Семь грехов на пути героя

Девушка напротив судорожно вдохнула. Шигараки растянул губы в глумливой улыбке и прищурил глаза цвета запекшейся крови. Крови, которая сейчас пульсировала у Сарумэ в голове. Он наконец-то чувствовал ее смятение. Ее отчаяние. Страх. Все верно, как и сказал Учитель. Любым человеком легко манипулировать, стоит только найти правильный ключ. Как и этой малолеткой. Учитель одобрил его решение, даже заинтересовался прихваченной девчонкой. И сказал, что у нее даже больший потенциал, чем у Бакуго Кацуки. Захотел сам поговорить с ней. На заводе по производству Ному. Учитель был уверен, что, увидев ее воочию, сможет сказать, в чем причина странного поведения Ному. Шигараки ликовал. Он может получить новую игрушку, если девчушка не сломается окончательно после «разговора» с Учителем. Как и ожидал его наставник, Сарумэ Удзумэ угодила в собственную же ловушку честности и откровения: мало заботясь о своей жизни и высказываясь против «бессмысленных» убийств, она попалась на элементарную уловку. Она была похожа на NPC из игры: самостоятельна только до тех пор, пока сюжет не доводит игрока до взаимодействия с ней. И действует в зависимости от выбора подходящей фразы геймера. Так и с этой Сарумэ. — И… что мне надо сделать, чтобы вы… ты попросил? После «разговора» с Учителем захочет она того или нет, но у нее не будет другого пути, кроме как в Лигу Злодеев. Типичнейшее клише из сценария игр, но все еще действенное. «Герой» оклеветан своим товарищем и вынужден присоединиться к противоположной стороне, сжираемый чувством обиды за фальшивые обвинения и несправедливости общества. Только для Сарумэ не будет «хэппи энда», где окружающие осознают свое заблуждение и раскаиваются в поспешном суждении. В конце концов, где-то в душе она готова была перейти на их сторону. Стоит лишь немного подтолкнуть, разрушить нанесенные обществом ненужные моральные оковы, и Сарумэ станет одной из них. *** Девушка снова не могла уснуть и взяла у Курогири снотворное уже по своему желанию. Шигараки использовал подлый трюк. Она и не подозревала, что так легко поведется на очевидную уловку. Рэгдолл оказалась в одной с ней лодке, и раз уж девушка идет на дно, то хотя бы вытолкает героиню на поверхность. А там… Как-нибудь справится. Подыщет подходящий случай для побега. Не будут же ее держать круглосуточно взаперти. Последней связной мыслью было слабое удивление от того, как они похожи с Шигараки Томурой внешне: оба альбиносы с красными глазами, с тонкими светлыми волосами и бледной, почти прозрачной кожей. Длинная шея, смягченные черты лица, худощавая фигура… Как странно. Шигараки «назначил» разговор на завтра и обещал доставить девушку на место встречи лично. Она должна была лично уговорить «Учителя» отпустить Рэгдолл живой. Мол, это же ее условие вступления в Лигу, так что и просить ей самой. В итоге, она заснула далеко не сразу на неудобных ящиках, а с утра ее небрежными пинками разбудил Даби, буквально за шкирку притащив к Шигараки. Тот точно таким же способом «закинул» ее в портал, созданный Курогири, и приказал ждать Учителя в здании. Хуже того, что внутри противно зазвенела новая «поющая чаша», как сигнал, что организм расценил его слова как прямой приказ. Для нее как будто увеличили силу гравитации в несколько раз, и ноги переставлялись с заметным трудом. Но она упрямо двигалась к контейнерам возле противоположной стены, где и должна была находиться Рэгдолл, хотя внутри и зрела безумная надежда, что это будет не так. Она заметила стороннего наблюдателя далеко не сразу, полностью сосредоточенная на своем продвижении вперед. Сложно было обращать внимание на что-либо еще, когда тело просто отказывается идти в нужном направлении, сопротивляясь посылам разума. Высокий мужчина выдал себя ленивыми хлопками, до этого полностью сливавшийся с тенями внутри заброшенного склада. Девушка еще не осознала, что происходит, а разум уже пронзила беспричинная паника, наполняющая ее до краев, выплескивающаяся вовне, затопляющая все пространство вокруг. У фигуры… Не было лица. В прямом смысле не было глаз, только едва заметные очертания. Ниже была массивная маска жуткой конструкции. — Сарумэ… Удзумэ. Мои поздравления. Мало кто может так быстро завладеть вниманием Томуры. Девушка упала на колени, борясь с подступающей тошнотой. Почему-то одно лишь присутствие этого… Существа заставляло ее сдаваться, стелиться по земле, опасаясь даже не за свою жизнь — за свой разум. — Кто… Вы?.. — О, прости мне мою невежливость. Я — наставник Шигараки Томуры. И… твой создатель. — Ч-что?.. Мысли запутались в тугой клубок, разум отказывался понимать суть сказанного этим страшным существом. Перед ней стоял не человек — монстр в облике человека. Только куда более страшный, чем безмозглые Ному. Перед ней стоял их создатель. — Как причудливо устроена жизнь… Я не подозревал, что кто-то из моих ранних экспериментов выжил. Думал, они все полностью провалились. А потом спустя пятнадцать лет ты самостоятельно находишь моего приемника и меня. Как ты сказала… «будто судьба свела нас»?.. Полагаю, так и есть. Звучит, как паршивый поворот из низкопробной манги, не так ли? Томура иногда любит читать такие истории. Елейный голос просачивался даже сквозь плотно прижатые к ушам руки, спокойно оплетая ее разум кружевами роковых слов, не встречая ровно никакого сопротивления. Как можно сопротивляться правде, когда всей натурой чувствуешь это?.. И словно в пику ее мыслям, монстр холодно усмехнулся. — Ты же знаешь, что я не вру, да? Что же, я уверен, ты переживешь и эту новость. У тебя крепкая психика, иначе ты бы закончила, как все Ному. У тебя удивительный потенциал. Ты особенная, тринадцатый образец. Иронично, а? Твои причуды же стоят только в начале пути развития, правда? На их раскрытие понадобится немало времени, но ты уж усердно постараешься, я верю. Удзумэ собрала последние силы и невыносимо медленно подняла взгляд, полный ненависти, на Него. Единственное, что она могла сделать из лежачего положения. — О, понимаю, тебе нужно время, чтобы принять шокирующие вести. Только вот… Уже поздно. Ты можешь меня ненавидеть, я к твоим услугам, но вот мой преемник, Шигараки Томура… Убедись, что поддержишь его, когда придет время. Ведь… Кажется, ты не знаешь, кто твои родители… Девушка хотела оказаться отсюда как можно дальше, оглохнуть, чтобы не слышать продолжения, ослепнуть, чтобы не видеть эту издевательски выглядящую маску. Даже без лица он умудрялся показывать ей испытываемые эмоции. Словно… Словно между ними действительно существовала связь. — О, по глазам вижу, что ты поняла. Да, Шигараки Томура — твой родственник со стороны его матери, тринадцатая. У этой семьи была крайне интересная мутация. И она дала не менее потрясающий результат во время смешения с моим ДНК… Ты была последней моей попыткой использовать мою кровь и плоть в экспериментах и единственной удачной. Хм, можно сказать, я прихожусь тебе биологическим отцом… Или все-таки нет, если ты выросла «в пробирке»?.. Занятный вопрос для генетики, как науки, как ты считаешь, Сарумэ Удзумэ? Она кричала. Надрывая голосовые связки, желая исчезнуть, умереть, вернуться в гребаное Чистилище. Ее причуда бушевала, энергия упругими волнами вырывалась наружу, не причиняя ровно никакого вреда стоящему перед ней чудовищу. Он легким движением руки накрыл их чем-то вроде купола, когда алые лучи задели один из контейнеров с Ному. Увидев хоть какую-то реакцию, девушка, не помня себя от злости, сосредоточила все силы на этих гребаных контейнерах с мозгами Ному внутри, которых она в Аду видала. — Не спорю, выходит мощно, но нам пора закругляться. Кажется, я слегка недооценил доблестных героев… Ах да, упорность и труд же надо вознаграждать?.. Я не отказываюсь от своих слов, тринадцатая. Я даже могу вернуть Дикой Кошке ее причуду, если ты попросишь. Она чудо как хороша, но в качестве исключения… Для своей почти что дочери и будущей правой руки Томуры… Что скажешь на такое щедрое предложение, Сарумэ Удзумэ? Тебе достаточно сказать: «Смиренно прошу вас, отец», и ты сможешь спасти профессионального героя… Ну же, попробуй, тринадцатая. Удзумэ захлебывалась своими словами. Надо было отринуть свои эмоции. Отринуть, отринуть, отринуть. Сухой щелчок в голове, все мысли испаряются, она перестает чувствовать тело. Оно без ее контроля принимает традиционную позу почтения, руки вытягиваются точно до носков его ботинок, лоб прижимается к земле. Будто со стороны звучит ее сухой, хрипловатый из-за недавнего крика голос: — Смиренно прошу вас об услуге, отец. Она сказала это. Он заставил ее сказать это. Она не хотела. Всеми фибрами души не хотела спасти жизнь Рэгдолл. Тело все еще не слушалось, распластавшееся по земле в позе почтения. — Молодец, тринадцатая. Хорошая девочка. Если пройдешь последнее испытание… Сможешь передать причуду Рэгдолл самостоятельно. А мне пора встречать наших достопочтенных героев. Мужчина дотронулся кончиками пальцев до преклоненной головы, и девушку разом втянуло обратно в тело. Тело, которое изогнулось под диким углом из-за судорог, а в голове не осталось ни одной связной мысли. Новая причуда категорически не желала «встраиваться» в организм, взаимно отторгаемая Семью Грехами. Мозги отключались под напором боли, и первой не выдержала Гнев, рванув управление на себя и насильно подчиняя себе другие обезумившие части личности. Гордыня. Обнуление боли. Включить. Тело все еще трясло, как в лихорадке, но вернулась возможность связно мыслить. С трудом вышло подняться на ноги и по памяти брести в сторону контейнеров, в одном из которых и плавала Рэгдолл. Зрению она не могла довериться: отторгаемая причуда в самопроизвольном порядке срабатывала, пронося перед глазами знакомые и не очень лица, какие-то смазанные графики, насильно вбивала в ее черепушку общие знания о причудах цели и их слабостях, звонила во все колокола и не давала девушке стоять прямо, даже с нулификацией боли. Повреждения-то оставались. Наконец, во время краткой передышки между сумасшедшими фейерверками перед глазами она увидела тело Рэгдолл, плавающее между двумя бездушными Ному. Если причуда как-то связана с душой… То все становится на свои места. И ее Семь Грехов, и существование Чистилища. Она дрожащими руками кое-как вытащила героиню из воды, неловко бухнувшись вместе с ней на пятую точку, и пережила новую вспышку переданной причуды. Только вот… Как ее вместить в Рэгдолл?.. Гнев прошипела несколько ругательств сквозь зубы и дернула следующее состояние. Алчность. Временная передача причуды другому человеку, заранее отнятая Завистью. Но ей надо было выпихнуть лишнюю причуду в ее владелицу навсегда и прежде, чем ее эти мельтешащие картинки сведут с ума. Значит, нужно было совмещать. Объединять. Преодолевать себя, даже если это ее сломит пополам. Если после достижения основной цели не сдохнет — отправится вслед за «отцом», устраивать ему веселую битву. Вряд ли он будет настолько великодушен или искусен, чтобы не убить ее, если она намеренно бросится под удар. Гнев напряглась и воззвала ко всем состояниям. Ко всем Удзумэ. Стать единой. Больше нет отдельных Грехов, есть она одна — Сарумэ Удзумэ с причудой Семь Грехов. Семь ее родных способностей и одна чужая. Она контролирует свое и отдает остальное. Вспомнить эти ощущения. Они бывали довольно часто: после особо сильных вспышек Гнева, хорошей тренировки, после… прогулки по Чистилищу. Соберись, тряпка, а то помрешь. Если не сейчас, то уже никогда. — А тебе, Сарумэ Удзумэ, еще Рэгдолл спасать и «папочке» планы срывать. Начали. Девушка аккуратно положила героиню с отсутствующим взглядом на пол и прислонилась лбом ко лбу. Все способности нужно бросить на помощь. Если она действительно… Действительно его потомок, то должна суметь и это. Алчность. Передача причуды «Поиск» Рэгдолл через прикосновение. Зависть. Удерживание причуды «Поиск» от распыления в ее теле, обратное использование кражи причуды. Гнев. Силовая фиксация дергающегося в судорогах тела Рэгдолл. Процесс не из простых. Чревоугодие. Сбор всей доступной энергии для преобразования, переработка жизненных сил в энергию при ее нехватке. Блуд. Распространение феромонов, не позволяющих ни ей, ни Рэгдолл потерять себя в безумном тесном сплетении душ и причуд, «линька» кожей при экстренном случае. Уныние. Служение двигателем всего процесса. Переработка энергии в топливо для совмещения всех состояний. Гордыня. Обнуление боли и игнорирование полученных повреждений вопреки всему. Удзумэ не отключит ее, пока не кончится энергия. Потому что… На конец процедуры передачи причуды ее тело уже получило несовместимые с удержанием сознания в обычном состоянии травмы. Один глаз затянула белая пленка, эффект от произвольной активации поиска, мозг был перегружен информацией о сотне людей, их причудах и слабостях, что замедляло передачу сигнала от него к телу, кажется, одна из рук была сломлена во время яростного сопротивления Рэгдолл, кожа иссушилась и слазила целыми лоскутами даже без участи Блуда, ребра выпирали наружу… Да, ей не хватило энергии, Чревоугодие успело переработать немало ресурсов ее собственного организма. И продолжает это делать, пока активна способность Гордыни — игнорирование боли. Хотя все повреждения и остаются, но пока она может идти — она будет идти. Рэгдолл осталась лежать на ящиках возле контейнеров, все равно герои где-то рядом. Усталый мозг признал в жидкости для выращивания Ному подходящее для Чревоугодия топливо. Чувство брезгливости или стыда были сейчас совершенно неважны. Главное, чтобы восполнило силы, а там она была готова и куски бетона пережевать, если бы понадобилось. Выпив несколько литров залпом, Удзумэ почувствовала небольшой прилив сил. Так протянет немного дольше, ведь у нее еще осталось незаконченное дело. Как только она сделала несколько шагов в сторону, где исчез Он, противоположная стена обрушилась, и Удзумэ отшатнулась под защиту ближайшей колонны и притворилась ветошью, накинув какую-то тряпку. Не хватало встретить героев раньше времени. Буквально в нескольких метрах от нее Тигр нашел бессознательную Рэгдолл, а герой Нитей спеленал всех Ному. Нельзя выдать себя ни дыханием, ни движением. Поза не очень удобная, но надо затаиться. Ждать. Сидеть, — в ее случае лежать — в засаде. Он обязательно проявит себя. Девушка прикрыла глаза, сосредотачиваясь на редких вздохах. Крошки бетона впивались по всему телу, пыль мешала дышать свободно. — Спецназ, проверьте здание. Их может быть еще больше. … А вот это очень плохо. Максимально плохо. Гордыня также усыпляла ее инстинкт самосохранения, но не отключала мозги. Ее найдут — и финита ля комедия. И когда она уже подумывала изменить планы, Он явился. — Прости, Тигр. Не уверен, в порядке ли твоя напарница после того, что с ней произошло. У нее была слишком хорошая причуда, я не мог удержаться. Но по просьбе тринадцатой пришлось ее вернуть. Интересно, пережила ли она это… А ведь сил у меня поубавилось из-за такого тела… Фигуру мужчины спеленали нити его собственного костюма, Лучший Джинист крепко их под контролем своей причуды. Вот только… — Нет, бегите! Удзумэ выскочила из своего убежища за секунду до взрыва. Дальше ее не пропустила выросшая перед ней черная стена. Снаружи громыхнуло, тряхнуло, и Удзумэ обнаружила себя в темноте и тесноте. — Не мешай, тринадцатая. Ты уже сделала, что хотела. Отдохни. Пространственный ларец — удобная причуда, не правда ли? Размеренный до отвращения голос звучал слегка приглушенно, стены ее неожиданной тюрьмы плохо пропускали звук. Но если все же пропускали, значит, их возможно разрушить. Она со всей дури Гнева треснула о черную поверхность кулаком. Потом вдохнула, выдохнула и прижалась ухом к стенке. Он что-то говорил про Томуру, и она бы с радостью послушала, если бы не была заперта в сраном кубе. Удар. Еще удар. — Хо! Удар раскрытой ладонью. На стенке остались следы крови. Одного Гнева мало. Надо больше разрушительной силы. Уныние. Гордыня. Гнев. Тройная комбинация. Высвободить энергию в момент удара и одновременно лишить руку чувствительности. — Хо! Сжатый луч красной энергии, который она уже видела у себя во время истерики перед Ним, вырвался вперед и оставил аккуратную дырку в темной поверхности. В ладони определенно что-то хрустнуло, но и стенка куба пошла трещинами. И без того скудный запас недавно восстановленной энергии ощутимо просел. Ее тюрьма развалилась на части. Не ожидая развития событий, попыталась припустить в сторону основного действия. Но запнулась о собственную ногу. Сломанную. Втянула воздух сквозь сжатые зубы. Похоть и Гордыня. Экстренное восстановление. Отвратительное ощущение даже без чувства боли. Смотреть и ощущать, как «линяет» верхний слой кожи и даже часть поврежденных мышц и костей — ужасно. Это будет сниться ей в кошмарах наравне с лицом ее… Создателя, если она выберется из этой заварушки. Не заорать или не грохнуться в обморок помогла все та же Гордыня, притупляя, кроме инстинкта самосохранения, еще и здравый смысл. Похоже, длительное ее использование негативно влияет на ясность разума… Теперь у нее в запасе оставалась едва ли пара минут. Способность Похоти невероятно сильна, но и столь же затратна. Ей даже показалось, что она стала поменьше ростом. Теперь Похоть, Уныние, Алчность и Зависть недоступны. Но это все неважно. Неважно, когда разрушитель ее и многих других жизней стоит практически перед ней. Разрушитель жизни Шигараки Томуры, ее родственника. Он — отвратительный монстр, но она знала, что Он говорил только правду. В настораживающей полным отсутствием звуков тишине раздались ленивые одинокие хлопки. — Нет!.. Девушка в два прыжка приблизилась к герою Нитей… С огромной дырой в животе, которой там не было секунды назад. У нее не было причуды излечения. Она не умела передавать свои причуды другим. У нее просто не осталось на это сил. — Нет… — Так твоя сила требует огромного опыта и контроля. Такую я не буду забирать. Твоя причуда не подходит характеру Томуры. А ты молодец, тринадцатая. Развиваешься быстрыми темпами. Я доволен. Она не плакала. На лице застыла пугающая маска отрицания. Слегка расширенные зрачки в распахнутых глазах, опущенные уголки губ и сетки капилляров, проступающих через прозрачную кожу. — Сдохни, тварь. Просто сгинь в пучинах Ада. Если я сегодня выживу. То клянусь. Когда-нибудь отправлю тебя туда лично. Удзумэ напоминала сама себе куклу, у которой подрезали несколько нитей управления. И теперь кукловод не мог направлять ее нормально, вызывая лишь дикие припадки. Она говорила рублеными фразами, не в силах на что-то большее. Голос просел и почему-то звучал совсем юно, но ей было глубоко плевать. Ответ мужчины заставил ее руки, разрывающую одежду на бинты для Лучшего Джиниста, дрогнуть. Ведь он не врал. — Я уже давно там, тринадцатая. Отлично, просто отлично, что я вызываю у тебя столь сильные эмоции. Мое время и так скоро придет. Шигараки Томура — тот, кто займет… Или уже занимает, да, тринадцатая?.. Все твои мысли. Пересечения судеб складываются как нельзя лучше. Ровно в тот момент, как Он замолк, на сцене появились новые действующие лица — Бакуго и Лига Злодеев, возникшие из воздуха с черной слизью. — Прости, Бакуго-кун. Удзумэ невидящими глазами смотрела на выскочившую из ниоткуда толпу. Точно, Бакуго… И… Шигараки Томура… — Учитель? — Опять провал, Томура? Но не надо расстраиваться… Девушка не слушала спокойный голос чудовища, а сосредоточила внимание на потерянной фигуре сидящего родственника. И она собиралась его спасти, если не помрет?.. Да ей самой нужен спаситель. Но никто к ней не придет, она сама сейчас встанет и пройдется по планам Создателя от всей своей необычайно широкой теперь души. Пусть ее и хватит всего на пару весомых шагов. — Все это… ради тебя. Удзумэ чувствовала, что если не вмешается сейчас, в переломный момент, то Шигараки Томура будет потерян навсегда. Не щадя голосовых связок, не боясь привлечь внимание, она прокричала: — Ты не один, Томура! Больше не один! Даже если не станет Лиги, я приду к тебе! Я… смотрю на тебя! — Отличные слова, тринадцатая. А теперь… Ты пришел убить меня снова, Всемогущий? Последнее слово, сочащееся острым сарказмом, потонуло в звуковой волне от их столкновения. Девушка едва удержалась на месте сама и удержала на месте тело Лучшего Джиниста. Явился герой номер один, но почему-то предчувствия только ухудшились. Он теперь будет бить на поражение, а Лига Злодеев атаковать Бакуго и, возможно, ее. За долю секунды она нашла лучший выход из ситуации: привычка принимать мгновенные решения и не колебаться пригодилась и здесь. Курогири и Даби — без сознания. Остальные смотрят либо на Бакуго, либо на Него. Пока их внимание отвлечено, а битва титанов не началась, она сделает свой ход. Первый удар сердца. Рывок на грани возможностей Гнева, — и она возле Курогири за спинами злодеев. Второй. Она запускает в его туман обе руки, активируя Зависть на полную катушку, не заботясь о последствиях. Третий и четвертый удары сердца. Лига разворачивается в ее сторону, а туман моментально перетекает на ее руки, открывая лицо Курогири. Девушка давится воздухом, чуть ли не теряя контроль. Мертвенно-бледное лицо, отпечатавшееся в ее подсознании. Лицо парня из Чистилища, единственного, кто сохранил личность и разум в проклятом месте. Лицо призрака, привязанного к Ному. К Курогири. Где-то на фоне главные герой и злодей обмениваются приветственными фразами, а для нее время замирает. «Я ведь тоже… должен был спасать жизни, а не отнимать их» Курогири-Ному и навечно застрявший в юности парень, привязанный к нему. Могут ли они быть… одной личностью?.. Ей отчаянно не хватает сил для «заимствования причуды». Надо больше, куда больше, если она хочет задержать Его хоть на секунду. Между моментом рывка и ее тихой, но отчетливой просьбой о помощи стоят всего шесть ударов сердца. — Одолжи мне свою силу, герой. Я знаю, меня ты слышишь. Помоги мне спасти кого-то сейчас. Еще один стук сердца, ближайшая к ней Тога Химико пытается атаковать, но рефлекторно отшатывается от нестерпимо яркой голубой вспышки. Ее услышали. Зависть поглотила силу парня-призрака до конца, а Алчность вступила в резонанс, на короткое время усиливая одолженную причуду. Она чувствует, как ее волосы меняются под действием переданных сил: вздымаются волнами, игнорируя гравитацию и растворяются в едином голубом потоке. На руках вместо темного тумана двумя подвижными кляксами перетекают мягкие лазурные сгустки. Знание о причуде приходит мгновением позже. Одновременно с этим Всемогущий кидается в атаку, а злодей спокойно выставляет руку вперед… Снова рисковый рывок из последних сил Гнева в их сторону. Приземление точно позади Всемогущего. Легкое головокружение от безумной скорости. Поломанные ноги окутаны мягкой голубой ватой, поддерживающей тело. Угрожающе увеличивающаяся рука злодея. Красные искры, собирающиеся к ладони. Кулак Всемогущего в нескольких метрах от него. Ее кровь на асфальте, расправленные в защитном жесте руки и полный мстительного превосходства взгляд в сторону Создателя. Ее голос, звучащий словно сквозь плотный слой ваты, повторяющий кем-то нашептанные слова: — Глаз Бури! Ничего не выражающее лицо в маске, но направленное точно на нее, гигантская стена из облаков, развернувшаяся за спиной, вой образовавшегося циклона в ушах, уносящий ее за собой… Остальное она оставит профессиональным героям. И темнота. Тела не чувствовала, только где-то на задворках сознания зачем-то реяла Алчность, не желая отключаться. Она вплотную подошла к своему пределу, зачерпнув многим больше, чем было позволено природой. Сдержала всего один удар, всего одну атаку, буквально принеся себя в жертву, продлевая активацию причуд за счет жизненных сил. Но Он в тот момент смотрел прямо на нее. Отвлекся в бою на смерть, чтобы бросить на «тринадцатую» взгляд. Удивленный взгляд, она была более, чем уверена. Ну, она была готова умереть после того, как расстроит хотя бы тысячную долю планов этой твари. Если померла — значит, больше не отведено судьбой. Уныние… О нет, Сарумэ Удзумэ является в некоторой мере фаталисткой. … И тем удивительнее было осознать эту мысль в полной мере. Она… все же осталась жива?.. Неожиданно, учитывая ее травмы… После сильнейшего локального урагана, образовавшегося от столкновения Облаков и мощнейшей воздушной волны, по приземлении вместо нее должна была остаться кровавая мешанина из костей и мяса. И кого ей благодарить за чудесное спасение?.. Почему-то ее смутно волновала активность Алчности. Словно с ней произошло что-то еще, напрямую связанное с Алчностью, пока она была без сознания. Части личности теперь могут отделяться или что?.. Удзумэ и так находилась в полной растерянности. Она почувствовала, как память отматывается назад. Ее догнали последствия длительного расходования жизненных сил организма Унынием и Похотью.