***
Теперь я каждое утро встаю в пять и, скользя по дому, в мягчайших тапочках, собираю, потраченные вчера, компоненты из алого чемоданчика, пытаясь не разбудить волшебника. И не важно, что он тоже просыпается в пять утра, встает то он в шесть. А весь этот час он слушает: как скрипит деревянная лестница, как открываются и закрываются шкафчики, как тихо звенят бутылочки, заготовленные еще с вечера, но поставленные на полки, только потому, что ему нравятся эти уютные звуки и шорохи. Когда в гостиной начинают бить шесть старинные, достающие до потолка, часы. На пятом ударе, открывается дверь и из комнаты выходит..., ну, пусть будет Фредерик. Просто потому что окончательно разрушать ваше представление о волшебниках мне не хочется, пусть делают это сами. Кроме волшебника просыпается весь дом. Это похоже на глубокий вдох перед рассветным часом, а после начинается хаос. Из всех щелей вылезают на запах кофе хриссы, они окружают меня, слегка покачиваясь в такт словам незамысловатой песенки. Зеленая рассада зеркальных подсолнухов на подоконниках радует глаз. Перелив кофе из турки в чашку для волшебника я начинаю из пипетки кормить мелкую волшебную живность остатками кофе. Они в восторге и в итоге я обзавожусь живым шлейфом из существ похожих на гибрид мыши-собака-ежа. На кухонном столе Фредерика дожидается свежая газета принесенная домовым. Он садится. Поправляет темно-синий халат с аляповатыми звездами, периодически ползающих по материи. И начинает читать, иногда хмыкая или комментируя. Где-то на третьей странице я ставлю ему рядом кружку, он всегда тянется за ней не отрываясь от газеты, из-за этого приходится придерживать, пока маг не найдёт на ощупь ручку. Через секунду в мои руки левитирует мягкая щетка и приходится расчесывать его непослушные пряди до лопаток, ставшие очередным колтуном за прошедшую ночь. Мне это не всегда удаётся, поэтому иногда просто массирую ему голову в качестве извинения. После иду в его комнату, подбирать костюм на сегодняшний день под шелест закрывающейся газеты за спиной и топота маленьких лапок прячущихся хрисс. В его спальне есть ещё одна дверь, которая ведёт в гардероб, это единственная комната, в которую не может пробиться оплетающие весь дом растения, от безобидно-луговых до опасно-хищных. Она довольно большая. В ней у самой дальней стены, висят костюмы, иногда разбавляемые пальто и мантиями. Ближе к двери, справа, стоит скорее комод, достигающий самого потолка. Он разделен на огромное количество узких ящичков с квадратными ячейками. Большая часть полок занята галстуками, свернутыми так чтобы было видно и рисунок и они не сильно мялись, а в трех средних ящиках лежит пафосная коллекция часов, где есть место для нескольких комплектов запонок и зажимов. Между этим комодом и стойкой с верхней одеждой находится стеллаж с 9 полками, по четыре пары обуви. С левой стороны в этой комнате находится как бы зона для сбора, огороженная ширмой. Там есть маленький угловой комод, с нижним бельем на одной части и раковиной с разнообразными бутылочками на другой, пара пустых вешалок для одежды и зеркало в полный рост. За то время что я подбираю одежду, на это обычно уходит минут двадцать, Фредерик успевает обойти дом и собрать аккумуляторы, отдавая излишки растениям и животным. Скинув эти батарейки в собранную мной сумку, заодно ее, проверяя, идет ко мне облачаться в подобранный комплект. Я жду его рядом с ширмой в гардеробе, держа левой костюмом на вешалке с перекинутым поверх галстуком, ну и плюс, минус пальто. Во второй руке туфли. Фредерик спокойно и критично осматривает предложенный вариант. Чаще всего он кивал головой, и я помогала ему одеться. Но были дни, когда ему предстояло провести не слишком хорошие часы на работе, и он заставлял меня по нескольку раз менять все с нуля или собирать образ, отталкиваясь от какой-то одной из принесенных вещей. Но вот галстук завязан, пальто и неизменная шапка котелок лежат на подоконнике в прихожей рядом с тростью, дожидаясь хозяина, а он крутится перед зеркалом, укладывая волосы, спрыскивает их водой собственного изготовления, надевает запонки и закрепляет галстук зажимом. Открывает дверь, машет мне на прощание и, переступая порог, рассыпается искрами. Я закрываю дверь, хмыкаю, и, пробубнив "позёр", иду готовить обед, чистить его вчерашний костюм и просто стирать вещи, убираться и мыть все в безопасной зоне, еще надо протереть пыль, подстричь растения... Много чего, в общем, нужно сделать. Мне нравится так проводить дни. Во время уборки я открываю все окна, несмотря на температуру за окном, потому что я обожаю свежий воздух. Бедные существа забиваются в свои норки и не вылезают оттуда, пока я их не закрою, что, в общем, то не плохо, потому что они тогда не снуют под ногами и не гоняются за тряпкой. Даже Фредерик, из-за того что ему надоело приходить зимой в промерзший дом, однажды подарил мне духи с запахом морозного елового леса, я тогда повисла на его шее и улыбалась весь оставшийся день. Но окна открывать не перестала, потому что духи мне было слишком жалко, а растениям, цветущим по всему дому, такие сеансы проветривания тоже нравятся, иногда даже больше чем мне. Ближе к часу возвращается обедать волшебник и его ждет накрытый, на одну персону, стол в гостиной. Я уже собрана и завязываю легкий шарфик вокруг шеи, крутясь у зеркала на выходе. Спросив, не надо ли лично ему чего-нибудь, попрощавшись, быстро иду на рынок. Возвращаюсь обычно, когда Фредерика уже нет, но, если волшебник ещё дома я споро разбираю пакеты и ухожу в комнату. Но чаще мы встречаемся на пороге, когда он уже уходит обратно на работу, захватив с собой парочку книг. Постоянно забываю их вернуть назад, поэтому стопка у входа, иногда даже может быть оплетена растущим плющом. Книг у него действительно очень много. Почти вся галерея второго этажа занята книжными шкафами, что очень здорово, но там столько пыли...***
Во второй половине дня я убираюсь в менее безопасной части дома, это его лаборатории и кладовые. В кладовых все просто, протереть пыль и махнуть тряпкой по полу, главное не разбить ничего, а вот в лабораториях... В доме их две, в одну мне зачастую точно не надо заходить, но грязь сама себя не уберет. Так что перед тем как войти я, открыв-закрыв дверь, кидаю кусочек мяса на середину комнаты и жду по пятнадцать-двадцать минут, и если никто не рычит, и не съедает мясо, то захожу. В этом творческом бардаке я только недавно решилась не расставлять склянки обратно на столе, а ставить их на полки застекленных шкафов, стоящих по периметру комнаты, в соответствии с бирочками на каждой склянке и полке. После распихивания бутыльков, чашечек и мешочков, приходится отскабливать реактивы и последствия экспериментов от металлических и стеклянных столешниц. Части волшебных и не очень животных от их секретов до костей, кусочки звезд и минералов, самые разные жидкости, начиная с обычной воды заканчивая пробами со дна Марианской впадины, слезами девственниц, мертвой и живой водой. Да мало ли их, под одну только слюну определен целый шкаф. После, в подсобке, я чищу пустые клетки и кормлю разнообразных обитателей в оставшихся клетках. Во второй лаборатории все проще. Так как если в первой идут опыты с живыми компонентами, то тут исключительно мертвые. Нет, нет, мой волшебник не проводит исследований в области некромантии, хотя и он был молодым, но сейчас - нет, только не он. Тут... а впрочем, о них лучше ни чего не рассказывать, а то вдруг разболтаю что-то, и все придется делать заново. Но в любом случае, в этой лаборатории я могу только за пять, не больше, минут протереть пол и ни на что, не поднимая глаз быстро сбежать на безопасное расстояние. После лабораторий идет пристройка, гордо названная оранжереей. Уборка там самая простая. Надо только проверить температуру и поменять "батарейки" на поливе, ну может иногда собрать созревшие травы.***
Полы отмыты, пыль протерта, ужин готов, теперь можно спокойно заняться своими делами. На пути к вязанию у камина, почитать книжки из его запретной, для меня, библиотеки. Сунуть нос, и исправить его неверные, не только в плане пунктуации, заметки. Заглянуть к, прикарманенным для разных работ, Карлицам в подвале и дать им мяса, потом залезть к подопытным Светлым под крышей и поболтать с ними о философии, подкормив их фруктами. Теперь точно можно идти в гостиную. Там у разожжённого камина стоят два кресла. Левое, мягкое и лоскутное с корзиной пряжи рядом - мое, а правое, кожаный троно-подобный монстр - волшебника. В уютной тишине, под треск поленьев и щелканье спиц, неспешно проходят последние часы дня. Под бой часов о том, что уже 9, я встаю и ухожу спать, завтра рано вставать, собирать волшебнику сумку, мыть дом, кормить животных и... - Ты уверена, что нуждалась именно в этом?- спросил волшебник, не отрывая взгляда от огня. - Да.