».       За ночь тракт сильно замело. Идти было трудно. То и дело какая-нибудь из лошадейоступалась, проваливалась, задерживала остальных. После съезда с тракта, стало ещё тяжелей. Снега было лошадям по бёдра, и путники двигались еле-еле. Когда Скорбные топи стали видны, солнце уже зашло за горизонт, оставив на небе прощальную полосочку света.       Путникивырыли для ночлега три лежанки в снегу, которые укрыли сверху плотной тканью, чтобы удерживать тепло. Для слежки за костром был оставлен караульный, который сменялся каждые два часа, пока остальные спали.              

XV

             Стояла тихая ночь. Россыпь мириад звёзд превращала небесный свод в полотно художника, на котором созвездия рассказывали свои истории: одни – о доблестных подвигах героев, другие – о кровопролитных битвах, а третьи – оразмеренной жизни крестьян. Полная луна, везомая по небу колесницей Агни, плавно вела за собой эту завораживающую картину.       Арвид сидел на поваленном дереве у костра и смотрел на небо. Краем глаза он заметил, как Ларс приподнялся на своей лежанке и сел.       –Не спится?       –Да, неохота. Как думаешь: что нас там ждёт?       –Не знаю. Со стороны это просто лес. Если зайти чуть в глубь, то начнётся болотистая почва. А те, кто заходили совсем далеко, не возвращались вовсе.       –Понятно. Значит, мы можем попросту утонуть?       –Может быть. В любом случае, мы попробуем сделать всё, что будет от нас зависеть.       Ларс поднялся и сел возле старика ближе к огню.       –Что ты знаешь обЭльдусе. Я имею ввиду, что о нём пишут в эддах?       –А ты не знаешь эдды?       –Совсем мало. Меня рано отдали в мечную школу. А потом к власти пришёл мудрец Локи, разрушил храмы, снёс тотемы, и жизнь поменялась.       –Это так. Вот ярл Эркки – его предшественник, был поистине религиозным человеком. А между прочим, это он наладил торговлю в Хайбьене, связав тем самым север и юг.       –Так что тебе известно об Эльдусе?       –Не очень много. Я мало изучал эдды о подвигах старших Богов. Знаю, что ни одна молния в мире не прогремит без его воли. Знаю, что он старший сын Вотана – всеотца.       –А почему Вотана называют всеотцом?       –Потому что он и его братья создали шесть миров, в том числе и наш – Мельдландет. Эдды о сотворении миров я хорошо помню.       Вначале был только Блиндэвиет – вечная пустота. И в этой пустоте были два мира: Исхейм, где царит вечный лёд, и Вармхейм, где бушует вечное пламя. Из Исхейма не прекращаясь бьёт поток из двенадцати рек – Хейлигард, и от вечного холода превращается в наледи. И росли эти наледи пока не доросли до Вармхейма, чьё пламя растапливало их снова в воду. Таким образом, искры, исходящие из Вармхейма смешались с этой водой и образовали первое живое существо – Имира, а место, где он родился, стало обзываться Иккедер – царство туманов. И бродил Имир в тумане до тех пор, пока не встретил там козу Аудмулу, которая слизывала иней с камней. Тогда Имир припал к её ногам и отведал её молока. Так и питался он, набираясь сил от козьего молока. А Аудмула тем временем лизала и лизала камни, пока однажды из одного камня не появилось женское лицо.Когда коза продолжила лизать камень, постепенно из него появилось тело, руки, а затем и ноги. Так появилась первая женщина – Морин. Морин родила пятерых братьев: Вотана, Илли, Вёлунда, Цверга и Ведана. Когда братья выросли, они вырвали своей матери волосы и всадили их в грудь Имира, волосы начали расти и выросли в огромное дерево – Аскехолд. Тело Имир навсегда затерялось в его корнях. А братья разорвали тело Бестлы и развесили его на ветвях Аскехолда, таким образом создав шесть миров: из левой ноги Цверг сделал Тоффхейм, Ведан сделал из правой ноги Эльдгаммельхейм, из правой руки Вёлунд сотворил Льесахейм, Илли создал свой дом, Юнорхейм из левой руки, а Вотан построил свои чертоги, Химмель, из головы матери. Так каждый из братьев сотворил себе дом, а из чрева Бестлы они вместе сотворили Мельдландет и заселили его людьми.       Так сказано в эддах о сотворении миров.       –Жестокая история. Получается, все миры находятся на одном большом дереве? И в пророчествах сказано, что тьма расползётся по нему, начиная с нашего мира?       –Мельдланден находится в самом центре Аскехолда, поэтому, если что случится здесь, будет иметь последствия и в других мирах. Вообще, считается, что пророчества Мимориана нельзя изменить, и что в них сказано, тому и суждено произойти. Хотя, бытьможет, старшему Богу такое и под силу.       –Быть может.       –Ну, я на твой вопрос, как смог, ответил.А теперь я хотел бы, чтобы ты расскзал мне о наших спутниках. Нам завтра предстоит великое дело, а я никого толком не знаю.       –Снорре, он из моей бригады. Хороший мужик, надёжный. Мы с ним бок о бок сражались, когда были стычки с севером, семь лет назад, ты помнишь. И дрался он тогда, как зверь. Вот только всегда молчит, хотя и не глухой. Ове – это местная знаменитость. Когда его отдали в мечную школу, он одолел в спаринге выпускника. Ты и сам вчера видел, как он владеет мечом. Талант, да и только! Новсё же это ещё мальчишка. Мальчишка глупый и неорганизованный.       –Сменишь меня?       –Да. Отдыхай, старик.       Ларс остался сидеть у костра и смотреть, как завораживающе танцует его пламя. Если бы в этот момент он посмотрел наверх, как это делал старый Арвид, он бы увидел в ветвях дерева, что нависали над его головой, призрачную синепёрую сову, один глаз которой был точь-в-точь как у их нового ярла.              

XVI

             С первыми лучами солнца четверо путников уже стояли у границы Скорбных топей. Это был лес мёртвых деревьев на заболоченной почве. Его граница начиналась резко посреди пустой равнины. Никто из живущих людей не решался туда заходить, а если кто и заходил, то не возвращался. Отчего топи и получили свою дурную славу и мрачное название. Путники привязали лошадей, оставили им корм и направились вглубь.       Поначалу идти было легко. Чёрные скрученные деревья были редки, а земля под ногами тверда. Но очень скоро всё поменялось. Почва начала проваливаться под каждым шагом, лес сгустился настолько, что мужчинам приходилось проползать и перелазить кривые ветви, которые будто пытались их остановить, развернуть.Больше всего смущало путников то, что кругом была кладбищенская тишина. На всём пути им не встретилось ни животных, ни птиц, даже ветер, казалось, обходил эти тёмные места стороной.В конце концов, ноги путников начали увязать в похожую на дёготь землюпо самое колено, делая дальнейшее движение практически невозможным. Как вдруг, лес резко прекратился, и путники замерли в изумлении и ужасе.       На пустыре в самом сердце топей возвышалось циклопическое сооружение, похожее на голову дракона. Его плоскую морду украшали два гигантских рога, сходящихся своими концами наподобие нечестивого нимба. Каменная кожа покрылась лишайником, говоря о его многовековом возрасте, а пустые глазницы поросли мхом. Ужасная пасть была распахнута в зловещем оскале, а глотка уходила куда-то глубоко под землю.       –Что это такое? Кто это построил? Арвид, ты знаешь? – произнёс Ове.       –Нет, я не знаю, мальчик, – ответил старик.       –Это то, о чём нам говорил Эльдус, – заговорил Ларс. – Мы на месте.       –Ты уверен? – заикаясь затараторил мальчишка. – Может нам не туда нужно. Может кристалл где-то здесь, под деревьями запрятан? А это… Ну, здоровая голова чудовища. Может её кто так построил, для шутки. Да, Снорре? Могли же?       –Да что с тобой, Ове? – гаркнул на него Ларс.       –Я… Мне страшно туда идти.       –Соберись, малец. Это,наверняка, лишь старое наследие предыдущих эпох. Да мало ли кто до нас тут жил. Бояться тут нечего. Идём.       Взяв себя в руки, юноша всё-таки кивнул, имужчины прошли внутрь. Первым, что их встретило,был трупный смрад, от которого помутнело сознание, а Ове даже вырвало. Соорудив факел, путники направились вглубь пасти каменного существа. Спустя несколько долгих минут спуска по длинному узкому и тёмному коридору, наконец,они вышли в просторную залу. Она была похожа на древний храм, а её каменные стены были все покрыты кошмарными фресками.       –Ну вот, тупик, – радостно сказал Ове.       –Это не может быть тупиком. Кристалл должен быть где-то здесь.       –Ларс, ты же видишь: здесь ничего нет.       –Подождите, – вмешался Арвид. – Снорре, поднеси-ка сюда факел. Поглядите на эти фрески. Это же эдды о хтонических чудовищах.       –Ты помнишь их?       –Конечно. Смотрите, эта фреска рассказывает эдду о Фенрексе, волке, пожирающем солнце.       На фреске был изображён волк с разинутой пастью. Вокруг него собрались маленькие человечки с оружием, которые не доставали ему ростом даже до колена. Один из них в странной треугольной шляпе даже взобрался ему на спину.       –По сказаниям,Илли вложил ему в пасть свою руку, а здесь как раз отверстие вего пасти. Нука, Ове, у тебя рука тонкая, попробуй её туда просунуть.       –Эй, а что случилось с Илли, когда он это сделал? Не буду я совать туда свою руку! А если там змея? А если я застряну? – запаниковал мальчишка.       –Не кричи ты так. Змеи здесь не водятся, – успокоил его Ларс. – Если старик говорит, значит надо так сделать.       Ове, превозмогая дрожь, медленно протиснул руку в узкую волчью пасть.       –Что-нибудь нащупал?       –Да, что-то есть, как будто рукоятка, только не получается вытянуть.       –Постой так немого. Старик, смотри, на другой стене. Это я знаю. Здесь изображён Мельдсорм.       Он указал на другую фреску, на которой располагался витиеватый змей с двумя рогами. Напротив него стоял лев на задних лапах с хищным оскалом.       –Да, ты прав, – подхватил Арвид. –Змей, что вечно пожирает самого себя. Только он неправильно изображён. Э, да фреска ж двигается. Ларс поверни её так, чтобы его хвост был в егопасти. Да, хорошо. Снорре, поднеси факел, что это на третьей стене. А-а-а, это Кальда – королева льда. И у неё нет сердца. Снорре, вложи руку ей в грудь. Ове, ты держишь ту рукоять?       –Да, у меня уже рука отекла.       –Хорошо, тяни её. Ларс, держи хвост. Снорре, дави. Сейчас что-то произойдёт.       В этот момент плита в центре залы начала опускаться, открывая путникам проход вниз. Мужчины встали полукругом возле спуска. Вниз вёл ещё один туннель. Ещё уже, ещё темнее и ещё вонючее предыдущего.       –Что скажешь теперь, малец? Это всё ещё не то место, что нам нужно?       Путники по одному начали спускаться, теснясь меж покрытымислизью грязными стенами. Арвид на время замешкался в зале, разглядывая изображённые на фресках сюжеты.       –Всё в порядке, дед? – позвал его Ларс.       –Да, я иду.       Тем временем, туннель, по которому они шли, начал постепенно уходить под воду, и, наконец, настал момент, когда он целиком скрылся в вонючей чёрной болотной воде.       –Придётся нырять, – сказал Ларс, стоящий по шею в воде.       –А если до конца ещё далеко? – спросил Ове.       –Я поплыву первый и, если там есть выход, вернусь.       –А если нет?       –Всё равно вернусь. Но выход там быть обязан.       Ларс сделал глубокий вдох и нырнул. Ове, Арвиду и Снорре показалось, что прошла вечность перед тем, как он наконец-то вернулся, кашляя и отплёвываясь.       –Выход там есть, но далеко. Придётся трудно.       Первым поплыл Ларс, чтобы показать дорогу. За ним в небольшом помещении вынырнул Ове. Последним с большой задержкой вынырнул Снорре с Арвидом в охапку, у которого свело мышцы от холода.       Пол в помещении, в котором они оказались, был неровным отчего в середине он образовывал островок. Только после того, как мужчины пришли в себя и разожгли новый факел, они увидели в центре комнаты постамент, на котором возлагался заветный ромбовидный кристалл, чёрный как ночь.       –Вот он! Берём скорее и уходим! – выкрикнул Ове и схватил кристалл.       Вдруг что-то громыхнуло, и путникам на головы полилась вода.       –Что ты наделал? А,неважно!Ныряем обратно!       Сделав глубокий вдох, мужчины снова прыгнули в воду, но туннеля там не обнаружили. Тогда им пришлось рассредоточиться, чтобы найти другой способ выбраться из ловушки.       –Сюда! – крикнул Арвид, в быстро исчезающем промежуткевоздуха.       Все поплыли за ним в узкий проход. Четверо мужчин снова стояли на твёрдом полу в полной темноте. Когда Снорре разжёг очередной факел, Ларс отнял у Ове кристалл и положил его себе в карман.       –Мы опять попадаем в неприятности из-за твоей глупости!       –А что мне надо было делать? Мы же пришли за этим самым кристаллом.       –Неважно. Идём. Теперь нам надо искать выход. Ове, будешь замыкающим.       Ларс взял у Снорре факел и пошёл вперёд.       Они шли по такому же узкому сырому коридору, как и самый первый. Факел с трудом справлялся с тьмой, которая словно густая масса обволакивала всё вокруг и с неохотой отступала перед путниками. Коридор то и дело поворачивал то влево, то вправо, но ни разу не разветвлялся и не планировал заканчиваться.       –Л… Ларс. – вдруг простонал Ове не своим голосом.       Все машинально обернулись и ужаснулись от увиденного. Глаза мальчишки округлились от страха. Его лицо побледнело. Даже фингал стал белым как простыня. А на плече его была чужая рука.       Темнота, словно живая, окутала Ове и скрыла его целиком. Остальные было бросились в его сторону, но с другой стороны раздался вскрик Арвида. Ларс и Снорре обернулись, но и его уже не было видно.       –Снорре, дай мне руку! Надо держаться вместе! – выкрикнул Ларс, но поздно.       Тьма сгустилась и поглотила его молчаливого товарища.              

XVII

             Ларс остался в кромешной темноте. Факел был бесполезен– не было видно ни пола, ни стен.Мужчина метнулся сначала в одну сторону, потом в другую, попытался опереться о стену, но в том самом месте, где только что она была, теперь было пустое пространство. Не найдя опору, он рухнул на пол.Поднялся.Позвал своих товарищей, но в ответ к нему не вернулось даже эхо. Он остался совершенно один в густой, как смола, тьме.Без друзей… без кристалла. Каким-то необъяснимым образом он почувствовал его отсутствие в кармане. Ларссудорожно прошёлся руками по куртке. Кристалла не было. Бросился к полу, прощупывая вокруг себя везде, где мог дотянуться. Вскочил на ноги, снова засунул руки во все карманы. И ещё раз. Вновь упал на колени, начал ползать по полу, которого не было видно даже при вплотную поднесённом факеле.       –Нет-нет-нет! Этого не может быть! Не может быть! Не может.       И тут он услышал звук,еле различимый, но всё-таки услышал. Где-то вдалеке раздался лёгкийзвон. Ларс мигом вскочил и побежал в том направлении, бессмысленно размахивая факелом перед собой. Вскоре он упёрся в стену. Она была идеально гладкая, и Ларс мог видеть в ней своё отражение. Он направился вдоль стены, изо всех сил пытаясь что-то разглядеть под своими ногами.       –Что же это такое? Где он? Мои люди, они рассчитывают на меня. Я не могу подвести свой город. Если его не найти, Хайбьен погибнет. Всё погибнет! Как ты мог его потерять?       В этот момент он заметил, что говорит не он. Ларс поднял головуи встретился взглядом со своим отражением, которое смотрело на него с укором.       –Как ты мог его потерять?       –Нет. Он же был здесь. Вот он, карман. Я не мог его так глупо обронить. Просто не мог.Я ведь уверен в себе.       –Ты всех подводишь. Неча было возлагать на себя задачу, с которой не можешь справиться.       –Я могу с ней справиться!       –Ты уже не справился!       –Да что тебе от меня нужно?       –Скажи, что ты чувствуешь, глядя в лицо собственной беспомощности?       Снорре стоял босыми ногами на тёплом дощатом полу. Почему-то этот пол был к нему очень близок, а стены и потолок были очень высокими. Он посмотрел на свои руки. Что это? Маленькие детские пальчики, никаких мозолей, ни одного шрама. Он приложил ладони к лицу. Совершенно гладкая кожа, от бороды не было и следа.       –Снорре, иди обедать!       –Иду, мам!       Он вбежал по тёплому дощатому полу в кухню и с разбегу запрыгнул на высокий стул. В окно били лучи озорного летнего солнца. Мама стояла у печи в своём оранжевом фартуке и месила тесто.       Мать Снорре ушла из жизни, когда ему было всего четыре года. Но сейчас, она стоит прямо перед ним, а он недоумённо смотрит на её спину, на её оранжевый фартук. Что же это с ним происходит? Откуда всё это? Эти мысли проскочили в его голове и тут же исчезли, сменившись на одурманивающую негу.       Надо взять пирожок, пока мама не видит. Он перегнулся через край стола и стащил один из корзинки. Пирожок был горячий, и малышу Снорре приходилось перекидывать его из одной ладошки в другую.       –Ты сегодня какой-то молчаливый. Чем ты занимался?       –Мы играли в войнушку. Ребята из северного двора пытались захватить нашу крепость, а мы с Ларсом её защищали.       –Тебя не обижали?       –Нет. Я всех победил!       Ему было так тепло и приятно, как не было уже на протяжении многих лет. Вставать со стула не было совершенно никакого желания. Пирожок уже достаточно остыл, и Снорре отправил его себе в рот.       –Тебе нравятся мои пирожки?       –Угу.       –Вот и хорошо. Ты будешь сидеть здесь, со мной, и есть мои пирожки.       –Но я хочу ещё поиграть.       –Знаешь, не стоит тебе играть с этими ребятами.       –Почему? – удивился мальчик.       –Ларс на тебя дурно влияет. Он задиристый и чересчур самоуверенный.       –Но он мой друг.       –А я – твоя мать! – она перешла на крик, – И я запрещаю тебе с ним играть! Тебе же нравится быть дома? – голос её снова стал мягким и ласковым. – Здесь тепло и безопасно, тебя никто не обидит, а я буду печь тебе пирожки.       –Ларс говорит, что друзья так не поступают. И я не буду так поступать, потому что я его друг.       –Да что ты заладил со своими «друзьями»!? Нет у тебя «друзей»! У тебя никого нет!       Она обернулась на него, и малыша проняло от ужаса. Перед ним было кошмарное создание, которое уставилось на него пустыми глазницами, раскрывая рот неестественно широко и обнажая ряды острых уродливых зубов. Чудовище начало двигаться на Снорре, всё шире и шире раскрывая пасть. В панике мальчик свалился со стула, больно ударился, пополз на четвереньках к окну, запрыгнул на подоконник и за мгновение до того, как костлявые руки неведомогосуществадотянулись до него, свалился наружу, где его приняла почти ощутимая тьма.              

XVIII

             Ове очнулся стоя на коленях. Вокруг была непроглядная тьма.В руках его был меч, хотя он не помнил, чтобы доставал его из ножен. С удивлением для себя он подметил, что ему не было холодно, хотя вся его одежда была насквозь промокшейещё после комнаты с ловушкой.       –Ларс! Арвид! Снорре! Кто-нибудь!       В ответ была лишь могильная тишина. Ове попробовал встать, но всё его тело тряслось, и он еле удержался на ногах. Вдруг темнота перед ним расступилась, и из неё появилось лицо, не человеческое. На остроскулом черепе была натянута тонкаябледно-синяякожа, огромные жёлтые глаза выступали из орбит, а жуткая пасть широко раскрывалась в зловещем подобии улыбки сгнилыми зубами, торчащими во все стороны. Вслед за лицом из тьмы вылезло костлявое, с ненормально длинными руками и чёрными острыми ногтями,тело, которое покрывали жалкие остатки кольчуги.Жуткаятварьзашагала в его сторону. Первобытный страх сковал душу юноши.Он побежал изо всех сил прочь, позабыв про дрожь в теле, про наличие в руках оружия. Он видел, как со всех сторон к нему тянулись десятки длинных костлявых рук, слышал омерзительное чавканье из их пастей. Вдруг перед ним из ниоткуда появилась дверь. Ове вбежал в неё, захлопнул, бессмысленно подпёр плечом, бросил, побежал дальше.       Когда силы его покинули, и сердце выпрыгивало из груди уже не от страха, но от сумасшедшей нагрузки, он остановился и впервые за эту долгую погоню обернулся. За ним никого не было. Юноша опёрся на меч, чтобы отдышаться. Но не успел он прийти в порядок, как из тьмы снова начала появляться худощавая сутулая фигура. Ове схватил меч обоими руками и встал в стойку, всё ещё дрожа от страха.       –Арвид!       Юноша бросил меч на пол, побежал навстречу своему товарищу и ужаснулся. Старик постарел лет на двадцать и был совсем дряхлым. Он еле держался на ногах, его одежда превратилась в лохмотья, щёки впали, а глаза потускнели.       –Ове! Это ты, мальчик? Столько лет, Боги, а ты совсем не изменился, – он говорил еле слышно.       –Что здесь происходить, Арвид? Куда мы попали?       –Прóклятое место. Обитель драугров. Не стоило сюда приходить.       –Пойдём, Арвид, надо выбираться отсюда.       –Не получится. Нет отсюда выхода. Здесь только лишь одна тьма.       –Если ты к своей семье возвращаться не хочешь, то это не значит, что я тоже не хочу вернуться к своей семье. А одного я тебя здесь не брошу. Ну же!       Ове подобрал меч, облокотил на себя старика и побрёл в пустоту.       Шли долго. Юноше всё время мерещилось, что из темноты вот-вот покажется омерзительная голова драугра, или его жуткая лапа. Тосзади, то сбоку, то спереди, на границе слуха, когда тяжело отличить реальный звук от воображения, всё время доносились шорохи, цоканье, хлюпанье. И Ове постоянно шарахался от них, волоча на себе полысевшего старика, чьё лицо было мертвецки безразлично к происходящему. Юноша боялся даже представить, чтотому довелось пережить, чтобы претерпеть такие изменения. В конце концов, звуки задёргали мальчишку до такой степени, что он просто топтался на месте, водя мечом из стороны в сторону. Казалось, что шорохи уже доносятся из самой головы юноши,как вдруг вдали появилась фигура. Ове вскрикнул, но тут же успокоился, фигура точно была человеческая. Кто-то ползал по полу на четвереньках. Юноша зашагал к нему навстречу.       Когда Ове подошёл, он не поверил своим глазам. Перед ним на коленях стоял Ларс. Его лицо было мокрое от слёз, губы дрожали, а лицо искривляла гримаса истерики.       –Ларс!       –Ове! – Ларс вцепился юноше в подолы куртки. – Прости меня, мальчик! Я подвёл нас всех! Я не справился! Я не справился.       –О чём ты говоришь? – юноша попробовал поднять его за плечо, но одной рукой ему это не удалось.       –Кристалл! Я потерял его, – мужчина рухнул на пол и по-настоящему зарыдал.       –Как потерял? А что у тебя тогда в кармане?       –Что?       –Вот, я же вижу, как у тебя отпирает карман, в который ты его положил.       Ларс обезумившими глазами уставился на кристалл, который лежал в его кармане как прежде.       –Ларс! Послушай меня! – постарался вразумить его юноша. – Нам надо отсюда выбираться! С Арвидом что-то случилось, он слаб. Где Снорре? Его тоже надо найти. Да поднимись ты уже!       Кое-как придя в себя, Ларс всал на ноги, ещё пока слабо воспринимая реальность. В этот же момент возле них отчётливо раздались цокающие шаги драугров. Мужчины выхватили мечи и начали пятиться в обратную сторону, ожидая появления чудищ в любой момент.       –Мать честная… – сзади них раздался знакомый голос, и повеяло перегаром, перебивающим даже вонь этого места.       Мужчины обернулись и увидели Бьярне, который волок на себе Снорре без сознания. Пьяница был шокирован увиденным: его товарищи были мертвецки бледны, а на их лицах застыл первобытный страх.       –Мужики, что с вами? Вы как будто со смертью встретились.       –Бьярне! – бросился к нему Ларс. – Как ты здесь оказался?       –Так это… Наверно, как и вы, через вход зашёл, в пасть. Захожу, значит, и первым же делом вижу, Снорре валяется еле живой. А затем вот и вас.       –Ты только зашёл? Значит выход близко?       –А вы не видите? Вот же он.       Мужчины посмотрели ему за спину,но уже не имели никаких сил удивитьсявсей фантасмагоричности происходящего. Прямо за ним в какой-то дюжине шагов зияла дыра, разрывающая вязкую тьму. Тут Ове почувствовал, что Арвид начинает тянуть его в сторону, но обернувшись, увидел, что это Арвида тянут когтистые руки драугров.       –Арвид!       Мальчишка рубанул мечом, отсёк одну из чудовищных рук, но вместо неё тут же появились ещё, царапая и разрывая старика. Арвид не сопротивлялся, лишь бессильноболтался на плече юноши. Ове пытался вытянуть его одной рукой, второй кромсая мечом всё подступающих чудовищ.       –Что вы стоите?!       Первым из оцепенения вышел Бьярне. Он бросил Снорре, выхватил меч и кинулся рубить неведаннуюнечисть. Ларс продолжал стоять, не в силах сделать и шаг навстречу разворачивающемуся перед его глазами ужасу, пока его товарищи с криками пытались спасти разрываемого на части старика. Он даже не заметил, что Снорре поднялся на ноги и начал трясти его за плечо. Пришёл в себя он только тогда, когда бугай развернул его силой, показывая пальцем на стремительно сужающуюся полосу света.       –Выход закрывается! – закричал командир бригады.       Они вдвоём бросились к опускающейся плите, и подпёрли её своими спинами.       Тем временем драугры напрочь лишили Арвида ног, и тот более не подавал признаков жизни.       –Ове, уходим! Скорее! – крикнул Бьярне.       –Нет! Мы не оставим Арвида здесь!       –Он мёртв, мальчишка, уходи! – Бьярне схватил Ове за капюшон и потащил к выходу.       –Твари! – не унимался юноша, размахивая мечом.       Пьяница закинул мальчишку в дверной проём, а сам подпёр плитусобой.       –Держу. Вылезайте!       Ларс и Снорре вылезли испод плиты.       –Хватай с той стороны, – скомандовал Ларс Снорре. – Давай, выбирайся, мы держим.       –Не удержите. Уходите.       –Удержим! Давай, пьяньчуга, выбирайся.       –Ларс,ты прости меня.Вчера явас подвёл, но Хайбьен и мой город тоже. Если его судьба лежит сейчас на наших плечах, мы должны горой стоять друг за друга. Не подведи нас всех.       В этот момент Бьярне начало утягивать внутрь, он упал с колена, плита выскользнула из рук мужчин и раздавила его насмерть.       Трое мужчин вернулись к своим лошадям и пустились галопом на север, на всём пути остановившись лишь раз, чтобы похоронить убитых ими же бандитов по всем правилам, и снова помчаться стремглав, загоняя лошадей, не оборачиваясь, будто бы кошмары тёмного храма всё ещё преследовали их. Но то, что они увидели дома, было куда страшнее всех пережитыхужасов.              

XIX

             Вероника сняла с печи чайник и наполнила кипятком маленькую зелёную заварницу с душистым чаем. С ней она поднялась наверх, встала возле большого дубового стола и развернула на нём свитки с картами. Она взяла разноцветные деревянные брусочки, сделанные на досуге, и разложила на карте. Красные – на западе, синие – на востоке. Сделала большой глоток чая прямо из заварницы и приступила к планированию.       -Пустить кавалерию справа? И что она там будет делать, по кругу носиться? Бред. Пойти в лоб? Это глупо, Вероника, никто так не делает. Хотя почему ж? Мы сделаем. Пробьём оборону и рассредоточимся на три направления. Фланговые батальоны будут отвлекать на себя большую долюпротивника, а мы со старичкамипойдём по центру. Эх, сюда бы грифонов… Но грифонов у нас нет.       И вот, все возможные вариантыгрядущих событий были разобраны со всеми подробностями. Вероника взяла заварницу. Чай в ней уже совсем остыл. Тогда мироходка долила кипятка и подошла к окну. На дворе стояло солнечное безветренное утро. На голых ветвях дерева сидел, покачиваясь, ворон,который пристально наблюдал за женщиной.Пересёкшись с ней взглядами, ворон гаркнул и спорхнул прочь, от чего с ветви серебряными искрами полетели снежинки.Вероника сделала ещё глоток. Купаж римирского чёрного чая с нотками корицы приятно дополнялся ягодами шиповника и черники. Это было замечательное утро. В самый раз для штурма.       Вероника шла в глубоком снегупо бескрайней равнине, уходящей до самого горизонта. Внушительных размеров фолиант звякал на цепи, ударяясь о её бедро с каждым шагом. Он снова выглядел как новый, следов горения совсем не осталось.       Женщина остановилась. Обернулась. В полумили перед ней возвышались белокаменные стены величественного города. Вероника сняла с пояса фолиант, раскрыла его и начала читать вслух. Глаза её вспыхнули белым светом. Равнина начала наполнять её маной, которой долгие годы не касался ни один из магов. Снег поднялся с земли и завис в воздухе. Мощная вспышка, и перед женщиной появились люди,виашино,локсодоны и минотавры, лошади и таранные орудия. Две тысячи существ в сияющих латных доспехах заполнили только что пустую равнину. Вероника слегка покачнулась, но устояла на ногах.       Из строя вышелсолдат в командирской броне. На груди его, как и у всех была эмблема Легиона Боросов – кулак, поднятый на фоне солнца. Это был смуглый мужчина с чёрными короткими волосами, плавно переходящими в такую же чёрную аккуратную щетину. Он подошёл к Веронике и крепко пожал её руку, не скрывая улыбку.       –А-а-а, сколько лет, родная! Всё гоняешься за преступниками по поручению Сената?       –Здравствуй, Тимур.Рада тебя видеть в полном здравии, – Вероника сдерживала эмоции, стремясь сохранять официальный тон, но её лицо всё равно заметно расцвело. – Да, гоняюсь.       –Я полагаю, дело серьёзное, если тебе понадобилась вся смена?       –Серьёзное. Один межмировой преступник второй степениузурпировал власть в этом городе и обставился стражей. Мне нужно его оттуда выкурить.       –Ого! Второй степени. Это почти что…       –Да, почти что Он.       –Понятно. Ты уже, конечно, всё распланировала?       –Да.Стражи там немного. Всего с тысячу. Но нам нужен только узурпатор. Покажем им свою боевую мощь, как мы это умеем, предложим мирное решение, а там посмотрим, захотят ли они этого мирного решения или нет.Ну, зови своих лейтенантов, сейчас я всё расскажу.       Ларс, Снорре и Ове мчались домой что было мочи, не жалея коней. Они свернули из-за холма и не поверили своим глазам: к стенам их родного города подступало целое войско. Ещё сильней подстегнув коней, они устремились к южным воротам.       Стражники со стен узнали их и открыли въезд. Ларс спрыгнул с коня.       –Что здесь происходит? Откуда это?       –Ларс, честное слово, появились прямо из воздуха.       –Где командир?       –Наверху, в Лунной башне.       –Снорре, за мной!       –А что делать мне? – спросил, слезая с лошади, Ове.       –Эй, мужик, распредели его куда-нибудь.       Ларс и Снорре поднялись по белокаменным ступеням и направились к Лунной башне, что находилась у восточных ворот. Пока они бежали по стене мимо рядов лучников, снаружи раздался тысячекратный боевой клич. Когда они добрались до башни, мощнейший удар по воротам сотряс стены, от чеговойны чуть не упали с ног.       Ульвар – командир городской стражи, седой, но крепкий мужчина лет шестидесяти с зачёсанными назад волосами, стоял в башнев окружении своих подчинённых и раздавал приказы. Его взгляд был холоден, но знающий его Ларс, увидел в нём проблеск беспокойства.       –Ульвар, кто это такие?       –Понятия не имею. Они, знаешь ли, не стали представляться, а сразу взялисьломать ворота.       –Сколько их?       –Тысячи две. Но пока с нами Эльдус, пусть хоть десять тысяч – выстоим. Я уже распределил бригады по ключевым точкам города. Так же по домам посланы гонцы призывать всех боеспособных мужей к битве. Твоя бригада ждёт на северной площади.       –Я не могу отправиться к ним прямо сейчас. Мне нужно срочно передать кое-что ярлу.       В этот момент раздался ещё один удар, и ворота пали под натиском тарана.       –Сейчас не до этого. Срочно бегите к своим солдатам и сдерживайте наступление. Просто продержитесь, пока не созовут всех новобранцев. А затем уже иди к ярлу. Это приказ!       Ове, растерянного, непонимающего происходящего, приставили к таким же напуганным и растерянным молодым солдатам. К ним вышел коренастый мужичок с длинной бородой, взобрался на ящики, что как раз стояли рядом, и обратился к отряду.       –Дорогие, кхе-хке, мои друзья! Я от лица всей городской стражи приношу извинения за то, что вас подняли с постели в столь ранний час, но нас, если вы могли заметить, штурмуют. А посему подберите свои сопли и поднимите оружие, ибо нам сейчас будут давать тумаков! А ваша задача сейчас будет какая?       Воцарилось молчание.       –А ваша задача будет – не брать тумаков! Аха-ха!Вы ребята молодые– кровь горячая, вот и будете разогреватьнаших гостей. Но вы сильно не боись. Как тока вы гостей взогреете, там уже и бывалые подтянуться, вдарят им по первое число, и тога уже мы им будем – что?       –Давать тумаков? – предположил мальчуган из первого ряда, которому шлем был на несколько размеров велик.       –Именно! – тряхнул бородой командир.       Вероника с Тимуром, лейтенантом Мармоном и его батальоном вошли в город, щитами оттесняя первую линию обороны до торговой площади. Мироходка вышла вперёд, взошла на городскую сцену и обратилась к окружающим их стражникам.       –Хайбьен! – подкреплённый магией, её голос разносился по всему городу, – Моё имя – Вероника Дестреза. А со мной – Легион Боросов. Мы пришли сюда не проливать кровь. На вашем троне сидит самозванец. Это не бог, а такой же маг, как и я, и такой же, каким был ваш мудрец Локи. Мало того, он является опаснейшим преступником на моей родине. Всё, чего мы требуем – сдать его нам в ближайшее время и не препятствовать аресту. В противном случае, мы будем вынуждены применить силу.       Стражники недоумённо переглянулись, а их командиры нахмурились. Но тут из шпиля центральной башни на балкон вышел ярл.В руке его сиял молот, а на голове была корона с инкрустированным в неё синим кристаллом.       –Так-так, – голос его был также громок, как у мироходки, – Легион Боросов, во главе со своей бывшей командующей! Что вам нужно в Моём городе?       –Сейран Эшбен, ты обвиняешься в шпионаже, кражесобственности Сената Азориусов, в организации локальногонарушения баланса Мультивселенной,а также в сопротивлении аресту, дважды. Данной мне властью приказываю тебе немедленно сдаться и сдать имеющиеся у тебя магические артефакты и оружие.       –Ха! Вы слышали, народ, что она сказала? Эти люди пришли сюда разгромить ваш родной город, убить вас и ваши семьи!       Стражники злобно застучали мечами по щитам и подняли гул.       –Что? Почему они его слушают? Я ведь не… Вот дьявол!       Вероника вскинула руки, от которых начал исходить белый свет, вывела в воздухе символы и сколдовала заклинание.       Ярл же тем временем продолжал.       –Воевики, приказываю вам биться друг с другом насмерть.       Легион продолжал стоять на своих местах, как ни в чём не бывало. Тогда Эльдус поднял молот, и по захватчикам ударили сотни багровых молний. И вновь солдаты даже не шелохнулись.       –Неплохо, Сейран, неплохо! Но моя смена защищена от магии твоих кристаллов. Расцениваю твоё поведение как очередное сопротивление аресту. Предупреждаю: мы будем применять всю силу Легиона. Тимур, приступай к плану!       Воевики по команде обнажили мечи и ринулись в бой. Центральный батальон клином врезался в щиты стражников, заставляя тех стремительно отходить назад. Следом за ним в ворота влетела конница под командованием лейтенанта Даву, уходя на левый фланг, и батальон ордунов во главе с лейтенантом Бернадотом, создающий натиск на правом.       Отряд Ове начали окружать и теснить. В мечной школе ему приходилось тренироваться с двумя-тремя противниками, но не с десятками. А в такой толпе было очень тесно,чтобы биться в полную силу. Он рубил направо и налево, противники падали, на их трупы наступали новые и тоже падали. В конце концов, отряд был загнан в тупик, образованный тавернами и постоялым двором.       –Эгей, давай, ребятки! – Кричал их коренастый командир, – Бей их направо! Выбирайся! Что я говорю?! Направо!       Что-то загородило Ове солнце.Он поднял глаза, и не поверил им. Перед ним было огромное существо о двух ногах и со слоновьей головой. Замах молота этого существа вывел мальчишку из изумления, заставил отскочить в сторону, столкнуться спиной с другим стражником. Ове сделал выпад, ударил мечом со всей силы, попал локсодону по его огромной руке, но лишь слегка поцарапал толстую слоновью кожу. Поняв, что таким способом ему никак не победить,мальчишкадождался очередного удара, увернулся, рукой схватил чудище забивень, подтянулся и вогнал меч ему прямо в глаз. Когда огромная туша существа рухнула, за его спиной Ове заметил эвакуируемых женщин и детей. Среди них он увидел маму с братом. Позвал, но они его не услышали. Тогда он начал бить воевиков ещё яростнее, чтобы выбраться из тупика. Одного, другого, третьего, но ихряды казались бесконечными.Кругом кричали, вопили, стонали люди, мальчишки, такие же, как и он сам, взрослые мужчины, неведанные полузвери. Все били друг друга, резали, кололи, отрубали руки и головы, проминали кирасы до сломанных рёбер. А на крышах домов, меж тем, искрясь на холодном зимнем солнце, лежал снег, совершенно отстранённо и размеренно.       Ове начал протискиваться между союзниками назад, к таверне, добрался до первой попавшейся двери, рухнул на неё и выбил. За дверью была кухня. Ове побежал по помещению, выбрался через окно наружу и влился в толпу мирных жителей. Расталкивая их, он догнал свою семью.       –Мама! Свейн!       –О, Милостивые Боги, вот ты где! – заплакала мать и обняла его. – Мальчик мой, да ты же поседел.       –Мама, куда вас ведут?       –К южным воротам. Говорят, оттуда пойдём в Эльфбьен.       –Как к южным? Вы разве не видите, что там тоже бой?       –Куда же ты предлагаешь нам идти?       –Спрячьтесь… Не знаю, в любой дом, в погреб. Запритесь. Главное запритесь! Свейн, – он опустился на колено и обратился к своему семилетнему брату, – ты будешь за старшего. Береги маму.       –А ты? Ты будешь нас защищать?       –Конечно, я же теперь в страже, смотри, мне и шлем дали. Дерусь я лучше всех, меня даже Эльдус выбрал для… Ларс! – юноша вдруг стукнул себя по лбу. – У него же, наверно, до сих пор кристалл. Мне надо бежать! Помните: в погреб и запритесь! – кричал он им, надевая на ходу шлем.       Ларс и Снорре стояли спина к спине, все окровавленные с ног до головы. Кровь была врагов, друзей, своя. Из всей бригады остались только они двое – остальные были либо убиты, либо раненые с воплями умирали у них под ногами, либо потерялись в хаосе битвы. А их самих окружалагруппа минотвров, не давая отступить к башне.       –Снорре, а помнишь как мы стояли под Слюттен-Авеном? Так же – спина к спине.       –Угу.       –А выстояли мы в той битве?       –Угу.       –Ну так и здесь выстоим! Давай, как в танце. Раз-два, раз-два, раз-два-три! Ну, подходите, уроды! Сейчас вы узнаете, сколь яростно может биться Хайбьен.       Даже могучие ордуны отступали перед свирепыми ударами топоров Снорре, который ревел,как настоящий медведь. Но в пылу битвы он не заметил, как из-за угла на него выпрыгнул низенький виашино с жёлто-коричневым раскрытым капюшоном и плюнул чем-то едким ему прямо в лицо. Берсерк завыл, ударил ящера топором, раскроив тому голову на части, попятился назад, упёрся в спину Ларса.       –Э, что там у тебя? – спросил его товарищ, распарывая брюхо очередному минотавру.       Снорре лишь застонал в ответ. Затем Ларс услышал за спиной бычий рёв, и что-то с силой толкнуло его. Командир бригады городской стражи полетел вперёд, выронил меч, упал лицом в грязь.Затем перевернулся на спину, убирая с глаз прилипшие волосы, и увидел, как огромный минотавр поднял его друга на рога. Это был, явно, не обычный минотавр. Доспехи его были покрыты золотыми вставками, испод которых развивалось красное одеяние, ноздри и уши его были унизаны золотыми кольцами, а самочудище было раза в полтора выше взрослого человека. Он отбросил бугая в сторону и зашагал к Ларсу. Но в этом не было необходимости –тотуже подобрал свой меч и сам бросился ему навстречу с яростным криком. Ударил чудище в живот, но меч лишь отскочил от латной пластины, и мужчина еле удержал равновесие. Минотавр отринул в сторону с заметным опозданием.В его глазах промелькнуло секундное удивление,но он снова встал в стойку и закрутил своей глефой. Сталь Священной Кузни схлестнулась со сталью старого Брокка.Ларсу не хватало сил блокировать мощные удары минотавра, вместо этого ему постоянно приходилось опасно уклоняться и парировать. Очередной ударчудища, и лезвие глефы рассекло Ларсу лоб. В глаза ему брызнула собственная кровь.Ослеплённому мужчине ничего не оставалось, кроме какблокировать следующий удар, от чего меч его разлетелся на куски. Перевернув рукоять своего оружия в обратную хватку, Ларс прыгнул, что было силы, и вогнал остаток лезвия в горло чудовищу. Минотавр закачался, захрипел, захлёбываясь кровью, и рухнул безжизненным телом на мужчину.       Превозмогая, Ларс вылез испод туши существа и бросился к своему товарищу. В груди его зияли две большие раны, из которых уже не шла кровь.       –Снорре! Снорре, очнись, брат! Брат!       Кровь и слёзы капали с лица Ларса на лицо Снорре.       Вдруг позади него раздался голос.       –Бернадот! Что ты наделал, ублюдок?!       Ларс обернулся и увидел женщину.На ней не было брони, лишь обычная одежда.Он узнал в ней ту, которая говорила со сцены о том, что пришла в Хайбьен, дабы уничтожить его и убить всех жителей.       –Ублюдок? Это я-то – ублюдок?! Ты привела сюда этих людей и этих…зверей, чтобы убивать.Для чего?! Скажи, для чего?!       –Я бы ответила тебе, если бы в этом был смысл.       Вероника бросилась на него с мечом, но Ларс успел схватить топор Снорре и блокировал её атаку. Тут же нанёс ответный удар, но в дюйме от её тела лезвие звякнуло и отскочило, не нанеся захватчице никакого урона. Топор не был любимым оружием Ларса, а женщина без брони легко прыгала и кружилась на поле битвы. Бой шёл на равных, Ларс признавал, что его соперница была превосходным воином.Каждый её шаг, каждый удар были чётко отточены годами тренировок. Её карие глаза не отрывались от его голубых глаз в этом смертельном танце. Ларс увёл торс от удара Вероники, рубящего наискосок, послал ответный удар ей в голову, но и женщина с лёгкостью увернулась от его оружия. Лезвие топора оставило лишь царапину у неё на щеке. Не сбавляя темпа, мужчина рубанул снова, и тут Вероника обняла его. Он не почувствовал боли. Лишь холод стали в своём животе. Придерживая левой рукой его за плечо, она медленно опустила Ларса на землю и вынула из него свой меч.       –Ты убил моего друга. Я не буду дарить тебе быструю смерть. Оставайся же истекать кровью здесь, молясь своему лжебогу, – Вероника бросила на него гневный взгляд.       Ларс с недоумением смотрел в спину уходящей прочь женщины, на свои окровавленные руки, которыми он зажимал живот, на заснеженные крыши окружающих его домов. Стало холодно, зрение начало размываться,и только по голосу он узнал человека, подбежавшего к нему.       –Ларс! Боги! Ларс, как тебе помочь? У тебя такая большая рана! Ларс, скажи, что делать! Ну же, не молчи!       –Ове… Ове, возьми это, – Ларс достал из кармана кристалл и протянул его юноше. – Отнеси его ярлу.       –Нет-нет-нет, Ларс, я не оставлю тебя! – причитал мальчишка, захлёбываясь слезами. – Скажи, к кому тебя отнести. Я справлюсь, только скажи: кто тебя вылечит.       –Иди, малой. Делай, что должно. И да простят нас Боги за всё…       Ларс отвёл взгляд к голубому безмятежному небу и глаза его потускнели. Мальчишка вынул кристалл из его руки. Он уже не плакал.Поднялся на ноги,глядя вперёд опустошённым взглядом, и зашагал. Все его товарищи, которые только несколько дней назад были ему незнакомы, с которыми он вышел за ворота города в своё первое большое путешествие, которым совсем недавно он рассказывал смешные истории из жизни, и с которыми он бок о бок пережил невообразимые кошмары тёмного храма – все они были теперь мертвы.       Ове вбежал в шпиль башни. Эльдусневозмутимо сидел на своём троне в компании своей огромной огненной кошки.       –Что ты здесь делаешь? Почему не сражаешься?       –Эльдус! Кристалл, – мальчишка бежал, держа драгоценный артефакт перед собой.       –Наконец-то! – явно оживился ярл,поднялся с трона, зашагал навстречу юноше и чуть ли не выхватил у него кристалл. – Как раз вовремя. Ты – молодец. Ну, а теперь беги.       Вероника подбежала к укрытию, где находились Тимур и Мармон, и запрыгнула в него.Над её головой сразу жезасвистели стрелы.       –Где Бернадот? – спросил командир смены.       –Мёртв.       –Проклятье! Вероника, твоя затея стоит слишком много жизней. Нам надо отступить. Отправляй нас назад!       –Ни за что! Мы уже почти у башни! Сейчас подойдёт Даву со своей кавалерией, и вместе мы нанесём окончательный удар.       –Последний раз я тебе доверяюсь. Вероника, ты была моим командиром многие годы,и ты всегда принимала взвешенные решения в бою. Ни в Равнике, ни в каком либо ещё из миров мы не терпели с тобой поражения. Но после твоего ухода в Сенат, ты стала как будто… одержима чем-то.       Его прервал свист стрел, ржание коней и боевой клич батальона Даву.       Прикрываемый конными лучниками Тимур выпрыгнул из укрытия, наполнил свою руку маной и пустил на противника волну огня. Вероника не стала отсиживаться в стороне, пустилась в бой, свергая противников на своём пути.       В этот момент на балкон вновь вышел Сейран. На этот раз в руке он держал посох, в навершие которого был вложен чёрный ромбовидный кристал. Мироходец взглянул на разгорающуюся подним битву и ударил посохом о пол. Над городом прошла волна неизвестной энергии, и на мгновение Вероника полностью оглохла. Затем стражник, которого она только что сразила, начал подниматься на ноги, хотя череп его был раздроблен пополам. Мироходка оглянулась и увидела, как оставленные ими горы трупов начали шевелиться, разваливаться, подниматься на ноги. И стражники, и воевики восставали из мёртвых, поднимали своё оружие и начинали защищать своего ярла.       –Давай, Тимур, последний рывок! Последний рывок, и я отправлю вас обратно!       С пущей ожесточённостью остатки смены начали пробиваться сквозь ряды врагов и своих же павших товарищей.       Разящим ударом Вероника снесла головы двум стражникам у входа в башню. Их тела рухнули и тут же начали подниматься вновь. Она вбежала на самый верх,магией выбила высокую арочную дверь из тёмного дерева, покрытую резными рисунками. На неё сразу же набросилась огромная огненная кошка, вцепилась женщине в руку, но невесомая невидимая броня остановила клыки существа.Своим сверкающим клинком Вероника отрубила элементалюголову, от чего его тело рассыпалось и растворилось в эфире. Более в шпиле не было ни души.       –Эшбен! Эшбен! Выходи! Всё кончено! – в ярости закричала женщина. – Ты проиграл! Нет смысла прятаться!       Она зачерпнула те жалкие остатки водной маны, что были в городе.Своей магической сущностью капнула глубоко в землю, где были подземные ручьи и хоть какие-то источники маны. У неё пошла кровь носом, а в глазах потемнело, но, несмотря на это, женщина проколдовала заклинание.Магия не обнаружила Эшбена ни в башне, ни в городе,ни в округе. При этом её Искра мироходки не чувствовала, чтобы этот мир кто-либо покидал. Маг просто исчез. Перестал существовать.       Вероника вышла на балкон и устремила свой взгляд вниз. У её ног расстилался мёртвый город. Дома горели, а по улицам слонялись мертвецы, которым уже не с кем было сражаться. Вероника рухнула на колени.       С самого детства её обучали по самым жестоким армейским правилам. Она сражалась в рядах Легиона в самых кровопролитных битвах. Она воспитала в себе солдата, которому чужды проявления эмоций. Её прозвали дочерью Священной Кузни– Непобедимой. Сейчас она стояла на коленях и плакала. Смена, в которой она поднялась от простого рекрута до командира, стала для неё семьёй. Даже когда она ушла в Сенат, а на её место встал Тимур, она продолжала сохранять тёплые отношения со всеми солдатами. А сейчас, все эти люди, которых она любила, которые понадеялись на неё в последней битве, ходили мёртвыми по чужому холодному городу. В этот день она проиграла. По ступеням башни уже шагали ноги мертвецов.