Семь грехов на пути героя

Удзумэ оскалилась в ответ на очередной крик и подавила желание поковырять в ухе. В самом деле, сколько было можно орать. Прошлые владельцы Один-За-Всех были такими шумными. И наивными. Если бы она хотела кокнуть Мидорию, она бы это уже сделала. Ох, пардон, слова-слова, она должна следить за речью даже в мыслях. Естественно, она довольно быстро заскучала в Чистилище наедине со своими мыслями и воспоминаниями Все-За-Одного. Все, что можно, было переварено, новых теневых Ному не появлялось. И она… ну, отправилась в путешествие. Немного экспериментов, много спекуляций с пространством и каналами связи… И вуаля! Она в сознании Одного-За-Всех. Путь туда был похож на зеркальный лабиринт над пропастью. Мало того, что входа технически не существовало, так еще и пришлось сначала расковырять кровно-ментальную привязку, оставшуюся от покойного «дорогого отца», чтобы попытаться отыскать канал от Все-За-Одного к Один-За-Всех. Увлекательное занятие было. Но благо, шаблон действий у нее уже был — подобным образом Все-За-Одного проникал в ее сознание. Комбинация нескольких причуд и ее природы. Чистилище после «апгрейда» воспоминаниями «дорогого отца» подчинялось ее воле почти беспрекословно. И она не боялась никому навредить — никого не осталось. Как только она поняла механизм роботы путешествия по слоям сознания, дело пошло на лад. Пламя на плече послужило своеобразным проводником, содержа слепок всех связей Все-За-Одного, кровных и ментальных. Отследить определенную нить-воспоминание к первому владельцу Одного-За-Всех не составило большого труда, учитывая, что биологический отец перманентно, двадцать четыре на семь, пассивно отслеживал… или лучше сказать «чувствовал»?.. Один-За-Всех. К тому же, у нее было свое собственное воспоминание о нужном человеке, ее «дяде» — ключу к возможному перемещению. Куда труднее было найти способ разорвать пространство Чистилища и настроить точку соприкосновения с пространством Одного-За-Всех. Так что Удзумэ приготовила «путеводную нить» и начала экспериментировать. Иногда пламя на плече выходило из-под контроля, чуть ли не сжигая ее, иногда отскакивало от «стен» Чистилища обратно, опять-таки не самым безопасным образом, но в итоге подвернулся удачный случай: Удзумэ почувствовала едва заметную активность на другом конце «нити» и немедленно провалилась туда тем же методом, которым затащила Все-За-Одного в Чистилище. Все, что ей было нужно, — имя нужного человека. Йоичи Шигараки, первый владелец Одного-За-Всех и брат Все-За-Одного. Необъяснимо человеческими словами, Удзумэ перешла на новый слой пространства, словно шагнув в зеркало. Но времени осмотреться ей не дали, потому что кроме искомого джентльмена, она обнаружила еще несколько теней в придачу. Один краткий миг они таращились друг на друга, а потом одна из теней завопила: — Бей вторженца! И все покатилось к чертям. В Чистилище Удзумэ была бы сильней их всех вместе взятых, но новый слой пространства имел немного другие правила игры. Куда меньше Чистилища, куда нестабильнее, и вьющийся дым вокруг. Чертов дым, который она никак не могла заставить подчиняться себе. Этот факт невероятно бесил, но она умела держать себя в руках. Хорошо, что у нее оставалось пламя, в котором содержались воспоминания Все-За-Одного. Манипуляции с ним приносили фантомную боль и ей тоже, но кажется, это единственная вещь, которая стояла между ней и жаждущими крови бывшими владельцами Одного-За-Всех. … Да, она немного запаниковала, но высокая стена ядовито-синего пламени эффективно отпугнула нападающих. Почему-то она была уверена, что использовать свой собственный огонь для защиты было бы не лучшей идеей. А вот остаточное пламя «дорогого отца» — другое дело. Оно, как бы не было прискорбно признать, было сильнее и будто действительно могло отравить. Тени с агрессивным шипением отскочили назад, но остались ходить у края, ожидая подходящего момента. Удзумэ выпрямилась во весь рост, прочистила горло и хорошо поставленным голосом известила: — Мое имя — Сарумэ Удзумэ. У меня нет намерений причинить вред вам или Мидории. Я не ожидала увидеть здесь кого-то, помимо дяди, так что… — Дяди?! Ребенок того ублюдка?! — многоголосый злой вопль заглушил ее слова и тени закружили вокруг еще агрессивнее. Упс, неправильный выбор слов. Не следовало называть первого владельца так. Но в мыслях она привыкла величать его «дядей», а не по имени, чтобы случайно не активировать путь раньше времени и не застрять где-то между Чистилищем и этим местом. Веселье продолжалось некоторое время, пока это не надоело самому Йоичи и наставнице Всемогущего, Нане Шимуре. Они попробовали успокоить остальных, но невовремя обнаружилось, что ее настойчивое присутствие не дает нормально спать Мидории, а она переместилась к ним как раз, когда тени пытались поговорить с ним, так что цирк начался по второму кругу. Удзумэ закатила глаза на претензии и неаккуратно обронила, что и у них и так тут такая «коммуналка», что ее появление вряд ли сыграло решающую роль. Тени предсказуемо оскорбились. Это было бы забавно наблюдать, если бы ее буквально не пытались стереть из мироздания. Она раздраженно вздохнула и попыталась еще раз, вклинившись в короткую паузу между визгами и криками: — Послушайте, я вам не враг. Более того, Все-За-Одного мертв… Тени взорвались неверием и негодованием, но Удзумэ прежде, чем снова поднять успокоившуюся стену огня, успела заметить, что глаза Йоичи удивленно расширились. Он вышел вперед, почти наступая на пламя и поднял обе руки перед остальными. Те неохотно замолчали. — Подождите-подождите, давайте выслушаем девочку. Она не причинила никому из нас вреда, хотя явно могла. Йоичи кивнул ей одобрительно, а тени, подозрительно и крайне медленно, отступили от линии огня. Удзумэ и не думала убирать ее полностью, но теперь появился шанс донести до них причину своего появления здесь. История вышла долгой и запутанной, даже с учетом долгих тренировок «перед зеркалом», и прошлые владельцы Одного-За-Всех, ясно дело, ей не верили. А уж сколько раз ее перебивали и выкрикивали не употребимые в приличном обществе обзывательства… Но Удзумэ понимала, что если тени продолжат атаковать, то ничего хорошего ни ей, ни Мидории ждать не придется, и только постоянное напоминание самой себе этого факта позволило ей терпеливо добраться до конца рассказа. Прошлые владельцы Одного-За-Всех вели себя не как прославленные и опытные герои, а как агрессивные базарные бабки. За исключением, пожалуй, дяди, Шимуры Наны и тени Всемогущего. Но последний просто парил на одном месте расплывчатой и безучастной кляксой, так что был не в счет. — …Поэтому все, что я прошу — поговорить с Мидорией. В реальности осталось мое тело, которое где-то болтается без моего ведома, и мои союзники. Если Мидория-кун передаст им некоторые наводки, то я не могу и просить о большем. Удзумэ корежило просить этих товарищей вообще хоть о чем-то, — «подарочек» Все-За-Одного усилил прошлую тягу девушки к независимости, — но, по большому счету, она все-таки осталась собой и по-прежнему предпочитала решать дела миром. … И непонятно, что произойдет с силой Одного-За-Всех и ней самой, если попытаться надавить на теней силой. Это была их территория, их было больше и, самое важное, у них была связь с реальностью. — Немыслимо! — на нее рявкнул мужчина с шрамом поперек лица, слишком уж напоминающий Бакуго для ее душевного спокойствия, — С какой стати мы дадим отродью дьявола приблизиться к Девятому?! Удзумэ сжала губы в тонкую линию. Пламя взревело, практически скрывая теней от ее глаз, против ее воли. Ей стоило некоторых трудов подавить эмоции и взять огонь под контроль. Нельзя было терять себя в гневе — без ее постоянного надсмотра ядовитое пламя пожрет все вокруг и не оставить ничего и никого тут. Благо, у нее было много практики с настоящим, ничем не разбавленным Гневом. Естественно, она предотвратила несчастные случаи. Но сдержать острые, как кинжал убийцы, и холодные, как зимняя метель, слова было выше ее сил: — Вот как, — она со свистом выдохнула и перешла на угрожающий шепот, — вот как. Но я не совсем понимаю вашей логики — «отродье дьявола» вы готовы придушить голыми руками, а брата дьявола приветствуете с распростертыми объятьями? Да вы большие лицемеры, господа герои. Герои были очень не рады ее ответу, но они хотя бы заткну… Хм, замолчали. Ах, манеры-манеры. Некоторые из них даже отпрянули назад. Видимо, увидели что-то такое в ее взгляде. Удзумэ знала, что ее собственный огонь достаточно прибавил в силе после перехода Чистилища в ее безраздельное пользование, и сейчас он отображался в ее глазах. Не получив внятного ответа на свой вопрос, она продолжила почти ласково: — О, я могу понять подобную избирательность и даже уважать. Вы были бы дураками, если бы рискнули быть убитыми… повторно. Тем более, кем-то связанным с Все-За-Одного. Понимаю, понимаю. Но, как упомянул уважаемый дядя, если бы я хотела, то моих сил вполне хватило бы разрушить это место и как минимум повредить вашу связь с Мидорией… Которая и так не очень-то надежна, не так ли?.. Так почему уважаемые герои ведут себя хуже дикарей? А уж прозвучавшие оскорбления сделают честь любому матерщиннику. То, что я предлагаю, может помочь всем нам… Тени агрессии не утратили, но больше не атаковали словесно да и не приближались к ее углу, очерченному пламенем. Несколько из них выглядели менее злобными, больше опасающимися. Самыми упертыми были, насколько она знала из воспоминаний Все-За-Одного, второй, третий и пятый владельцы Одного-За-Всех. Второй и третий застали время правления биологического отца, а последний просто имел скверный характер. «Дядя» пропустил ее провокационные намеки мимо ушей и предпринял еще одну попытку привести теней к примирению. Но тени не были взрослыми, зрелыми личностями, так что не смогли отбросить личные претензии и сотрудничать. Или хотя бы не мешать. Второй и Третий упорствовали больше всех, остальные были склонны довериться Первому и дать ей шанс. Но если хотя бы одна тень будет ей мешать, то нет никакой гарантии, что она не повредит их связь с Мидорией. Они за столько поколений так и не освоили до конца возможности «внутреннего пространства». Хах, как глупо. Удзумэ закатила глаза, коротко выдохнула и спрятала бурлящее раздражение за вежливой улыбкой. Ладно, нельзя было ожидать, что этот разговор дастся ей легко. Но у нее был еще один козырь в рукаве. — Я правда могу помочь не только вашему наследнику. Я — родственница Шигараки Томуры, — это как по волшебству отрезало возмущения и крики, Удзумэ быстро продолжила, — и я хочу его… ну, «спасти» будет слишком громким словом, но хотя бы не дать ему скатиться еще ниже. Ему нужна помощь профессионального психиатра, и кроме меня вряд ли кто-то думает об этом. Ну, может, Незу и не против моей точки зрения, но он легко поступится Томурой, если того потребует ситуация. Бывшие владельцы пялились на нее с разной степенью изумления и недоверия на лицах, но продолжали молчать. О, может, они не знают, кто такой Томура? Может быть. Удзумэ понятия не имела, до какой степени они могут взаимодействовать со сознанием Мидории. — Шигараки Томура — глава Лиги Злодеев, группировки, которая уже несколько раз нападала на Юэй. Он силен и ненавидит Всемогущего посмертно. Все-За-Одного вырастил его после, как я подозреваю, подстроенного несчастного случая с его семьей, и знатно покорежил психику. Он также приходится Вам, Шимура Нана-сан, внуком. Его раньше звали Шимурой Тенко. Вы поможете мне, я помогу Мидории и Тенко. Взаимное благо, так? В конце концов, у меня одной есть сила, способная на это.* Удзумэ говорила искренне. Они же все были героями, так? Они должны понять. Но Вселенная решила, что с нее достаточно удачи на сегодня, и после ее последнего слова словно кто-то дернул невидимый рубильник и все пришло в действие. Шимура Нана закрыла рот руками в попытки приглушить сентиментальные всхлипы, кто-то бросился утешать ее, кто-то застыл на месте, переваривая новости, а Второй и Третий рванули на нее с ярким желанием разорвать на куски, будто и не было ее откровений и призывов Первого к миру. От них повеяло мощной жаждой крови, превосходящей даже жуткую ауру Все-За-Одного. «Дорогой отец», как-никак, до последнего не хотел ее убивать по-настоящему. Помучать, сломать, использовать в своих целях — да, но не убить. Она была слишком ценным образцом до этого. А когда он наконец понял, что Чистилище является посмертной ловушкой для них обоих, то она была немного не в том состоянии, чтобы полноценно оценивать окружающее пространство. И вскоре после этого на помощь подоспел Оборо, так что нет, она не была готова к волне чистейшей ненависти, сильной до той степени, что она начала кристаллизироваться в воздухе. Да и ощущения в этом месте… Были как-то ярче, чем в Чистилище. Еще она не совсем восстановилась после перехода на новый слой реальности, это отняло много сил и требовало дикой концентрации, что оставило ее усталой и непривычно… нестабильной. Снова. И только этим можно было объяснить то, что случилось дальше. Удзумэ всерьез испугалась, что ее порвут на кусочки и развеют прямо на месте. Она успела увидеть две пары глаз напротив, в которых не отображалось ничего другого, кроме жажды ее крови и страданий, и закричала. Удзумэ не знала точно, что случилось потом, восприятие смазалось, раздвоилось и исказилось. В тот момент она действовала на голых инстинктах, взвинченных опасностями Чистилища, и, возможно, только это и спасло ей жизнь. Сознание. Душу? В общем, что от нее осталось после Тринадцатой. Вокруг нее вился и скользил синий огонь, но как-то лениво, больше похожий на плотную летающую жидкость, чем пламя. Странная двойственность восприятия не прошла даже после некоторого ожидания. И Удзумэ всхлипнула. И одновременно с этим выпрямилась во весь рост, приготовившись отплатить чертовым теням той же монетой, плевать, повредит это Мидории или нет. Стоп. Что?! Ее каким-то непостижимым образом стало две. Она… Она… снова раскололась?! Да сколько можно?! — Вы заплатите за это! — воинственно взревела одна ее половина, а вторая ударилась в слезы. О, боги.

***

Бывшие владельцы Одного-За-Всех точно не ожидали такого развития событий. Но разве можно их винить? Существование, «жизнь», в ментальном пространстве Одного-За-Всех нельзя было назвать разнообразной. Да, они получали некоторую информацию от живого носителя, но она была размытой и далекой, а катализатором служили сильные эмоции. Так что, предсказуемо, они не знали, как вести себя с неожиданной… гостьей. Никто из них даже не знал, что проникновение сюда извне вообще возможно! Реакция Второго и Третьего, которые сильнее остальных пострадали от Все-За-Одного и были убиты… брутальнее, чем следующие носители, была некрасивой, но допустимой. Все же неизвестная сама призналась, что является дочерью заклятого врага… И обладает силой, позволяющей проникнуть внутрь Одного-За-Всех, силой, которой не было даже у Все-За-Одного. Первому удавалось до некоторого времени сохранять ситуацию цивильной, но все быстро, прямо-таки одномоментно скатилось прямиком в тартары. Второй и Третий неожиданно сорвались, девочка вскрикнула, и… что-то треснуло, зашипело и взорвалось. Как несколько ящиков фейерверков в непосредственной близости от неосторожного наблюдателя. Второй и Третий отлетели от места взрыва, как тряпичные куклы, проклятое пламя, способное причинить вред теням, на миг взревело столбом, заполоняя собой полкомнаты, и распалось на части. Его остатки повисли в воздухе тугими струями, словно превратившись в невесомую воду. Остальные едва успели прыснуть в стороны, прячась за подобиями тронов. Седьмую, все еще в прострации, чуть ли не волоком бросил за укрытие Пятый. Спустя секунду раздался негодующий вопль: — Вы заплатите за это! Тени непроизвольно вздрогнули. В крике не было человеческих ненависти или гнева, лишь животная… нет, демоническая жажда убийства и разрушения. Она шоковыми волнами расходилась от того места, где раньше стояла девушка. Бывшие владельцы Одного-За-Всех испытали то, что успели позабыть — страх за свою жизнь. Второй и Третий все еще не пришли в себя после жесткого приземления, частично обратившись в туман от удара. Пространство, в котором парил их небольшое пристанище, задрожало. — Кретины, кретины, кретины! За что?! Герои?! Вы не герои, а чертовы трусы! Трусы, поднявшие руку на ребенка! Вы хоть понимаете, что могли убить ее… Тьфу, то есть, меня! И себя тоже! И Мидорию! Этот чертов кусок пространства схлопнулся бы, как карточный домик! Кретины! Хуже Бакуго! Когда Пятый, первым оправившись от «взрыва» смог выглянуть из-за своего места, то застыл в шоке. Вместо одной девчушки он обнаружил двух. Точнее… злющую молодую женщину, сжимающую в руках плачущего ребенка. Пятый почувствовал, как глаза полезли на лоб. Что произошло? Куда делась предыдущая девчушка? И что за хрень несет эта? Быстрее всех сложить паззл получилось у Четвертого, который пораженно вдохнул и медленно вышел из-за укрытия с поднятыми руками. И впервые подал голос: — Сарумэ-сан. Мы не причиним вреда. Это была ошибка. Мы убедимся, что Второй и Третий больше так не поступят. Пространство до сих пор ходило ходуном, но больше не грозилось обрушиться на головы теням в любую секунду. Когда первая девушка перестала яриться, то стали слышны всхлипы ребенка в ее руках. Крики стихли на пару секунд, но слезы девочки, казалось, снова разозлили едва успокоившуюся вторженку. — Не поступят? Не поступят?! Тогда ответь мне, Четвертый носитель, почему вы допустили это на первом месте? Вы глухие? Она… Я… могла умереть с первого раза! Посмотри, Шинамори Хикаге, что они сделали со мной! Это их вина! Пламя, скрученное в жгуты, всколыхнулось в ответ и извилистыми лентами подплыло к вторженке. Четвертый ощутил смутное волнение — эмоциональное истощение после яркой вспышки страха оставило после себя некоторую заторможенность и вялость. Вторая девчушка, лет пяти на вид, отреагировала на крики вздрагиванием и тихим хныканьем. И, кажется, только это спасло бывших владельцев от дальнейших травм. Взрослая версия вторженки мгновенно замолчала, бросила на них всех испепеляющий взгляд и осторожно поставила ребенка на землю. Четвертого что-то смущало в ее действиях помимо очевидного фарса, в который превратилось их существование, но он не мог понять, что конкретно. Его нельзя было винить — ситуация определенно… выбивала из колеи. Словив опасающийся взгляд Четвертого, девушка на секунду задумчиво замерла, словно только что не сходила с ума, и в два скользящих шага приблизилась к нему. Он не успел ничего толком сделать — ни встать, ни отпрянуть, так что вторженка угрожающе нависла над ним, холодно сверкнув глазами и сложив руки, обернутые огненными жгутами, на груди. — Слушай сюда, Шинамори Хикаге. Ты и ты, дядя, — она ткнула пальцем в сторону пораженного такими крутыми поворотами беседы Первого, — убедитесь, что когда эти придурки очнутся, то они не приблизятся ни ко мне, ни ко… моей второй половине. Пока мы… я… не вернусь в норму, не поговорю с Мидорией и не вернусь в свое тело. Мне без разницы, что вы думали и хотели. Мне без разницы, как вы будете договариваться между собой. Во мне буквально не осталось никаких эмоций, кроме жажды мести, мстительности, жестокости и других «прелестных» качеств характера. Гнев и раздражение я еще могу сдержать, мы-… я делала это всю жизнь. Но более тонкие субстанции? Нет. Вторженка угрожающе приблизила свое лицо к Четвертому, сощурившись. Он мудро решил не прерывать и дослушать до конца. Остальные тени явно разделяли его мысль. — Говорю кратко. Чтобы вы в полной мере поняли последствия. В ней, — девушка махнула на все еще хлюпающего носом ребенка, — остались все «высокие» и «хорошие» эмоции и качества характера. Эмпатия. Доброта. Жалость. Наивность. Все «низменные» достались мне. Жадность, мелочность, расчетливость. В том числе и весь самоконтроль. Так что мне глубоко и далеко безразлично, что там думали или, более точно, не думали Второй и Третий. Я пережила Все-За-Одного. Если дойдет до драки, то я найду способ пережить и всех вас. Почему-то у Четвертого были подозрения, что за последними словами скрывается очень нехорошая метафора. Между тем девушка продолжила не терпящим неподчинения тоном: — Так что просто оставьте меня в покое и дайте заняться починкой того, что эти идиоты сломали. Быстрее справлюсь, быстрее уйду. И даже вам некоторые бонусы будут — сможете нормально поговорить с Девятым. Взаимовыгодная сделка. На ее лице застыло нечто, что, видимо, должно было быть улыбкой, но вышло голодным оскалом. Четвертый поспешно, не осмыслив полностью свои действия, кивнул. Вторженка пробормотала что-то похожее на «да неужели» и удалилась в облюбованный угол, не обращая больше внимания на тени. Бывшие владельцы Одного-За-Всех (те, кто не был в отключке) медленно покинули свои укрытия и нервно переглянулись. Ну да, ситуация страннее некуда. Как-то они не были готовы, что кто-то так бесцеремонно проникнуть в их ментальное пространство и отправить двоих из них в бессознанку. Теней! Остатки! Даже не реальные души, а их частицы, оставшиеся в причудах! Медленно, стараясь не привлекать лишний раз внимание вспыльчивой «гостьи», тени собрались вокруг Второго и Третьего посовещаться. Шепотом, чтобы не отвлекать вторженку от того, что она там делала. Даже громогласный Пятый внял предупреждению и недовольно бурчал себе что-то под нос. Седьмая уже пришла в себя, но все еще находилась в некоторой прострации с красными от слез глазами. Нелегкий разговор начал Первый, поглядывая на Второго и Третьего с толикой заботы во взгляде и тяжело вздыхая: — Девочка может говорить правду. И я склонен… Склонен ей верить. Что она — моя племянница, и что мой… брат мертв. Ее рана подтверждает это, — голос Первого был тихим и не слишком уверенным, но все слишком уважали его, чтобы прерывать, — Я считаю, мы должны дать ей шанс. Сарумэ-сан говорит как минимум одну правду — наша связь с Девятым слаба. И… Второй и Третий действительно повели себя не лучшим образом. Мы должны извиниться. Ноздри Пятого гневно затрепетали, но он продолжил хранить молчание. Насколько Четвертый знал своего наследника, удержаться от матерных конструкций ему удавалось с большим трудом. Первый слабо улыбнулся, словно признавая сомнения Пятого, и мягко рассудил: — Она ничего не разрушила, хотя могла, в ответ на действия Второго и Третьего. Так что мы должны помочь Сарумэ-сан. Тени колебались, и не без причины. Озвучить вопрос решился Шестой, постоянно кося взглядом на вторженку и ее маленькую версию: — Йоичи-сэмпай. О какой ране Вы говорите? Для раненой она слишком… энергична. — Понимаю твои сомнения, Эн. И остальных тоже. Но девочка действительно ранена. И больше душевно, чем физически. Я чувствую на ней отпечаток силы брата. Его наследники логично указали, что это может быть из-за того, что она буквально ребенок Все-За-Одного, но Йоичи стоял на своем. — Если вы прислушаетесь, тоже поймете. Это не только родство, это тень той жестокости, того страха, что предвещали появление моего брата, куда бы он не пошел. Вспомните, как умерли, и присмотритесь. Она испытала не меньший ужас. Четвертый не был полностью уверен, о чем говорит Первый, но ему должно быть виднее. Он пробыл здесь дольше всех, знал Все-За-Одного лучше всех и был… наиболее чувствительным среди них. И потом, сейчас, когда девочка… девочки… не кричали и не угрожали обрушить их жилище им на головы, Четвертый и впрямь видел, что имеет в виду Первый. Она выглядела… усталой и сдержанно-отчаянной. Словно на ее плечах покоилась ответственность за весь мир. Четвертому стало неудобно за Второго и Третьего. Да, у них не было причин ей доверять, но она и впрямь сначала пыталась с ними поговорить, более того, так и не атаковала, кроме как для самозащиты. Но допустить ее до Девятого, до текущего носителя Одного-За-Всех, священного факела, единственной в своем роде силы, способной победить Все-За… Погодите-ка. — Йоичи… Девочка упомянула, что Все-За-Одного… что этот монстр мертв. Как ты думаешь, это правда? Первый глубоко задумался и спустя долгую паузу изрек: — У меня нет способа ни доказать, ни опровергнуть это. Но мы… — Мы можем доверять ей, — пространство прорез твердый голос Седьмой, привлекая всеобщее внимание, — Йоичи-кун не может этого сказать, но девочка… Бедная девочка действительно хочет помочь моему… Моему внуку, Тенко. — Но можем ли мы… Шестой попытался аккуратно возразить, но был нетерпеливо прерван Седьмой: — Даже если не брать в расчет чувства, что, между прочим, и ведет силу Одного-За-Всех, то все равно… Девочка говорит правду. Про Тенко. Его поглотили ненависть и злоба на Тошинори, на весь этот мир. Я… знаю не так много, но то, что удалось узнать Тошинори, говорит именно об этом. Эта новость уже сломала моего наследника, я не хочу, чтобы мой внук был виновен в падении или, хуже того, смерти Девятого. Если эта девочка может хоть как-то помочь Тенко… Я не буду ей препятствовать. Шестой и Пятый не выглядели убежденными и отметили, что в любом случае будут плотно приглядывать за вторженкой. Четвертый был склонен согласиться с Седьмой, но по другой причине. …Он прекрасно помнил, что Один-За-Всех сделал с его телом. — Ее надо вернуть в реальность как можно скорее. Девочка сказала что-то о «теле без присмотра»? Живым не место здесь, более того, ребенку Все-За-Одного не место в сердце силы Одного-За-Всех. Пусть делает свое дело и уходит, а мы проконтролируем. Первый выглядел немного опечаленным их опасениями, но, как всегда, понимал их причину. Все же это он прожил долгие годы под гнетом своего брата. Четвертый уже было выдохнул, но потом… очнулись Второй и Третий.