***
С Битвы при Эксеголе прошло чуть больше года. Рей обжилась на Татуине, а с помощью Финна и По даже восстановила работу влагодобывающей фермы. Поначалу было непросто привыкнуть, что большую часть времени она вновь проводила одна. Одиночество — истязатель, одиночество — верный спутник, самый надёжный и бескорыстный. Можно, конечно, было поболтать и с BB-8 в безнадёжно тихие минуты, но разве о многом побеседуешь с дроидом? Эйдан стал для неё нежданным утешением. Рей взяла с себя обещание отбросить страх и впустить его в свою жизнь. Задорный, шумный, смелый, наглый — мерзавец, он даже начал ей нравиться: его жизни хватало им двоим, его жизнью она по привычке латала бреши дней, его жизнью пыталась дышать и не думать о ноющих ранах. Его жизнь не могла заполнить пустоту. Его жизнь не сумела бы вытеснить смерть. В ночь, когда Эйдан впервые поцеловал её, Рей ощутила присутствие, какое не ощущала уже давно. Она брела в потёмках, сжимая себя за плечи, устремив взор в холодные небеса, где тосковали звёзды, проливая свой бледный свет на пустошь. Укутанная мраком и убаюканная сухим ветром, Рей не могла вышвырнуть из головы этот золотистый блеск вьющихся волос — блеск разочарования. «Бен! — трепетно шепнула на выдохе во тьму, словно боясь потревожить древнее чудовище, притаившееся в песках, — Бен…» Из омута забвения выплыли два синих огонька в глубине зрачков, растрёпанный ворох чёрных как смоль волос, тепло широкой ладони, ребяческая сладкая улыбка прощания, алый мазок крови на треснутой губе. Рей хотелось вышибить стыд за то, что желала наконец-то почувствовать хоть что-то. Хоть что-то похожее на то, что она потеряла, едва обретя. Ноги увязали в песке, норовившем утянуть её назад, отбросить в алчущие руки призрака, только и ждущего, чтобы сжать её как можно крепче и жарче. «Бен! Бен!.. — дразнила она растравленные нервы. — Бен! — кончик языка с блаженством упирался в нёбо. — Бен…» — сизо-голубой блеск взмокших тёмных волос выжигал из мыслей золото светлых завитков, обрамлённых светом костра. Ускорила шаг: скорее домой! Укрыться, спрятаться, затеряться! Как только она опустилась за обеденный стол и протянула ноги, на краткий миг Рей испытала облегчение, сменившееся зудом нахлынувшего отчаяния. Печаль сомкнула вокруг неё ледяные железные лапы. Всё в этом мире, даже космос, лишилось звука и оболочки. Слёзы обжигали обветренные холодные щёки, её рот скривился и затрясся, глотку расцарапывал рвущийся наружу крик. Она поклялась себе отпустить его. Обманула гордость. Теперь расплачивалась за это. Среди тишины мягко, чуть шершаво разлилось дыхание — она бы узнала его и через тысячу лет. — Что же, он целуется хуже, надеюсь? Вздрогнув, Рей подскочила со стула, огляделась, ища глазами милые сердцу черты, но кругом не было ничего, лишь сонные предметы, окутанные хрупким светом дребезжащей старой лампы в углу. Шмыгнула беспомощно носом, утёрла слезу и протянула руку, пытаясь нащупать в воздухе хоть частичку его. — Бен? — зажмурилась в вязком испуге: лишь бы не мерещилось. — Я здесь, с тобой. В горле и в животе растеклось горячее упоение — утешение. — Ты видишь меня? — сдавленно всхлипнула. — Так же ясно, как и прежде. — Но я не вижу! Слышу и чувствую, но тебя нигде не видать. Пожалуйста, — закрыла глаза, — поклянись, что ты и вправду здесь. Я так… Её щеки невесомо и нежно дотронулись согнутые пальцы, очертили дорожку от скулы к подбородку. Воздух едва не разрывал ей лёгкие, Рей неистово сжала в кулаки руки, напряглась, как струна, готовая сию секунду лопнуть. Влажное нетерпеливое прикосновение к уголку сжатого рта, её губы зовуще разомкнулись, вытолкнув наружу хриплый стон. — Клянусь. Новый день принёс с собой вчерашнее смятение и искру надежды. До обеда Рей с головой ушла в теорию о Мире Между Мирами: едва дышала, словно пустившаяся в погоню, чуть не надрывала древние страницы вспотевшими безжалостными пальцами, пустой желудок ныл от голода, разум, будто в лихорадке, отсёк реальность, запечатлевая лишь бумагу с грязными разводами и подтёкшими чернилами — пустыня Татуина слилась с песочно-жёлтыми листами, став единым целым с ними — сном наяву. Буквы и иллюстрации расплывались, хороводили, путали сознание, рисуя собой портрет того, к кому рвались её душа и всё тело. Голос Бена разбудил в Рей полузабытую жажду, теперь она стала неутолимой. Оборвавшуюся связь Силы заменила прожорливая пустота, что множилась день ото дня. Духота усилилась, Рей ощутила сухое пощипывание в ноздрях и оторвалась от своего чтения, уставившись вдаль. Поднялся ветер, вздымая песочную дымку, поодаль в унисон его завыванию тихо шумел влагоуловитель*: новенький, современный, добывал до трёх литров воды в сутки — в два раза больше, чем «старичок» Скайуокеров. «Проклятье! Эйдан звал меня сегодня на праздник у рыночной площади… Так ведь и весь день могу проторчать тут, совсем уже спятила», — заставила себя подняться с укрытого половиком металлического бочонка, что стоял у стены жилища. В Мос-Эйсли должен был состояться праздник, который устраивал Кас-Антор, почти легенда последних лет: когда-то он был контрабандистом, работающим на здешних хаттов, практически со всеми крупными шишками был приятелем, за десять лет сколотил себе невиданное состояние, построил роскошный дворец и разбил новую рыночную площадь для торговцев импортными товарами; местные обожали его эксцентричные выходки с шумными праздниками, карточными турнирами с большими призовыми фондами, где можно было вдоволь повеселиться и разжиться хотя бы по мелочи чем-то ценным. В этот день Кас-Антор пригласил жителей Татуина на праздник, повод которого пока не разглашался, хозяин намеревался торжественно объявить его лично. Рей собралась впопыхах, в спешке запрыгнула в спидер и помчалась на встречу. — Я уже решил, что ты сбежала от меня на край галактики после вчерашнего, куколка! — Эйдан неожиданно обвил рукой талию едва прибывшей на площадь Рей, развернул к себе и потянулся к её губам. «Он целуется хуже, надеюсь?» Мотнула головой. Увернулась от вероломного друга. — Что-то не так, куколка? — потянулся вновь. — Я слишком настойчив? — Где там все собираются? Не хочу пропустить речь Кас-Антора, — её голос фальшиво дрогнул, а на лице проступила неуклюжая улыбка. Упёрлась кулачками в грудь Эйдана, вздёрнула плечи и отстранилась назад корпусом. Лишь бы он этого не видел. Выскользнула из голодных объятий, словно кружилась в танце: «Танец беглянки», — подумал Эйдан. Поймал её и прижался щекой к её щеке в слепом отчаянии. Рей вновь освободилась из его плена и двинулась к центру площади. Эйдан попытался взять её за руку, но она резко вырвала её и прошипела: «Да что ж вечно мужики хватают меня за руку, будто малявку!» Обломок памяти воскресил грязную в ссадинах руку, которую она не отпускала до последнего мгновения. Словно в другой жизни было, теперь уже такой далёкой. Призрачные пальцы нашли её пальцы, широкая ладонь мягко обогнула костяшки маленькой кисти. «Только не отпускай!» — задержав дыхание, шепнула Рей. — М? Чего не делать? — отозвался Эйдан в гомоне голосов прохожих. — Ничего, — испуганно буркнула Рей, округлив глаза. «Наверное, стоило умереть, чтобы услышать, как ты сдаёшься мне снова и снова», — эхом прозвенело в воздухе. Задорная победная усмешка. Ещё одно прикосновение. Ещё. Ещё. Погладил по плечу. Осторожно, будто спрашивал разрешения. Глубокий вдох поглотил бесплотное присутствие, и Рей обнаружила себя оцепеневшей перед изумлённым Эйданом. — Куколка, тебе нехорошо? Может, отвезти домой? — Я… я в порядке… — Рей часто заморгала и рвано выдохнула. — Смотри-ка! А вот и виновник торжества! Сейчас, поди, опять толкнёт какую-нибудь вздорную речь, которая всем понравится, — неестественно засмеялась и прошла вперёд. «Что за странности с этой девчонкой? Она говорит мне «нет», избегает, юлит, а я как болван всё жду чего-то. Глупо и безнадёжно, я не нужен ей. Не так, как мне того хочется», — Эйдан покачал головой. Свет стал ярче, день отраднее, ветер прохладнее, люди казались добрее. Рей смотрела сквозь происходящее и невольно улыбнулась самой себе, затем в блаженстве повторила указательным пальцем путь, который проделали пальцы Бена по её руке. Словно собранная заново, сшитая вместе с утерянными деталями, она вновь смела мечтать и надеяться. В толпе раздались весёлый свист и приветствие, затем на собранную специально для этого случая украшенную трибуну вышел сам Кас-Антор — тучный с добродушным лицом — и импозантно поклонился. Было торжественно объявлено, что на территории его дворца обнаружили источник с подземными водами. Отныне будет открыт пункт для покупки воды на нужды населения за приемлемую плату. После сказанного толпа разделилась надвое: на довольных граждан и недовольных фермеров-влагодобытчиков, последних особенно остро интересовал вопрос о падении спроса на добываемую ими воду. Кас-Антор сообщил, что предвидел негодование, поэтому по его инициативе в разработке уже находились пункты для сбыта продукции фермеров в отдалённые от Мос-Эйсли районы. Также были предложены аграрные и бизнес-планы по перепланировке влагодобывающих ферм в урожайные, учитывая, что удобрения и плодородная почва в продаже уже почти полгода, но спрос на них был не так велик из-за отсутствия достаточного количества воды на планете. «Наше общее процветание — моя цель вот уже несколько лет! И что же сейчас, если не лучшее время для новой эры этого самого расцвета, а?!» — с пафосом заявил Кас-Антор, вытянув пухлую руку. — Умеет быть убедительным, — Эйдан одобрительно опустил уголки губ и кивнул пару раз. — Первое, что я сделаю, когда куплю себе бутыли воды — приму ванну. — Наивно проговорила Рей, аплодируя вместе со всеми. — Это так расточительно и непрактично, ужас! Но мне почему-то именно это пришло в голову… А ведь я всё детство провела на Джакку, где вода такая же роскошь, как и здесь. — Мне интересно, ты за каждую прихоть и слабость себя ругаешь? — Просто я должна была подумать о чём-то действительно важном, а сама всё с большим удовольствием представляю себя в душистой пене с торчащими из моей маленькой круглой ванны мокрыми розовыми пятками! — хлопнула ладонью себя по лбу. — Чтобы ты знала, я не осуждаю тебя, — гоготнул Эйдан. Расставались на закате довольно прохладно: он с силой прижал к себе Рей, но она лишь чуть дотронулась до его локтей в ответ, кивнула на прощание всё с тем же отстранённым выражением лица, которое раскраивало Эйдану сердце. «Не жди от меня ничего», — повторял он про себя, чтоб не утратить связь с действительностью и не обманываться детскими фантазиями, но её абрис таял вдали — и ему хотелось что было мочи ухватиться за небыль, привязать её, сделать своей. Эйдан воображал, как сковывает Рей руки, не слыша её угроз. Зато она рядом. Постыдные мечты. Они всё, что ему осталось. С того дня прошла неделя. Ожидание убивало Рей: она всё так же трудилась целыми днями, увязала в книгах, но тот, кого она ждала, не возвращался к ней. Ещё одно одинокое утро, ещё один рассвет, полный разочарованных вздохов, опротивевший каф* на завтрак и гудение BB-8 с отчётом о работе влагодобывателя. Согласно кивнула дроиду, взяла со стола большую белую кружку и вышла наружу поприветствовать новый день. Бинарное солнце лениво выползло из-за кипящего горизонта, расщепляя серые облака золотом лучей, пролилось на высокую фигуру в чёрном, стоящую чуть поодаль. Рей вздрогнула, преисполнившись предвкушением, щекочущим под языком, покалывающим в кончиках пальцев. Незнакомец обернулся к ней, ветер трепал его непослушные волосы и полы мешковатого свитера. Глаза Бена улыбались ей, радостно встречали её взглядом обожания. Он не спеша протянул ей руку, словно пробовал это движение на вкус — самоуверенный, как всегда. Ох, она бы стёрла с его лица эту самодовольную ухмылку! Но только не сейчас. Как-нибудь потом. — Теперь я вижу… — сипловато произнесла она. Поставила кружку на бочонок у стены и побежала навстречу. Замешкалась в нескольких шагах, остановилась, продолжила осторожным шагом. Протянула руку без колебаний. Разум затуманился грёзами: ещё не коснувшись его, Рей мысленно притронулась к волосам Бена, гладила кожу и с трепетом ныряла согреться душой в прибрежных водах его объятий. От исполнения невыносимо острого желания её отделял лишь шаг, на глаза навернулась влага. Растопырила пятерню, подалась вперёд всем телом — в ладони очутилась лишь пустота. — Это не честно, — горько шепнула она, с яростью и обидой сжав пальцы. — Знаешь, как-то я не мог сомкнуть в своей постели глаз, — будто нарочно пропустил её слова мимо ушей, — спрашивал себя, позволишь ли ты Силе снова связать меня с тобой. Тогда я воображал тебя… такую, как сейчас: жаждущую прикоснуться ко мне. — Бен сделал шаг в сторону Рей, наклонился, и его лицо очутилось в сантиметре от её заворожённого неподвижного лица. — И в эту минуту ты — та самая мечта. Не могу даже представить, сумею ли насытиться этим мгновением. И когда он вновь протянул свою руку к ней, Рей наконец ощутила его: невесомое прохладное касание согнутого указательного пальца, поглаживающего её подбородок. «Мало! — кричал её страдающий рассудок. — Чудовищно, невыносимо мало!» Карие глаза сощурились, обнажая закипающее внутри него нетерпение, Бен резко выдохнул, и его зовущие пальцы скользнули к затылку Рей, сдёрнув с двух нижних пучков эластичную резинку. Каштановые пряди непослушно легли на плечи и ключицы. Движение, которое в былые времена напугало бы её. Она понимала его суть и не боялась. Раскалённый лучами восхода воздух расплавил облик Бена, растворил всякий звук. «Пребудь со мной», — в лёгкие вновь просочилось отчаяние, сдавив ей грудную клетку.***
Следующие несколько дней вызывали в Эйдане странное чувство: он вроде радовался, что Рей теперь обычно была в хорошем настроении, но беспокоился, что её подъём временами граничил с экзальтацией. Она могла подолгу сидеть в молчании, как вдруг озарялась мечтательной улыбкой, пряча лицо в сложенных перед собой руках. Стала громче смеяться над его шутками, даже над неприличными. Особенно над неприличными. Он пытался разгадать в её глазах новое знакомство, довольство жизнью, скидку на любимые фрукты, увлечение симпатичной мордашкой, ценную находку. Но в них отражалась лишь серая пелена, за которой прятались огоньки-призраки. — О звёзды, что за здоровенное чудище носило это тряпьё? — хохотнул Эйдан, отхлебнув из фляги бренди, и кивнул в сторону Рей. — Один непутёвый сын контрабандиста с приятным грудным баритоном. — Редкостный уродец, как видно, — его голос ревниво прохрипел, и Эйдан рассмеялся. — До твоих слащёных кудряшек ему явно далековато, — ответила с наигранной нежностью и продолжила кропотливо штопать дыру в чёрном свитере из плотной ткани, пахнущей свежестью: постирала намедни в воде, купленной у дворца Кас-Антора, вместо обещанной самой себе ванны. — Я улетаю на восемь дней, куколка. Обещаю привезти тебе что-нибудь. — Так! Не надо опять везти мне девчачьи безделушки, — пожурила ласково, — привези, пожалуйста, удобрений для моей рассады на подоконнике, новый набор инструментов для починки влагодобывателя и эфирное масло для тела. Какое-нибудь фруктовое или цветочное. — Возьму оба! — бесстыже чмокнул её в губы, пока не успела отпрянуть. Рей нахмурила брови. — Ну, возьми, раз так хочется тратить лишние кредиты*. — Кстати, — оторвался от напитка и залез в коричневую кожаную сумку, с которой почти не расставался, — был не так давно на Чандриле*, в Ханна-Сити*, отхватил на книжной ярмарке очень красивый альбом с известными местами и личностями, связанными с городом. Вот, смотри. А? Какие сочные краски! Художник этот сейчас очень популярен. Здесь вот городские достопримечательности, тут ландшафты и природа, даже есть изображение молодых Хана Соло и принцессы Леи! — добавил с детским восторгом восхищённого мальчика. — Генерал Органа здесь беременна, — шепнула Рей, мягко коснувшись живота Леи на картинке. — О! Здесь подписание Галактического соглашения*! — лихо перевернул лист, облизнув предварительно палец. Со следующей страницы в Рей вонзились грустные карие глаза, и она сдержанно сглотнула. — Оуч, это же Кайло Рен, их злобный сынок. У него, к слову, необычайно уродливые черты, замечала? Соло и принцесса были очень красивыми людьми, никак не пойму, как у них мог родиться настолько страшенный, отталкивающий детёныш, ха-х! — привыкший, что Рей в последнее время смеялась над любым его вздором, он с предвкушением посмотрел на неё, но она не засмеялась. Эйдану стало неловко. Рей молчаливо отобрала у него альбом, не отрывая взора от страницы. — Можно оставить себе? На время. Я верну, обещаю! Хочу… хочу полистать его, почитать про известных людей Чандрилы, — стыдливым коротким движением погладила Бена на изображении так, чтобы Эйдан не увидел. — Да можешь вообще насовсем забрать, куколка, я себе ещё какого-нибудь добра привезу. — Снова приложился к бренди. — А я говорил, что мне нравится, как ты теперь волосы укладываешь? Так гораздо женственнее и притягательнее выглядишь. — Ага, это чтобы удобнее было лавочникам глазки строить, — отшутилась Рей на его восторженное замечание. Легко поднялась с кресла, развернула во всю ширь свитер и с удовлетворением оглядела свою работу: «Вот и хорошо! Даже сносно», — похвалила себя, качнув головой, и влезла внутрь одеяния. Длина доходила ей почти до колен, плечевые швы сползли чуть не к локтям, а рукава болтались. Закрыла глаза, преисполнившись уютом, и обняла себя за плечи. — Пижаму раздобыла? — Эйдану хотелось подразнить Рей. — Хм, а неплохая идея… — Я лучше привезу тебе приличную, — вздёрнул бровь. — Мне не нужна «приличная». — Ну, и зря! Поначалу в отсутствие Эйдана Рей ощущала скуку, но вскоре к ней наведались погостить Финн, Роуз и По, с которыми она провела шумные пару дней под рассказы о вылетах на базы, где прятались остатки приверженцев Первого Ордена. Дом теперь был тесен для четверых, но его размер не мог умалить гостеприимства новой хозяйки, и прилёт друзей стал одним из самых весёлых событий за последний год. Но как только все трое вышли за порог, поднялись на борт звездолёта и покинули Татуин, Рей яснее прежнего осознала, что её жизнь, возможно, навсегда станет тем, чего она боялась — изоляцией. Ночью она рыдала, сжавшись в комок на постели. Волосы разметались по подушке, пряди, что прикрывали лицо, стали мокрыми от слёз. Рей тщательнее куталась в свитер Бена, словно это был спасательный плот, сброшенный утопающему в сердце ледяного океана. «Пребудь со мной, — всхлипывала, беспомощно сжимая ткань рукавов свитера, — пребудь со мной». К её затылку прикоснулась знакомая широкая ладонь с теперь уже выученной наизусть нежностью. Рей облегчённо выдохнула, вытерев краем рукава забитый нос. — Почему ты всё время оставляешь меня? — прогнусавила дрожащим голосом, не поворачивая головы. — Я никогда не оставлял тебя. — Но тебя нет со мной, я не ощущаю, что ты рядом. Лжёшь мне. — Не лгу. Я даже не смогу объяснить тебе… Понятия не имею, где нахожусь. Думал, что слился с Силой, что увижу родных, но меня нет с ними. Я что-то иное. Сам не пойму… Он легонько сжал плечо Рей. В ответ она накрыла его руку своей и прижала сильнее. — Расскажи мне что-нибудь о себе, Бен. Что-нибудь хорошее, — шмыгнула и поёрзала щекой о подушку. — Под «хорошим», надо полагать, что-либо, не омрачённое детской злобой на инфантильность отца и увлечённость посторонними вещами матери? — короткий выдох. На мгновение прошлые обиды попытались впустить когти в его сердце, но Бен отбросил их подальше, потому что едва ли чувствовал боль с той же силой, что прежде. Скорее обиды превратились в рубцы, в напоминание о том, что они просто были. — Что-то на ум ничего не идёт. Хотя нет… кое-что пришло. Не знаю, почему именно это воспоминание, оно очень давнее и размытое. — Он улыбнулся в задумчивости, память принимала его в распростёртые объятия Леи, трепала на макушке волосы руками хохочущего Хана. — Вроде это был мой третий день рождения. Вроде бы. Папа сказал, что к нам в гости приедет «король из Долины жёлто-голубых плащей». Я был так счастлив этому, что весь день бегал от матери, которая пыталась искупать меня. В итоге ей удалось затолкать брыкающегося и пинающегося сорванца в ванную под самый приезд «короля». Потом, правда, маме пришлось оставить меня одного буквально на минуту, чтобы вместе с отцом встретить почётного гостя. — Он не видел, как Рей лила тихие слёзы, как с грустью на душе улыбалась, силясь вообразить Бена крохой. — В итоге мне наскучило плескаться там с игрушечными зверятами и икс-вингами, так что я вылез, схватил полотенце, накинул его на плечи, типа как плащ у дяди Люка, и выбежал в гостиную. Я до сих пор помню мохнатый пролёт между ног вопящего Чуи, под которым я молодецки проехался мокрым телом! — и тут Рей услышала, как Бен начал заливисто смеяться. — Затем я вылетел на середину комнаты, скинул полотенце и стал вертеть своим мелким голым задом и кривляться, строя рожи, прямо на глазах у Лэндо Калриссиана, подавившегося от неожиданности своим напитком. Бен печально улыбнулся и повесил голову, продолжая сжимать руку Рей. Мгновение спустя она повернулась, поднялась и села, уставившись на него заплаканными глазами и не пряча покрасневшего лица. Будто хотела окончательно удостовериться, что шебутной мальчик в рассказе был им. Поцеловала в нос, в щёку, затем в другую и замерла, бросив взгляд на его губы. Рей стало досадно от того, что минувший год, странные отношения с Эйданом и невысказанные слова Бену перед смертью возвели между ними новую преграду, которая удерживала её от падения в омут нахлынувших эмоций. — Классная пижама, кстати, — он желал избавиться от неловкости. — Да уж. — Усмехнулась и уткнулась лбом в его плечо. Испытала волнительное успокоение. — Наконец-то я тоже могу дотронуться до тебя. Бен поцеловал Рей в висок, запустил пальцы в её волосы, затем плавно освободил её макушку от существования последнего пучка, перевязанного резинкой. Через день из делового путешествия вернулся Эйдан, первым делом он наведался к Рей и уговорил её выпить с ним в кантине. Когда они расположились на диванчике в углу, он всё норовил собственнически, со страстью приобнять её, но Рей каждый раз деликатно старалась придать их позе более платонический вид. Она обрадовалась подаркам и неустанно благодарила друга за заботу и внимание, к тому же он привёз не только обещанное, но и различные мелочи в довесок. — Хвостикам, похоже, кирдык окончательно? — привычно опустил уголки губ в одобрении. — Это типа моё символическое прощание с детством. — Оригинально. К тому же тебе так гораздо лучше. — Не знаю, лучше ли, просто по-другому. — Допила из своего стакана. — Я хотела купить сегодня у Кас-Антора десять бутылей воды, а они тяжеленные, пятнадцать литров каждая, и здоровые — на моём спидере не увезти, нужен прицеп. Поможешь мне доставить их домой? А то мой старичок сейчас на ремонте, без риска для жизни не взлетит. — Без проблем, куколка! — щедро развёл в стороны руки. — Что, наконец-то решила поплескаться в ванной? — Да, и не только. Но это первым делом! Домой прибыли уже к ночи, Эйдан разгрузил транспортированные бутыли прямиком в помещение, невзирая на протесты Рей, которая собиралась расположить всё в кладовой при помощи Силы. Как только она осталась одна, сразу же занялась приготовлением ванны, которую поставила в одной из полуоткрытых комнат внутреннего дворика фермы. В ход пошло всё: и эфирные масла, и пена, и цветочная вода. Подумав о том, что так и не поужинала, Рей набрала себе в глубокую миску фруктов и выпечки, налила молока и поставила рядом с ванной, когда забралась в неё. Тёплая вода приветливо обволакивала тело, успокаивала нервы. Полежав немного без движения, Рей принялась с усердием натирать мочалкой кожу, попеременно хватала из миски что-нибудь из еды, а после пыталась даже почитать, но уронила мыльную пену на страницу, отругала себя и оставила это занятие. Как того и хотела, она весело болтала мокрыми ногами, зажимала пальцами нос и пробовала нырять. Закончив с водными процедурами, завернулась в большое полотенце, влезла в домашнюю обувь и живо пробежалась до спальни. Подсушив немного волосы, Рей с любопытством стала рассматривать склянки с маслами, подаренные Эйданом. Масло для массажа понравилось ей особенно: оно пахло орехами и имело лёгкую структуру. Вылила небольшое количество в ладонь и стала массируя втирать в ноющие плечи. Мышцы расслабились и приходили в тонус, кровь понеслась по венам быстрее, мысли стали свободнее. Ещё раз вдохнула с пальцев аромат. В одиночестве этой минуты было нечто сокровенное и приятное. Рей налила в ладонь ещё несколько капель масла и медленно прижала руку между ног. Закрыла глаза, ласково провела пальцами по лобку и смущённо усмехнулась самой себе. Горячо. И хорошо. Взбила свободной рукой подушку и прилегла на спину, разведя согнутые в коленях ноги, которые несколько раз переставила, желая найти удобное положение. Трепетный выдох. Вытянула и напрягла пальцы руки, вновь прикоснулась к себе, спустившись ниже и глубже впившись в мягкую разгорячённую плоть. Под кожей словно что-то стремилось наружу, щекоча и покусывая. Рей продолжала, ускорившись, но не могла до конца понять, что именно нужно ласкать с особым вниманием, оттого следовала за пульсацией наугад. Под прикрытыми веками она увидела радостный взгляд Бена, его счастливую улыбку и стала воображать, что её рука теперь его рука. «Ты будешь со мной», — воскресила память его голос. — Буду с тобой, — простонала Рей в ответ. «Ты не одинока». — Да, уже не одинока. «Ты никто. Но не для меня». — Но не для тебя, — запрокинула голову в забытье. «Видишь моё окружение? Я твоё не вижу. Только тебя…» — Да, меня… Вот так меня! — жалобно прохрипела во тьму. — Целуй, раздень, погладь. Сильнее, смелее гладь! — бредила, задыхаясь. — Да что же такое?! — капризно пробормотала, сгорая от обиды. Она никак не могла дойти до высшей точки, хотя неумолимо приближалась к ней. Под ягодицы уже прилично натекло, одеяло стало мокрым, Рей задвигала навстречу движению руки бёдрами, подгоняя ощущения и грёзы. — Ты... — Неловкий выдох. — Ты не так делаешь… Остановилась в испуге, напряглась, поджав плечи. Разомкнула веки и увидела над собой силуэт Бена в темноте: большой, высокий, сильный, желанный, долгожданный. И страшно, и хорошо. Он не спеша сел рядом, обе руки опустил на постель по бокам от её талии и посмотрел в глаза вопрошающим взглядом. Необыкновенный миг, опьяняющий. Едва ли она когда-то могла представить себя в таком уязвимом положении перед мужчиной. От мерзких приставаний в Аванпосте Ниима она научилась отбиваться подобно удирающему от хищника зверьку — безжалостно и свирепо. Нежность была мифической выдумкой шушукающихся в укромном уголке девиц, с которыми угрюмая, молчаливая мусорщица не заводила бесед. И в этом вопрошающем взгляде напротив рвалась на волю неведомая необласканной девочке с Джакку нежность. — Ты очень красивая, Рей. — Прошептал на выдохе и провёл пальцем по щеке, отодвинув с лица каштановую прядь. — Хочешь, я помогу? Зажмурилась и согласно закивала в ответ. Бен опустил голову и невесомо припал чуть открытым ртом к низу её живота, к жестковатой тёмной дорожке волос, к зудящей коже промежности, затем он парой энергичных движений сгрёб в объятия её податливое тело, приподнял, усадил Рей к себе на колени и крепко поцеловал. Его рука нежно и уверенно скользнула к её нижним губам, меж которых навернулась скользкая влага, гладила их, чуть проникая внутрь. Сжал вместе пальцы и плотно надавил повыше, взяв ритм. Рей сдавленно простонала в ответ, ощутив, как пульсирует и набухает клитор. Как же давно он вот так держал её в руках, среди холода и мрака, под сенью надвигающейся смерти. Он улыбался ей в первый и последний раз. Бен Соло не может быть мёртвым, только не сейчас. Напоённый самой жизнью и подхваченный животным желанием. Он живее самой жизни. Продолжал с прилежанием и задором. Ребячески пухлые губы растянулись в лисьей улыбке, и на дне чёрных зрачков захороводили нагловатые огоньки. Сладко. Вязко, тягуче, горячо… Нет сил терпеть. Обхватила его запястье, ускоряя темп ласк, и уткнулась лицом в шею Бена. Сладко. Двигала по кругу бёдрами, чтобы его прикосновения стали ощутимее. В глотке пересохло, внизу резко обожгло, Рей зажала руку Бена между ног, содрогнувшись в блаженстве. Потянула другой рукой ткань свитера на его плече и стиснула зубы. Как только цветные пылинки перед глазами рассеялись, Рей обмякла всем телом, вбирая вместе с глубоким вдохом зыбкую секунду счастья. Он бережно опустил её обратно на постель, достал из-под ног одеяло и попытался укрыть, но её руки перехватили его руки. — Ложись со мной, Бен. Накинула на него сверху край одеяла, притянула к груди жадным, диким объятием, словно захватила в плен. «Я тебе его больше не отдам», — мысленно пригрозила смерти Рей. К первым рассветным всполохам лучей Бен обнаружил, что всё ещё не исчез. Временами он впадал в небытие, даже не мыслил своего существования, как вдруг оказывался подле Рей в незримом пространстве, сквозь которое невозможно было ощутить их привычную связь или вообще хоть что-то, невозможно было взломать этот стеклянный короб и выбраться в мир. Но порой его плоть обретала оболочку призрака Силы или могла претвориться в жизнь. Все эти метаморфозы были неподвластны младшему Соло, их природа оставалась загадкой, и он просто плыл по течению, радуясь, что мощью диады его после смерти прибило именно к Рей. В это особенное бархатное утро он мечтал освободить разум, заглушить тревоги прошлого. Бен провёл по коже на пояснице Рей ладонью, затем нехотя отнял её и пристально оглядел: «Эти руки по локоть в крови. Даже невозможно сосчитать всех несогласных, которых они порешили. Жуткие, грубые лапищи. Им было позволено дотронуться, позволено овладеть, дарить жар, ласкать и лелеять. — Сонно прикрыл веки. — Ты не так делаешь. — Повторил он, надсмехаясь над собой. — Будто мне, болвану, со всей ясностью известно, как же это «так». У меня были книжки по медицине с красочными картинками и подробными пояснениями, вот и вся моя учёность. Её златовласый повеса, держу пари, в сравнении со мной просто мастер-джедай в данном вопросе». Обнажённая нога, что покоилась на его бедре, согнулась в колене, после чего её владелица завела за голову руки, потянулась, откашлялась и взглянула на Бена. Карие глаза с зеленцой изучали его задумчивое лицо, и это заставило Бена улыбнуться хитрющей улыбочкой. — О Сила! — застенчиво буркнула Рей, побагровев, спрятала в ладонях лицо и рывком отвернулась. — Клянусь, всё хорошо, — бросился успокаивать её, заботливо обнял за плечо и стал поглаживать большим пальцем, — не бойся меня, — добавил виноватым тоном. — Я не боюсь тебя. — Должно быть, я смущаю тебя? Стыдно признаться, но я прямо не мог удержаться от этой идиотской довольной лыбы. — Нет, нет! Всё… ох, — сглотнула ком и обернулась, — всё было чудесно. Просто со мной такого ещё не было. — Со мной тоже, — ответил, набравшись смелости. Рей сочувственно свела брови, с блаженством коснулась пряди, ниспадавшей на его лоб: «Тёмные. Наконец-то тёмные», — подумала она. — Так странно: моя жизнь никогда не казалась мне настолько целой, как сейчас. Пусть ты можешь исчезнуть в любую секунду, но то, что ты сделал для меня вчера, останется со мной навсегда. Мне было очень хорошо с тобой, Бен, — без стыда и страха заключила Рей. Ей было жаль, что она спугнула минуту его счастья своим неуклюжим выражением эмоций. В соседней комнате раздалось гудение на бинарном языке, затем шорох катящегося шара. — Вот блин! — подлетела с кровати как ошпаренная. — Иду, БиБи, уже иду! Умылась в тазу, оставленном перед сном у кровати, наспех обтёрла тело и оделась, выбежав на зов дроида. Полдня Рей провела за починкой машин, самым привычным для себя занятием: то влагосборники барахлили, то комбайн на кухне сходил с ума, а ещё нужно было уделить хотя бы час времени затянувшемуся ремонту Сокола. Но сегодня эти обыденные дела были ещё и приятными. Бен помогал ей. Работа продвигалась быстро и без непредвиденных осложнений. — Хух, отлично! С этим закончили. Убери, пожалуйста, ключ в чемодан с инструментами, — деловито руководила она работой Соло, — и в следующий раз, если опять захочешь дать мне под руку совет по работе с техникой, подумай над тем, что я летаю на этой посуде уже года два с лишком. — Я на этой посуде летал двадцать три года, — слегка задрал подбородок кверху и с игривым вызовом посмотрел на неё, — это так, на всякий случай, если ты забыла, — уголок губы азартно дёрнулся, Бен молодцевато обступил её. — Показушник! — насупив нос, с восхищением крикнула ему в след. — Такая уж дурная кровь, — весело отозвался он и растворился в пространстве. Рей печально опустила голову и пнула в сторону охровый камушек. Спустя несколько дней пришло сообщение от Эйдана с приглашением составить ему компанию на празднике во дворце Кас-Антора, где богач устраивал целое костюмированное шоу с иноземными артистами. Бен не появлялся всё это время, и Рей пребывала в лёгкой удручённости, поэтому решила отвлечься от нескончаемого труда и развеяться. К тому же она соскучилась по Эйдану. Как бы там ни было, здесь, на Татуине, он был её единственным другом. Смущало лишь то, что между ними так и повисла в воздухе недосказанность, отношения не имели чётких границ, и порой Эйдан вёл себя как её любовник, что ныне заставляло Рей ощущать вину перед Беном. Закинув перед уходом в бурлящие недра пароварки овощи, подошла к зеркалу и взглянула на своё отражение. Сегодня оно даже понравилось Рей. Взяла с полочки заколку со звездой: когда разгребала с Финном и По ферму от залежей песка и убирала давным-давно сгоревший хлам, она нашла её в одном из шкафчиков; высококачественный материал сохранил заколку в хорошем состоянии до нынешних дней. Вероятно, она принадлежала тёте Люка, Беру. Рей собрала пару прядей у висков и заколола их на затылке, провела рукой по кончикам волос, проверяя длину: за год они прилично отросли и были уже на уровне лопаток. Перекинула сумку через плечо и вышла за порог. Во дворе дома Эйдана был беспорядок, повсюду валялись старые детали из кабины пилота, у стен нежилых построек стояли завёрнутыми в чехлы грузы и контрабанда: «Как глупо и опрометчиво держать это прямо во дворе. В этом весь Эйдан! Иногда удивляюсь, что он до сих пор не в тюрьме или не помер из-за неосмотрительности». — Твою мать! Заразина, как жжёт! — раздался неподалёку мужской крик. — Эйдан? У тебя там всё нормально? — Рей кинулась на помощь, но обойдя дом, увидела во дворе полуголого друга у металлического таза, поставленного на стол. — Да я башку свою дурную решил вымыть, а мыло это несчастное в глаза попало, щипает так теперь, веки разлепить не могу! — попытался вытереть мыльные руки о штанину. — Дай помогу! Уверенно схватила ведро с чистой водой, набрала черпаком большую порцию и вылила на голову Эйдана, а после зачерпнула ещё и бережно умыла его скривлённое лицо. Взяла белоснежное пушистое полотенце, что валялось рядом, и аккуратно стала вытирать ему волосы и кожу. Прозрев наконец, Эйдан уставился на Рей и не мог отвести синеокого взгляда, приоткрыл заворожённо рот, ловя каждое её движение. — С тобой что-то не так, — мечтательно буркнул он себе под нос, когда подруга закончила, оставив полотенце обёрнутым вокруг его мускулистой шеи. — А когда было так? — отшутилась в ответ. — И ты ведь уже видел меня без хвостиков. — Я не про причёску, дурочка, — сощурился, — в глубине глаз что-то такое… не могу понять даже. Ты даже двигаешься иначе. — Голову что ли напекло, пока тут торчал? Взяла ведро и отнесла назад, между делом убирала бардак по-свойски. В каждом её жесте Эйдану чудилось что-то удивительно женственное и зовущее, чего никогда не было в Рей прежде. Ещё и заколка в волосах! Вроде всё та же его Рей, но какая-то чужая. Хотя это не отталкивало его, даже напротив, заставляло сильнее чувствовать свою влюблённость. — Я съем у тебя чего-нибудь, а? А то с утра во рту ни крошки, поставила готовиться перед уходом только, — и, не дождавшись ответа, вошла в дом и отправилась на кухню. Взяла из электропечи кусок мяса, запрыгнула по-ребячески на столешницу и принялась с аппетитом поглощать. Вошедший следом Эйдан издал довольный смешок, увидев столь привычную картину его вечно голодной подруги. Но даже в этих грубых и жадных движениях сквозила та новая влекущая женственность. Эйдан хищно приблизился к ней и огородил руками, которые положил на край столешницы. Рей застыла с набитым ртом. — Чего тебе? — как и всегда, пыталась снизить градус между ними нарочитым хладнокровием. — Хах… Знаешь, у тебя глаза словно кричат: «Меня трахают! Я притворяюсь скромницей, какой была когда-то, но меня трахают»… У тебя ведь кто-то есть. Выглядишь так, будто спишь с кем-то. Эту беззаботность и соблазнительность в движениях невозможно с чем-либо спутать, — в его взгляде зажёгся сумасшедший огонь. — Сдурел? Ты чего мелешь? — упёрлась кулачком в его обнажённую грудь, тормозя страстный натиск. — Да ты с кем-то спишь! Колись! — не унимался Эйдан, хохоча. — Я ведь и по яйцам могу врезать. — Знаю, ты мне поэтому так нравишься. — Погладил её колено. — Кем бы он ни был, ты по-любому знаешь его меньше, чем меня. Почему спишь с ним, а не со мной? — Нет, ну, как ты достал! — фыркнула в ответ, но с ужасом отметила, что ей было приятно это прикосновение. — Давай одевайся уже, нам идти пора, — высвободилась из западни его рук. Рей помотала головой в лёгком испуге, пытаясь обуздать эмоции и взять ситуацию под контроль. Эйдан шёл позади, громко дыша ей в спину. — Вот же шут, — разлилось в воздухе до боли знакомое эхо, — неужто своим голым торсом тебя завлечь пытается? Это почти вульгарно и смешно. Рей остановилась, давая Эйдану пройти в спальню для того, чтобы одеться, и увидела в конце коридора Бена, насмешливо сложившего руки на груди. — Вульгарно и смешно? В самом деле? — приподняла саркастично бровь. — Уж кто бы говорил! Бен в ответ озарился капитулирующей улыбкой и опустил взгляд, явно предавшись воспоминанию об их связи на Ач-То. «Он теперь всё время улыбается. Я не привыкла к его улыбке, но именно таким он кажется роднее всего. Кайло Рен был маской мертвеца с неподвижными чертами, на которой лишь глаза Бена Соло кричали от боли. Как же я хочу, чтобы ему больше не было так больно!» — пришло Рей на ум, пока она смотрела в противоположный конец коридора, где исчезала фигура Бена. Из спальни щеголевато вышел Эйдан, прихорашиваясь на ходу, Рей заметила, что на нём был чистый джемпер и новая куртка. На подлёте ко дворцу Кас-Антора было шумно и людно, народ еле протискивался, некоторые бранно ругались между собой из-за отдавленных пальцев ног. — Я не рассказал тебе про гвоздь программы, куколка! Наш старый развратник известен не только тем, что обожает азартные игры и выпивку, но и экзотических танцовщиц. — Экзотических танцовщиц? — Это тех, что танцуют, раздеваясь, — Эйдан нахально уставился на слегка ошарашенную подругу. — Так вот с чего такой ажиотаж. — Рей со скепсисом оглядела толпу. — И что тут удивительного? Неужто голого мяса прежде не видели? Пошлость какая-то, — она скорее пыталась себя убедить в этом, но изнутри против воли прогрызалось любопытство. — Вряд ли ты думаешь так на самом деле. — Ты не знаешь, о чём я думаю на самом деле… — Поначалу местные, как и ты, недовольно шептались, что эротические танцовщицы — это вульгарщина и вообще будто возвращение рабовладения. В итоге развлечение стало безумно популярным и ожидаемым. Рей неопределённо пожала плечами и двинулась за потоком народа внутрь дворца. Убранство дома произвело на неё сильное впечатление. Никогда прежде Рей не доводилось видеть, как живёт элита общества. Помещение было парадно украшено: от стены к стене свисали шёлковые ткани, с потолка облетали невиданной красоты лепестки цветов, которые выросли явно в оборудованных теплицах или ввезены сюда с других планет. Столы ломились от яств: импортные фрукты и мясо, фонтаны из глазури и пирамиды из бокалов с игристыми винами, сладкие лакомства, которые так и стремились прыгнуть в голодные рты. По главной зале сновали с подносами прекрасные женщины разных рас, тела которых были едва прикрыты разноцветными тканями. На мягких диванах и подушках в укромных уголках предавались развязным объятиям и разговорам парочки. А кое-где и целые компании. Играла музыка, совершенно не знакомая Рей своим загадочным звучанием: она пленила ум и душу, словно выворачивала наизнанку разум и помрачала его. Всё вокруг взывало к чувственности. Эйдан и Рей остановились неподалёку от большой сцены для представлений. В зале погасили свет и зажгли сине-зелёную подсветку декораций. На сцену, воздушно кружась, выплыли женщины-тви’леки*, вокруг их талий были обёрнуты шёлковые яркие юбки в пол с летящими подолами. Вслед за ними показалась удивительной прелести высокая женщина с голубой кожей. Музыка сменилась, в ход пошли барабаны, струнные и губные гармошки, сотрясая воздух и отдаваясь вибрацией на краях бокалов. Рей ощутила покалывание на коже. Солирующая танцовщица распростёрла руки в сторону гостей и зазывающе стала покачивать бёдрами, прикрыла глаза, запрокинула голову, отдаваясь мелодии и ритму. Её руки легли на собственную грудь, она сладострастно провела по ней и спустилась вниз, сняв с себя юбку. Толпа начала тяжело дышать, стих говор и смех, блеск глазных яблок, устремлённых на сцену, был похож на звёзды в небе. И когда на танцовщице не осталось ни тряпицы и движения её стали раскованнее и слаще, Рей сглотнула и почувствовала, как полыхает всё её существо. Она теперь ясно видела, почему этот танец гипнотизировал толпу: эта женщина двигалась так, словно она любовница каждому из присутствующих, она была влюблена во всех и ни в кого, влюблена даже в себя. И в ответ на её любовь, танцовщицу желал каждый. «Происходящее всего лишь игра, но эта женщина такая искренняя, нельзя не очароваться ей… Как же она красива! Как бесстрашна и бесстыдна. Им всем это по нраву». Мысли отбросили Рей на колени Бена, в путы его ласкающих рук: «Он был так внимателен, так чуток, а я? Даже ничего не сделала для него в ответ… Глупо. Я даже не знаю, как ему могло бы понравиться». — Хочу быть ею… — шепнула в никуда, не отводя глаз от сцены. «Хочу быть ею с ним». — Что, что, куколка? — хихикнул обескураженный Эйдан. Всего час назад он был уверен, что для неё это чересчур откровенно. — Пожалуй, она точно знает, как сделать правильно, — проигнорировала заданный вопрос. — Сделать что? — В смысле, она, наверное, знает, как эм… как доставить удовольствие, — сама не поверила, что произнесла это вслух. — Ты меня удивляешь! — почему-то Эйдану стало не по себе. Скромность и зажатость Рей были для него аксиомой, которая вдруг раскрошилась о её потемневший алчущий взгляд и сокровенный шёпот. — Уверен, она знает такое, от чего у тебя волосы дыбом встали бы. Барабаны усилились, танцовщица в такт упала на спину, драматично разведя ноги, и принялась с неистовством себя ласкать: технично и уверенно, она хорошо знала, чего и как хочет. Настоящее празднество плоти и жизни. В горле жгло. «Хочу, чтобы он стоял позади. Хочу, чтобы положил ладони мне на плечи», — молилась Рей в своих мыслях. Скулу обдало прохладой. Она повернула голову вбок и увидела Бена: его глаза были жадны и полны тьмы, а ямочка на щеке коварно мила. Сильные руки легли на её плечи, он прильнул к ней сзади всем телом, припал сперва лбом к затылку и нетерпеливо выдохнул, затем впился губами в шею Рей требовательным поцелуем. «Это как сон, где сбывается то, чего хочу». — Как пожелаешь, так всё и сделаем, — сбивчиво проговорил Бен ей на ушко. — Нет, — прижалась сильнее, — как пожелаешь ты. Тело Бена мгновенно напряглось. — Куколка, ты заснула? — пробился в их хрупкий мирок голос Эйдана, щёлкающего перед лицом Рей пальцами. — О-о… Нет, я просто устала, наверное. Знаешь, это всё так необычно и ново, слишком много информации, — невнятно бубнила она, размахивая руками, — слушай, давай что-нибудь поедим быстренько и по домам? — М-да, уж с тобой — и не пожрать… — Эйдан рассмеялся и взял с подноса шедшей мимо обслуги парочку деликатесов. Ему стало спокойнее от того, что Рей вновь заговорила привычным для него отстранённым тоном, лишённым эротизма. Наспех умяв свою порцию, она схватила Эйдана под локоть и потащила к выходу. Шедший рядом Бен недовольно скалился, наблюдая, как рука контрабандиста спускалась к заду Рей. Как только пальцы Эйдана коснулись желанной филейной части, он вдруг свалился на землю, подняв клубы пыли, и взялся за горло, борясь с удушьем. Беспомощно ухватил подругу за штанину и пытался произнести мольбу о помощи. Рей обернулась и змеёй зашипела на Бена, вытянувшего вперёд руку, чтобы обратиться к Тёмной стороне Силы: «Довольно!.. Кончай эти мерзкие фокусы», — процедила сквозь зубы достаточно тихо, чтобы не быть услышанной посторонними, но достаточно грозно, чтобы Соло перестал. — Мать честная, я воздухом подавился! — Эйдану было настолько непередаваемо страшно, что он не придумал ничего лучше, чем пошутить. — Поднимайся, идём, — протянула ему руку и обидчиво сверкнула глазами на Бена, который уже начал жалеть о том, что его несдержанность испортила Рей настроение. — И знаешь, давай посидим немного в пабе, м? Поболтаем о какой-нибудь ерунде. Бен сокрушённо цокнул языком, пытаясь взять себя в руки, и понял, что это демонстративное дружелюбие предназначалось ему в отместку. Посиделки друзей в кантине продолжались до позднего вечера, и когда Эйдан довёз Рей до дома на своём спидере, увидел, что та успела задремать, усыплённая мягким встречным ветром. Внёс на руках её в дом и уложил на постель, укрыв чёрным свитером, что валялся на подушке. — Вот так, изумительно, а теперь проваливай уже наконец, — тихо прорычал за спиной незнакомый голос. На секунду Эйдан замер в испуге, но затем молниеносно схватился за кобуру, вытащил бластер и резко развернулся, прицелившись. На загорелом лбу проступила испарина, глаза округлились от ужаса. В голове мелькала лишь та самая картинка из альбома с Чандрилы. — Ты?.. Почему?.. — Ты видишь меня? — не шелохнувшись, произнёс Бен. — Забавно. И престранно. Ты ведь обычный вор и картёжник, — с театральным высокомерием потёр подбородок. — Если ты навредишь куколке, клянусь, я тебя… — Куколка… — саркастично свёл брови и издал едкий смешок. — И как только её блевать не тянет? — воздел глаза кверху в артистической задумчивости. Взгляд Эйдана пал на одеяние Кайло Рена: чёрный продырявленный свитер, который Рей не так давно с пристрастием штопала, и которым он только что укрыл её, объятую сном. Он сощурился, мышцы в теле напряглись сильнее, мозг не прекращая складывал драные кусочки в полотно. «Но ведь этого не может быть», — твердил ему рассудок. И он вспомнил её сухое молчание в ответ на его хохот, когда назвал Рена уродом. — Поразительное зрелище: неужели этот кудрявый агрегат ещё и по назначению используется, а не только за тем, чтобы шаловливо локоны приглаживать перед девчонками? — Она и ты? Это же абсурд!.. И ты должен быть мёртв, какого хрена тогда это всё? — Тщ, — приложил палец к губам, — не разбуди своими воплями мою любовь, не то я снесу тебе башку, — самодовольно улыбнулся и вышел из спальни. Эйдан убрал бластер в набедренную кобуру и вышел следом. Голова раскалывалась, мысли путались, нервы были уже и вовсе ни к чёрту. Что казалось более странным — Кайло Рен не слишком уж походил на массового убийцу и жестокого лидера, скорее напоминал ревнивого мужа, который не прочь помахать световым мечом по любому поводу. Эпитет «моя любовь» не был спонтанной нежностью, он был продуманным ходом, обозначением границ, прояснением ситуации. Эйдану стоило усилий, чтобы в считанные минуты прийти к осознанию, что это чудовище здесь, потому что Рей тоже этого хочется. — Она не говорила мне о тебе. Выходит, тебя, может, и в правду нет в живых. А это типа фантом Силовой или как там зовётся эта хренотень по-научному? — с неприязнью пожал плечами Эйдан, но Кайло Рен нарочно промолчал на брошенную реплику. — И знаешь, я думаю, что бы она ни чувствовала к тебе, это не по-настоящему, Рей просто запуталась в собственной скорби. «Надо же, он не так уж и туп. Вот только его выводы жалкий бред». — Неужели? А что тогда, по-твоему, она чувствует? Уверен, ты считаешь, что знаешь это лучше других. Её друзья тоже любили так делать. Вернее, они до сих пор это делают, — с холодным спокойствием издал тугую усмешку Кайло. — Рей, быть может, и боевая девчонка, но она хорошая. Я убеждён, что её увлечённость тобой сыграет с ней злую шутку. Готов поспорить, ваша с ней история это типа хорошая девочка захотела плохиша, — упёрся руками в спинку стула у обеденного стола, в его лице читался вызов. — Ну, разумеется, ты убеждён. Как это «ново». — Отзеркалил движение Эйдана. — Откровенно говоря, мне уже наскучил унылый спор с посредственным прохвостишкой, который абсолютно не разбирается в ситуации и чувствах той, которую мнит объектом своей неказистой, тоскливой страсти. — Паясничай сколько угодно, но поверь, я и знать не хочу, что ты делаешь с ней своими гадкими здоровенными граблями. — Не переживай, не узнаешь. И я надеюсь, ты закончил, потому что если нет, я придушу тебя: до зевоты устал от твоей невнятной болтовни. Страх, что вгрызся сегодня днём в сердце Эйдана, напомнил о себе зудом в горле. Он отступил и направился к выходу, но Бен прочёл в его прощальном взгляде и в каждом движении тела, что он отступил только сегодня, сдал партию ради выигрыша кампании.***
Тихое красивое прохладное утро они встречали вместе в угрюмом молчании. Рей попивала за столом каф, попеременно заедая его без разбора всем, что стояло на столе, и с увлечением читала джедайские тексты: она не теряла надежды найти ответ на вопрос о спасении дорогого ей человека. Бен поглядывал на неё украдкой, терзаясь неразрешённой вчера ссорой. Поднося очередную ложку ко рту, Рей тыкнула ею себя в нос и уляпалась: «Только бы он этого не увидел! Какая же я нелепая!» — её щёки залила краска. Рей принялась судорожно вытирать лицо льняной салфеткой, но частично размазала остатки. Бен пытался не засмеяться, и на его лице проступила странная гримаса в сопровождении подавляемой улыбки. — У тебя вот здесь немножко, — деликатно указал на запачканную кожу. — Я разберусь, — хмуро ответила, не поднимая глаз. — Ты злишься на меня? — спросил с печалью в голосе. — Нет, Бен, я не злюсь на тебя… — Прикрыла веки, пытаясь обуздать раздражение. — Просто я сама справилась бы с лишними движениями Эйдана, а тебе захотелось в лорда ситхов поиграть. Ты знаешь, как я ненавижу это. — Прости меня. — Искренно произнёс он, медленно пробираясь через стол рукой к её руке. — Я бы хотел не чувствовать этого… не чувствовать досаду и жгучую ревность. Я мертвец, мой удел смириться и позволить жить живым. Но я ощущаю всё так же, как и прежде: я страдаю и желаю, словно не покидал этот мир. — Его рука наконец-то нашла её руку, с жаждой опутала пальцами. — Я ничто, но мне не убежать от страстей, понимаешь, милая? Милая. «Милая, — вторил её разум.— Милая… Милая, милая!», — Рей приоткрыла рот и наконец-то посмотрела в его глаза. Бен выглядел потерянным, виноватым, сбитым с толку. Ей до невозможности захотелось обнять его. — Мне жаль, что тебе приходится переживать это. — Я бы согласился, но мне не обо всём жаль, — его взгляд расцвёл и повеселел, его душа залихорадила пламенем того сладкого вечера, когда Рей позволила ему быть с ней близко. — И вот ещё что: я не прекращу своих поисков, я так много узнала, пока копала и разгадывала эти рукописи. Я верну тебя, я всё сделаю… милый, — сердечно отозвалась Рей, подалась вперёд и скользнула тыльной стороной ладони по щеке Бена, мгновенно отозвавшегося на её ласку лёгким кивком. Днём Рей осталась в одиночестве и в водовороте размышлений. После полудня она отправилась на рынок в Мос-Эйсли за любимыми фруктами. Торговец был привычно вежлив, прохожие говорливы, спидеры оставляли удушливые дорожки выхлопов, а солнце беспощадно жарило кожу. Обыденность сверлила рассудок, угнетала. И среди этого бессмысленного шевеления Рей вдруг вспомнила зовущие и обволакивающие взор движения экзотической танцовщицы во дворце Кас-Антора. Она пыталась представить эту женщину на любовном ложе: «Уверен, она знает такое, от чего у тебя волосы дыбом встали бы», — игриво прозвучал в её голове голос Эйдана. Вспомнился Рей и давний задорный разговор с другом о том, что тот намедни приобрёл с рук в пабе весьма интересный фильм*, который засмотрел до дыр на своём голопроекторе* в астродроиде. Тогда её смутил этот разговор, но сегодня Рей задавалась единственным вопросом: «У кого, интересно, он это купил?» Призвала на помощь всю свою храбрость и двинулась в сторону кантины. Она просидела в баре битый час, разглядывая незнакомцев и почёсывая затылок от безысходности. Вся эта затея начинала казаться ей дурацкой и несуразной. — Эй, Рей! Ты же Рей? Эй, посмотри сюда! Она обернулась и увидела через столик компанию из трёх человек, это были дружки Эйдана, с которыми он однажды её знакомил. Указала вопросительно на себя, после неуверенно поднялась и подошла к мужчинам. — Выпьешь с нами? Если что, не бойся только, мы в курсе, что ты с Эйданом, — мирно поднял ладони кверху. — Даже если бы мы не были с Эйданом, я бы не испугалась пьянчужек вроде вас, — смело отпустила Рей под тройной хохот, покачав головой. Она не собиралась переубеждать их в том, что они с Эйданам всего лишь друзья. Ей было наплевать, что они думают. — Воу, воу, леди! У нас нет дурных намерений, — сделал пригласительный жест. Пропустив стаканчик и выслушав парочку забавных баек про нелёгкий труд наёмников, Рей собралась с духом и осторожно обратилась к одному из них. — Слушай, ам, чисто по-дружески… не присоветуешь мне продавца интересных фильмов?.. Ну, этих, которые с обнажёнкой, — почти выскребла из себя. — Ну, ты бодрая! — гоготнул наёмник, почесав колючую щетину, усыпанную запёкшимися царапинами. Наклонился ближе к её уху: — Вообще есть один паренёк, тусуется здесь круглые сутки, так что не заблудишься. Вон он, кстати, за мужиком с фиолетовыми усиками. — Указал на тучного парня с бритой головой. — Чтобы уж наверняка дал что-нибудь добротное и посочнее, можешь сказать, что ты от меня, мы с ним давние приятели. — О, вот как. Спасибо за подробный инструктаж, — округлила глаза и сделала финальный глоток своего коктейля. — Всегда пожалуйста, малыш! — Пойду тогда дела делать, — неловко проговорила, вставая из-за стола. — Может, останешься, малыш? После можем зависнуть в моём грузовом «корыте»: знаешь, у меня много таких фильмов, посмотрим вместе, — сладострастно вытянул вперёд подбородок и уставился мутными глазами на неё. — Гуляй, дорогуша, — передразнила его фривольную манеру, — я хочу посмотреть в гордом, независимом одиночестве. — Ну, и жаль! Я в этом плане, знаешь ли, силён… — Поверю тебе на слово, — похлопала его по плечу и отправилась в сторону продавца фильмов. Выходила из бара, чувствуя себя чуть ли не преступницей, потной рукой торопливо запихнула флешку с фильмом в корпус BB-8. До дома даже не долетела. В тихом и безлюдном ущелье по дороге нашла укромное место, взяв с собой дроида. Кинула на скалистый выступ покрывало, рядом положила световой меч на всякий случай, если нагрянут опасные гости. — Покажи запись с флешки! — нетерпеливо скомандовала она BB-8. Зажёгся голубой полупрозрачный огонёк с двумя трёхмерными обнажёнными фигурами, мужской и женской. Рей сжалась от волнения, в коленях притаилась дрожь. Фильм был короткий, всего семь минут, и состоял из двух актов— прелюдия и стремительный процесс — ничего лишнего. Интереснее самого соития для Рей оказалось то, что женщина сделала для мужчины: пленённым взглядом она наблюдала, как красивые полные губы чувственно скользили по мужскому естеству. Это не было нарочито развязно или переслащёно робко, потому весь процесс казался натуральным и захватывал дух. Происходящее рождало в Рей мечты, о которых прежде боязно было думать. Отныне они не казались незнакомыми и страшными. Когда запись кончилась, Рей сидела некоторое время скованная, околдованная, парализованная, не в силах пошевелиться. Внизу живота растекалась истома, между ног тяжелело и наливалось кровью. Пришлось сделать усилие, чтобы подняться и двинуться к дому, ей было как-то не по себе при мысли о самоудовлетворении в присутствии BB-8, пусть он и был дроидом. До ночи Рей занималась ремонтом Сокола. Пальцы хватались за инструменты, перед глазами плыла груда металла, но в мыслях она раздевала и целовала покрытое шрамами лишённое нежности тело Бена. Прищемила большой палец. Вскрикнула от неожиданности и выругалась на себя за беспечность. Невзирая на боль, заменила кучу отживших деталей и проверила исправность работы двигателя. Накатила жуткая усталость, и Рей решила закончить на сегодня. Засыпая на ходу, набирала себе воды в ванну, заполнила меньше, чем наполовину, а усевшись внутрь, отключилась через пару минут. Очнулась оттого, что почувствовала, как на голову льётся тёплая струя цветочной воды и чья-то рука заботливо смывает с её волос мыльную пену. Глянула перед собой — ванна полна до краёв. — Ничего, что я так похозяйничал? — тепло спросил. — Нет, ничего… Спасибо тебе, — улыбнулась и запрокинула голову, тут же поймав взором черты Бена. «Вот бы мы очутились далеко-далеко от этого места. Там, где много зелени и ручьёв, где кружат прекрасные насекомые и в вышине поют удивительные птицы. Мы бы построили свой дом, постигали вместе Силу, занимались любовью, возможно, растили бы наших детей… Зачем только я отправилась в этот унылый мир, где нет ничего, кроме отчаяния и песка? Я с таким рвением стремилась достойно закончить жизнь Люка и Леи, что совершенно забыла о том, чего хочу сама. Теперь я знаю. Я хочу Бена Соло». — Ты притронешься ко мне? — смело спросила Рей, вперив в него полные уверенности глаза. — Притронься. Пожалуйста… Бен сглотнул ком в горле и легко коснулся её шеи, провёл костяшкой большого пальца до ключицы. Рей жалобно насупилась, обхватила его руку и спустила к своей груди. — Делай, как хочешь. Помнишь, я обещала тебе? Иди-ка сюда, — высунулась наполовину из ванны, схватила за края свитер Бена и потянула вверх, — иди ко мне. Повиновался и снял всю одежду, встал перед Рей полностью обнажённым, дав ей возможность лучше рассмотреть себя. Её пальцы вцепились в стенки ванны с такой силищей, что продавили металл. Он весь понравился ей даже больше, чем актёр из того фильма. Не потому что тело Бена было привлекательнее (хоть сложён он был замечательно), но это было его тело, другого ей было не надо. — Ты тоже можешь притронуться, — хрипло шепнул, — где пожелаешь. Рей объяли восторг и вожделение, она с трепетом протянула к нему алчущие пальчики и провела ими по крайней плоти, обнажавшей головку постепенно напрягающегося члена. Схватила его за руки и дёрнула к себе, Бен пошатнулся, балансируя, боясь упасть в воду и покалечить вошедшую в раж Рей. Достал рывком её из ванной, забрался сам, а её усадил сверху. — Совсем расхулиганилась! — воскликнул со смехом и сжал в объятиях. — Ну, сделай уже со мной что-нибудь! — задыхалась от счастья Рей. Бен не переставал улыбаться, он и думать не смел, что она может быть такой. Что она когда-нибудь будет такой с ним. Прильнула к его рту крепким, безудержным поцелуем, обвила руками шею, навалилась всем телом, прижав спиной к стенке ванны. Через края хлестала мыльная ароматная вода, образуя вытянутые лужи с белыми завитками пены. Бен приник к её груди, скользнул языком по затвердевшему соску, услышав, как из горла Рей вырвался протяжный стон. Ватными руками она пыталась намыть его волосы и тело, помутнённый рассудок приказывал пребывать в сознании и прежде хотя бы дойти до постели. Как можно скорее покончив с купанием, они переместились в спальню. В комнате царил полумрак, разбавляемый лишь хрупким мутно-жёлтым светом лампы. Бен уложил Рей на спину, но та вдруг остановила его, упёршись кончиками пальцев в грудь. — Постой-ка, — шумно выдохнула. — Тебе страшно? Если передумала, я не буду настаивать. — Нет, не передумала. Хочу лишь попробовать кое-что. Если всё будет нелепо, можешь сразу же меня одёрнуть, — зажмурившись, хихикнула. — Ладно, — сел на крае кровати, — я весь твой. «Весь мой». Рей поднялась с постели и встала прямо перед ним, пробуя свою храбрость, затем опустилась на колени и ласково, но настойчиво провела обеими руками от его колен вглубь по внутренней стороне бёдер. Ей было страшно, но убегать она не привыкла. Влекомая неизведанным и подгоняемая всё пуще приливающей к низу живота кровью Рей осторожно обхватила рукой ствол его члена и ощутила, как Бен резко дёрнулся, вобрав в лёгкие воздух. — Не щекочи, — с добрым смешком отозвался он, — сожми крепче. Щёки Рей обдало горячей краской, она, не рассчитав сил, стиснула его орган так, будто схватилась в пылу битвы за рукоять сейбера. — О звёзды!.. — Сдавленно прохрипел, пытаясь совладать с эмоциями, чтобы не смутить её. — Чуть нежнее… пожалуйста. — Рей в испуге ослабила хватку. — Вот так. — Окружил пальцами её руку и надавил с нужной силой. — Извини, — пролепетала виновато. — Ничего, всё в порядке. — Поспешил успокоить. Бен приподнял согнутым указательным пальцем подбородок Рей и со всей серьёзностью взглянул в её глаза. — Я не лгу. Она верила ему и почувствовала себя в абсолютной безопасности, лишённой колкого стыда. Задвигала с уверенностью вверх и вниз рукой, пытаясь воскресить в памяти движения женщины из фильма. Облизнула губы и коснулась ими ласкаемой кожи, несколько раз прерывисто поцеловала, затем проследовала от основания всю длину и вобрала в рот головку, принявшись посасывать её. Не спеша стала заглатывать чуть глубже, Бен с упоением запустил пальцы в волосы на затылке Рей и начал благодарно гладить их. Чем смелее были её действия, тем ярче отзывалось его тело. И когда Бен чуть слышно простонал, задрав кверху голову, Рей овладели дикий восторг и неутолимое желание сделать что угодно, лишь бы чувствовать, как ему хорошо от её самоотдачи. — Иди сюда, — шепнул он, мягко прервав её, поднял с колен и увлёк к себе. Когда Рей очутилась под тяжестью его тела, она ещё раз окинула взглядом милые сердцу черты и коснулась мочки уха, выглядывающей из-под кончиков чёрных волос, вспомнив, как впервые поцеловала Бена. Его тёплая рука легла меж её ног и словно вернула ту памятную ночь, которую они провели вдвоём. Бен гладил и раскрывал её, осторожно ввёл внутрь палец и с молчаливым вопросом посмотрел на Рей — она одобрительно кивнула ему. Ощущение было непривычным, но довольно приятным. Бен целовал её лицо и шею, это успокаивало и прогоняло из мыслей хаос. После того, как он ощутил, что Рей достаточно расслаблена, Бен вновь обратил к ней тот же нежный вопрошающий взгляд. «Да», — с дрожью ответила она в полутьму. Несколько раз провёл по влажным губам и клитору вздыбленной плотью и аккуратно, медленно вошёл. Рей вскрикнула скорее оттого, что ощущения были незнакомыми, чем от боли, которая стала более явной, когда Бен начал двигаться внутри неё, но постепенно она теряла остроту. Рей не было неприятно, в основном казалось, что она чересчур переполнена. Удовольствие ей приносили больше сама мысль о близости с Беном и его прикосновения. Он ускорился, часто задышал, из горла вырывались отрывистые стоны, напоминавшие сипловатое рычание; Рей опутала руками его голову, прижимая к себе и отдаваясь. Подойдя к пику блаженства, он дёрнулся, покинув её тело, и излился на живот Рей. После устало рухнул рядом и отвернулся. Минуты две оба лежали неподвижно и молча, Рей изучала потолок и успокаивала нервы, затем несколько раз провела рукой по лобку, пытаясь осознать случившееся. Раздался тяжёлый сдавленный всхлип. Она моментально повернула голову и уставилась на сильные подрагивающие плечи. К горлу Рей подступил ком: Бен тихо рыдал, стараясь спрятать от неё столь неприглядные для такого сладкого момента эмоции. Её сердце сжалось. — Эй, — легонько коснулась его локтя, — пожалуйста, посмотри на меня, — жалобно уговаривала, — прошу, не отворачивайся!.. Бен… — Прижалась к нему со спины и обняла что было сил. «Оставь эту борьбу, мальчишка! Оставь Свет! Покончи с противоречиями! — раздавался громовым раскатом голос Сноука в мыслях Бена Соло. Звонкая пощёчина. Разряд молнии Силы. Ярость, обида, гнев. Пустота. Печаль. — Ты всего лишь дитя в маске», — прижал с неистовством ладони к мокрому лицу. Его тело никогда не испытывало столько наслаждения, приятелями ему были лишь сдержанность, воздержание и боль. И эта боль пронзила Рей насквозь. Она вдруг вновь почувствовала то, что казалось утраченным, похищенным смертью — их нерушимую связь, открывшую ей саднящие раны его души. — Он больше не обидит тебя. Никогда. Если он каким-либо образом вернётся в мир живых и попытается достать тебя, клянусь, я сама его убью! — поцеловала его взмокшие пряди и припала лбом к затылку Бена. «Я люблю тебя. Люблю. Тебя… Тебя, Бен», — тихонько говорила Рей, не переставая. Его рука с трепетом скомкала простыню.***
Бен медленно приподнялся и сел на постели, потёр затёкшую челюсть и сонно оглядел комнату: «В бытность Люка здесь, наверное, было совсем безрадостно и уныло». Рей он не обнаружил рядом, и стало ясно, что время клонится к полудню, потому что она всегда вставала в рань, чтобы тотчас занять себя каким-нибудь делом. Бену вдруг пришло в голову, что все те мгновения, что он бывал за минувший год подле Рей, ни разу не видел её, упражняющейся в постижении Силы: словно она, как и дядя после разрушения храма, отрезала себя от неё, отдалилась от всего, что было связано с джедаями или Тёмной стороной. Лишь изучение древних текстов говорило о том, что окончательно связь с Силой не похоронена в песках. Отбросил в сторону одеяло и взглянул на своё обнажённое тело — по коже пронёсся электрический разряд, спутник обжигающего воспоминания о вчерашней ночи. В мыслях Бена кружились среди пелены переживаний последние слова, что он услышал прежде, чем погрузился в сон. Их простота, откровенность и однозначность доводили до сладостного исступления. Вяло натянул одежду, хорошенько умылся и вышел во двор: он тоже был пуст, лишь на обеденном столе уютно дожидался завтрак: «Последний раз такое было лишь дома... Это тебе не пресное порционное дерьмо из военной столовой». Наскоро поел и отправился разыскивать Рей. Он нашёл её чуть поодаль у входа в дом: расположилась на покрывале и ревностно чистила загрязнённые детали одного из влагосборников. Затопленная белёсым солнцем, сидела поджав скрещенные ноги и что-то тихо напевала себе под нос. Бен чувствовал, как сердце его было готово проломить грудную клетку и устремиться в её заботливые руки, превращающие всякий ржавый лом в исправный механизм. Подошёл и опустился рядом, уткнулся лбом ей в плечо, примяв лохматую чёлку. — Чего сидишь тут одна? — Не хотела тебя будить, — оторвалась от своего занятия и одной рукой крепче прижала к себе его голову. Обнял в ответ со спины обеими ручищами. — Всё хорошо? Ну, после вчерашнего... — Сам как думаешь? — обернулась и лучисто улыбнулась. — Знаешь, я счастлива, что ты всё ещё со мной. Боялась проснуться утром и осознать, что не увижу твоего лица. — Странно слышать, как ты говоришь мне это. Когда-то хотела бежать прочь без оглядки. И даже кажется, что моментами всё ещё хочешь удрать. — Ты опять про тот эпизод с Эйданом? Не парься, я отпустила ситуацию. Несмотря на то, что злюсь по старой привычке на тёмную сторону твоей души, я стараюсь воспитывать себя и прощать тебе её, потому что знаю, что это и есть ты. Всё больше понимаю, какой же дурой была, деля тебя на Бена Соло и Кайло Рена, будто эта маска была вторым человеком внутри тебя. Это действительно была лишь маска. Маска Бена Соло. И на Ач-То я протянула руку не раскроенной кукле, а всему тебе без остатка. Но я словно забыла об этом, ведь презирать куда удобнее... Мне лишь горько, что я презирала человека, который стал мне безумно дорогим, единственного, кто по-настоящему понимал меня. Бен был тронут и смущён, не нашёлся даже, что сразу ответить на эту спонтанную исповедь. — Это тебя секс так испортил? — Вот не мог не сказать какую-нибудь ерунду, да? — рассмеялась и чмокнула его в нос. Бен ощутил покой и упоение. Чуть отодвинулся, несколько раз провёл пальцами по волосам Рей, разъединяя отливающие медью на солнце пряди, отмечая про себя их прелесть и то, как они выросли, затем с энтузиазмом и заботой принялся заплетать их в косу. — Почему ты отрезала себя от Силы? — сорвался с языка тревожащий вопрос. — Тебя это беспокоит? — Не знаю, что чувствую. Скорее огорчение: когда стоял с тобой плечом к плечу в тронном зале Сноука и перед Палпатином, позволил себе мысль о том, что ты и я… знаешь, могли бы быть ни джедаями, ни форсъюзерами Тёмной стороны, а чем-то другим. Чем-то большим. Пожалуй, исцеляющим компромиссом. — Ты серьёзно? — удивилась она, но после секундного размышления добавила: — А хорошо звучит. И всё-таки отвечу на твой вопрос. Я впала в отчаяние. Все эти книги завели меня в невесть какие отдалённые уголки Галактики, но эти поиски длиной в полгода не привели ни к чему. Они убеждали всё больше, что я тупица, потерявшая нюх к разгадкам. Мне хотелось поговорить об этом с кем-нибудь. Хоть с кем-то. Но разве могла я сказать друзьям, что ищу на том свете и жажду вернуть Кайло Рена — массового убийцу и чудовище? Было тяжело принять, что я просто труслива. С каждым днём бессилия я думала, что предаю тебя. В итоге разозлилась на себя, на Силу. Видимо, мне было просто проще закрыться… — Я кое-что скажу тебе, Рей. После вчерашнего я ощутил небывалый прилив энергии, будто жизнь заполняет моё существо. Не знаю, как это правильно описать. Просто у меня до дрожи хорошее предчувствие. — Быть может, для нас с тобой это и есть обещание лучшего? — А мне нравится эта мысль, — забавно прищурился, — животворная сила самого жизнеутверждающего акта во вселенной! — и расхохотался как мальчишка. Следующие пару недель Рей совершенно забылась, растворившись без остатка в Бене. Они закончили ремонт Сокола и даже вдвоём пилотировали его, по вечерам читали друг другу вслух книги, которые порекомендовал Бен. Он же сумел уговорить её несколько раз поупражняться в Силе под его присмотром. Они постоянно занимались любовью. Вкусив радость близости, оба не могли насытиться друг другом. Рей проявляла пыл и увлечённость, желая скорее научиться прислушиваться к телу Бена и самой получать удовольствие от разных ласк и действий. И потому, когда спустя две недели она впервые достигла вершины наслаждения от соития, завизжала, преисполненная радости, и по-ребячески бросилась на шею Бена: «Ты почувствовал это, да?! Почувствовал? У меня получилось!» — и зацеловала его счастливое лицо. Сегодня они в очередной раз бросили все дела и с самого утра отдавались друг другу во внутреннем дворике, куда вытащили кровать, наслаждались на редкость свежим ветром и теплом солнечных лучей. Бен стал смелее с Рей, уже излишне не осторожничал. Его голодные руки очерчивали округлости её зада, впиваясь со страстью в кожу, пока Рей лихо скакала на нём и с задором нарочито громко кричала в голубую небесную высь с разбрызганными перистыми облаками. Ей нравились звуки шлепков от соприкосновений их тел, нравилось тяжёлое дыхание Бена, нравилось, что он был большой, сильный, неудержимый и нежный. Её и его эмоции взрывались и проливались через край, Сила отрывала от поверхности предметы вокруг и, кружа, вздымала их в воздух, вторя мощи, которую рождала телесная связь форсъюзеров. — Оставь его внутри! — впилась ладонями в его плечи, когда оба кончили. — Пожалуйста. Это походило на приятную пытку, но Бену даже понравилось какое-то время оставаться в ней. После они молча обнимались около часа и успели задремать, пока Рей не заставила себя подняться, потому как вспомнила, что в доме кончилась еда. Перебирая в сундуке вещи, остановила взгляд на сером костюме и пощупала ткань, пробуя грубоватую отделку и предаваясь воспоминаниям. Умылась, оделась, зачесала волосы, как она это делала ныне — заколов сзади заколкой. Ощутила внезапный приступ дурноты: «Ох, скорее бы хоть что-то в рот закинуть!» — с раздражением подумала Рей и вышла из дома. Оббегала весь рынок, чтобы запастись продуктами на долгий срок, забила грузовой отсек спидера и решила напоследок зайти в лавку с инструментами. «Фух, умереть можно на этом гадком солнцепёке!» — Рей забралась в пакет с фруктами, вытащила любимый жёлтый плод, облила водой из фляги и тут же вгрызлась в сочную сладкую мякоть в надежде утолить изнурявший и даривший тошноту мучительный голод. Убедив себя, что уже полегчало, двинулась к лавке торговца инструментами. — Вот так дела, кого я вижу! — Эйдан? — Рей не видела его уже давно и была рада встрече с другом. — Оч-чаровательна. Снова, — он икнул и пошатнулся, махнув рукой с полупустой бутылкой. Рей поняла, что он мертвецки пьян. — Гуляешь? — попыталась быть приветливой. — Я-то? Да как тебе сказать, куколка, — приблизился вплотную, его мутные глаза были злыми, хотя рот, как и всегда, украшен обаятельной улыбкой, — у меня не самые весёлые деньки, — отхлебнул и вновь посмотрел на неё, — ну, а как ты? Совсем пропала. — О, у меня всё славно! — её губ коснулась нежная улыбка. — Закончила, кстати, ремонт своего «корыта», оно теперь опять в строю. И прости, что не слала о себе ни весточки, просто у меня столько всего хорошего случилось в последнее время. Знаешь, я даже боюсь думать об этом, не то что рассказывать кому-то: страшно спугнуть и без того хрупкое счастье. Эйдану стало противно. Противно от её сладкого, доброго голоса, от блеска глаз, от невинной улыбки, потому что на дне бойких зрачков плескался тот бешеный огонь, какой свёл его с ума в день праздника во дворце Кас-Антора. Рей перекинула изящным движением руки копну волос на плечо — незнакомым, новым и пугающим — на открытой стороне её шеи красовался фиолетово-зелёный засос. В глазах Эйдана потемнело от злости, лицо побагровело. Просипев, швырнул бутылку, и та разлетелась вдребезги, Рей от неожиданности вздрогнула и ойкнула. Он повернулся к ней, вцепился с силой в её плечи и ошалело вжал в стену ближайшей постройки. — Ну, разумеется, ты наслаждаешься! — исступлённо зарычал прямо в её испуганное лицо. — Наслаждаешься, ведь так? О-о-о, я не сомневаюсь! Ведь это мерзкое чудище трахает тебя! — Что на тебя нашло? — Рей подавила в себе дикое желание врезать ему с животным криком. Она не боялась его — ей стало страшно за него. — Прикидываешься милой, прикидываешься, что ничего не происходит… Хах, но я-то знаю… я всё-ё знаю про тебя. Про тебя и этого урода. Про Кайло Рена, — добавил вязким шёпотом. — Что? — в живот словно вонзился нож, её затошнило сильнее, съеденный фрукт подкатил к глотке. — Я видел его в твоём доме. Ну, не его, а что там от него осталось? Короче говоря, мы любезно побеседовали и… Он что, не сказал тебе? — истерично усмехнулся в сторону. — Вы вообще общаетесь? — съязвил он, давясь смехом и болью. — Видимо, не счёл это важным, — тихо и растерянно ответила она. Зажмурившись, Эйдан разразился слезами, на лбу выступила испарина; от него разило вином, и Рей сходила с ума от накатывавшей всё сильнее дурноты. Он опутал её руками и чуть не задушил в объятии, вспоминая один из вечеров полгода назад: когда она по обыкновению загадочно недоговаривала, просила помочь с координатами некоторых отдалённых точек Галактики или подвезти её; тогда он явился к ней в ночи, она с порога бросилась в его руки, утопая в отчаянии и рыданиях, находя спасение лишь в нём. Рей всё причитала, сцепляя крепче пальцы за его спиной: «Я так устала! У меня нет сил! Я не знаю, где искать… Я не уверена, найду ли когда-нибудь вообще! Я предаю, я предаю. Я уже предала!» Теперь Эйдан понимал, что она искала. Кого. — Это ведь не по-настоящему, твои чувства к нему, — бредил он, дыша ей в шею, — ты спятила, куколка, кувыркаясь с этим пугалом… — Сейчас же умолкни, — с видимым спокойствием цедила Рей сквозь зубы, сдерживая гнев и пытаясь вдыхать глубже. — Я ведь люблю тебя! Я люблю тебя, Рей! — прохрипел, зарываясь в её волосы. — Эйдан, прошу, отпусти меня. — Она не хотела задеть его чувства, услышав эти слова, но не собиралась играть в его игры. — Это вряд ли любовь, безудержное желание обладать — очень может быть. — Ты не жалеешь меня совсем, ты жестокая. Жестокая, дикая гремлинша пустыни! Я башку от тебя потерял, как только увидел. Змеёй изворачиваюсь ради тебя, но тебе плевать! — Я никогда не просила этого. А вот забыть обо мне просила, но ты решил, что это долгая шутка. — Отпихнула его обеими руками и с яростью взглянула в лицо. — Мне жаль, что ты меня не понял, что ты ждал того, чего я никогда не обещала. Прости, если я дала тебе повод. — Прижалась обессилено к стене. — И скажу тебе как моему другу: он не тот, кем ты считаешь его. Это сложно объяснить. И очень долго. Клянусь, он никогда не обидит меня… — По-твоему, я должен верить в эту херню?! — Эйдан, прошу, хватит, — обвила рукой живот. — Я так боюсь потерять тебя, куколка! Я бывал в разных сраных переделках, пока шла война с Первым Орденом, и знаешь ли, эта твоя лопоухая страшила не цветочки сажала на оккупированных планетах! — Мне нехорошо… — Я привык, что ты вечно лжёшь и недоговариваешь, хотя, пожалуй, я начал кое-что понимать о тебе и о нём… — Эйдан, — буркнула слабо, и её стошнило прямо на его сапоги. — Твою мать, — заткнулся и моментально пришёл в чувства. Рей чудилось, что её вырвало не только тем, что она съела, но и всеми внутренностями. Пошатнулась, дрожа, и отключилась, рухнув Эйдану на руки. Когда Рей пришла в чувства, уже был поздний вечер. Дом был незнакомый, она лежала на кровати с холодным компрессом на голове, мучаясь сухостью во рту и жаждой. Увидела на прикроватном столике кувшин воды и принялась жадно глотать из него, проигнорировав стоящий рядом стакан. Темноту в комнате разрезала полоска света из отворившейся двери. Вошла пожилая женщина, в которой Рей узнала маму приятеля Эйдана. Вероятно, она в его доме и лежит, просто никогда не заходила здесь дальше столовой и кухни. — Ноэль? Это вы? — позвала она женщину. — Как ты, миленькая? — села на край постели и по-матерински коснулась лба Рей, затем убрала назад прилипшие к вспотевшей коже пряди. — Почему я здесь? — Эйдан принёс. Говорит, на площади тебе стало плохо ни с того ни с сего, вывернуло, а потом бряк — в обморок свалилась. — Не знаю, как вас благодарить за доброту, — Рей стало неловко. — Я была медсестрой в госпитале повстанческого движения когда-то. Обычное для меня дело, даже будто помолодела, пока осматривала тебя! — весело подмигнула. — Тогда понятно, почему он принёс меня к вам. — На вот, выпей-ка, это жар снимет. — Она внимательно наблюдала за тем, как девушка шумными глотками опустошила кружку, затем утомлённо поставила её на столик. — Кроха, твердит мне опыт, ты беременна, — тихо и мягко проговорила Ноэль, будто одним лишь звёздам можно было доверить то, что она произнесла. «Не может быть», — пронеслось в ту же секунду в голове Рей. Она не могла понять, огорчена или рада, внутри перемешались все чувства, оставив ясным лишь удивление. «Животворная сила», — с иронией повторила про себя то, что сказал тогда ей Бен. Несмотря на протесты и уговоры Ноэль, Рей решила, что поедет домой, и Эйдан настоял, что сам поведёт спидер. Добирались в молчании, Рей разглядывала сонную бледно-синюю пустошь, оберегающе сложив обе руки на животе. Когда они прощались у порога, Эйдан взял за руку подругу и виновато посмотрел на неё. — Я, пожалуй, никогда по-настоящему не знал тебя, не знал твоей настоящей жизни, твоих истинных переживаний. Я думал об этом весь день, пока трезвел и корил себя. Я тебя наполовину выдумал, куколка. — Он помолчал несколько секунд. — Знаешь, он был прав: какая ты нафиг куколка? Ты неистовая и беспощадная. И ты была моим единственным настоящим другом. Ты слушала бредни о моих чувствах и проблемах, о чём не потолкуешь с дружками, с которыми мы лишь дела и работодателей обсуждали. — Прости меня. — Вымолвила Рей, погладив в ответ пальцы его руки, которой он её держал. — Я о нём ни с кем не говорила. Я так долго с собой о нём не говорила! Любить его было страшно, почти греховно. Жизнь нанесла его сердцу достаточно увечий, но то, что он сделал в последние минуты своей жизни… О, об этом не написано в твоих красочных альбомах с Чандрилы! — опустила голову. — Это его ты должен благодарить за мою жизнь, за нашу встречу. Ну, или проклинать, — печально рассмеялась. — Доброй ночи, Рей, — поцеловал её в щеку, — и прости меня тоже. — Всё будет хорошо. Доброй ночи, Эйдан, — обняла его с теплотой и поцеловала в висок. Он с трудом разомкнул их прощальное объятие, тяжёлыми ногами добрёл до спидера, поникнув головой, предчувствуя неминуемые перемены и потери. Свою большую маленькую катастрофу. Как только его спидер двинулся с места, приподняв пушистую песочную пыль, Рей задушили слёзы. Зашла в дом, стараясь не шуметь. Пересекла комнаты и вышла во внутренний двор: Бен всё ещё был там, проспав с обеда до ночи.***
Сила. Вечная, могущественная, вобравшая мудрость самой Вселенной. Эта Сила не позволила сгинуть Бену Соло, слиться с собой, пока вторая часть его существа ещё дышит в мире живых. Она возвращала его постепенно, часть за частью, воплощая наяву, обращая вспять смерть и тлен, долго и настойчиво. Сила однажды вернула Рей Бена целиком. Они покинули Татуин и поселились на Набу, вблизи сочных зелёных лугов и величественных водопадов, чтобы построить свой новый дом, свою новую жизнь. Неподалёку от дорожки, ведущей к красивому дому с изящным благоухающим садом, росло огромное вековое раскидистое дерево. Бен обожал играть под ним с дочерью, наслаждаясь тишиной полей и стрекотом крылатых насекомых. Он сажал двухлетнюю черноволосую малютку к себе на колени и рассказывал истории, которые девчушка слушала через слово, предпочитая ловить бабочек, хохотать и сползать на траву, чтобы порыться в земле. Бен любовался её бледными веснушками на ручонках, беззаботной широкой улыбкой: «У неё мои глаза, — с любовью подмечал он всякий раз, — и моя забавная большая нижняя губа. Я всё ещё не верю, что она теперь в моей жизни навсегда». Иногда ему в голову взбредали старые амбиции. Бен хотел принять хоть какое-нибудь участие в восстановлении порядка в Галактике, но отрезвлял себя осознанием, что ему, бывшему Верховному лидеру Первого Ордена, едва ли будет просто вновь подняться или хотя бы получить всеобщее прощение и позволение. Рей не отговаривала его, когда он пускался обсуждать с ней подобное, лишь остерегала, потому что смотрела в глаза действительности и понимала, как ему будет трудно. Но ничто не могло отменить их счастья, радости долгожданного единения. По вечерам они брали с собой дочь, садились у куста белых роз в своём саду, прильнув друг к другу как можно сильнее, и провожали день, чтобы встретить россыпь звёзд на полотнище высокого неба.