Я запомню дождь

Джен
PG-13
Завершён
42
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
6 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
42 Нравится 12 Отзывы 7 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      Я не всегда был жрецом Первозданного Света, Искатель. Но всегда был дэроном. В детстве моя сила была неуправляемой. Я превращался от малейшего всплеска эмоций, не контролировал себя. Даже ребенком я был опасен. Моя мать пыталась научить меня сдерживаться. Пожалуй, она была единственной, кому удавалось успокоить меня и вернуть в обычное состояние. Отца я никогда не знал. Он ушел, как только узнал, что его сын родился дэроном. Я не виню его за это.       Дэронов не любят, Искатель. Мы — отголоски Фетрании, живое напоминание о том, что однажды демоны почти захватили наш мир. Наша сила — наше проклятие. И порой я ненавидел себя за ее обладание.       Вы смотрите на меня сейчас как на друга, как на великого целителя Амана, служителя Руфеона. Можете ли вы представить себе, Искатель, что в храм я попал в клетке? Ваше удивление радует мое сердце. Я запомню дождь и рокот ветра,       Думаю, вы знаете, Искатель, что люди бывают крайне жестокими, особенно с теми, кто не похож на остальных. И вдвойне это жестокость проявляется в детях. Дети слышат все, что говорят взрослые, запоминаю их слова, перенимают отношение. Но в отличие от взрослых детей ничто не удерживает от проявления этого отношения.       «Фетранийская тварь», «демоново отродье» — самые безобидные из прозвищ, которыми награждали меня. Я был изгоем. Мне плевали в лицо и кидали в спину камни. Я терпел. Я считал, что заслуживаю такого отношения, ведь я и правда демон… Бессилие и злость — Так будет вечно.       В тот вечер в наш дом явился староста деревни. Заявил, что в Леонхольде новый верховный жрец, и скоро он поедет благословлять всех жителей Артемиса, и негоже, если святой отец вдруг увидит в нашей деревне дэрона… Мама сильно разозлилась, выгнала старосту, заявив, что мы не покинем свой дом. Нам и правда некуда было идти. Старый дом — все, что у нас было.       А ночью случился пожар. Я помню, как мама кричала и трясла меня за плечи, пытаясь разбудить. Кажется, она плакала, а вокруг бушевало пламя. Наш дом горел. Мы проснулись слишком поздно. Я был худым и маленьким. Мама вытолкнула меня в окно, но сама она выбраться не сумела.       Возле дома стояли жители. Дети смеялись и кричали. Для них это было веселое зрелище, никто даже не пытался помочь. Кажется, в меня опять кинули камнем. Я плохо помню, что было дальше. Я сорвался, Искатель. Я убил их всех. Плачет небо, Как мы слепы.       Потом я бежал, прятался по лесам, словно дикий зверь. Я оставался в облике дэрона, меня захлестывали ярость и ненависть. Я плохо помню то время. В конце концов меня поймали. Опасных демонов полагается уничтожать на месте. Мне повезло, повезло, как никогда больше в моей жизни. Близился священный праздник, и меня решили доставить в леонхольдский храм, дабы торжественно уничтожить во имя Первозданного Света. Веры больше нет, И меркнет свет.       В тот день я познакомился с отцом Барутом. Меня оставили в клетке на заднем дворе храма. Те несколько дней пути до Леохольда я не получал ни еды, ни воды от своих пленителей. Я очень ослаб. Я был готов умереть, Искатель. Я хотел умереть…       — Это и есть демон? — невысокий мужчина в одеждах верховного жреца в задумчивости рассматривал клетку, установленною на телеге. Там, за кривоватыми стальными прутьями на жидкой соломенной подстилке лежал тощий мальчишка лет девяти. Даже дурак не признал бы в нем человека. Седые растрепанные волосы, маленькие клыки, едва заметные в приоткрытом рту, неестественно загорелая кожа, сияющий алым демонический кристалл в груди — дэрон.       — Да, ваше святейшество, поймали в лесах к северу отсюда.       — И несколько дней морили голодом, пока везли сюда, — жрец подошел к клетке и склонился над пленником. Мальчишка не пошевелился. Он вообще не реагировал на происходящее, лишь едва заметное дыхание говорило о том, что он еще жив.       — Святой отец, осторожнее. Этот демон в одиночку вырезал целую деревню. Жрец хмыкнул.       — Оставьте меня. Я должен помолиться Руфеону об очищении этой грешной души.       — Ваше святейшество!       — Ты сомневаешься, что моих сил не хватит, чтобы остановить одного полумертвого мальчишку-дэрона? — в голосе прозвучала сталь.       — Нет, ваше святейшество.       — Тогда иди. Двор опустел. Жрец набрал в кувшин воды из маленького фонтанчика у стены, вернулся к клетке. Свежая вода тонкой струйкой полилась демону на лицо. Мальчишка дернулся, распахнул черные с алыми отблесками глаза, дико озираясь. Затем, осознав происходящее, потянулся к воде, жадно глотая.       — Держи, — мужчина поставил полупустой кувшин на пол клетки. Пленник тут же судорожно схватил посудину, стремясь утолить жажду. Его руки сильно дрожали. Два раза кувшин чуть не выскользнул, на третий жрец аккуратно придержал его за дно, позволяя дэрону спокойно напиться. Мальчишка. Тощий до ужаса. Напуганный. Загнанный в угол. Обреченный. Он и сам это понимает, потому и не пытается сбежать.       — Зачем? — дэрон отпустил пустой кувшин, с опаской глядя на жреца. — Демоны не заслуживают помощи.       — Каждый заслуживает помощи. Пленник не поверил.       — За что ты убил тех людей? Молчание.       — Расскажи мне, прошу, — жрец говорил мягко и проникновенно. Мальчишка все еще не верил. — Мне важно знать, за что погибли невинные.       — Они не невинные! — черные глаза полыхнули яростью. — Они хотели выгнать нас из деревни! Они сожгли мой дом! Они смеялись, когда моя мама умерла в пожаре!       — И за это ты убил их?       — Да. Дэрон опустил голову.       — Ты ведь не хотел этого. Тебе жаль убитых тобой.       — Чего вы от меня хотите? Я демон. Фетранийская тварь. Отродье. Я не должен жить.       — Глупости. А ну вставай! Удар посоха по замку. Вспышка света. Клетка открылась. Мальчишка ошарашенно уставился на путь к свободе, однако с места не двинулся.       — Выходи. Чего сидишь? — жрец недовольно сложил руки на груди. — Выходи, выходи. Дэрон неуверенно встал, выбрался из клетки, спрыгнул с телеги на землю, покачнулся… Сильная рука ухватила его за плечо, предотвращая падение.       — Так-то лучше. Куда приятнее говорить со свободным человеком, нежели зверушкой в клетке.       — Я не…       — Я даю тебе выбор, — жрец опустился на одно колено, оказавшись чуть ниже мальчишки. — Ты можешь просто умереть. Тебя уничтожат завтра в полдень, как фетранийскую заразу. — Черные глаза вновь полыхнули алым. — Или ты можешь искупить свои грехи. Скольких ты убил? Десять? Двадцать? Спаси больше жизней, чем ты отнял. Заслужи прощение хотя бы у своей совести.       — Спасти?..       — Прими свой человеческий облик. Я возьму тебя послушником при храме. Никто не видел тебя человеком, никто не заподозрит в тебе дэрона, если ты сам не выдашь себя. Я помогу тебе обуздать твою тьму, если решишься остаться здесь.       — Поможете… Правда?       — Руфеон учит нас, что даже в самая черная душа способна очиститься и найти путь к свету. У тебя же душа светлая, я вижу это, — жрец протянул мальчику руку. — Меня зовут Барут.       — Аман, — тонкие пальцы коснулись широкой ладони. В голубых глазах мальчишки отражалась надежда.       Так я стал послушником в леонхольдском храме, а спустя несколько лет — жрецом. Барут был моим наставником и единственным другом, почти отцом. Кроме него долгое время я ни с кем не общался, предпочитая общество книг людскому. Я боялся, Искатель, боялся, что люди узнают, кто я, боялся вновь увидеть в их глазах ненависть, вновь сорваться. Барут научил меня сдерживать свою темную сущность. Я загнал своего демона глубоко в недра своей души, в надежде никогда более не выпускать. Я начал лечить людей. Я отдавал этому делу всего себя, я хотел искупить свою вину, доказать себе, что умею не только убивать, доказать Баруту, что достоин второго шанса. Я стал искусен. Руфеон щедро одаривал меня своей милостью, моя сила все росла, и это была светлая сила, не имеющая никакого отношения к моему происхождению. Это сила моей веры, Искатель. Презрев покой, отмечен тьмой, Оттолкнул рукой путь иной.       Шли годы. По всему Леонхольду и его окрестностям за мной закрепилась слава великого целителя. Я вылечил сотни, помог тем, кто уже не надеялся на выздоровление. Я перестал считать себя чудовищем. Вера в Руфеона привела меня к свету, храм стал моим домом. Я счастлив, что могу отплатить за этот свет, помогая другим. Мы, жрецы Первозданного Света, делаем людей чуточку лучше, в этом наше предназначение.       Демон во мне почти исчез. Лишь раз я прибегнул к его помощи, чтобы спасти маленькую девочку из гнезда гигантских змей. Весь следующий день и ночь после этого меня мучили страх и безумие. Демон рвался на свободу. Я терял контроль. Я спрятался глубоко в чаще леса и снова превратился. Всю ночь я бежал, убивая случайно попадающихся на пути монстров. К рассвету демон успокоился, я упал без сил где-то в Пограничье. Я не рассказал Баруту об этом, лишь принял к сведению, что больше не теряю память, становясь демоном и могу контролировать себя в этой форме, пусть и с большим трудом. Так у меня появилось оружие последнего шанса. И приняв обет, Я пойду на свет,       Наша встреча не показалась мне чем-то необычным, Искатель. Я встречал немало странников на вроде вас. Кто же знал, что именно вы найдете часть Ковчега. Признаться, я боялся, что после стычки с Кармианом и лицезрения моей истинной сути, вы более не захотите иметь со мной дела. Я рад, что это не так.       У меня никогда не было настоящих друзей, Искатель. Я боялся привязываться к людям. Однако вот вы со мной, идете следом, без сомнений лезете в самое пекло, и я благодарен вам за это. Вы доказали мне, что не все мои страхи оправданы.       Силлиан. Иногда мудрый правитель, иногда глупый мальчишка. Но в нем нет высокомерия или заносчивости. Меня это радует. И я счастлив, что могу назвать его своим другом. Наверное, я и правда искупил свою вину перед Светом, иначе Руфеон никогда бы не позволил нам встретиться. Не сойду с тропы. Как же слепы мы.       Вы когда-нибудь влюблялись, Искатель? Я смутно представляю, что это за чувство. Но мне хотелось бы испытать его. Отчаянная Селия, что отправилась с нами, стремясь помочь людям. Я восхищаюсь ее добротой и храбростью. Мне нравится наблюдать за ней и, несмотря на опасность, и после того случая…       Жрец устало прикрыл глаза и откинул голову назад, упираясь в жесткий дубовый ствол. Десятки безумных, десятки обожженных. Стоны, крики боли, сумасшедший смех, проклятый звон. Он устал. Ужасно устал. Горящая деревня будила в памяти страшные детские воспоминания, а бросающиеся на него озлобленные безумцы лишь усиливали жуткое сходство. Так тяжело сдерживаться.       Аман тихо выдохнул, до боли сжимая кулаки. Когда-то его спросили, почему он всегда носит перчатки в отличие от остальных жрецов Первозданного Света, предпочитающих не закрывать ничем рук, символизируя открытость служителей Руфеона для страждущих. Потому что боится сорваться. Потому что прикоснуться кожей к коже для него настоящее испытание. В висках стрельнуло болью. Аман поморщился. Внезапно маленькие прохладные ладони погладили его по голове. Жрец дернулся, в испуге распахивая глаза.       — Это всего лишь я, господин Аман, — Селия виновато потупилась. — Мне показалось, у вас болит голова. Я просто хотела помочь.       — Конечно… — Аман заставил себя успокоиться. — Но не сто… — Головная боль и правда поутихла. Женские руки дарили облегчение, отгоняли кошмары. Почему-то он вспомнил, как мама гладила его по голове, укладывая спать. — Я буду рад твоей помощи. Селия присела рядом. Ее тонкие пальцы путались в светлых волосах, нежно массировали кожу, даря простое наслаждение. Аман закрыл глаза. В мыслях стало пусто и легко. Он и сам не заметил, как уснул, положив голову Селии на колени.       Никто не заботился обо мне так кроме моей матери. Мне хотелось бы, чтобы она и дальше сопровождала нас. Обещаю, я смогу защитить ее. Я запомню дождь и рокот ветра,       Это безумие… Эти демоновы колокольчики… Моя голова раскалывается от боли. Мне опять снятся кошмары: горящий дом, смех людей, их кровь на моих руках. Наши приключения подвели меня к черте, Искатель. Я так часто использовал силы дэрона ради вас. Мой демон обрел свой голос, и он требует крови. Я едва не сорвался после стычки с Кармианом в Морайе. Теперь все совсем иначе. Безумие Ку-Сатота действует лишь на меня, мой же демон смеется над моими мучениями. Твой последний вдох забрал надежду.       Ужасный, ужасный звон… Найти. Уничтожить. Я знаю, где ты, проклятый шут. Я вырву твой поганый смеющийся язык. Я переломаю тебе хребет и заставлю ползать у моих ног. Как же я ненавижу тебя! Сдохни! Плачет небо, как мы слепы. Я пойму, если вы не простите меня, Искатель. Я потерял контроль. Чары Ку-Сатота свели меня с ума. Я напал на вас. Если бы не ваше мастерство, я бы убил вас. Мне нет прощения. Вы эсдо, Искатель, я же всего лишь ваш помощник, и я предал вас. Я не заслуживаю быть вашим спутником и дальше. Вы… прощаете?! Акрасию не спасти.       Я слышал об этом ордене. Они карают тех, кто перешел на сторону демонов, погряз во тьме и крови. Я не понимаю, что они тут делают. Адепты Церкви Ночи уничтожены, армия Ку-Сатота повержена. Зачем они допрашивают людей? Что ж, если так необходимо, пусть убедятся, что жители Боэр Морхена чисты перед Первозданным Светом. Прости…       Что? Куда? Куда они их уводят?! Эти люди невинны! Стойте! Прости…       Я бежал так быстро, как только мог. Проклятый дождь. Ноги скользят по мокрым камням. Только бы успеть. Нужно объяснить господину Томиасу, что он ошибся, рассказать, что мы с вами, Искатель, уже уничтожили катакомбы Церкви Ночи. Все адепты культа мертвы.       Я не понимаю, почему жрецы себя так ведут, обращаются с людьми, будто они и впрямь преступники. Это неправильно! Прочь! Эти люди будут свободны. Вот и вершина. Томиас! Вы должны меня выслушать! Вернет покой лишь путь иной,       В груди что-то рвется, когда десятки стрел впиваются в человеческие тела. Крики боли звенят у меня в ушах. Что вы наделали?! Вы убили невинных! Вы же служители света! Вы не должны убивать! Облаченный тьмой за чертой.       Селия! Селия! Я обещал защитить ее… Сейчас же в ее груди стрела, а по белому платью расплывается кровавое пятно. Кровь. Кровь. Кровь. Она везде. Вода у моих ног алая, а кругом мертвые тела. Опять. Опять мертвецы. Я не смог защитить их. Они погибли и из-за меня тоже. Как много ненужных смертей. Как и тогда… С неба все льет и льет дождь, кажется, он вымывает из моей души все чувства. Серые глаза Селии закрываются, белые волосы сереют от грязи и воды, на губах остывает прощальное «Аман, помоги». Что-то ломается во мне. И, отринув свет, преступлю запрет.       В них нет раскаяния. Нет жалости. Почему Руфеон дал им силу, чтобы совершить такое? Неужели ему все равно, что происходит в Акрасии? Неужели все, во что я верил — пустые слова?! Какой смысл спасать мир, в котором те, кто должен нести добро, убивают невинных?! Чем они лучше фетранийцев?! Больше нет тропы.       В моей душе лишь злость и ненависть. Они умрут. Они не заслужили жизни. Каждая смерть приносит мне силу и наслаждение. С каждым жалобным стоном мне все легче. Мучайтесь. Умирайте. Вы заслужили это! Как же слепы вы!       Тело инквизитора падает к моим ногам, а за спиной застыла в шоке целая армия. Удачное появление, Силлиан, Искатель. Я снова убил. Я снова лишился контроля. Я лишился себя. Но я рад этому, рад, что больше не должен сдерживаться, не должен притворяться. Пустые слова, пустые вопросы. Твой друг умер, Силлиан, он больше не слышит тебя. Жрец, потерявший веру, больше не жрец.       У Кармиана горячие руки и своевременные предложения. Фетрания? Почему бы и нет? Люди более ничего для меня не значат. Барут был не прав: между смертью и искуплением был и третий путь — принятие. Я запомню дождь…
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.