***
Сколько лет прошло с этого разговора — одной Богине известно. Они уже и со счёта сбиться успели, столько воды утекло, столько всего в корне изменилось. Когда-то такая принципиальная, обязательная и неоспоримая, священная для каждого представителя обеих сторон война Рая и Ада стала простой формальностью, повсеместно нарушаемой, но всё ещё существующей, потому что так положено. Страсти поутихли, осталась лишь крепкая, устоявшаяся с годами неприязнь на фоне различий в…мировоззрении и морали, наверное. Даже не ненависть — неприязнь. Неудавшийся апокалипсис, конечно, произвёл некоторые шевеления в массах, и что оккультные, что эфирные существа инициировали несколько несанкционированных стычек, но это было меньшее из зол. За всем этим наблюдали их непосредственные руководители. Наблюдали и не вмешивались, ведь «псов иногда нужно спускать с поводка». — Как думаешь, они поднимут мятеж? — тяжёлые тени залегли под глазами архангела, отчего его лицо стало выглядеть намного старше обычного, а глаза будто померкли. Главы обеих сторон стояли на крыше какой-то многоэтажки, щурясь из-за слишком яркого предзакатного солнца. — Твои-то? Я прямо так и вижу ангельский мятеж. Картина маслом — кучка пернатых задниц под дверью твоего офиса с гневными плакатами «НА МЫЛО ГАВРИИЛА», — Вельзевул беззвучно усмехнулась собственной шутке, но, наткнувшись взглядом на абсолютно непроницаемое лицо ангела, поспешила вернуть серьёзное выражение. — На самом деле, не думаю. У них просто не хватит на это мозгов. И решительности. — А у Люцифера в своё время хватило? — от внезапного пристального взгляда сиреневых глаз захотелось поёжиться, но Вельзевул лишь распрямила плечи. — Сдаётся мне, сейчас скорее ты в положении Люцифера. Гавриил как-то слишком тяжело вздохнул, рывком засовывая руки в карманы брюк и отворачиваясь от слепящего глаза заката. Княгиня не была в курсе всей ситуации в Небесной Канцелярии, но, исходя из реакции их верхушки на её слова, всё достаточно плачевно. Демон последовала примеру собеседника и отошла от края здания, спустившись с выступа, который до этого помогал ей смягчать раздражающую разницу в росте. — Иногда мне кажется…- голос мужчины предательски дрогнул. — Мне кажется, что всё было бы проще, если бы они меня изгнали наконец. Моё место бы заняла Михаил, и уже ей бы пришлось медленно и неотвратимо трогаться крышей под грузом всего этого дерьма. — У Михаил скелетов в шкафу ещё больше, чем у тебя, просто эта стерва держит их за семью замками и никогда ни единой душе не позволит о них узнать. Поэтому вряд ли ей будет так уж тяжело на твоём посту. Она умнее. — Спасибо на добром слове, — усталая улыбка мелькнула на лице архангела. Вельзевул всегда такая Вельзевул. — А если серьёзно? — миниатюрная фигурка резко обернулась на Гавриила. Чуть прищуренные глаза пытливо смотрели прямо ему в лицо. — Твоё падение мы можем устроить в любой момент, но хочешь ли ты этого? Никакого облегчения не будет, можешь мне поверить. — А что будет? — Будет больно, обидно за все упущенные возможности и… — Унизительно? — перебил её ангел. — Я помню, ты говорила. Давным-давно. Вельзевул нахмурилась, глядя куда-то за плечо своего когда-то кровного врага. — Да, унизительно. Особенно… — она запнулась, пытаясь подобрать верное слово. — Ты ведь был вершиной мира, падение тебя сломает. — А тебя это разве заботит? — Ни капли, — соврала Вельзевул. — Я просто предупреждаю. Гавриил резко сорвался с места, принимаясь ходить туда-сюда. Княгиня за ним не последовала, зная, что рано или поздно он сам прекратит. Это всего лишь способ сконцентрироваться, не стоит мельтешить рядом. Впоследствии он действительно остановился, выдохнул и, сделав пару шагов в сторону женщины, задал наконец мучивший его вопрос. — Вельзевул. Скажи мне, — он посмотрел ей в глаза с горькой смесью вины, страха и невероятной усталости. — Ты помнишь своё имя до… — Нет, — не дослушав, снова соврала Вельзевул. — И ты не будешь помнить. — Совсем ничего? — Скорее всё потеряет смысл и оттого больше не будет казаться таким значимым. — Не всё, — уголки губ архангела тронула мимолётная улыбка, и от этого что-то внутри у демона до боли защемило. Она поспешила отвести взгляд и отойти в сторону, бросив что-то про затянувшуюся встречу и целую кучу дел Внизу. Уже готовясь дематериализоваться, она обернулась на главу конторы-соперника. — Не делай глупостей. Я знаю, что для тебя это чертовски сложно, но попробуй не быть идиотом хотя бы раз в жизни. — Ты бы нашла меня, если бы я пал? — слов Вельзевул для него будто и не существовало. — Да, — немного помедлив, ответила та, и на этот раз не соврала.***
Пополнений в рядах демонов не было, наверное, со времён Священной Римской империи. Тогда сами высокопоставленные ангелы стали грешить напропалую и заключать временные союзы с извечными соперниками, прикрываясь собственными благими намерениями. Для подстраховки пришлось придумать и ввести более гуманные наказания, и с тех пор изгнание перестало быть чем-то, чего добропорядочным служителям Богини следовало бояться. Дескать, прошлый век. Существовал, правда, такой пункт, как измена. И тут уж, в зависимости от тяжести преступления, ангела или сжигали в адском пламени, или делали так, что это адское пламя ему становилось нипочём. Гавриил не был удивлён тому, что его обвинили в сговоре с врагом и нарочном сопротивлении Замыслу Божьему. Его ни коим образом не шокировал факт того, что на него повесили и другие грехи, вроде помощи Азирафелю в избежании казни. Это всё было закономерно — некоторых ангелов категорически не устроило то, что битва Ада и Рая не состоялась, а так как виноватых наказать тоже не получилось, выход был один — найти других виноватых. Эти ангелы начали копать под главу Небесной Канцелярии, а глубоко зарываться и не пришлось — всё оказалось на поверхности. И единственное, что у архангела никак не укладывалось в голове — каким образом в Аду отклонение от плана, к исполнению которого все готовились сотнями и тысячами лет, прошло так гладко. Лишний повод подивиться тому, каким превосходным лидером была его теперь, похоже, союзница. Вельзевул держала весь Ад, кишащий неуправляемыми демонами, не признающими ничьего превосходства над собой, на коротком поводке. И как только вся её невероятная сила умещалась в столь хрупкой оболочке… От размышлений мужчину отвлёк голос Михаил. — Архангел Гавриил, ты приговариваешься к изгнанию из Рая за измену и предательство, — лицо женщины было опустошённым. Настолько, насколько может быть лицо, абсолютно не способное передавать какие-либо эмоции. — Есть ли у тебя что-то, что могло бы оправдать твои деяния? Без пяти минут бывший архангел медленно покачал головой из стороны в сторону. Губы Михаил сжались в тонкую ниточку, и, казалось, побелели от напряжения. Она скомандовала подготовиться к исполнению приговора, а сама подошла к Гавриилу, звучно стуча каблуками. — Если ты хочешь знать, я была против. — Это уже не важно, — хмыкнул он. — Не натвори глупостей, не хотелось бы встретиться с тобой Там. — Как ты можешь быть так спокоен?! — казалось, всегда холодная Михаил была близка к истерике. — Ты хоть представляешь, что… — Довольно, — строгий взгляд фиалковых глаз заставил женщину замолчать. «Предатель» подошёл ближе к месту, где небеса разверзлись, дабы покарать его. Сколько чести. Гавриил посмотрел вниз, после окинул взглядом всех присутствующих и невесело усмехнулся. — Давайте без прощальных речей, я и так задержался, — он сделал шаг, оказываясь на самом краю пропасти. — Я ведь опоздаю на встречу.***
Известие о том, что сам архангел Гавриил лишился своего титула и пал, прокатилось волной ликования среди демонов. Все единогласно записали эту заслугу на счёт Вельзевул и пели ей дифирамбы, превознося княгиню едва ли не выше (читай: ниже) Сатаны. Сама дьяволица, вместо того, чтобы присутствовать на празднике в честь такого события, немедленно испарилась по «своим делам», оставив подчинённых отмечать без виновницы торжества. «Свои дела» привели её на заснеженную пустошь где-то в районе Аляски или вроде того. Чудесно, ближайший населённый пункт в сотнях километров, так что всё пройдёт без свидетелей. Смеркалось, шёл крупный снег, похожий, скорее, на пепел, и даже несмотря на эти факторы, снижающие видимость, искать пункт назначения долго не пришлось. Воронку от падения припорошило снегом, как и тело, лежащее в ней. Её вояж занял несколько часов, за это время он бы замёрз насмерть, если бы мог умереть. Подойдя ближе, она расслышала тихий стон бывшего ангела, и, по мере приближения, в нём начинали различаться слова. — Вельз… Вельзевул, ты слышишь меня? Вель…Варахиил. Сколько же тысячелетий прошло с тех пор, как она в последний раз слышала это имя. Из его уст оно звучало хоть и чуждо, но чертовски искренне, будто Вельзевул было всего лишь кличкой, придуманной кем-то и крепко прижившейся, а сейчас её наконец назвали правильно. Демон поморщилась, но не отпрянула. Вместо этого она опустилась на колени, прямо в снег, и коснулась рукой его плеча. — Я здесь. Уже здесь. Никак не могла найти точное место. — Вельз… — в голосе мужчины послышалось облегчение. Он попытался привстать на локтях, так как лежал лицом вниз, но без особого успеха. — Я думал…ты не явишься. — Как я могла пропустить такое зрелище? Когда падшему всё же удалось принять относительно вертикальную позицию, демонесса, повинуясь необъяснимому порыву, положила его голову себе на грудь и зарылась пальцами в слипшиеся от крови и снега волосы. Только сейчас она смогла как следует рассмотреть его: закрытые глаза, один из которых пересекал кровоточащий порез (видно, зацепился за что-то в верхних слоях атмосферы), почерневшие волосы с проявившейся у висков сединой и…то, что осталось от крыльев. Изломанные и обгоревшие, она и думать не хотела о том, какую боль он сейчас испытывает. Благо, её отвлёк голос мужчины. — Вельзевул…мои глаза, что с ними?.. — Всё нормально. Они меняются, скоро ты снова сможешь их открыть, — она посмотрела на кровавый росчерк раны на его лице и, подумав немного, сухо поцеловала порез, отчего тот слегка подсох и перестал кровоточить. — Я хочу тебя увидеть. — он жался к ней, точно слепой котёнок, цеплялся за хрупкие женские плечи и тянулся на голос. Выглядело жалко, но желания насмехаться, почему-то, не было и в помине. — Потерпи, — Вельзевул пальцами расчёсывала волосы бывшего ангела, стараясь унять его дрожь. Возможно, он несколько раз терял сознание — рука, до боли сжимающая плечо, ослабевала — а после снова приходил в себя. — Ты меня не послушался. Теперь терпи. — Зато теперь ты от меня никуда не денешься. Щёки княгини пылали ярким румянцем. От мороза, конечно же. Одежда насквозь промокла, холод пробирал до костей, но на него, почему-то, было глубоко плевать. Их телесный контакт до этого дня сводился к паре рукопожатий, но всё происходящее казалось невозможно-правильным и каким-то привычным, что ли. Он грелся об неё, дрожащей рукой обнимая шею и очерчивая большим пальцем линию челюсти, а она держала его лицо неожиданно тёплыми руками, уткнувшись потрескавшимися губами ему в лоб, и минуты тянулись бесконечно долго. Снежинки осели на ресницах и волосах княгини, придавая ей почти ироничную схожесть с ангелами. Как раз тогда, когда измученный болью Гавриил попытался приоткрыть глаза, безоблачное небо решило преподнести паре сверхъестественных существ настоящий подарок. Едва солнце успело полностью скрыться за горизонтом, прямо над их головами стали появляться вспышки и полосы всех оттенков зелёного, жёлтого, пурпурного цветов, что медленно растекались по небосводу, казалось, настолько низкому, что достаточно было протянуть руку — и ты зацепишь сияние кончиками пальцев. Вельзевул заворожённо уставилась на них, на секунду забывая о цели её визита на север. Свет будто находился за каким-то невидимым барьером, пределы которого он не пересекал, и лишь полыхал цветными языками пламени на самой границе. Из-за этого создавалось ощущение нахождения под куполом, но вместо давления или страха демон вдруг почувствовала себя защищённой, в полной безопасности. — Нравится? Голос заставил главу демонической конторы выйти из транса и снова посмотреть на своего нового подчинённого. Пока она таращилась в небо, Гавриил смог слегка приоткрыть глаза. Теперь стало ясно, каких изменений они претерпели — тот глаз, что не пострадал при падении, светился фиолетовым неоном, второй же почти потерял цвет и, похоже, зрячесть. Вельзевул нахмурилась, проводя пальцем по ране, что, не без её помощи, уже почти затянулась. — Мне жаль. — Я всё равно на порядок красивее всех твоих подопечных, — бывший архангел вяло усмехнулся, и женщина тоже не сдержала улыбки. — Нам пора убираться отсюда, пока меня не хватились. Ты можешь сложить крылья? — Пока нет, — брюнет попробовал пошевелить обуглившимся крылом, но лишь застонал от боли, морщась и обнажая появившиеся после падения клыки, похожие на те, что встречаются у летучих мышей. — Хорошо, не страшно, подождём ещё. Падший кивнул, готовясь, кажется, снова отключиться, но Вельзевул ему не позволила. — Скажи мне…ты помнишь своё имя? — Нет, — подумав несколько секунд, соврал Гавриил. — Хорошо, Грессиль, — скрывать дрожащий голос получалось из рук вон плохо. Она знала, что это произойдёт, но почему-то чувствовала себя так, будто кто-то просунул руку ей меж рёбер, схватил сердце и сжал с нечеловеческой силой. — Запомни этот день как следует.Это был последний раз, когда ты испытывал боль.