Путь Магии

Каникулы перед пятым курсом отец решил справить у маньяков… Точнее, принять приглашение мракоборца Шереметьева, который пригласил нас к себе домой. Особняк семьи Шереметьевых, точнее, натуральный замок, находился недалеко от Санкт-Петербурга. Меня буквально спровадили Павлу Шереметьеву, моему бывшему противнику по дуэли. Паша относился ко мне с уважением, в конце концов, я одолел его в честном бою. Парень повёл меня в сад семьи… Мама Павла — Александра, выращивала «невероятно редкие растения», как магические, так и магловские. Щебетали птички, солнце согревало землю. В саду туда-сюда сновали садовые гномы, которых можно было приручить так, чтобы они ухаживали за садом. — Род Шереметьевых вошёл в ряды магической аристократии России во времена Петра Великого, — разумеется, когда ты прибываешь в новое место — тебя интересует история этого места, точнее, меня. Вот я и попросил Павла Шереметьева, единственного сына и наследника этой семьи рассказать мне о Магической России и месте его рода в этой стране. — История… Нас возвеличил Великий Князь Алексей… Вкратце всё звучало так… Магическая Россия, или же Русь Магическая, на любой лад. Обосновалась страна вокруг школы Колдовстворец, что расположена недалеко от Москвы. Магической Русью правят Великие Князья, несмотря на название, как бы бредово это не звучало, но слово «Князь» и словосочетание «Великий Князь» можно перевести как «Герцог» и «Великий Герцог» соответственно, что, учитывая феодальные звания Европы, низко, ведь Герцоги подконтрольны Царям, Королям и Императорам. Территория Магической Руси… Это самая большая страна в мире! Во-первых, эта страна больше обычной, магловской России и больше СССР. Вообще, с этой структурой «ЦК КПСС» и, соответственно, с Союзом Советских Социалистических Республик у магов России всё сложно. Ведь маги России — дворянское сообщество со всеми вытекающими. Пятьдесят магических родов! Во главе каждого рода стоит «Князь», а править страной должен «Великий Князь». И… Система правления вызвала мой фейспалм, которым я бы мог пробить барьеры Хогвартса… Ибо это что-то с чем-то. В Магической Руси есть пятисотлетний цикл… КАЖДЫЙ из дворянских родов имеет право на ДЕСЯТЬ ЛЕТ ПРАВЛЕНИЯ СТРАНОЙ. У них своя очерёдность, причём и она может быть нарушена, есть даже список правил и предписаний. Зато борьба за власть фактически нулевая, маги, при желании, способны жить по несколько сотен лет, особенно учитывая специализацию этой страны — зелья. Философский камень Фламеля они не повторяют, но кто сказал, что это единственный способ увеличить срок своей жизни? Вместе с тем, есть и жёсткие ограничения. У каждого дворянского рода есть земля, владение и они подотчётны совету Князей, притом порядок блюдут жёстко, ибо тут считается зазорно, если на совете кто-либо укажет роду на его «несостоятельность». К маглам они относятся с прохладой. Обычные волшебники могут жениться, выходить замуж, но, чтобы род сам ввёл в свой состав магла — такое не реально. Возможен трюк с маглорождёнными, и то нужно быть невероятно талантливым магом, чтобы род заинтересовался тобой до такой степени. Но есть и ещё один нюанс… Марионеточное «Социалистическое Магическое Министерство». Вот эта структура, как раз, и является «официальным» Министерством Магии, точнее — правительство маглов СССР — так думает. Дело в том, что вытравить магическую аристократию из России они не смогли, слишком сильно укоренилась система пятидесяти родов. Поэтому ЦК создали свою структуру, с министром, что назначается со специального совета и так далее. Стоит заметить, что в Международной Конфедерации Магов представлены обе стороны, но когда требуется голос России, Социалистическое Министерство Магии просто игнорируют, в то время как полномочного представителя Совета Князей — слушают и голос считают именно от него. Как такое допускают — никто не знает, по крайней мере, Совету Князей глубоко наплевать на социалистическое министерство. У каждого рода своя территория, территория России плюс ещё несколько нюансов, поделённая между пятьюдесятью родами, и каждый род на своей земле держит Магический Квартал по типу Косой Аллеи. — Мда, — только и сказал я, после спича Паши. — Мощно, однако. А как вас магловские коммунисты терпят? — Они? — спросил Паша. — А никак. Орут, издают газетки в магических кварталах, требуют провести инвер… тари… зацию, кажется, так, и ещё что-то… Но Князьям на них полностью плевать. В их… Министерство, — выплюнул последнее слово Паша, — входят сборище маглорождённых, которых не успевают отобрать в Колдостворец, либо вообще сквибы. Раньше было лучше, до революции маглов мы дружили с Императорской властью и так далее, но после… В войнах, за что нас всегда осуждали, так это за участие в войнах. — Ну, так ходят слухи, что Эванджелина Орпингтон вмешалась в ход Крымской войны, война велась исключительно маглами, в результате — Россия проиграла. — Так оно и есть, — сказал Паша. — Тогда лаймы, ой прости, — но я кивнул мол «ничего», — нам здорово поднасрали. Мой прадед тогда ещё жил, и он рассказывал, как маги Британии совершенно неожиданно вмешались в ход сражений, мы даже среагировать не успели, — ответил Паша. — Да уж, — кивнул я, — мир наполнен лицемерием. Ну а потом вы вступили в Первую Мировую Войну и в Великой Отечественной сражались… — Это мы ещё в Русско-Японскую не вмешались, — заметил Паша. — Иначе бы кранты Японии. — Понятно, — протянул я. История Российских магов поистине занимательна. Но не только это меня интересовало. — А что насчёт ваших заклинаний? — спросил я. — Они в разы короче наших, но имеют такую же силу. — А вот тут я не смогу помочь, — сказал Паша. — Дело в том, — ответил он на мой немой вопрос, — что магия славянской школы получается из-за методов обработки древесины и сердцевины волшебной палочки, — продолжил он. — Ведают это мастера: четыре дворянских рода, и у них есть два объединяющих правила. Первое — они никогда не поведают тайну обработки сердцевины и древесины на сторону. За две тысячи триста двадцать восемь лет существования Руси Магической эти тайны ни разу не покинули территорию нашей страны. И второе: они никогда не продадут палочку гражданину, не родившемуся на территории страны, даже если он получит гражданство, или даже если у ребёнка один из родителей — маг Руси, а второй нет. Таковы правила, — сказал Паша, — они свидетельствованы множеством обещаний, клятв и непреложных обетов. Ужас, получается, Россияне здесь самые большие расисты. Но стоит признать — в таких ограничениях есть резон. Вдруг, я на границе восприятия ощутил присутствие… — Привет, — улыбнулась девушка с чёрными, блестящими волосами. — Кристина… Вольская? — спросил я. — О, ты меня вспомнил, мы виделись на турнире, — улыбнулась она. — Такое было, — кивнул я, именно она огребла в полуфинале от руки Паши Шереметьева. — Это моя невеста, — улыбнулся Павел. — Вы пришли в аккурат на свадьбу. — Это нормально? — спросил я. — В том смысле, что твой отец не приглашал нашу семью на свадьбу. — Да забей, — хлопнул меня по плечу Паша, — семьёй больше, семьёй меньше… Какая разница? — спросил он у меня. — Отец пригласит вас сегодня, вернее, уже пригласил, скорее всего. — Ну тогда ладно, — вздохнул я. — Я хотел бы прогуляться по Магическому Кварталу. — Тебя забросить в Гатчину, или в Петербург? — осведомился Павел. Я, задумавшись, чуть не налетел на какой-то куст. Почему я вообще задумывался? Очень просто — именно в Санкт-Петербурге, примерно в это время, я родился и жил. Мне было примерно пять лет, когда я получил уродливые шрамы, что сопровождали меня всю жизнь… Михаил Смирнов родился пятого июля тысяча девятьсот семидесятого года. — Чего задумался? — пытливо посмотрела на меня Кристина. — Да так, ни о чём… Хотел увидеть «Северную Столицу России», — ответил я Паше. — Значит, Санкт-Петербург? — спросил он у меня. — Город находится в ведении рода Романовых, — сказал он. — Нет, просто у рода две ветви, — пояснил он, — одна магическая, вторая — магловская. Магическая — вполне успешно живёт в Петербурге. — Тогда чего мы ждём? — осведомился я. — Разрешения отца. Последний раз, когда я отлучился без разрешения, был выпорот отцовским ремнём… — О, это было весело, — улыбнулась Кристина, — мы здорово повеселились. — Твой отец тебя разбаловал, — укорил невесту Павел. — А вот мне досталось на орехи… За нас двоих. — Если коротко, что вы сделали? — спросил я. — Ну… Мы купили магловских кассет с роком в Париже и на торжественном мероприятии магловских коммунистов запустили записанные мелодии… На весь город, — улыбнулась Кристина. — Ты бы видел лица «истинных» коммунистов, когда из колонок полилась эта их AC/DC. — Мда-а-а, — протянул я, прекрасно всё это представляя — какой резонанс это был... — Вот, — улыбнулась Кристина, — давайте устроим какую-нибудь веселуху. — Крепись, — шепнул я Паше, прекрасно представляя на что будет похожа его будущая жизнь, и окончательно возводя хвалебные отзывы Таллисии, просто за то, что она есть и то, что она предоставила мне альтернативу. — Уже, — ответил Павел. — ЭЙ! — вскрикнула Кристина. — Вообще-то я здесь! — Я заметил, — только и ответил я. Разрешение на прогулку мы получили. Квартал назывался Белым Парком и был что-то с чем-то. Это была не улица со зданиями. Это был настоящий огромный парк, прямо посреди Санкт-Петербурга! Очень много магазинов с зельями, но также я нашёл ещё и магазины мётел, волшебных палочек и книг. — Теория магии, практика зелий, трансфигурация, — сказал Паша, — вот что ты можешь спокойно читать, для этого не требуются особые палочки, сделанные нашими мастерами. — Я понял, — кивнул я в лавке книг, взяв настоящую стопку, захватив ещё пособие по славянским рунам и теорию чисел. Продавец уже подсчитывал — сколько золотых червонцев, курс один галеон к одному червонцу, он сможет получить за всю стопку книг, как мой взгляд зацепился за книгу с пурпурной обложкой. «Тайны наитемнейшего искусства. Переведённая версия с примечаниями и дополнениями. Автор: Константин Имморт». — Интересует? — спросил Паша, рассматривая со мной книгу. — Тайны Наитемнейшего Искусства запрещена во многих странах. — Оригинал запрещён, — кивнул продавец, — но вот перевод — нет. По крайней мере у нас. — А что насчёт Британии? — спросил я. — Мой друг говорил, что в перечне запрещённых конкретно этой книги нет, — заметил продавец. — Если не будете… «палиться» с ней, всё нормально. — А сколько она стоит? — спросил я. — Пять тысяч золотых, — не мудрствуя, лукаво сказал продавец. — СКОЛЬКО? — переспросил я. — Дядя, да за такие деньги я скуплю по экземпляру каждой книги в твоей лавке. — Молодой человек! — прервал меня продавец. — Это не просто детская сказочка о трансфигурации! ЭТО, мать вашу, одна из самых ценных книг в мире! Её не просто перевели. Её дополнил глава рода Имморт, самый спорный и самый тёмный род на территории Руси, даже ваши Блэки в сравнении с ними — белые овечки… — А мне казалось, здесь книги продаются, а не золотые скрижали, — парировал я. — А ведь я думаю её купить, — воздействие Королевской Воли, я не буду стесняться в средствах. Развернувшись, я пошёл на выход. — Молодой человек! Заплатите, пожалуйста за все ваши книги, всего — пятьдесят червонцев… Я, положив горсть монет на стойку, пошёл в сторону выхода. — Четыре тысячи пятьсот! — резко сказал продавец. — И не червонцем меньше. — ГРАБЁЖ! Опять-таки! У вас книга, а не золотой прииск! Три тысячи, и то из уважения к Константину Имморту! — Это вы меня грабите! Вы хоть знаете, что я получил её лично из… — Эффинго либер, — сказал я. — Что «Эффинго либер»? — опешил продавец. — Заклинание, с помощью которого создаются копии книг. У вас же тоже есть похожее, — заметил я. — Не надо заливать мне, что сам Константин Имморт — придёт в ВАШ магазин и ЛИЧНО ВАМ В РУКИ отдаст книгу! Это невозможно! — Почему же? — спросил продавец. — Он умер в сражении с Гриндевальдом во время Великой Отечественной, — сказал я. — А эта книга, скорее всего — просто копия с оригинала. — ГР-Р-Р! — прорычал продавец, понимая, что на «это же оригинальная книга» больше не выедет. — Четыре тысячи! — Три семьсот! — парировал я. — СОГЛАСЕН! — резко прокричал продавец. — Берите! Книга, выпорхнув, пролетела мне в руки. — С вами приятно иметь дело, — ухмыльнулся я, отсчитав деньги и выложив их на стойку. Выйдя из магазина, я ловил на себе взгляды… Восхищения и уважения. — У тебя в роду евреев не было? — спросил Паша. — Ох, Паша, — ответил я, и объявил во всеуслышание, — будь у меня евреи в роду, я бы за эти деньги купил его магазин! — кивнул я в сторону книжной лавки. Хохот стал ответом мне на такую… С позволения сказать «шутку». *** Мальчик плакал. Дворовые дети его ненавидели, точнее, издевались. При взрослых никто такое не делал, но, когда рядом папы, либо кого другого не было — его звали «Шрамоголовым». В него тыкали пальцем. Его не зазорно было игнорировать… — Эй, смотрите, шрамоголовый! — сказал неожиданно один из мелких «парней». — Что ты тут делаешь, урод? Плачешь… — А ну-ка, прекратите, — сказал резко спокойный и холодный голос. — А не то родителей позову. Дети с ужасом посмотрели на представительного… Мужчину… Блондин с пронзительными голубыми глазами по-доброму посмотрел на мальчика. — Значит, над слабыми любите издеваться... Хм, а надо мной, кто-нибудь из вас, может пошутить? — вдруг разом ощутился странный холод вокруг незнакомца… Я стоял и смотрел на самого себя в детстве… Во дворе меня действительно — почти травили… Оставьте коммунистические бредни о равенстве детям. Ведь мы всё же люди, а люди всегда будут искать тех, кто будет ниже них и издеваться над ними. Такова природа людей… Сейчас, я стоял и думал… Зелья, палочка… Я могу за пару минут исправить жизнь себе-маленькому, сделать его совершенно иным, нормальным… Но, я колебался… Зачем? Почему? Всё просто — а не является ли это прямой линией моей жизни? Если я исправлю сейчас Михаила Смирнова — я могу полностью переписать свою будущую жизнь и… Стереть себя из мира Пиратов, стереть себя из мира Магов. — Дядя, — обратился ко мне… Я-прошлый. — Спасибо, что отогнали их, но они вернутся… — Да, это проблема, — кивнул я. — Вот что, мальчик, если не хочешь быть грушей для битья — стань лучше, стань сильнее. — А как? — спросил он, глядя на меня своими большими глазами. — Спроси родителей, может отдадут тебя на спортивную секцию… «Вот он, просто руку протяни и исправь», — шептала мне совесть. «А что, если ты полностью изменишь ВСЁ?», — спрашивал разум, — «всё, чтего ты достиг, исчезнет. Радость, счастье, оно ещё будет в жизни и, даже после смерти, у этого мальчика» Да… Разум всё-же одержал победу… Тебя ждёт множество испытаний… Но ты справишься. Но для начала… Я нацелил палочку в сторону удаляющегося мальчика. — Обливиэйт, — прошептал я. Синий луч медленно влетел в голову мальчика, затирая воспоминания обо мне, хотя мысль о секции я не затёр, в конце концов — не просто же так я начал ходить в детстве на самбо. Правильно ли я поступил? Наверное, это так… А насчёт магии — Надзор Британии действует только на территории Британии, так что я мог применять магию в России, не опасаясь. *** Месяц пролетел довольно быстро, с Пашей мы стали настоящими друзьями, беседуя обо всём и ни о чём. Мы сражались на дуэлях, обсуждали магию. Род Шереметьевых возвысился в период Петра Великого за счёт своей боевой магии. Помимо этого я изучал купленную мной книгу. Глава о крестражах здесь была, всё было подробно описано. А пометки Константина Имморта… Пометка — "больше одного — для психов". Помимо крестражей существовало ещё несколько ритуалов, тёмных, способов как продлить жизнь, или обрести «бессмертие». Даже ритуал становления нежитью в наличии. Мрачная книга. Свадьба Кристины и Паши прошла в начале августа, куда съехался весь свет Российской аристократии. Там я и встретил того, кого никак не ожидал увидеть. Антонин Долохов, Пожиратель Смерти. Брюнет создавал ощущение мрачности и отчуждения вокруг себя, он был одним из первых Пожирателей Смерти, присоединившихся к роду… — Антонин Долохов, изгнанный наследник князя Долохова, — просветил меня Денис Романов, друг Паши и мой добрый знакомый, — за практику тёмных ритуалов. Он похищал для них маглов. — Жестоко, — сказал я. — Ты и половину не знаешь того, что он творил, — ответил жених, — если бы в тот момент его отец не стоял на посту Великого Князя, его бы попросту убили. Поборник Чистоты Крови, он пустил на ингредиенты множество маглов, особенно любил пускать на это дело молоденьких девочек и девушек, сперва насилуя их, а затем… — Избавь меня от подробностей, — резко сказал я. — Но как его словили? — Он покусился на «новую кровь» рода Пожарских, — ответил Денис. — Это была невеста тогдашнего Главы Рода, Князя Андрея Пожарского, Алиса, кажется. Маглокровка, но невероятно талантливая. Князь Пожарский тогда обезумел от горя, глядя на то, что случилось с его невестой, и требовал казни Антонина, но его, всё же, по протекции отца Антонина — изгнали из страны, запретив возвращаться двадцать лет. Это стоило его отцу поста Великого Князя. — А почему он вернулся? — спросил я. — Так двадцать лет уже истекли, хотя его до сих пор сопровождают, следят чтобы не натворил того, что творил тогда, — ответил мне Паша. — Ладно, тут моя свадьба, не будем о мрачном. — Верно! — Денис разом повеселел. — Тебе подобрать даму, Алекс? — Не стоит, — ответил я, — я, считай, тоже уже женат. — Просто на танец, — заметил Денис. — Уймись, — сказал Паша. — Он моногамен, и в его случае — это болезнь. — Заткнись, — протянул я. — А то что? Вызовешь меня на дуэль? — спросил он. — Я тебя побеждаю в большинстве раз… — А что, если повторить дуэль трёх, как на том турнире? — спросил Денис. — После торжеств, разумеется? — А я не против, — сказал я. Сразиться сразу с двумя пользователями славянской школы заклинаний — вот оно, настоящее испытание для меня и моего окрепшего тела. — Тогда замётано! — улыбнулся Паша, и мы вернулись к торжеству.