Семь грехов на пути героя

Тошинори Яги чувствовал себя неловко. Из 1-Б класса к Исцеляющей девочке попали двое: юные Монома и Сарумэ. Первому хватило нескольких минут для излечение нескольких царапин, а вот девушке повезло меньше. Из-за конструкции своего костюма она умудрилась проткнуть себе бока до крови, а самоубийственный трюк с падением с высоты нескольких метров добавил синяков и сотрясения. Монома Найто, выходя из кабинета, странно посмотрел на одноклассницу и попросил передать медсестру ей, когда очнется, не менее странные слова. «Скажите, что я восхищаюсь ее выдержкой и все такое, но заработать шизофрению таким идиотским способом я не намерен, так что в будущем, если выпадет быть напарниками, ей придется выключать мою причуду из планов. Только не на ней. Нет. Я отказываюсь. Так и передайте» Он все еще чувствовал вину за травмы юного Мидории, сейчас же еще примешалось волнение за юную Сарумэ. Ее ранения вылечила Исцеляющая девочка, но не сказала, сколько она проспит. Девушка обладала острым умом, раз смогла выкрутиться из опасной ситуации только с помощью плана и функций костюма, но Всемогущего встревожила легкость, с которой она пошла на это. Ее решимость сравнялась с решимостью юного Мидории, но в отличии от его преемника, под конец девушке вообще стало все равно, выиграют они или нет, и она резко прекратила любые движения в сторону победы. Их спасли стеснительность юного Тецутецу и своевременный сигнал об окончании боя. Что-то было не так в юной Сарумэ. Не успел Всемогущий мысленно оформить мысли в слова и выйти из кабинета, как в палату ворвался другой ученик из 1-В класса, юный Шинсо, мальчик с выдающейся причудой, почему-то весь в пыли. Не обратив никакого внимания на Символ Мира, он учтиво поклонился Исцеляющей девочке и спросил, можно ли убедиться, что Удзумэ Сарумэ в порядке. Медсестра поворчала, но пустила его к койке девушки. Всемогущий, ставший невольным зрителем, немного удивился его действиям: он настойчиво потряс ее за плечо несколько раз, спокойно позвал по имени и, дождавшись осмысленного взгляда, спросил: — Не Гнев? — Нет. Есть хочу. Странный короткий диалог сбил с толку. Не дожидаясь возмущения Исцеляющей девочки, юная Сарумэ откинула одеяло, оценив кровавые пятна на белом костюме, забрала у юного Шинсо стопку одежды, которую он достал из сумки, и отгородилась ширмой, чтобы переодеться. — Молодой человек, что вы творите?! Девочке нужен хороший сон, она потратила немало сил на регенерацию! А юный Шинсо, совершенно не смутившись, своим ответом еще больше все запутал: — Простите, но я должен был увидеть ее первым после пробуждения. Я убедился, что Удзумэ в порядке. Я возвращаюсь в класс. Можете выписать ей освобождение на ближайший урок? Ей надо хорошо поесть в текущем состоянии. Всемогущий, чье время опасно приблизилось к лимиту, решил подумать об этом позднее и, сказав несколько ободряющих слов о крепкой дружбе, пулей вылетел из кабинета. Превратившись за углом в скелетообразное существо, надсадно закашлял. С другой стороны коридора к нему быстро приближался Кровавый Король, классный руководитель класса 1-В. — О, Всемогущий. Спасибо за старания. Все мои детишки просто в восторге. Вы случайно не видели нигде Хитоши Шинсо? — Юного Шинсо?.. Он только что был у Исцеляющей девочки, волновался за подругу. А что… У обычно спокойного и уравновешенного героя на лбу проступила пульсирующая жилка. — Этот ребенок… Сбежал из класса через окно в коридоре!.. С ним все в порядке? Он не разбился? — Выглядел целым, когда заходил. Мужчина, бормоча ругательства под нос, быстрой походкой направился в указанном направлении. Вокруг двоих учеников 1-В класса точно творилось что-то странное. Но сейчас было не совсем то время думать об этом, надо было догнать юного Бакуго, чтобы тот не натворил дел… Шинсо Хитоши и Сарумэ Удзумэ оказались на время забыты из-за дерзкого заявления юного Бакуго и проблем с юным Мидорией. *** — … Меня оставляют завтра после уроков. Удзумэ, делавшая растяжку, посмотрела на друга с легким удивлением. У него никогда не было проблем с дисциплиной. — Я сократил путь в кабинет через окно. Сэнсэю это не понравилось. Хитоши сильнее надавил ей на спину, помогая с упражнениями. — Тогда я останусь с тобой. В этом есть и моя вина. Друг хмыкнул, но препятствовать не стал. — Сегодня без спарринга, тебе нужно восстановиться. — Ага. Тогда приготовлю бенто на завтра. В школу попасть удалось с трудом. С раннего утра ворота штурмовали журналисты, телевизионщики и всякие мутные личности. Пришлось оставить велосипеды подальше от школы и идти пешком. Перед входом, плотно перекрытым толпой, друзья остановились. Оба не выносили такого количества людей на квадратный метр и единодушно решили понаблюдать или дождаться «подмоги» в виде учителя или одноклассников. Мимо них прошел бледный мужчина в глубоком капюшоне, толкнув девушку плечом. — Прошу прощения, герои, — последнее слово остро сочилось сарказмом, и девушка заподозрила, что он сделал это специально. Кого только не нагнали под ворота. Первыми из одноклассников появились огромный парень, который выделял клейкую жидкость из отверстий в голове, и вчерашняя иностранка. Несмотря на размеры, первый ужасно смущался завести разговор, поэтому плелся позади Пони. — О, Удзумэ-сан. Ум. Мы хорошо вчера поработали. Что за люди? — Доброе утро. Журналисты. Бондо-сан, если я правильно помню? Парень вздрогнул и кивнул. По его лицу сложно было что-то понять. — С тобой мы легко пробьемся. Как нож сквозь масло. Поможешь? Одноклассник еще раз кивнул и неуверенно направился в сторону прессы. Друзья пристроились следом. Вышло и правда легко. Люди невольно расступились перед двухметровым учеником, хотя и пытались завалить вопросами. Пони ничего не понимала, Бондо — стеснялся, а Удзумэ с Хитоши просто игнорировали. Уроки протекали совершенно обыденно, разве что во время классного часа выбирали старосту и разбирали ошибки на тренировке. Ни Хитоши, ни Удзумэ не хотели тратить время и силы на дополнительные обязанности, так что кандидатура общительной и дружелюбной Кендо их полностью устроила. Касательно тренировочных боев к Хитоши и Удзумэ нареканий не было, они же победили. Разве что девушке посоветовали не расслабляться, а оставаться сосредоточенной вплоть до конца. Во время обеда к ним подсели Тецутецу и Монома. Первый интересовался здоровьем девушки, а второй — причудой Удзумэ. — Понимаешь, это необычно. При вчерашней попытке скопировать ее я внезапно почувствовал лень и уснул. Это странно. Еще и сама способность… какая-то бесполезная. Если не хочешь отвечать, не отвечай, но это хороший шанс узнать друг друга лучше, мы же в одном классе. Так что это было? Она колебалась с ответом. Монома показал себя неплохим парнем, не испугался, не обиделся. Даже извинился за так и не переданные ей слова в кабинете Исцеляющей девочки. Удзумэ понимала — отвратительное чувство, а однокласснику, неподготовленному ни к чему такому, должно быть вдвойне страшно. Она решила все-таки немного приоткрыться, потому что Монома был прав, им не раз придется работать сообща, а незнание ее способностей может быть опасным для его копирующей причуды. А что если он случайно применит Гнев или Похоть? Результат будет плачевный. — Моя причуда — Семь Грехов. То, что ты пытался скопировать, Монома-кун, было Унынием. У каждого Греха своя особенность, но все, кроме Гнева и Гордыни, я могу использовать только в комбинациях. А ты заснул, потому что вместе с определенной особенностью вперед выходят соответствующие эмоции. Обычно я могу контролировать их в достаточной мере, чтобы они не приносили проблем, но в случае травм или сильного стресса, контроль слабеет. Установилось молчание. Хитоши слегка нахмурился, ему не нравилась реакция на слова подруги. Но Тецутецу спохватился первым и от души хлопнул девушку по плечу: — У-у-у, тебе наверное сложно, да? Но какая же сильная причуда должна быть!.. Обращайся, если что. Вчера мы почти выиграли, в следующий раз я постараюсь лучше!.. Монома же был настроен не так позитивно и пребывал в раздумьях. Когда обед подходил к концу, он непривычно серьезно обратился к ней: — Надеюсь, ты научишься контролировать Семь Грехов. Стабилизируй ее побыстрее, потому что мы не будем долго стоять на месте. Тецутецу прав, следующую битву без причуды тебе не выиграть. Девушка даже опешила от неожиданных интонаций, но Монома уже вернулся к своему образу плутоватого хоста и о чем-то разговаривал с новой старостой. Внезапно по ушам резанул сигнал тревоги. — Третий уровень безопасности был нарушен. Просьба ученикам быстро эвакуироваться. Многие сразу же подорвались с мест, стекаясь к выходу. Моментально образовалась адовая толкучка. Паника накрыла учеников с головой. Друзья только недовольно переглянулись и продолжили трапезу. — Эй, нам тоже надо поторопиться, вы что, не слышали?.. Удзумэ, тщательно прожевав кусочек рыбы, ответила за двоих: — Посмотри на толпу, Тецу-сан. Не думаю, что мы протиснемся сквозь нее. Там риск пострадать при атаке намного больше, чем здесь. На относительно открытом пространстве больше шансов для маневра. — Э? Наверное, так и есть, но… — Успокойся и садись доедать. Все равно мы никуда не продвинемся, толпа застряла в проходе. Часть одноклассников уже была в коридоре, но ее услышали еще несколько новых знакомых. Переведя несколько раз взгляды с паникующих и давящих друг друга людей на хладнокровно спокойных друзей, некоторые неуверенно опустились на свои места. Тревога оказалась ложной, на территорию Юэй влезли обычные журналисты, а репутация Удзумэ в классе резко скаканула на несколько пунктов вверх. Вроде бы повод для волнения исчез, но классный руководитель остался до конца дня странно напряженным. А еще им обоим влетело за скрытность и своевольность после уроков. После получаса лекций на тему самоуверенности и подросткового максимализма Кровавый Король заставил Удзумэ максимально подробно изложить суть своей причуды. Девушка, понимая, что учитель реально может ей помочь, послушно изложила все, что знала или подозревала. Учитель сделал кучу пометок в блокноте и подвел итог: — Что ж, теперь мне все более-менее ясно. У вас двоих действительно сильные характеры, и я уверен, что вы чувствуете себя старше других одноклассников. Но это не значит, что вы должны решать все свои проблемы в одиночку. Это хорошо, что Шинсо может в случае чего погасить твои вспышки Гнева, Сарумэ. Однако так не может длиться вечно, думаю, ты и сама понимаешь, раз включила в свой костюм ошейник со снотворным. Кстати, его вернут тебе завтра. Девушка утвердительно кивнула. Пока что учитель не сказал ничего нового. — Итак, не за горами Спортивный фестиваль Юэй, и у всех вас будут индивидуальные тренировки для улучшения причуд. Я хочу, чтобы ты, Сарумэ, выбрала, что будешь развивать в первую очередь. Возможны же несколько комбинаций? Вижу, что физическая подготовка у вас двоих на уровне, так что можно будет сразу приступить к освоению причуды. Я бы посоветовал попробовать с Унынием-Чревоугодием, как самыми безопасными и многофункциональными по описанию. А тебе, Шинсо, не помешает практика с твоим костюмом. Попробуй подумать еще, как можно увеличить радиус действия или другие параметры с помощью вспомогательных предметов. Кроме того, на предстоящем фестивале ученикам геройского курса запрещено пользоваться костюмами, так что тебе придется тренироваться, помня об этом. Разве что можешь попытаться подать заявку на использование аксессуара, но для этого надо убедить комиссию, что он тебе жизненно необходим для работы причуды. Обоим друзьям стало неуютно под внимательным взглядом. Впервые кто-то из взрослых предлагал свою помощь. Родители были не в счет — приемная семья Удзумэ тихо радовалась, что девочка не доставляет проблем, а отец и мать Шинсо хоть и поддержали сына без лишних вопросов, но были слишком заняты на работе, чтобы обращать на его настроение особое внимание. Неудивительно, что они не привыкли полагаться на взрослых. На такое был только один возможный ответ. — Спасибо, Кан-сенсэй. Мужчина еще раз прошелся по ним сканирующим взглядом и весомо добавил: — И чтобы без глупостей, как вчера, Шинсо. А Сарумэ проследит. В Юэй работают профессионалы, так что даже при большом желании у тебя не получится причинить никому из них вреда. В школе ты постоянно под надзором учителей, так что не беспокойтесь и сосредоточьтесь на становлении героями. Вот для чего вы здесь. Следующие несколько дней прошли в обыденной, спокойной атмосфере. Хитоши с удвоенным рвением взялся за тренировки с оружием и без, а Удзумэ смогла вернуться к полноценным нагрузкам. От проколов на боках остались лишь бледные точки, зато появились новые синяки от спаррингов с другом. Ну, она была крепче других из-за действия Гнева, так что на них уже не обращала никакого внимания. Кан-сенсэй пообещал всему классу специальные тренировки сразу после геройских занятий по «Спасению», которое должно было состояться со дня на день. Занятие так и не состоялось, потому что на класс 1-А, который должен был посетить его до них, подвергся нападению злодеев. Только чудо и самоотверженность учителей спасли учеников от верной смерти. Двоих из них буквально вытащили с того света за шкирку, но сейчас их состояние стабильно. Школу даже пришлось прикрыть на один день для полноценного расследования. На следующем классном часе учитель официально объявил о проведении Спортивного фестиваля и успокоил учеников, сказав, что будет куча профессиональных героев и полиции. Даже отдельно поговорил с Хитоши и Удзумэ, оповестив, что беседа с Сотриголовой, которую он планировал, придется отложить из-за его тяжелых травм. Девушка была крайне опечалена этим фактом и долго думала, что она может сделать. Все-таки, пусть Сотриголова и сложный человек, по словам Кан-сэнсея, но он практически в одиночку сдержал толпу злодеев, защитив своих учеников. Да и он был одним из немногих про, чья причуда не предназначалась для прямого боя. Ну и в дополнение, именно он косвенно помог им попасть на геройский факультет, хотя и не должен помнить об этом. В итоге, в лучших традициях Чревоугодия, она решила делать герою бенто, наверняка же тот из-за травм не сможет нормально готовить. Немедленно воплотив назревшее решение в жизнь, на следующий день в обеденный перерыв она отправилась в учительскую. Хитоши не пошел с ней, сказав, что ему надо кое-куда отлучиться. Удзумэ пожала плечами и пошла одна. Постучав для проформы, попросила разрешения войти. Взгляды присутствующих учителей скрестились на ней, ожидая вопросов, и она поспешила объясниться: — Здравствуйте. Я ищу классного руководителя 1-А класса, Сотриголову. Он здесь?.. Ей ответил Сущий Мик, смотрящий с интересом: — Он здесь, но сейчас крепко спит. У тебя есть дело к нему, юная леди? Удзумэ кивнула и протянула герою коробку с едой. — Вот, передайте ему, когда он проснется, пожалуйста. Я — Удзумэ Сарумэ из класса 1-В. От Кан-сэнсея я слышала, что он был сильно ранен в битве против Лиги Злодеев и уже вернулся к работе. Это, должно быть, тяжело, так что если Сотриголова-сан будет не против, я могу то время, пока он будет восстанавливаться, готовить для него бенто. Мне нетрудно, и это меньшее, чем его можно отблагодарить за проявленное благородство. Удивление учителей было столь велико, что казалось, его можно пощупать рукой. Удзумэ неприятно поразил неожиданный вывод. Что, все настолько привыкли к риску жизнями, что это обесценивается и принимается, как данность? Или герой по умолчанию обязан не испытывать боли и быстро возвращаться в строй? Или ученица другого класса не может беспокоиться за чужого классного руководителя? Она слишком хорошо знала границы человеческого тела, не усиленного причудой. — О-о-о… Хорошо, я передам. Удзумэ откланялась и в полной тишине покинула комнату. Посещение учительской оставило после себя какой-то горький осадок. Внезапно захотелось посмотреть на лица спасенных учеников. Что они испытывают? Понимают ли, какие жертвы были принесены ради них? Кажется, Хитоши направился туда же, оценить будущих противников. Девушка подоспела к самой развязке: Тецутецу кричал что-то о том, чтобы они не зазнавались, друг смотрел на представление из первых рядов, а парень-бомба активно огрызался. Как потом признался друг, Шинсо сначала планировал просто посмотреть, а потом не выдержал и объявил классу 1-А войну. А Тецутецу его пылко поддержал. Удзумэ похолодела. Не успела она отойти на пять минут, как обычно спокойный друг выкинул такой фортель!.. Удалось успокоиться только после нормальных разъяснений и сытного школьного ланча. — Они же не понимают. Для них словно и не было этого нападения Лиги Злодеев. Воспринимают, как очередное испытание. А учителя наверняка из-за их неорганизованности едва в гроб не слегли. Даже не волнуются. Уже переключились на Спортивный фестиваль. Бесят такие. Особенно тот самоуверенный белобрысый. Ты назвала его парнем-бомбой?.. Очень точное определение. Ведет себя, как маленький ребенок. Хотя я больше чем уверен, что мозгами и силой он не обделен. Девушка полностью разделяла мнение друга. — Тогда мы просто должны выложиться на полную. Только и всего. Тецутецу, который заметно потеплел по отношению к Хитоши после случая возле класса 1-А, поднял большой палец в знак поддержки. А Монома, тоже ошивающийся рядом, улыбнулся так многообещающе, что девушке на мгновение стало жаль параллельный класс. До фестиваля оставалось всего две недели. Учитывая «громоздкость» ее причуды, вряд ли она далеко уедет в освоении даже одной комбинации, не говоря уже о филигранном контроле состояния. Уныние-Чревоугодие… Не такая безумная смесь, как Алчность-Зависть, но тоже не сахар. Черт, опять у нее все мысли съезжают на еду. Они с Хитоши подошли к вопросу тренировок ответственно: оба заполнили бланки на дополнительное оборудование. Она — на сдерживающий ошейник, а Хитоши попытал счастья с искусственными связками. Ее заявку одобрили, а другу отказали. Еще бы ее заявление не одобрили: сошедший с ума берсеркер — последнее, что нужно такому публичному мероприятию. На их выбор были практически все полигоны Юэй для тренировок. Хитоши в половине времени убегал в спортзал с тренажерами, в другое — терроризировал двоюродного дядю на предмет тактики сражения без оружия и не забрасывал занятия чревовещания, раз уж остался без оборудования. Удзумэ же следовала разработанному с поправками Кан-сэнсея плану. У каждого из класса было что-то вроде индивидуальной консультации, и учитель обрадовал ее неплохим предложением: — Сарумэ, как я понял, Чревоугодие позволяет тебе накапливать энергию внутри тела от еды, а Уныние — каким-то образом ее выпускать?.. Так как ты не знаешь подробностей, сделаем так: первую неделю или сколько у тебя получится, копи энергию до предела. Потом потренируешься под моим присмотром ее выпускать. Посмотрим, что это из себя представляет. Правда, времени у тебя будет совсем мало, раз энергия копится у тебя от еды, но это лучшее, что можно сделать. Предел выяснился довольно скоро: четыре дня в состоянии Чревоугодия. Не то чтобы она почувствовала силу, переполняющую ее до краев или давление изнутри, просто на следующий день она проснулась с Унынием, а первой мыслью не было желание плотно позавтракать. Слегка покалывали кончики пальцев, отгоняя даже привычную для этого состояния лень. Уроки она еле вытерпела, чтобы после обеда отправиться с Кан-сэнсеем на полигон, похожий на тот, на котором у них проходили экзамен и испытание битвой. — Начнем с определения. Что ты чувствуешь? В принципе, каждому человеку инстинктивно понятно, как более-менее использовать причуду. Пусть не обязательно эффективно и безопасно, но хоть как-то. У тебя есть какие-то догадки? Девушка задумалась. Трудно было оформить ощущения в слова. — Ну… Я не чувствую чего-то особенного, типа резерва или проснувшейся силы. Скорее похоже… Не знаю. Если во время Чревоугодия инстинкты говорят мне запасти побольше еды для накопления энергии, то Уныние говорит совершать как можно меньше действий, чтобы ее экономить. Как обычно работает человеческий организм, понимаете? Мы едим, чтобы запасти энергию для движения и жизни, а излишек откладывается в жирах. Чтобы в случае экстремальной ситуации использовать ее. Причуда, по крайней мере, Чревоугодие-Уныние действует схожим образом. Я так думаю. Мы же не замечаем лишнего веса, если его немного, так?.. Герой смотрел на нее со сложным выражением лица. Она попыталась еще раз. — Ну… Если сравнивать… Я стала «замечать» скопление энергии только сейчас, потому что ее много. Как полным людям лишний вес начинает мешать жить, только когда они переходят определенную черту. Так же и у меня. Я просто знаю, что у меня есть излишек этой энергии. Кан-сэнсэй медленно покивал с плохо скрытым критическим взглядом. — Но ты же говорила, что в средней школе немало ходила в твоем состоянии Чревоугодия. Почему твой «лишний вес» в виде энергии никак себя не проявлял? Он же не мог просто так исчезнуть? На этот вопрос у нее уже был готов ответ. — Скорее всего, она тратилась на восстановление тела после вспышек Гнева и на само состояние Гнева. Я заметила, что все заживало ненормально быстро, пока я была без сознания. И в большинстве случаев просыпалась именно в состоянии Чревоугодия. То есть, подсознательно выбирала самый быстрый способ восстановления. Учитель вздохнул и потер голову. — Как все сложно. Зайдем с другой стороны: если я устрою тебе «экстремальную ситуацию», то поймешь, как использовать ее? Тебе надо хотя бы почувствовать ее. Удзумэ с опаской покосилась на серьезного героя и помотала головой. Возможно, слишком поспешно. — Тогда я, вероятно, просто воспользуюсь Гневом, а разум отключится. К сожалению, это уже перешло в разряд рефлексов, но я не знаю, почему так случилось. Может, Гнев был первым состоянием, которому я не смогла сопротивляться, и он «запечатлелся»?.. Я не уверена. Уныние, по идее, должно позволять мне контролировать процесс траты энергии, а не выпускать ее за раз, как в случае залечиванием ран после Гнева. И боюсь, я не выдержу осознанного физического укрепления: тело просто сломается и перемелет кости в труху. Я помню что-то подобное у мальчика на вступительном экзамене: у него очень мощный удар, почти как у Всесильного, но после одного-единственного использования он не смог двигаться с ужасающими последствиями. Кровавый Король кивнул, показывая, что понимает, о чем идет речь. — Тогда остается один путь… Закрой глаза и открой через пару секунд. Девушка подчинилась. Что задумал учитель?.. Что-то вязкое легло на веки и тут же затвердело. Удзумэ поняла, что не может видеть и слегка занервничала, лишившись одного из органов чувств. Но ничего больше не происходило. Только дыхание становилось более глубоким, тело цепенело, пульс участился и стучал в висках. Девушка была готова к чему угодно, застыв истуканом на месте. Кончики пальцев начало покалывать сильнее. — Бу!