Ученик по обмену

Утро Нового Мира озарило один из крупнейших городов Японии — Осаку. Миками Тэру, первый помощник почти-всемирного-правителя с именем Кира, спокойно вглядывался в счастливые солнечные лучи. Летняя погода считалась самой спокойной в этой местности, так что Кира Х даже не удосужился посмотреть прогноз погоды. Вот уже три дня как на планете настал идеальный мир. Никому ещё не объявляли, власти совершат капитуляцию лишь через два дня, когда поймут безвыходность положения. Миками хрипло прокашлялся, делая глоток воды. Пригород Осаки был, по мнению прокурора, лучшим местом для жизни. Никто из команды Киры не удивился, когда Тэру купил здесь дом и переехал. Лайт сказал что-то о скрытности, хорошим местом для их работы, но сам делить с Миками один город не спешил. Миса же счастливо захлопала в ладоши, радуясь, что её однокомандовец совсем близко с родным городом. Кстати, о Аманэ... После достижения лучшего мира, она стала совершенно бесполезной. Ягами уже записал имя в тетрадь своим ровным чётким почерком. "Самоубийство на Осакской пристани". Летняя дата, десятое июня. Такой обворожительной красавице, как Миса, подойдёт цветущий радостью морской бриз и тягучие бездонные воды. Миками, со стороны эстетический взглядов, оценил выбор Киры. Но с другой стороны, в душе зарождалась тоска, ведь Аманэ была той самой, что всегда поддерживала дух и не давала грустить. Она напоминала ему другого блондинистого паренька, слишком упрямого, но до боли в сердце оптимистичного. Прошло шесть лет, а Тэру до сих пор помнит тот задорный взгляд, преданность делу и чертовски плохое чувство юмора. Хотя, пожалуй, за годы его образ стал более идеализированным. Часы пробили ровно семь утра, будто ничего и не менялось за последние месяцы. Тетрадь покоилась под гладкой половицей частного дома мечты. Миками не волновался о сохранности, ведь, по сути, в мире не осталось людей, которые знают об орудии убийства Киры. Тихий звон бокалов зазвучал как никогда привычно и реакция Тэру последовала не сразу. Вскоре, резко обернувшись, он не обнаружил никого в просторной комнате. Поскольку это был второй этаж, то незваный гость наверняка поднялся по лестнице. Миками стоял у окон, значит бежать ему некуда. Да и незачем, похоже. Какаси спокойно вышел из тени, улыбаясь той самой улыбкой, что и шесть лет назад. Маски на нём не было, а в руках действительно покоились бокалы и бутылка вина. Кира Х не спешил делать шаг вперёд, наблюдая за незваным гостем. Хатакэ стоял в обычной одежде, будто просто пришёл к другу выпить. Глаз Какаси не был прикрыт, так что у парня была возможность хорошо его рассмотреть. Сам Тэру тоже оставил привычный костюм, оставаясь в джинсах и просторной футболке. — Что ты ту... — С днём рождения, — бывший учитель одной фразой объяснил причину своего пребывания здесь. Будто Миками и сам догадаться не мог. — Ты помнишь? — парень удивлённо вскинул бровь, делая шаг навстречу светловолосому. — Конечно помню, — мужчина поставил бокалы на стол, умело открывая вино. Бордовая жидкость наполнила ёмкость до края, но никто из них не спешил пить. — Я не принимаю алкоголь, — уверенно-спокойно бросил Миками, продолжая смотреть на бывшего учителя. — Ого. Не знал, что ты останешься таким правильным и после школы. Неудачная шутка повисла в воздухе, накаляя атмосферу ещё больше, подобно металлу в печи. — Почему сейчас? — Тэру почти не выражал эмоций, просто задавал интересующие его вопросы. После получения Тетради смерти чувствовать и проявлять эмоции стало значительно труднее. Даже убийство преступников, признаться честно, уже не приносило полноценного удовлетворения. Учитель лишь спокойно улыбнулся, делая резкие быстрые шаги вперёд. Схватив Миками за скулу рукой, тот притянул чуть ближе, лицо к лицу, всматриваясь в такой знакомый тёмный омут. — У меня была причина вернуться, — он с разочарованием выдохнул, чуть ослабляя хватку. — Твои глаза стали другими. Я видел недавний репортаж. Ты ведь у нас теперь прокурор, Мик, — учитель спокойно опустил руку ниже, проводя по шее, оглаживая плечо. — И в твоих глазах я увидел нечто, чего никогда бы не пожелал врагу. Твоя техника исчезла, оставив место чему-то иному, но не столь особенному и важному, — сильная рука бывшего учителя остановилась на груди Киры Х. Сквозь плотную ткань можно было ощутить быстрое биение сердца. — Или я не прав? Тэру помедлил, нарочно неспешно проводя по руке Какаси. На секунду, всего на маленький робкий момент, в глазах Миками промелькнул огонёк давно забытых дней. Ой, зря. — Прав, — холодно отрезал Кира Х. — Но это то, что в действительности делает меня куда более особенным, нежели та глупая техника, — Тэру вздохнул, снимая очки. Они оказались на столе, прямо рядом с бокалами невыпитого вина. — Я благодарен, что ты помнишь о моём празднике. Но теперь уходи. Какаси пытался понять, чем было вызвано подобное поведение бывшего ученика. Неужели он просчитался, и от бывшего Миками не осталось и следа? — А если я не уйду? — сэнсей резко двинулся к прокурору, метко хватая того за запястье. Прижимая Тэру к стене рядом с, на удивление, чистым столом, Хатакэ показалось, что всё встало на свои места. — Тогда я выброшу тебя из окна, — спокойно процедил Миками, стараясь вырвать руку из лап бывшего учителя. Светловолосый резко наклонился вперёд, впиваясь в губы стоящего перед ним мужчины. Прокурор тихо ахнул, в момент отталкивая от себя Какаси. Тот задел рукой бокал, который непринуждённо полетел вниз за сэнсеем. Стекло больно впилось в руку, но Хатакэ даже не обращал на это внимание. Перед глазами был только Тэру, который оттолкнул его. — Убирайся, чёртов гей, — унижающе выплюнул Миками, грозно смотря на мужчину сверху вниз. — Ненавижу таких, как ты. Вы против природы. Повисла тишина и лишь бурные взгляды могли поведать о том, что люди в этой комнате всё ещё живы. Хатакэ спокойно встал, вытаскивая из раны осколок. Он быстро нашарил другой рукой, которой до этого придерживал придерживал рану, что-то в кармане и кинул на стол. Маска легла на лицо, как и прежде. Не проронив ни слова, учитель, прикрывая кровоточащую рану, вышел из комнаты и спустился по лестнице. Послышался щелчок дверного замка. Миками замер, без возможности что-либо сделать или сказать уходящему сэнсею. Голубая, чуть вымазанная в крови повязка спокойно покоилась рядом с вторым бокалом вина. Тэру пересилил себя, подходя к столу. На гладком стекле был нарисовал смайлик Миками с праздничным колпаком. Кира Х так давно ничего не праздновал, а тут старый учитель явился, помня про день рождения. Они были знакомы лишь неделю, всего семь дней, которые, похоже, изменили что-то для Хатакэ настолько сильно. Воспоминания сейчас показались слишком яркими, а в горле пересохло от собственной глупости. На глазах выступили предательские слёзы. Он так давно не общался с людьми, что просто забыл, как это нужно делать. И Какаси, который хотел поддержать, подарить улыбки, просто глупо попал под злость Тэру. Глупый, глупый Миками. На краю сознания мелькнула мысль, что Хатакэ поранился из-за его эгоизма. Всё прошлое казалось таким глупым, до невероятности дурацким. Что за цирк, он же, чёрт возьми, не маленький. Тэру рванул, что было сил. Молниеносно спустился по лестнице, чуть ли не вышибая входную дверь. Ноги несли вперёд в облачной надежде, что он успеет исправить то, что натворил. Глупый Миками. *** Сам же Какаси далеко уйти не успел, остановившись в поисках материала для перевязки раны. Подошёл бы любой кусок ткани, но Хатакэ был, по правде, занял совершенно иным. Он просто старался осмыслить то, что произошло. На задворках сознания колыхалась мысли, слабая надежда на то, что Миками догонит его, найдёт и всё объяснит. Но вспоминая предыдущие слова Тэру, учитель осознавал, что подобного просто не может произойти. И от этого становилось как-то тоскливо. Неужели он прогадал и парень, которого он встретил шесть лет назад, совершенно не такой внутри? Неужели человек, который преследовал его во снах, не такой уж и открытый? Разве может кто-то, подобный Миками, говорить подобное, точно зная, что адресата это сильно заденет. Хатакэ хотелось смеяться с самого себя. До чего он докатился? Был холодным айсбергом, одним из лучших в Конохе, а как итог уничтожает собственный образ из-за дурацкой влюблённости. В человека, которого почти не знает. — Ох, — мужчина и не заметил, как на асфальте накапала кровавая лужица. Что-то он здесь застоялся, пора бы уходить и не создавать окружающим проблемы. Но шаг учитель сделать не успел, ведь его резко схватили, поднимая на руки. Тэру тяжело дышал, и руки его еле заметно подрагивали. Хатакэ не понимал что происходит, а прокурор просто зашагал в направлении его дома. *** Кира Х, правая рука истинного Киры — Бога Нового Мира, сейчас обеспокоенно обматывал бинтами рану бывшего учителя, не скрывая собственных эмоций. Именно в подобной ситуации, от чего-то, на душе стало легче, словно с кипящей кастрюли сняли крышку. Он вновь чувствует беспокойство за кого-то и это, без видимой причины, радовало онемевшее за годы сердце. Парень старался бинтовать как можно аккуратнее, дабы не причинить Хатакэ больше боли. Мужчина не смотрел в сторону Тэру, отдав предпочтение гравюре деревянного пола. — Спасибо, но я, пожалуй, пойду. Не буду раздражать своим присутствием такого геененавистника, а, возможно, и гомофоба, — Какаси спокойно вытянул руку из мягких объятий прокурора, стараясь уйти как можно скорее. Пора заканчивать с этим. В секунды, опешившего учителя повалили на кровать, на которой он до этого сидел. Миками нависал, внимательно изучая реакцию на свои действия. Слишком близко. Невыносимо жарко. Как шесть лет назад. — Какаси, пожалуйста, послушай меня, — парень говорил прерывисто, не скрывая волнения и горечи. — Я не хотел. Честно, я просто... Так вышло. Ты и... Я просто не был к этому готов или... Эмоции, страх, я не могу... — на его губы лёг палец учителя, призывая к молчанию. — Я влюблён в тебя, Тэру. Я буду ждать объяснений только в одном случае, — он прильнул носом к чужому. — Поцелуй меня и я засчитаю, что ты тоже в ме... Они, похоже, успешно закончили эстафету прерывания фраз друг друга. Тэру не дал Хатакэ договорить, отвечая утвердительным поцелуем. До невыносимого жарко, но в то же время обжигающе холодно — Миками чувствовал всё, от ушей до кончиков пальцев. Дрожь моментально пробила тело двоих — бывшего учителя и его ученика-на-неделю. На окном послышался шум наступающего летнего дождя, пусть никого это и не волновало. “Какаси-сэнсей, пожалуйста, останьтесь со мной. Я вижу в вас свет, который никогда не захочу потушить.”