Я люблю тебя, меланхолия

"Нервы - ты права"

— А я вот думаю, как я пропустил момент, когда я стал каблуком? — хмурится Кирилл. — Не хочешь- не едь. Я тебя даже не заставляла.       Кирилл обувается. Хочу спросить у него: « Ты точно хочешь быть каблуком?», но я благо за всю жизнь научилась держать язык за зубами. Тем более с такими, как Кирилл. Вспыльчивым говнюком, а иногда он такой милый, что я ненароком задаюсь вопрос: то-ли это Кирилл? Полюбила я Тимошенко дураком, а он становится, как пчелка. Нет, котенок. А потом у Кирилла приходят мужские месячные и он становится не пчелкой и котенком, он становится осой и рысью! Вот кто он. О. С. А. Оса Кирилл Тимошенко снова с вами. Точнее со мной. Оса- Кирилл наконец обувается и так громко пыхтит, как паровоз, что мне хочется заткнуть ему ноздри, чтобы он так громко, черт возьми, не дышал! Конечно это от злости, но нахрена он тогда поехал со мной? Я вот тоже не понимаю, точно так же, как и вы. Мы сели к Кириллу в машину и Тимошенко выехал на дорогу. До Харькова нам ехать часа 2, а с таким обозленным на весь мир Кириллом эти два часа будут длиться всю жизнь! Мы останавливаемся на заправке. Кирилл уходит и возвращается с двумя кружками кофе. И я вижу! Как свет в конце туннеля! Хот-дог! Французский. Если это для меня, то я готова расцеловать Кирилла, пусть он будет продолжать быть паровозом. А если он купил это себе, то я обижусь на него! Вот!       Кирилл садится в машину и протягивает мне хот-дог. Ну я ведь сказала. — Спасибо, — улыбаюсь я Кириллу, а тот отпивает кофе. — Ты хотела, чтобы я поехал? — Конечно, ты чего?! — протягиваю я, целуя Тимошенко в висок. — Ебать. Твоя сестра младше тебя на 3 года, а она уже мать. Охуеть… — Так вот ты чему удивился! — я снова целую Кирилла. — Ты кстати заметила, что при каждой ссоре я просто покупаю тебе охуенный хавчик, как у Джигана и мы миримся? — улыбается Кирилл. — Ой как смешно, только у него из-за этого хавчика семья распалась, — смеюсь я.- А вот у нас из-за охуенного хавчика наша пара наоборот склеивается. — Да она и не распадалась, — бурчит Кирилл. — Как ты там сказал? Любишь меня и такой. Так вот. Я все еще обижена, — улыбаюсь я. — Да блять, я пошутил. Там вообще ничего такого не было, я просто шутканул, как это делают все реперы нашей любимой страны.       Я смеюсь. Тимошенко выезжает с заправки. Я ем свой хот-дог и попутно угощаю Кирилла. Мы продолжаем ехать по дороге. Карина пишет мне, что у Аси начинаются схватки, значит у нас есть еще часа два. Кирилл открывает окно, чтобы покурить, а мне этот ветер из щелки дует прямо в лицо. Я беру с заднего сиденья какую-то куртку и укрываюсь ей. Отодвигаю кресло и закидываю ноги на панель. Тимошенко тихо включил какие-то песни. А я сижу и смотрю в окно. Кирилл так ускоряется, что я машинально схватилась за сиденье. Ему когда нечего делать он вечно играет на моих нервах! — Кирилл Бледный, дайте интервью нашему каналу, — говорю я в телефон, как будто это микрофон. — Что за передача? — поворачивает голову на меня Кирилл. — Охуенный хавчик называется. Так вот. Первый вопрос. Как вы отнеслись к тому, что вы стали долбаебом? — Ну… Это произошло очень неожиданно. Был обычный день и я пошел на улицу, ничего не предвещало беды, но в один момент. Я понял. Я долбаеб! Я прочел в интернете признаки долбоебизма и самый главным признаком было, создать рок-группу приличная бабочка. Все вело к моему диагнозу. Я пошел к врачу и они подтвердили, что я реальный долбаеб. И это не потому что я пошел к окулисту, вместо психолога. Это было моим диагнозом. Мне продолжают перевалить лаве фанаты, а я все также страдаю долбоебизмом. — Вы знаете, нас задела эта история. Нам очень жаль, но вы должны понимать, что нам похуй, — говорю я. — Да, я это понимал. Понимал, а потом перестал понимать. Просто цитаты пацанов они глаголят истину. Запомни, а то забудешь. — Хорошо, Кирилл. А вы когда-нибудь плакали? — Да! Это было так непривычно. Я и плакал и срал и ссал одновременно. Это было моим божьим даром.       Я заливаюсь смехом и усаживаюсь на сиденье. — Мне кажется у нас не все в порядке с головой. — Нет, это делает каждый человек. Ты что?       Кирилл снова смеется. Мы доезжаем до въезда в наш родной Харьков. Я сразу звоню Карине. — Это какой-то капец! Скорая едет настолько долго, что Никита сам повез Асю. Поэтому приезжайте в городскую!       Кричит Карина в телефоне. Кирилл так уверенно ездит по Харькову, будто жил здесь. Вот мы доезжаем до больницы. Вижу свою семью. Все кричат меня, я бегу. — Ну что? — улыбаюсь я. — Она рожает уже минут 15, я так волнуюсь! — говорит Карина. Кирилл садится на стульчик к Никите. Они о чем-то разговаривают. — Ещё приедет парень Аси, через минут 20. — Что?! — улыбаюсь я.- Как так?! — Ну вот! Нашла свое счастье, — улыбается Карина.       Мы садимся к Глебу. — Ну что, сеструха? Как жизнь в столице? — улыбается он, обнимая меня за плечо. — Нормально, — бурчу я, убирая руку Глеба со своего плеча, он всё ещё держит ее на моем плече.       Мы сидим. Я уже ненароком засыпаю у Глеба на плече. Но тут резко встает Карина: — А вот и он! Леша, — кричит Карина, будто это ее мужик. Что-то не помню, что она была так рада Кириллу, я не открываю свои глаза.       Тут резко встает Глеб и я ударяюсь головой о стену. — Он какого хуя тут забыл? — кричит Глеб.       Я открываю глаза и вижу того Лешу… Который бил меня на протяжении трёх месяцев, которого я когда-то любила. Сейчас это кажется таким далёким. — Он какого хуя тут забыл? — встаёт Никита. — Ева? — улыбается он мне.       Я вспоминаю те глаза, те ужасные зловещие глаза. — Иди нахуй отсюда, — говорит Глеб.       Незваный гость игнорирует просьбу и идёт ко мне. Я будто потеряла дар речи и движения. Я не могу не встать, не попросить помощи. Я просто молчу. — Ева, ты не представляешь, как я рад тебя видеть! Ты ведь знаешь, что я тебя все еще люблю, Ев? — он кладет свою руку мне на плечо.       Никто не хочет мне помочь, все стоят и смотрят на то, как я вся становлюсь кусочком ваты. — Это какой-то дурдом, — говорит Глеб и уходит. Я хочу попросить его остаться, но не могу. — Ева, вернись ко мне. Все будет хорошо. Ты будешь счастлива, так же, как и я с тобой.       Тут будто мне отклеивают рот пластырем, а руки и ноги освобождают от верёвок. Я смотрю на Карину, которая ничего не понимает. Понятно. Потому что она не знает. Кирилла я так и не вижу. А сейчас он мне очень нужен. Он мне нужен, как никто другой, но его нет. Я убираю руку Леши со своего плеча и встаю с сиденья. — Ева! — кричит тот парень, которого я ненавижу. Презираю.       Когда я вижу, что он бежит за мной я бегу к выходу. — Глеб! — отчаянно кричу я, но я знаю, что он ушел… Ушел, бросив меня. Его нервы отказывают, как и мои. — Ева, пожалуйста. Дай мне шанс, единственный!       Я бегу со всех ног. Я уже чувствую, как по щекам катятся слезы, а я все больше ненавижу Харьков за его воспоминания. Я открываю дверь. — Ева! — кричит Леша вновь и тоже выходит из больницы. — Глеб! — снова кричу я.       Кто-нибудь, помогите мне. Спасите меня от него. — Глеб! — кричу я на всю улицу.       Он ушел. Я бегу. Леша уже ускоряет свой бег, чтобы догнать меня. Я забегаю в людное место. — Глеб! — снова кричу я. — Ева, давай мы с тобой поговорим! — кричит Леша.       Тут я вижу Кирилла, который курит у машины. Видя меня, он выкидывает бычок. — Кирилл! — истерически кричу я. — Пожалуйста, поговори хотя бы минуту! Один шанс и я всё исправлю! — кричит Леша. Я бегу к Кириллу, добегая до него я обнимаю его крепко-крепко, чтобы я почувствовала себя в безопасности… — Что случилось? — шепчет он, смотря на Лешу, который стоит прямо рядом со мной. — Она не хочет меня слушать, — кричит Леша.       Я просто стою, схватившись за Кирилла. — С какого хрена она тебя должна слушать?! — кричит Кирилл. — Да потому что она моя девушка! — кричит Леша. — Ч-что?! — Кирилл отпускает мои руки с себя и идёт к Лёше.       Я вижу, как Кирилл смотрит на Лешу. И я вновь чувствую то, как Леша вновь овладевает мной и погружает меня в страх. — Глеб! — снова кричу я. Всегда. В любой ситуации мне помогал Глеб. Он был моим лучшим другом и опорой. Я всегда кричу его. Даже в Киеве. Когда его нет рядом, когда мне плохо. Я зову его… — Она моя девушка и я должен с ней поговорить! — кричит Леша. Я не могу ничего сказать. Как он вообще может такое говорить?! — Заткни свое ебало прямо сейчас, — сквозь зубы говорит Кирилл. — Она хочет, чтобы я остался. Она любит меня, да, Ева? — мерзкий парень давит на меня так сильно, что с этим не сравнится ни одна бетонная плита. — Нет, Леша, — мой голос перескакивает с ноты на ноту. — Леша?! — Кирилл поворачивается ко мне.       Я молча смотрю на Кирилла. Я вижу в его глазах боль и злость. Он снова смотрит на Лешу. Я ищу Глеба. Вновь. У меня болезнь… Это не лечится… — Да, Леша. Тебе это что-то дало, приятель? — Приятель?! — говорит Кирилл и сразу ударяет Лешу. С первого удара на лице парня пронизывает кровь.- Ты избил ее и хотел изнасиловать! — кричит Кирилл.- Называешь ее своей девушкой, когда она тебе больше никто.       Я снова ищу Глеба. Никого нет… А вроде бы я выбегала на людную часть больницы. И вот, я вижу его. Того спасителя, который всегда приходит на помощь. Глеб бежит к нам и отталкивает Кирилла, который уже повалил Лешу на землю. — Глеб, — шепчу я. Я чувствую слезы на щеках. — Прости меня, слышишь?       Глеб обнимает меня, а я утыкаюсь в его грудь. Я чувствую тепло, исходящее от Глеба. Такое тепло я чувствую только от него и Кирилла. Тепло, которое защищает меня… Я хлюпаю носом, а Глеб все так же меня обнимает. — Ева…- тихо говорит Леша.       Глеб резко поворачивается к нему. — Тебе было недостаточно?! Иди нахуй из ее жизни! — кричит Глеб. — Мне нужно с ней поговорить! Я достоин получить шанс!       Кирилл встаёт с земли и подходит ко мне. — Я тебя люблю, больше жизни люблю. Больше всех песен и людей. Я всегда буду с тобой и никогда не дам в обиду, — говорит Кирилл и обнимает меня.       Я снова чувствую тепло. Будто я в шарике, который огораживает меня от мира. Я не слышу ничьи голоса, только дыхание Кирилла. — Если ещё раз к ней подойдёшь, то я подключусь к Кириллу. Она не хочет тебя видеть! А если ты хоть раз к ней притронешься, то я тебя убью.       Говорит Глеб. Леша видимо уходит, а у меня приходит облегчение. — Я тебя люблю, Ева, помни это! — кричит Леша, Кирилл обнимает меня крепче, а я снова захлебываюсь в слезах. Каждое его слово доставляет мне огромную боль. — Кирилл, — шепчу я и крепче обнимаю Тимошенко.- Не бросай меня, — плачу я. Я умоляю Кирилла. Я готова встать на колени, чтобы он меня никогда не бросил. Чтобы я всегда была рядом с ними, а он рядом со мной. — Никогда, — шепчет Кирилл, — я тебя никогда не брошу. Я снова плачу, а после вся зареванная сажусь к Глебу на бордюр. — Он сказал, что он парень Аси? Или я нихуя не понял? — бурчит Глеб. — Мне показалось, что они серьезно встречались. Карина так рада была его видеть… — Блять… Я ведь знал, что хуевой идеей будет об этом не рассказать семье… — Ну Никите ведь рассказали, — говорю я.       Мы молчим. На асфальте некоторые капли крови, будто здесь была резня бензопилой. Кирилл стоит у машины и продолжает смотреть на меня. — А ты вообще как здесь оказался? — спрашивает Глеб Кирилла. — Да я в машине сигареты оставил, заодно и покурил. Вижу Ева бежит. Охуел. — А я пришел обратно. Спрашиваю у Карины, мол где они. Она говорит, что ты от него убежала. Ну я и пошел вас искать. Ебать. Не думал, что когда-нибудь это скажу. Но мне нравится твой парень, — говорит Глеб, а я смотрю на Кирилла, который самодовольно улыбается. — А мне-то как он нравится, — улыбаюсь я. — Казалось бы, что может быть хуевее беременности малолетки… То, что она будет встречаться с этим идиотом. — Да мы ведь не знаем, Ася ведь не настолько тупая. Да и мне кажется, что я ей рассказывала как-то раз за пивом про это. — Такие вещи только за пивом и говорят, — бурчит Глеб.       Мы ещё пару минут так сидим, а потом я чувствую, как у меня затекла задница. Глеб пошел за пивом, а мы с Кириллом пошли в больницу. — Прости, что не сказал ничего тебе, — Кирилл берет меня за руку. — Давай ты мне сейчас пообещаешь, что не будешь говорить что-то Лёше, если он будет там. — Нет, я ему скажу, — машет головой Кирилл. — Пожалуйста! Если он начнет что-то говорить мне или тебе, то обещание снимается! — Ладно, если он просто будет молчать.       Я целую Кирилла в губы и мы продолжаем идти по коридору. Да. Мои предложения были верны, он сидит там… — Обещание вступает в силу, — шепчу я.       Мы с Кириллом садимся рядом с Ильей, который спит, оперевшись головой на стену. — Все хорошо? — спрашивает Карина.- У тебя тушь потекла, — говорит Карина. — Да, хорошо.       Кирилл смотрит на меня и своими слюнками стирает подтёки. Я снова целую Кирилла. Я очень сильно люблю его… Со всеми изъянами и ужасным характером. Я люблю его целиком. Я будто была рождена, чтобы любить его…       Я боюсь смотреть на Лешу. Я не встречала его за все это время, за все три года. И тут, когда у меня наладилась личная жизнь, он тут как тут. Будто чувствует, что моя жизнь слишком хорошая, поэтому ее нужно украсить красками боли, грусти и воспоминаний. Только у него не получится. Кирилл будто стоит рядом с мокрой тряпочкой и сразу стирает эти краски.       Я вижу, как по коридору больницы идёт Глеб. Он смотрит на Лешу, а после на меня. Я молюсь, чтобы он не начал что-то говорить все при Илье. Он молчит, будто чувствует меня… Глеб садится рядом со мной. — А где Никитос? — смотрит Глеб по сторонам. — Когда мы пришли его не было, — говорю я. Сквозь долгую паузу я смотрю на Карину, — А где Никита? — спрашиваю. — Он ушел вроде курить, — чешет затылок Карина. — Так он ведь не курит, — смеюсь я. Слышу смех Лёши, лучше бы он молчал. — А. Тогда не знаю, — пожимает плечами Карина. — А какого хуя он вообще ушел? — шепчет Глеб. — Вообще не знаю, — тоже шепчу я.       Кирилл приобнимает меня за плечо. Мне приходит уведомление на телефон. Это Леша… Максимально беспалевно смотрю текст сообщения: «Нам нужно поговорить». Я проигнорировала. Я не хочу с ним говорить, да и знаю, что он будет говорить. «Ты меня любишь, я знаю. Дай мне шанс, я стану хорошим.» Да, я его любила до момента, как я встретила Кирилла. Мне кажется любовь к Лёше прошла во время общения с Кириллом. Я просто забыла его. Вот и хорошо. И сейчас у меня больше нет никаких чувств к нему. Я его не люблю. Я встаю с места. Говорю Кириллу, что пошла в туалет. Я иду по коридору, как меня останавливает чья-то рука. Я поворачиваюсь. Это Леша. Снова. И как он прошел мимо глаз Кирилла? — Почему ты не хочешь со мной говорить? — он говорит так, будто я это делать обязана. Будто обязана была его любить после всего. — Потому что нам не о чем с тобой разговаривать, — я хочу, чтобы он отпустил мою руку, но он этого не делает… — Ева, я тебя очень сильно люблю. За три года я изменился, я больше не пью и учусь здесь в институте. — Леш, мне плевать. Я тебя больше не люблю. Мне плевать на тебя и твою жизнь. — Я ведь знаю, что нет. — Значит ты меня плохо знаешь. В конце концов у меня есть молодой человек! Ты вообще не вписываешься в мою жизнь. — Кто? — Тебя это интересовать не должно!       Тут парень резко приближается ко мне и целует. Я сначала ничего не понимаю. Будто мой мозг думает, что это Кирилл, а сами губы вообще не узнают эти губы. Лишь через секунд 5 я отталкиваю Лешу. — Что ты делаешь?! — кричу я. — Я тебя очень люблю, Ева, — он кладет свои руки мне на щеки, а я мотаю головой так сильно, что такое чувство, что она сейчас отвалится. — Если любишь, то уйди из моей жизни. Я тебя ненавижу. Ты сделал меня такой. Пугливой и скрытной. И ненависть к тебе уничтожила всю мою любовь к тебе.       Тут в меня летит смачная пощёчина. Так, что у меня звенит в ушах. Я знала, что он остался тем Лёшей. — Ты врешь, — злобно говорит он. — А за враньё у нас отвечают.       Я смотрю на Лешу, моя щека налилась краской, а слезы потекли сами собой. — Ты обманываешь сам себя, я тебя давно не люблю. За все твои поступки и неуважение, — кричу я. — Ты врешь! — тоже кричит он, я хочу уйти, но его рука всё ещё держит меня за запястье…