Семь грехов на пути героя

Сотриголова после ухода ученика 1-В класса устало потер глаза. Пересмотр графика нужен был не только Шинсо, но и ему. И без того немногочисленные часы сна сократились еще больше из-за потревоженных воспоминаний об Оборо и пробудившихся кошмаров. Сотриголова вздохнул, откидываясь на спинку дивана и прикрывая глаза. Он с начала учебного года хотел поближе познакомиться с Шинсо Хитоши, что-то в нем не давало покоя герою, едва уловимое ощущение, что они уже встречались. Но Кровавый Король охранял своих учеников не хуже сторожевой собаки, и на предложения о совместных тренировках отвечал резким отказом. А несколько дней назад затих и после бурного совещания по поводу подработки для первогодок подошел первым и попросил присмотреться к Шинсо. Мол, его причуда похожа на причуду Сотриголовы, ему будет полезно увидеть стиль опытного про-героя. После откровенного разговора с Секиджиро Шоту как током ударило. «Призрак» на заброшенной фабрике, безумство Сарумэ, причуда Шинсо. Контроль Разума. Паршивые ощущения. Даже «вспомнив» факт захвата сознания, мысли упорно съезжали с неприятной темы, щедро награждая Сотриголову головной болью. Понимал ли мальчик, насколько сильна его причуда? Что она может иметь и намного более длительный эффект? Что ему подвластно не только сознание, но и ум с памятью? Герой знал, что Сарумэ и Шинсо неизбежно окажутся в центре грядущих событий, связанных с Лигой Злодеев. Хотел бы он не втравливать в это противостояние детей, тем более, первогодок, но они были намертво повязаны друг с другом, а Сарумэ — с Шигараки Томурой и Курогири-Оборо. А раз девочка каким-то образом связана с Оборо, то их дела, пусть и косвенно, но касаются и Сотриголовы. Он просто не может позволить себе потерять Ширакумо… во второй раз. Еще и директор повторил просьбу Кровавого Короля практически теми же словами. Сотриголову действительно волновало состояние Сарумэ и Бакуго после похищения. И если за прямолинейным Бакуго он мог приглядывать практически круглосуточно, еще и Всесильный взялся за его воспитание, то Сарумэ совершенно никто не контролировал. Ни ее личностный рост, ни ее тренировки за исключением нескольких занятий с классным руководителем. Кровавый Король сам признался, что упустил из виду детали ее причуды и удовлетворился обещанием рассказывать о возникающих проблемах. Учитывая просьбу Секиджиро, девочка про обещание позабыла или не считала свои неприятности «проблемами». Ее скрытный друг не отставал. Что за беспокойные ученики. Скоро должен был подойти Бакуго, с ним предстоит отдельный разговор. Насчет дополнительных занятий для получения временной лицензии и нарушения правил общежития. Мидория добросовестно написал длинную объяснительную, отдраил общежитие с полу до потолка и побежал на учебу с удвоенным энтузиазмом. А второй участник безобразной драки исправляться не спешил. Если в отношении Мидории он и поумерил свой пыл благодаря Всемогущему, то на Сарумэ он реагировал по-прежнему остро. Сотриголова не видел причин для подобного отношения. Бакуго — умный и хладнокровный боец, несмотря на вспыльчивый характер. И если с Мидорией его явно связывала давняя и непростая история, то чем его «привлекала» Сарумэ, было совершенно непонятно. Шота был уверен: что-то произошло во время их совместного пребывания в плену у Лиги Злодеев. Точнее, он знал, что произошло, но не знал реакции Бакуго на поведение Сарумэ. Поговорить со Всесильным, которого мальчик уважает? Ничего не предпринимать? Вразумить самого Бакуго?.. Он подавил тяжелый вздох и прикрыл глаза. Как же сложно иметь дело с подростками. *** Гнев дрожала от непонимания, едва сдерживая кровожадные порывы. Стараясь не двигаться, яростно расчесывая руки до крови, скрючилась на полу. Впервые ей было страшно. Тело в первые секунды осознания отказывалось подчиняться, разум затопили животные инстинкты. Убежать, убить, съесть. Остальных состояний не было. Она была в теле совершенно одна. Она не чувствовала себя Сарумэ Удзумэ. Здесь был только Гнев. Она не знала, сколько времени прошло. Просто раз! — и Гнев вынырнула из небытия, приобретя тело и сносящие крышу желания. Убить, убить, убить. Разорвать, разорвать, разорвать. Сил на то, чтобы думать, куда делись остальные состояния, не оставалось. Рядом кто-то сидел, но из-за расплывающегося зрения Гнев не видела, кто именно. Она полностью сосредоточилась на том, чтобы оставаться неподвижной и не сорваться в беспамятное буйство. Эти времена позади. Позади, позади, позади. Но как же тяжело контролировать себя, когда сознание затопляет чистая, незамутненная остальными состояниями, неразбавленная оковами жесткого самоконтроля жажда разрушения. Гнев, бессильно скребя ногтями по нежной коже, издает тихий истерический смешок. Еще одно беспамятство назад она считала, что многое приобрела от своего «просветления». Но сейчас разум только мешал. Предыдущей безмозглой ей хватало разбитых до крови костяшек и бетонной стены для успокоения инстинктов Гнева. С осознанием себя, как части личности, она начала развиваться. Не только в силе и хитрости, но и в изощренности. Вместе с опытом растут и требования к «развлечениям». Осознание обрушилось на измученную борьбой с самой собой Гнев подобно ревущему потоку водопада. Да, да, вот она, причина, по которой она чувствует себя так паршиво. Не настоящая, фальшивка. Она совершенно одна в этой башке. И сдерживаться помогает только память о том, какой Сарумэ Удзумэ должна быть. Потеря контроля над собой равносильна смерти. Подмена, копия. Копирующая причуда. Твайс. Лига Злодеев. — Твайс, твою мать! Уничтожь меня! — Удзумэ-тян. О чем ты говоришь?.. Безжизненный голос очередного ее «создателя» выводил себя не хуже собственной кровожадности. — Если не грохнешь меня сейчас, то я сделаю это через минуту. Я — Гнев! Берсерк. Маньяк. Догоняешь? Умный и хитрожопый берсерк. В поле зрения скрюченной Гнева появилась часть колена. Голос зазвучал немного ближе. — Мы все здесь такие, Удзумэ-тян. Лига Злодеев же, помнишь? Психи, маньяки, отбросы общества. Чему удивляться. Она негромко зарычала. Гнев на дух не переносила задушевных бесед, с этим надо к Унынию или Блуду. Хотелось прибить Твайса за то, что использовал причуду через пень-колоду. Жаждал получить сеанс психоанализа от Сарумэ Удзумэ, а получил самый агрессивный обрубок личности, неспособный ни на что, кроме нападения. — И за каким лешим я тебе понадобилась, идиот? Языком чесать не по моей части, это к другим. — Я не знал, что так получится, Удзумэ-тян. Просто… В прошлый раз твои советы помогли. Я стал спать лучше. Могу обходиться без маски, если постараюсь. Как сейчас. Гнев не скрыла ядовитого сарказма. — Я безумно рада и все такое, но это к оригиналу. Я могу предоставить только быстрое избиение. Твой косяк — вот и исправляй. Убей меня, еще раз говорю. Твайс не двинулся с места, так и сидел на корточках перед шипящей тихие ругательства девушкой. Через некоторое время присел рядом. Гнев уловила табачный запах. Еще и курит у нее под носом, гад. — Твайс, глухой, что ли? Мое терпение не вечное, нападу же. И жалеть не буду, сам виноват. Я предупредила. Не один раз. — А нападай, Удзумэ-тян. Я провалился. Привел главу группировки якудза в наше убежище. А он… Он убил сестрицу Магне. Я теперь виноват в ее смерти. Эй, скажи мне, Удзумэ-тян. Как мне жить дальше? Ты же должна знать, много книжек психологических прочитала. Гнев стиснула зубы. Она успела расчесать себе руки до крови. Как ни странно, боль и противный запах дешевых сигарет отрезвляли. Теперь понятно, почему троюродный брат постоянно сдирает кожу на шее. Помогает держать себя в руках. Повисшая над ними тишина, прерываемая только уличным шумом, помогла немного прийти в себя и худо-бедно утихомирить желание избить Твайса до полусмерти. Поднялась, осмотрелась. Мужчина выкуривал явно не первую, судя по валяющимся вокруг окуркам, сигарету и безучастно наблюдал за ее действиями. Гнев принюхалась. Боги, он еще и пьян! Да с таким образом жизни все труды настоящей Удзумэ можно смело спускать в унитаз. Если у идиота это в порядке вещей, то через пару лет гарантированно откинет коньки. Она замахнулась ногой. Твайс не двинулся. Гнев широко улыбнулась и впечатала ботинок в лицо мужчины. Под подошвой раздался характерный хруст. Наверняка сломал нос. И ни единого звука, только глухой стон. Схватился за лицо, немного отполз от нее. Ни секунды сопротивления. — Придурок и слабак. Я не умею лицемерить. Я — Гнев. И я рада, что она мертва. Как думаешь, а что чувствуют семьи тех, кого она убила? Всего лишь справедливое возмездие по заслугам. Кажется, именно такое общество хочет построить Шигараки. Разрушить геройское общество и показать, насколько хрупка справедливость. Ну вот она во всей красе. Без прикрас в виде запретов на убийство и обязательного суда. Нравится, а, Твайс? Он молчал. Держался за разбитый нос и молчал. Из-под его дрожащих ладоней текла тонкая струйка крови. Гнев выпрямилась в полный рост. И принялась неторопливо прибираться в квартире, не обращая внимания на его хозяина. Подавлен морально и физически. А грязь и беспорядок Гневу не нравились. Отвратительно. Он заговорил через долгие минуты. Твайс ко всему прочему еще и тугодум? Неудивительно, что он пьяным решился сделать копию Сарумэ Удзумэ. Вон, до сих пор не дошло, что ее стоит уничтожить. Гнев же не остановится, она не привязана к Твайсу. Бледное эхо эмоций оригинала по отношению к мужчине позволило ограничиться разбитым носом, но это максимум Гнева, проявляющей чудеса выдержки. — Больно, Удзумэ-тян. Мне больно! Гнев недовольно поморщилась, подбирая мусор с пола. Надо было прибраться. Хороший удар прочистил мозги не только Твайсу, но и ей самой. Она — копия, не оригинал. Чистый сконцентрированный Гнев, опасный для общества. Надо было выяснить, сколько живут его поделки. Ограничение по времени, по его желанию или запасу прочности? — О, совсем кукушкой поехал, Твайс? Он глядел на пятна крови на руках, как зачарованный. Что-то бормотал под нос. Гнев раздраженно пнула его под ребра. Боже, дай сил все же не прибить его. Самый адекватный член Лиги, без него они пойдут в разнос еще больше. Но новость о том, что «сестрица Магне» мертва, была неожиданной. Надо было расспросить Твайса поподробнее. Гнев продолжила уборку, не обращая внимания на владельца жилплощади. Клоун. По ощущениям Гнева прошло часа два прежде, чем Твайс вернулся в более-менее адекватное состояние. Она успела повторно расчесать себе руки до локтя, перебинтовать и выкинуть к чертям все найденные запасы алкоголя и сигарет. Твайс на ее действия никак не реагировал, уделяя все внимание крови на ладонях. — Нэ, Удзумэ-тян. Я же настоящий? Если я не стал грязью после сломанного носа, значит, я настоящий? Я не… Клон? Или рассыплюсь от следующего удара? Гнев насмешливо фыркнула. Терпила этот Твайс. Игнорировать так долго ее оскорбления и наглость в квартире. Впрочем, на правду не обижаются. — У тебя в Лиге больше собеседников не нашлось? Не знаю я. Свою причуду что ли не знаешь? Злодей смотрел на нее несчастными глазами. Гнев пригляделась к нему попристальнее. Внешность обычная, не считая зашитого шрама поперек лба и разбитого носа. Светлые волосы, землянистый оттенок кожи, характерный для алкоголиков, голос с хрипцой. Позорище, какое же позорище. — Ладно, болезный. По блату составлю тебе список вопросов. Итак, ограничены ли копии по времени? Насколько слабее оригинала? Может ли другая копия сделать копию? Что случится с клонами после смерти оригинала? Насколько подробно ты помнишь момент получения психологической травмы? Твайс уставился в стенку стеклянными глазами. Гнев едва сдержала порыв пнуть его еще раз. Для профилактики. На самом деле, вероятность того, что Твайс был клоном, была чрезвычайно низка. Он был силен, раз задержался в Лиге Злодеев, где каждый первый был тем еще монстром. А копии, Гнев чувствовала это в себе, рассыпались буквально с полтолчка. Вероятно, они в разы слабее оригинала, потому и осталась Гнев одна в головушке. Она была на управлении, когда Сарумэ Удзумэ увела Лига Злодеев, вот она и скопировалась?.. Наверняка есть еще какие-то ограничения. Надо бы узнать. Гнев принялась нудно задавать вопросы, пытаясь это выяснить. Твайс, как ни странно, отвечал. Кажется, он немного утратил связь с реальностью, с головой нырнув в воспоминания. Даже выложил дрожащим голосом свою историю попадения в Лигу Злодеев. Гнев застыла, когда услышала причину его поехавшей крыши. — Поздравляю, Твайс, ты — идиот. Ты просто-напросто не можешь быть клоном. Он поднял на нее измученный взгляд. Где-то глубоко даже кольнуло сожаление к запутавшемуся психу, но быстро было погреблено под двойным раздражением. И по таким вот пустяковым причинам он ее скопировал?! Ей богу, если он не предоставит ей возможность хорошенько спустить пар, то она сделает это на нем. — Для этого есть целых две причины, Твайс. Выжил именно ты и не нашел трупа в квартире. Догоняешь? Твайс не догонял. — Боже, дай мне сил. Тугодум ты, злодей. Поясняю: ты сам сказал, что копии получаются ущербными в плане силы и слабее копируемого человека в разы. Сомневаюсь, что, будучи клоном, ты мог бы показать такой уровень силы. Тогда бы оригинал вообще был бы монстром на уровне лучших профессионалов. Вторая причина еще банальнее: в квартире после бойни не было трупа. Тот факт, что ты плохо помнишь события, никак не влияет. Трупа-то нет. Только море грязи, ты сам сказал. — Но как же… Столько времени… А вдруг… — Нет, Твайс, не вдруг. Даже учитывая, что ты сразу же сбежал оттуда, мертвое тело, в отличии от тебя, исчезнуть из квартиры не могло. И вернулся ты раньше полиции, раз кучки грязи от клонов остались. — Но я… Я… Она снова вышла из себя от его жалкого бормотания. Бросила швабру и подскочила к обшарпанному дивану. Скачки настроения тоже бесили, но Гнев ничего не могла с этим поделать. Гнев же. Не дожидаясь реакции, двинула кулаком с приложением энергии по лицу. Мужчина дернулся, как тряпичная кукла. Кажется, свалился в обморок. А Гнев почувствовала резкую усталость. Ну да, Чревоугодие же тю-тю, а вместе с ним и энергия для усиления. Видимо, при копировании в нее вложился некий минимум энергии, который она могла использовать до разрушения. Крайне небольшой минимум, но в обмен изрядно прочищает мозги и характер исправляет заодно. Желания прибить Твайса изрядно поубавилось. Он медленно приходил в себя. — Видишь? Живой и почти здоровый. Точно не подделка, гарантия лично от Гнева. Твайс подскочил и, не обращая внимания на яростный протест Гнева, схватил ее в охапку и закружил по комнате. Действительно силен мужик, чуть ребра не сломал. — Настоящий, Удзумэ-тян, настоящий! Мне больно, больно! Я… настоящий! Голоса больше не будут меня донимать, их не существует! Вырваться удалось не сразу. Только после того, как ногой заехала ему в живот, Твайс ее отпустил. Потом резко остановился посередине комнаты. Улыбка медленно стекла с его лица, фигура сгорбилась. — Теперь я один виноват в смерти Магне. Этот ублюдок Чисаки… Гнев вздохнула. Психическая нестабильность не проходит в миг. Когда мозги наконец-то заработали, Гнев задумалась над перспективами. Шикарный же источник информации. И шанс подобраться к Шигараки. Только вряд ли память копии доступна оригиналу, значит, надо все записать. И для следующей копии тоже. Пару минут пошуршав по шкафам, нашла блокнот с огрызком карандаша. Хоть что-то нашлось, уже хорошо. Пристроившись на диване, приготовилась записывать. — Ладно уж, выкладывай. Вижу же, что надо выговориться. И Твайс после недолгих колебаний заговорил. А причуда у него действительно страшная. Гнев запоздало подумала о том, что будет после исцеления Твайса. Он же сможет снова создавать копии себя. Которые, в свою очередь, создадут уже свои копии. Твайс сейчас уязвим перед психологическим давлением, после смерти Магне и осознания, что он никакой не клон. Ей надо хорошенько подумать, что предпринять. Ситуация поменялась. Бездумное махание кулаками отменяется. Может привести к катастрофическим последствиям. Через два часа Твайс охрип окончательно, а блокнот пополнился ценной информацией. Якудза. «Восемь Заветов Смерти». Восстановитель. Попытка переговоров. Если Лига Злодеев споется с якудза, ничего хорошего не выйдет. Гнев обернулась на задремавшего на диване мужчину. Он застыл в неудобной позе, веки тревожно подрагивали. Похоже, еще и не спал пару ночей. Гнев задумчиво уставилась на его шею. А ведь мужчина беззащитен сейчас. Она может легко его прирезать. Или сбежать, пока он спит. Она моргнула и покачала головой. Ничего такого она не сделает. Она не знает, сколько времени прошло с момента освобождения оригинала, не знает места, куда ее «призвал» Твайс. А если у его причуды существуют дополнительные ограничения, о которых он не знает сам, то она рискует истаять грязью прямо на улице без всякой пользы. И на него не повлияет, и в Лигу не проберется, и информацию не доставит. Девушка со вздохом наклонилась к мужчине. Надо бы ему кровь остановить и нос вправить. Благо, навыки, полученные другими состояниями, хранились в общей памяти и были доступны Гневу. На щеке отчетливо виднелся след кулака. Твайс не проснулся, только слабо поморщился, когда она не очень аккуратно приложила найденный в холодильнике лед к месту ударов. Твайсу невероятно повезло: у него не был сломан нос, только ушиб, что подтверждали тихое дыхание без сильных затруднений и ярко выраженных гематом. Насчет целости зубов она уверена не была, придется Твайсу обращаться к врачу Лиги, если у них есть таковой. Заслужил. Гнев еще раз просмотрела свои записи и вернулась к уборке, обдумывая дальнейшие планы. Ее стараниями к вечеру квартира была приведена в божеский вид. На улицу Гнев не рискнула выходить, чего доброго, узнают. Хозяин жилплощади все еще дрых, даже позы не сменил за несколько часов. Вот же… Создатель. Она пристроилась в соседнем кресле, прикрывая глаза. На всякий случай она подробно изложила в блокноте свои наблюдения. Если во время сна она превратится в грязь, а Твайс решит создать новую копию, то второй Гневу будет проще разобраться, какого черта происходит. Девушка зевнула, чуть ли не вывихнув себе челюсть, и заснула через несколько минут. *** На утро идея сделать копию Сарумэ, чтобы спросить у нее, как жить дальше, уже не казалась столь привлекательной. Очевидно, что все пошло не так и вместо мудрой и понимающей Удзумэ-тян, у него получилась женская версия Бакуго. Но как ни странно, «Гнев», как она сама себя назвала, все же его выслушала, убрала квартиру и убедила в… Точно! Он же настоящий! Мужчина подпрыгнул на диване, порываясь встать. Но отлежанные конечности и пульсирующая болью голова не позволила выполнить задуманное. Он с тихим стоном опустился обратно на диван. У него еще и похмелье в придачу. Непередаваемый коктейль. Пока он пытался собраться обратно в кучу, Удзумэ-тя… Точнее, неправильная копия Удзумэ-тян успела провести генеральную уборку в квартире и сейчас потягивалась на соседнем кресле, разбуженная его возней. — Проснулся наконец? Спешу обрадовать: у тебя в холодильнике мышь повесилась, так что надо идти за продуктами. Он глухо застонал. Он был морально вымотан последними событиями, так еще и из-за похмелья голова трещала. — Не так громко, Удзумэ-тян. Схожу, только позже. Удзумэ, увидев его страдальческий вид, только глумливо усмехнулась. — Что, похмелье мучает, алкоголик несчастный? А нечего так бухать. Ты в курсе, что с таким образом жизни тебе осталось от силы пара лет? Копия Сарумэ грохнула перед ним стакан и уселась рядом. Твайс жадно вылакал воду под ее скептический взгляд. Ясно же, что вопросы были риторическими. — Я бы советовала тебе сдать анализы в больнице, может, ты уже и печень себе посадил. Или легкие угробил. Но вряд ли у тебя есть такая возможность. У Лиги есть свой врач? Твайс вяло покачал головой, на что она взорвалась новой порцией боли. — Когда надо, нас латает Курогири. И у Гирана есть связи. — Сожалею. Если есть трещины лицевых костей, то все плохо. Но вроде говоришь, значит, пронесло. Поздравляю. Удзумэ-тян говорила так, словно это произошло не по ее вине. В голове была каша, но ее ворчание заставляло отвлечься от тяжелых мыслей на тему Магне. Хотя места ударов болели, да. — Удзумэ-тян, сжалься. Я не могу двигаться. Оказалось, что она выкинула его запасы сигарет и алкоголя. Жестоко. Но Удзумэ-тян относилась к нему, как к человеку. Даже ее агрессивная копия старалась помочь по мере сил. Весьма своеобразно и с травмирующими последствиями, но помочь. — Тогда бабла дай, я сама сгоняю в магазин. Уже нашла в твоем бардаке подходящие шмотки. Тоге хотел подарить, да? Твайса хватило только на один кивок. Удзумэ-тян даже в агрессивном состоянии была невероятно догадлива. Через час он уже сидел за столом, уплетая приготовленный омлет за обе щеки. Он и близко не подозревал, что жутко соскучился по нормальной еде. Давящая на плечи вина немного отступила. Гнев, как она попросила себя называть, обозвала его «тупырем» и в невежливых выражениях высказала, что она думает о Магне и о ее смерти в целом. — Твайс, что-то я не заметила, чтобы у тебя была вторая причуда Предвидения. Это она рванула на неизвестного противника с целью убить, а не ты. За что и поплатилась. Или ты отказываешь взрослой тетке в способности делать собственный выбор? Мужчина вспомнил вчерашние слова девушки про справедливость. Может, она права. Может… Но… Терять товарища все равно больно, кем бы он ни был. Магне приняла его таким, каким он есть. Лига Злодеев сделала для него то, что не смогло сделать общество. — Нет, но… если бы я его не привел, то Магне была бы жива. Почему… Шигараки запретил нам убить этого ублюдка? Гнев поморщилась, сидя напротив. На маленькой кухоньке было всего два стула, которые они и занимали. Удзумэ помолчала несколько минут. — Я не знаю, что творится в голове у него. Хороший вопрос. Брат умный, даже гениальный, но ребенок. Трудно предсказать ход его мыслей, еще и его… Учитель в детстве голову заморочил. Он вряд ли ясно понимает, что хочет, Твайс. Так что может как и нацелиться на уничтожение якудза, так и создать с ними союз. Мужчина вскинулся. Объединиться с этими выскочками?! С ублюдком, что убил Магне одним движением руки?! А ведь Шигараки… Шигараки может. С трудом обретенное спокойствие затрещало по швам. Дикий коктейль из злости, страха, тоски и обиды мешал нормально мыслить. — Удзумэ-тян! Идем со мной. Ты же его родственница, ты сможешь его убедить не делать этого! Она доела свою порцию прежде, чем ответить. Неторопливо помыла посуду. Выудила откуда-то из шкафа бандану. — Вряд ли он меня будет слушать. Но не торчать же мне здесь. Возьми ответственность за свое творение, Твайс. И называй меня Гнев. — Э? Э-э-э! Удзу… Гнев… Нет, это слишком странно. Удзумэ-тян. Нет-нет, я не могу ответить на твои чувства, я уже люблю Тогу-тян! А… Прозвучало грубо, да?! Гнев косо на него взглянула. — Действительно дурак. Как можно было прийти к таким выводам? Я копия твоего производства, так что ты за меня отвечаешь. И если что, останавливать меня будешь ты. — А… Хорошо, Удзумэ-тян. Копия посмотрела на него, как на несмышленого ребенка. Эй, он вообще-то старше! Позже он обязательно вернется к этому вопросу. Когда окончательно протрезвеет. — И иди, помойся перед выходом. Несет же, как от помойки. — Ты жестока, Удзумэ-тян. Она демонстративно отодвинулась на другой конец дивана и насмешливо прищурилась. — Правда жестока.