Семь грехов на пути героя

— Кха… Я это учту, да. А пока… А пока Игра продолжается, минут на десять ее еще хватит. Хотя на такую трату энергии она не рассчитывала. Зато стала, как новенькая, заодно все свежие шрамы и синяки ушли. Все, что причуда считала лишним в организме или поврежденным, Блуд откатил до некого «стандарта». Удзумэ засмеялась, как ребенок. Господи, да она и была ребенком, несмотря на весь свой выпендреж. Сначала совершенно эгоистичное желание Игры, потом необдуманное, детское поведение в полете. А ведь… Причуда была на удивление продуманной, если забыть про трудности с психикой. Было бы неловко, если после первого использования Блуда она бы до смерти застряла в пятнадцатилетнем теле. Просмеявшись, Удзумэ осторожно отпустила Гордыню. Идеально, никакого дискомфорта. Лишь небольшая усталость, но это не удивительно. Напряжение ее мгновенно отпустило. Нет, больше она так рисковать не будет. Лучше потратиться на полноценную защиту, чем на Блуд. Блуд — это крайнее средство. — С-с-с-сарум-м-мэ?! Т-т-т-ты!.. Т-ты!.. Она неторопливо повернула голову. Ее все же нашли. Хм? Это мальчик из А-класса. Точно, Иида Тенья, тот, из инцидента с Пятном. Ну, с его скоростью, неудивительно. Удзумэ и не подозревала, что невозмутимый староста А-класса может так округлять глаза. Не очень приятно, когда так смотрят. Как на воскресше… А, ну да. Он, наверное, видел начало этой метаморфозы под действием Блуда. Но нервишки-то должны быть покрепче у будущих героев. Да и… Игра все еще длится. Она выжмет из нее максимум, прекрасно понимая, что с появлением свидетеля ее промаха по завершении ее ждет длинная лекция от Исцелющей девочки. Так что она хорошенько повеселится напоследок. Очкарик не мог найти слов то ли от шока, то ли от страха, но Удзумэ не дала ему еще больше времени, чтобы сориентироваться. Добыча решила сама выйти на охоту. Пусть и понарошку. Применять Уныние она поостереглась, не хватало еще располовинить кого-нибудь, как того Ному в Хосю. Но проверить свои силы против третьего, как и она, места Спортивного фестиваля, еще и с скоростной причудой, было интересно. Низко пригнувшись и уперевшись руками в асфальт для лучшего старта, Удзумэ вновь включила Гнев на полную катушку. Да будет битва! …Битвы не получилось. То ли Ииде не хватило скорости реакции, что было маловероятно, то ли он все еще не отошел от увиденного. Нет, правда, нервишки у А-класса слабоваты. А ведь у них там целый Бакуго. Странно. Или это один староста такой чувствительный? — С-с-с-с-сарум-м-м-мэ!.. Ч-ч-что т-ты т-т-творишь?! Удзумэ за две секунды оказалась за спиной очкарика, подняв небольшие облачка пыли. Он все еще стоял каменным изваянием, когда его проигрыш уже был предрешен. — Ара~, но так совсем неинтересно, Иида Тенья-кун. Я слишком быстро выиграла~, — Удзумэ ехидно ухмыльнулась, сообщая шепотом старосте А-класса очевидную вещь. Тот вздрогнул и попытался дернуться в сторону, уходя от противницы. Естественно, у него ничего не вышло, Удзумэ же не дура, его скорость в несколько раз превышает скорость Удзумэ. Поэтому она лишила его этого преимущества — у Ииды была достаточно широкая спина, чтобы удобно за нее зацепиться. Очкарик проиграл, когда ее руки обвились вокруг шеи врага, а ноги — вокруг туловища. Теперь от нее просто так не избавиться. Этот человеческий танк просто не сможет так извернуться, чтобы ее скинуть. Иида словно прирос к месту, превратившись в статую. Даже его возмущенно-агрессивное лицо закаменело. Да что уж, даже его очки выражали полное охреневание от ситуации. Спустя пять секунд Иида все еще не двигался, бессмысленно глядя на то место, где остались мелкие трещины от ее низкого старта. Удзумэ даже потыкала его в щеку. Ноль реакции. Ну, так не интересно. Что Тодороки, что этот староста. Никакого веселья с ними. Но куда-то прятаться было уже поздно, слишком мало энергии осталось после Гордыни и прожорливого Блуда. Да и усталость от удачной Игры накатила. А на Ииде, оказывается, удобно лежать. Она зевнула. Потом подумала и зевнула еще раз, навалившись на Ииду. Хм, заторможенный он какой-то. — Вези меня обратно, мой конь. Главное, чтобы Нейто не узнал. Ревнивый немного. Ха-а-а~. — Сарумэ-са-а-а-ан! П-пожалуйста, покинь мою спину! Неп-п-п-прилично это! — Не бурчи, староста. И что за глупое построение фраз? А-класс странный. — С-с-сарумэ-сан! Праведное возмущение осталось ею проигнорированным. Ииде явно не хватало гибкости, так что все его неловкие попытки избавиться от заплечной ноши не увенчались успехом. Удзумэ разве что не присвистывала, дожидаясь, когда очкарик все же отнесет ее… хоть куда-нибудь. Тратить энергию в ноль не хотелось, вдруг ей еще убегать от учителей, если совсем худо будет. Спустя еще несколько минут невнятных попыток скинуть ее или воззвать к совести их, наконец, нашли. Сначала Шишида, а следом и Кан-сэнсэй. Через короткий промежуток подтянулись остальные «догоняющие». Они выглядели обеспокоенными, и у Удзумэ хватило мозгов скроить виноватое лицо, пусть она искренне считала, что подобная тренировка полезна всем. Даже учитель, вон, хорошо размялся. А то за бумажками и уроками совсем форму потеряет. — Сарумэ… И не стыдно тебе? Закончила? О, отлично, Кровавый Король не выглядит злым. Усталым, скорее. Начал привыкать? Но она извинится, на всякий случай. — Простите, Кан-сэнсэй. — … Не стыдно ведь, Сарумэ. — … Зато Вы оживились, Кан-сэнсэй. Кажется, она немного ошиблась в расчетах, потому что учитель шагнул к ней с таким постным лицом, что Удзумэ невольно дернулась и смерила Кан-сэнсэя подозрительным взглядом. Не забыв посильнее вцепиться в Ииду. Он явно быстрее будет. — Сарумэ. Мы идем к Исцеляющей девочке. Сейчас же. Она будет очень, очень рада тебя видеть. Раз уж меня уже не слушаешь, может, у нее получится. Удзумэ ни на секунду не поверила добродушной улыбке учителя. Нельзя соглашаться, а то точно случится что-нибудь плохое. Надо делать ноги. — Бежим. — Ч-что? Очкарик все еще не отошел от шока и смотрел на приближающуюся фигуру Кровавого Короля с долей недоумения, непонимающе хлопая глазами. — Бежим, староста, быстрее! Нас сейчас убивать будут! Давай-давай, стартуй! Но Иида застрял на месте, явно не догоняя ситуации. Удзумэ, не церемонясь, несильно хлопнула его по щеке, чтобы привести в чувство. Кан-сэнсэй шел не торопясь, с пугающе-расслабленным выражением лица. Удзумэ, ощущая подступающие неприятности обострившимся шестым чувством, пришпорила бока Ииды, как коня, и зашипела тому в ухо уже на полном серьезе: — Валим, валим отсюда, староста! Тебя, как соучастника, загребут, так что включай последнюю скорость, если не хочешь, чтобы нас поймали. Очкарик, наконец, отмер и поддался на уговоры. Да, молчаливая безмятежная улыбка Кан-сэнсэя включает инстинкт самосохранения на раз. В рейтинге героев, похожих на злодеев, учитель занимает далеко не последнее место. Нервы у Ииды сдали, когда Удзумэ гаркнула ему на ухо: — Ходу! Не вполне понимающий, что делает, староста подпрыгнул на полметра и рванул в ближайший проулок. Они были недалеко от выхода, так что не успели заблудиться, Удзумэ охотно подсказывала Ииде, куда двигаться. До общежития прокатилась с ветерком. Сарумэ, у которой из головы за несколько минут в пути начали выветриваться всякие глупости, чувствовала подступающий ужас. Но вместе и с ним не отступившее дурное веселье. И самое странное — Удзумэ совершенно не чувствовала себя виноватой. Противоречивые ощущения ввели в ее ступор. Она точно знала, что так поступать не стоит. В конце концов, она чуть не померла по собственной глупости. И одновременно с этим все, что она испытала после удачного исхода — мимолетную досаду на себя. Ну, еще и зареклась выучить преподанный жизнью урок, да. Такое чувство, что… Она начала привыкать к периодическому буйству адреналина. А когда в пятой точке вновь зазазудело и потянуло на приключения, просто создала необходимые для этого условия. И ведь теперь это не Гнев или Блуд, Удзумэ четко это понимала. Подобная «Игра» дарила необычное чувство душевного подъема, словно бы позволяла вдохнуть полной грудью без ставшего привычным напряжения и вечных ограничений. Удзумэ тряхнула головой. Такого никогда не было. И ничего похожего из психологии она не могла припомнить. Практически позабыв про грядущее наказание, она метнулась в комнату Хитоши. Та была закрыта, пришлось пробираться через балкон, который друг специально оставлял открытым. По пути Удзумэ прихватила несколько книг у себя, некоторые были и у Хитоши. Быть глупым образом обнаруженной в собственной комнате взбешенным учителем не хотелось. С неким опасением она погрузилась в чтение, стараясь понять, что происходит. Некоторые подсказки у нее были, но не более того. Во-первых, это явно было связано с влиянием причуды. Во-вторых, странное желание «Игры» появилось не позже и не раньше того момента, как она достигла предела накопленной энергии. Раньше она резонно боялась экспериментировать, слишком легко могла не удержать контроль, как с Унынием на Спортивном фестивале. Энергия постоянно стремилась наружу, и ее было сложно удержать, только с полной концентрацией. Как она и подозревала, ее возможности медленно росли, но росли и сложности с их контролем. В точности, как с Гневом до объединения. Накапливать слишком много энергии за раз становилось опасным. Сегодня это была «Игра», но Удзумэ не могла предсказать, что будет в следующий раз. И понять происходящего. Может, виноват Гнев, дестабилизирующий все остальные состояния. Может, это последствия развития причуды. Слишком мало информации. Через час Удзумэ отложила книгу в сторону и задумалась. Желание «Игры» не могло быть обсессией*, потому что обсессия длится больше нескольких часов и повторяется через неопределенные отрезки времени. «Игра» не напоминала навязчивую идею, у нее не было никаких физиологических симптомов. Наоборот, она чувствовала себя прекрасно, на пике своей формы. Больше ее состояние походило на своеобразную форму катарсиса*. Это объясняло бы и ее эйфорию, и саму «Игру». Уж эмоциональную встряску ей точно обеспечат, когда найдут. Немного поразмыслив, Удзумэ решила сделать ход конем. Раз уж влипла, так хотя бы выберется с меньшими последствиями. Все равно прятаться долго не выйдет, у нее завтра встреча с героем Йороймушой. Все еще непонятно, что он от нее хочет, но упускать случай встретиться с топовым профессионалом было бы глупо. Лучше сдаться сейчас, а на завтра у учителей не останется выбора, как выпустить ее из-под домашнего ареста и приостановить наказание. Удзумэ, окончательно успокоившись, ловко спустилась с балкона. Она не занималась паркуром серьезно, как Хитоши, но на акробатике проделывала и не такие трюки. Короткими перебежками направилась в главное здание. На территории школы кусты и деревья были очень удобно расположены. Когда пробиралась через главный вход, краем глаза заметила Гончего Пса, заведующего учебной частью. Выглядел он не очень расположенным к беседам, судя по громкому рычания и резким движениям. Если уж его подрядили на поиски, то ее найдут совсем скоро. Она поспешила скрыться за дверью и почти бегом достигла медпункта. Сюда Кан-сэнсэй еще не добрался, и Удзумэ поспешила сдаться Исцеляющей девочке, изрядно приуменьшив произошедшее. Медсестра смерила ее подозрительным взглядом, но кивнула на ближайшую кушетку. — Я, конечно, рада, что ты пришла ко мне, не дожидаясь осложнений, но что такого случилось? Неужели у Секиджиро все же получилось достучаться до твоей совести? Удзумэ недоуменно посмотрела на Исцеляющую Девочку и не удержалась от вопроса: — Почему совести? Медсестра обернулась, оторвавшись от поиска лекарств, которые могут понадобиться. — Потому что мозгов в твоей головушке, до которых можно достучаться, нет. Видимо, вышибли все своими бездумными тренировками. Остается небольшая надежда на совесть. Ладно, показывай, что тебя беспокоит. Удзумэ, немного пристыженная, но не сломленная, на всякий случай отодвинулась подальше от Исцеляющей девочки, чтобы до нее не дотянулись сразу. — Понимаете, мы тренировали скорость и реакцию… Я немного не рассчитала силу и сломала ногу. Медсестра смотрела на нее скептически, учитывая, что до медпункта она дошла на своих двоих. — Ну, и применила одну из способностей, которая мгновенно восстанавливает повреждения. Медсестра задумчиво покивала, внимательно обследуя травмированную раньше конечность. Через несколько минут она рассеянно забормотала: — Ясно-ясно. Ты в полном порядке. Настолько здорова, насколько вообще может быть человек. До безобразия аномальная способность. Та же, которую ты применила в Камино? Но тогда ты даже стоять самостоятельно не могла… Удзумэ поспешила «расколоться» под строгим взглядом медсестры. Подробностей Блуда она не объясняла никому, даже Хитоши, слишком уж неприглядной эта способность была в действии. И очень затратной. Но могла спасти жизнь, так что Удзумэ терпеливо избавлялась от страха и брезгливости, читая медицинские энциклопедии и анатомические справочники в последнее время. Помогало, сегодня ее даже не вывернуло от вида сползающей кожи и голых костей с кусками мяса на них. Так, легкий дискомфорт и предстоящая бессонная ночь. — Да, просто тогда у меня не хватило сил на повторное применение. А когда у меня совсем-совсем кончается энергия, то мне требуется больше времени, чтобы восстановить и ее, и привести тело в порядок. Единственное, я спать сейчас хочу. Удзумэ умолчала про то, о чем ее предупреждал врач в больнице: если такое повторится и дойдет до полного опустошения резерва, то она начнет расплачиваться не энергией или жизненными силами, а годами жизни. Удзумэ не совсем понимала как, но поверила на слово. В конце концов, если ситуация снова повторится, то в тот момент ей уже будет все равно, чем расплачиваться, потому что наверняка на кону будут жизни. Так что никому знать об этом не надо. — Отлично, тогда остаешься на ночь здесь, понаблюдаю за тобой. Мало ли что, могут быть скрытые или отложенные по времени последствия. Уникальные причуды всегда имеют двойное дно. — Уникальные? Медсестра кивнула. — Ах да, вы же еще этого не проходили. Уникальные — те, которых не было до этого в общем реестре. Принципиально новые. Твой беспокойный друг, Шинсо Хитоши, к примеру, обладает редкой, но не уникальной. Исцеляющая девочка давала пояснения по ходу дела, пока заполняла какие-то бумаги за столом. Девушка кивнула, принимая новую информацию к сведению. Через полчаса тишины дверь дрогнула под громовыми ударами. Удзумэ прикинулась спящей и постаралась принять как можно более несчастный вид. В медкабинет, судя по звукам, ворвалась целая толпа. Они заговорили все вместе, из-за чего установился многоголосый гвалт. Удзумэ упорно притворялась глухой и мертвой. Спящей уже не выходило, потому что такой шум разбудил бы любого. Исцеляющей девочке почти сразу удалось заткнуть всех, заставив говорить по очереди. Первым высказался несдержанный Гончий Пес, из рычащих фраз которого ничего не было понятно. Впрочем, его злость ощущалась без всяких слов, он умел подавлять аурой, как и Кан-сэнсэй. Узнав, что его ученица здесь, жива-здорова, он с минуту молчал, пока Хитоши и Нейто, которых Удзумэ узнала по голосам, вопрошали, что с ней случилось. Потом учитель схватил ее за шкирку и хорошенько встряхнул. Удзумэ пришлось «проснуться». Скользнув взглядом по неестественно спокойному лицу Кан-сэнсэя, она повисла тряпочкой в сильной хватке и попыталась невинно похлопать глазками, чтобы разжалобить бледного учителя. Тот на трюк не купился. — Сарумэ! — учитель практически прорычал ее фамилию, напомнив Гончего Пса, — что это было? Мне посадить тебя под замок, выпуская только на уроки? Исцеляющая девочка, Вы знаете, что сделала эта… эта… пустоголовая идиотка?! Мы успели подумать, что она умерла! Она упала с высоты нескольких десятков метров и сбежала с места падения! А если бы ты умерла по дороге?! Когда Иида Тенья из А-класса сбежал с тобой за плечами… Сарумэ, ты выглядела настолько бледной, будто прямо там готова была отдать смерти душу. Удзумэ закашлялась. Ей стало неловко. Она как-то забыла, что за нее могут волноваться даже после благополучного исхода. У нее атрофировалось чувство опасности? Да вроде нет, она всегда соблюдает осторожность. Сегодняшнее падение было случайностью, урок она вынесла, но Кан-сэнсэй не умел читать мысли, так что надо извиниться. — Простите, Кан-сэнсэй. Я просто испугалась… Вашего выражения лица, вот и подбила Ииду-куна убежать, пока вы немного не успокоитесь. Но со мной все в полном порядке, честно. Блуд работает, ничего не болит, дышу полной грудью… — Дышишь?! Сарумэ, а ну-ка, расскажи нам с Исцеляющей девочкой, какие именно травмы ты получила? Учти, если соврешь, то после просмотра записи твоего отлова по всему полигону я посажу тебя на цепь и поселю в медпункт до выпуска. Удзумэ обреченно вздохнула. Кажется, она слишком расслабилась после «Игры»… *** Кровавый Король с трудом сдерживался, чтобы не добить нерадивую ученицу. Чтобы уже не мучалась. А то старается, старается, а помереть никак не может. И самое паршивое — он не мог придумать достойного наказания. Сарумэ уже дала подробные объяснения, почему у нее временно помутился рассудок, и было не похоже, чтобы она врала. Она в принципе относилась к своей причуде очень серьезно, что не могло не радовать. Но она, к сожалению, также серьезно относилась к тренировкам, не считая преградой «легкие» травмы. И вот, результат. По косвенным признакам и рассказу ученицы, сломанные ребра, проткнутое легкое, покалеченные ноги и куча более мелких травм. Парадокс состоял в том, что ученица полностью восстановилась за несколько минут. Буквально сбросив не только кожу, но и части костей с травмированными тканями, оставив все это на месте падения. Исцеляющая девочка только качала головой и удивлялась, как Сарумэ не окочурилась от болевого шока сначала при соприкосновении с асфальтом, а потом и при действии способности. Если бы не вторая способность, позволяющая глупой девчонке игнорировать боль, то она стопроцентно умерла бы, не от одного, так от другого. Назначить справедливое наказание не позволял и тот факт, что в произошедшем была доля его вины. Слишком привык к скорости Сарумэ, не подумал, что она не сможет увернуться или закрыться, вышел из себя и использовал причуду на полную силу, даже не подозревал, что Сарумэ не сможет вызвать свой стеклянный шар, чтобы зависнуть в воздухе. Если бы она промедлила хоть немного, то могла умереть на месте. И Секиджиро винил бы себя в этом до конца жизни. Не рассчитал, не проследил, не успел. Кровавый король, глядя на серьезную ученицу, устало выдохнул. Что за беспокойный класс. Еще и эта ее странная «Игра». Сарумэ обозвала ее каким-то ругательным термином из психологии и предположила, что так проявляется «наследие» от Гнева. А раньше не случилось, потому что почти каждый день занималась физическими тренировками и не позволяла энергии копиться слишком долго. А тут решила попробовать и вуаля — даже под присмотром учителя чуть не случилась трагедия. Просто немыслимо — «играющую» ученицу в ограниченном пространстве не смогли поймать профессиональный герой и больше дюжины учеников. Когда Сарумэ слегка слетела с катушек, кто-то из его детишек позвал на помощь А-класс. И никто не мог ее догнать. Те, кто мог отследить ее передвижения, просто не успевали, а из ребят со скоростными причудами был только староста А-класса, брат Ингениума, но он был слишком массивным, чтобы протиснуться в трубу или узкий переулок, чем Сарумэ бессовестно пользовалась. Та же проблема была у Шишиды. Ко всему прочему, глупая ученица умудрилась навостриться создавать стеклянные трамплины для передвижения в воздухе, так что ее поимка усложнялась чуть ли не вдвое. В итоге Секиджиро зашел в тупик. Можно было, конечно, запретить ученице экспериментировать с большим количеством энергии, но проблему это не решит, наоборот, может усугубить. Оставалось только дождаться завтра и надеяться, что герой в доспехах Йороймуша хоть что-то об этом знает. И он не мог придумать достаточно строгого наказания. Конечно, заставила Сарумэ его побегать и понервничать, очень сильно понервничать, но ее уже хорошенько пропесочили на эту тему. И он, и Исцеляющая девочка, и одноклассники, и даже староста А-класса, который поддался на провокации Сарумэ и не получил на орехи только потому, что Айзава был занят тем ужасным инцидентом с бандой якудза, где отметились его ученики. Глядя на балаган в В-классе, Секиджиро только качал головой. Больше всех его поразил Шинсо: он не устраивал нудных лекций на тему безопасности, как Кендо, не таскал из столовой побольше еды «страдающей», как Тецутецу или Цунотори, не сверлил тяжелым взглядом, причитая «Я же говорил!», как Монома. Шинсо зашел в медпункт всего на пять минут: убедился, что чокнутая подружка в порядке, устало вздохнул, отвесил щелбан, заявил, что правильно ее на подработку не пустили, и вышел. А потом подошел к Секиджиро и на полном серьезе спросил, правда ли учитель собрался запереть Сарумэ в медпункте и посадить на цепь. Кровавый Король аж поперхнулся от его тона. Он до сих пор не мог понять, шутит этот ребенок или нет. Видимо, злился на подругу за неоправданный риск. Так и не придумав за один вечер достойного наказания для Сарумэ, Секиджиро малодушно решил предоставить выбор Йороймуше-сама. В конце концов, Сарумэ сама понимала опасность своего импульсивного поступка, а опытный герой мог назначить максимально полезное для ученицы наказание. Впрочем, у Секиджиро создавалось ощущение, что для Сарумэ ничего не является настоящим наказанием. Она все воспринимала, как тренировку. А отдыхать долго, как выяснилось, чревато новой «Игрой». — Ладно уже, спи, Сарумэ. Завтра поговорим насчет твоего наказания, несчастье ходячее.