Бойся желаний своих

— Хреново. Как же мне хреново, Пух. Новый год, а я одна. Вернее, не одна, а с котом. Пушистым таким серым кошаком породы мейн-кун, наглым, как и все коты, вон как глядит презрительно. Хотя он, в общем-то, прав, хозяйка ему досталась не лучшая. По телевизору президент вещает о добром и вечном, а я сижу за накрытым столом, жру оливье прямо из миски и глотаю слезы. Мой парень, настоящий козел, обещал, что мы встретим год вместе. Два месяца обещал! Я, дура, верила. В половине девятого вечера он вдруг позвонил и сказал, что прийти не сможет, поскольку его мама плохо себя чувствует, и он никак не может её оставить. Я, как дура, поперлась к нему. Его мамаше я не понравилась с первого взгляда. Это было понятно по её перекошенному лицу, но я решила, что жить мне не с ней, а с её сыном, так что просто выкинула недовольное лицо из головы, как оказалось зря. Моему коту, кстати, мой парень тоже не понравился, так что его обувь пришлось запирать в шкафу, иначе ходил бы он в мокрой обувке и пах кошачьей мочой, но я думала, что со временем Пух привыкнет и все наладится. Ох, лучше бы я к коту прислушалась, а не к парню. Трясясь в маршрутке с проклятым оливье и закусочным пирогом в пакете, я думала, что его мамаша это все специально устроила, чтобы сына ко мне не пустить, так я ей сейчас все планы поломаю, сама к ним явлюсь, и пусть весь мир удавится. Явилась. Боря сам открыл мне дверь, радостно скалясь и… обжимаясь с повисшей на нем блондинкой в шапке Снегурочки на голом теле. Ну, не совсем голом, на ней было что-то вроде купальника с блестками, но сиськи из него едва ли не выпадали, очень уж верхняя часть бюста не подходила к натянутым на нее тряпочкам. За их спинами гремела музыка, и ржали гости, а я стояла и не могла ничего сказать, только рот разевала, дура. — Эм, Мария? Ты что здесь делаешь? — наконец, пролепетал мой парень. Бывший парень! Я словно очнулась. — Мимо проходила, — ответила я, развернулась и сбежала. Он еще что-то кричал мне вслед, но я уже не слушала. Я ревела. И что я в нем нашла, спрашивается? Козел, он и в Африке козел! А этого еще и зовут Борька! И где мои мозги были? Хотя, ясно где. Рифму каждый подбирает самостоятельно, в меру собственной распущенности. Добежав до остановки, пожалела, что не вывалила салат ему на голову. Тащить все домой казалось еще более обидным. А тут на скамейке остановочной мужичок попался, наверное, бомж, ну я ему лотки с пирогом и салатом и всунула. Успела еще пробормотать: «С Новым годом!», как подошла моя маршрутка. Последняя, между прочим. Они у нас до десяти ходят, тем более в праздничные дни. Ехала в салоне одна, вытирала слезы рукавичкой, сморкалась в носовичок и ругала себя. Один раз даже достала телефон, решила позвонить, высказать все, что я о нем думаю, но вовремя остановилась. Ни к чему это. Устраивать скандалы я не люблю, хотя, по-хорошему, дать ему в морду пару раз не помешало бы. И вот теперь сижу дома, доедаю остатки оливье ложкой прямо из миски, не заморачиваясь тарелками и вилками. Пирог жалко, я же весь отнесла, Борька его всегда нахваливал, говорил, что любит, как и я. Хорошо хоть холодец не догадалась прихватить. Ну да ладно, пусть тому мужику подарок будет, все-таки праздник. А козла-Борьку я сослэшу в особо извращенной форме. Вот сейчас доем и пойду к компу, подложу его в постель к какому-нибудь извращенцу, а лучше к двум. Нет, к трем! Слешэр я или где? Сижу, значит, ем уже через силу, надо же как-то себя отвлечь, на столе шампанское в ведерке с растаявшим льдом, так и не зажженные свечи, а в душе такая тоска, что хоть вешайся. На часы глянула — без двух минут. Сейчас куранты бить начнут, все желания загадывать станут, а я сижу, слезы глотая с майонезом, типичная баба-брошенка, и… И тут меня как током дернуло. Желания! На фиг салат, на фиг все! Бумагу, ручку, спички! Полминуты ушло на метания по квартире в поисках ручки и того, на чем писать. При этом Пух смотрел на меня уже не презрительно, а сочувствующе. Явно подумал, что я сошла с ума. Еще столько же времени я царапала на салфетке, прорывая её местами: «Хочу стать мужиком с железными яйцами и получить от этого море удовольствия!». Конечно, я понимала, что тело мне никто не поменяет, я имела в виду моральный аспект, а не физический, желая подобного, но, как говорится, что написано пером…. В общем, когда куранты сделали первый «Бом!», я подпалила салфетку в блюдечке, умоляя её сгореть поскорее и судорожно открывая шампанское, да так, что половина бутылки выплеснулось на стол, хорошо хоть горящую салфетку не затушило. Когда куранты сделали девятый «Бом!», я быстро высыпала пепел в бокал и залила его шампанским. На двенадцатом ударе я выпила свое желание единым глотком, поперхнувшись и закашлявшись, но ведь успела же. И только я перевела дыхание, откашлявшись, как в дверь позвонили. — Если это ты, сукин сын, мириться пришел, я тебе точно рожу расцарапаю! — выкрикнула я, отпирая дверь, а там… — Божечки-кошечки! Стоит на пороге такой двухметровый мачо-мэн в шубе Деда Мороза и шапке, только без бороды. А глаза такие голубые, просто ух… и тело под шубой — ох, так бы и пощупала. А в руках у него большая такая тетрадочка, размером с учетный складской журнал. — Светлакова Мария Сергеевна? Служба исполнения желаний. Ваше желание один миллион четыреста восемь тысяч триста сорок шестое по регистрационному журналу. Подтвердите выполнение, — мачо-мороз протянул мне тетрадку и ручку, ткнул пальцем туда, где я должна поставить подпись, а когда я там подмахнула свою закорючку, он тут же захлопнул тетрадочку. — Ваш исполнительный талон, — мачо-мороз протянул мне какую-то бумажку, достал из-за пояса жезл со светящимся набалдашником и со словами: «Желание исполняется», — ткнул мне им в лоб. *** — Господи, зачем же нужно было так нажираться? — простонала я, поднимаясь с пола. Причем, судя по ощущениям, нажираться и в прямом, и в переносном смысле, поскольку любимое платье жало так, словно я разом на пять размеров поправилась, а голова раскалывалась просто невыносимо. Рядом что-то трещало, как будто ткань рвалась, но мне было не до посторонних звуков, пить хотелось невозможно. Кое-как, не открывая глаз, доковыляла до ванной, на ощупь отвинтила кран и припала к холодной воде. Никогда не пила ничего вкуснее. Нахлебавшись воды, я оторвалась от крана и открыла глаза, чтобы глянуть на себя в зеркало, насколько всё плохо? Взгляд. Моргнула. Еще моргнула, и… — А-а-а-а-а!!! Если мой громоподобный рев не разбудил полдома, то только потому, что он разбудил весь дом! На меня из зеркала смотрел мужик. Брутальный такой мужик, небритый, с широкими скулами, носом с горбинкой, короткими торчащими во все стороны волосами, бровями, которых никогда не касался пинцет, и глазами… Моими глазами! — Божечки-кошечки, что же это такое? — просипела я, машинально ощупывая то, что не попало в зеркало, а потом опуская взгляд, чтобы удостовериться — груди нет. Моего второго размера, любимого и лелеемого — НЕТ! К платяному шкафу, в дверце которого находилось ростовое зеркало, я метнулась со скоростью ракеты, кажется, по пути чуть не наступила на Пуха, но меня так трясло, что не до кота было. Ростовое зеркало подтвердило: вместо меня теперь мужик. Здоровенный такой мужик под два метра, упакованный в мое любимое платье, разошедшееся по швам. А как же… Судорожно задрав подол, не отрывая взгляда от зеркала, я потрясенно вздохнула, глядя на едва держащиеся на мне кружевные красные стринги, под которыми… — Я теперь небритый и писюкатый. Полный пи… Вот тут меня вырубило во второй раз. Не знаю, сколько я так провалялась, но, когда открыла глаза, за окном ярко светило солнце. Пух сидел рядом со мной, неодобрительно глядя на новую хозяйку, — или уже хозяина? — так и не покормившую его с утра. Память проснулась сразу же, и я села, вновь вглядываясь в зеркало. Ничего не изменилось. Я — мужик. Мужик! Вот уж воистину, бойся желаний своих. — Как же я на работу пойду? А документы сделать? У-у-у… Рядом пронзительно заорал кот. — Пух, ну что ты за скотина такая? У меня тут жизнь, можно сказать, кончилась, а тебе лишь бы пожрать! Только мои душевные и телесные терзания мало заботили кота. Со взглядом, в котором ясно читалось: «Ну ты болван, пацанчик!», он снова заорал, требуя еду. Я своего кота за четыре года узнала достаточно хорошо, чтобы понять, он не заткнется, пока не получит свои консервы. Пришлось вставать и топать на кухню, по пути срывая с себя бывшее любимое платье и то, что пониже. Бюстгальтер висел на плечах, поскольку застежка не выдержала, а вот трусы пока держатся, но жмут, пришлось их снимать. Для этого я приостановилась в коридоре, а потом заметила бумажку, валяющуюся там, где я лежала, приходя в себя первый раз. Руки сами потянулись к белому клочку, чтобы прочесть: «Служба исполнения желаний» предоставляет заказчице, Светлаковой Марии Сергеевне, согласно договору номер один миллион четыреста восемь тысяч триста сорок шесть, следующую услугу — преображение в мужчину. Срок действия желания — одни сутки. Претензии по поводу исполнения желания не в полной мере предъявлять не позднее пяти минут от момента исполнения. В противном случае претензии не принимаются. Я раза три перечитала то, что было написано, прежде чем поняла — это всего на сутки! — Ура! Завтра я снова стану собой! — от радости я даже попрыгала, хлопая в ладоши. Ор Пуха вернул меня на землю. Высыпая корм в миску, я строила планы на день. Надо же воспользоваться такой удачей. Прежде всего, я собиралась дать в глаз Борису, потом прогуляться по городу, а вечером заявиться в бар и опробовать свой новоприобретенный аппарат. В простонародье именуемый член. Часы пробили двенадцать раз, и я вынырнула из мечтаний. До конца моего желания осталось совсем мало времени! — Долбаная, блин, Золушка! — заорала я, метнувшись к шифоньеру, возле которого и зависла. Надеть было совершенно нечего. Вообще нечего. — И где шляется моя крестная фея, когда она так нужна? — я с тоской окинула взглядом полный шкаф одежды. Платья и блузы, юбки и брюки, свитера и джемперы, не говоря уже обо всякой мелочевке вроде белья — все это было исключительно женским и сорок шестого размера, тогда как мужик из меня вышел воистину брутальный. — Сама же, дура, просила с железными яйцами, вот и получай. На всякий случай я пощупала свое новое брутально-волосатое хозяйство, вдруг мне все приснилось, но оно оказалось на своем законном — или не законном — месте. Еще с полчаса я, тоскливо подвывая, осматривала свои вещички, хотя сама понимала, надеяться не на что. Конечно, можно было купить себе одежку по размеру, но не первого же января! Мало того, что все магазины закрыты, так мне еще до них дойти не в чем, а кстати… — Интернет-магазины! Я бросилась к компу, вновь чуть не наступив на крутящегося под ногами Пуха, но и тут меня ждал вселенский облом. Заказать одежду и обувь можно было, а вот доставят мне её не раньше второго числа. — И на фига мне такой мачо-мэн, если я им даже попользоваться не могу? И вновь я впала в тоскливое созерцание вываленного из шкафа шмотья, пока взгляд мой не натолкнулся на коробочку, еще пять лет назад засунутую в самый дальний угол. Я тогда, страдая от первой любви, естественно несчастной, прилично так поправилась. Соседка-Светка с седьмого этажа мне бельишко подогнала новое, ни разу ненадеванное, размер которого ей не подходил, а мне должен был быть как раз. Я на нее тогда посмотрела и поняла — хватит жрать, пока с нее размером не стала! Нужно срочно брать себя в руки! И взяла. За год вернула свой любимый размерчик, а бельишко это так и осталось, как напоминание о былом. Распотрошив коробочку, я приложила к себе черные кружевные труселя. Вроде должно подойти, а насчет одежды… — Где мой большой банный халатик? Бордовый банный халат в доме завалялся с тех же времен, только он был куплен лично мной в надежде получить когда-нибудь в дом мужика, которому надо будет в чем-то по моему дому ходить. Жаль, тапочки тогда же купить не додумалась. Пришлось в свои залезать и, шаркая по бетону голыми пятками, топать в таком виде на седьмой этаж. Благо не далеко, всего-то на два этажа выше подняться. На звонок долго никто не открывал, а потом передо мной предстала зевающая хозяйка. — Светлана, добрый день. Увидав перед собой незнакомого мужика в одном халате и тапочках, явно меньшего чем нужно размера, соседка-Светка разом подобралась, готовясь то ли драться, то ли орать. Только бы мужа не позвала. Этот бугай раза в полтора был меня тяжелее, выше и шире в плечах. Нужно успокоить женщину. А как? Может, огорошить и показать свою безвредность? Типа я такой весь из себя белый и пушистый. — Ради Бога, Светлана, простите мне мой несвоевременный визит и неподобающий внешний вид, — я стыдливо шаркнула ножкой, прикрывая полами халата самое дорогое, вдруг брыкаться начнет? Мужики же не зря это место так охраняют, а мне совсем не хотелось узнать, насколько больно получить по яйцам. — Больной что ли? — соседка-Светка подозрительно прищурилась, явно примериваясь к тому самому, о чем я только что подумала. — Нет, что вы, — на всякий случай я отступила от двери на шаг. — Я брат вашей соседки Марии с пятого этажа из пятьдесят четвертой квартиры. К сожалению, мои вещи пострадали, а мне крайне необходимо выйти на улицу. Как вы сами понимаете, в таком виде это невозможно, зима, да и общественность будет против. Мария всегда говорила о вас как об исключительно отзывчивой женщине и доброй соседке, чей муж имеет достаточно крупный размер. Это и подвигло меня обратиться к вам в минуту крайней нужды. — Чё надо? Денег? Так и говори, нечего тут политесы разводить. Не барин на приеме. А чего Маришка сама не пришла? — Нет-нет, деньги не нужны, — я облегченно выдохнула. Контакт явно налаживается. — Штаны нужны, какой-нибудь свитер и куртка, чтобы на улицу выйти. Я завтра же все верну. А Маши дома нет, она с парнем своим Новый год встречает, но завтра обязательно вернется. — С этим слизняком? — Светка поморщилась, а потом махнула мне рукой. — Погоди, ща вынесу, — и вернулась в квартиру, захлопнув дверь. Протопталась в подъезде я минут пять, если не больше. Не то чтобы я так уж хотела оказаться у неё в квартире в таком полуголом виде, муж у нее бугай ревнивый, но в подъезде все же было не жарко, не май месяц на дворе, и под халат снизу ощутимо поддувало. Не хватало еще самое ценное застудить. Наконец дверь открылась. Светка вывалила мне на руки кучу одежды и… валенки. Самые настоящие валенки! Но это лучше, чем ничего, я-то об обуви вообще не вспомнила. — Держи. Это Митькино для рыбалки. Чистое все. Хоть и не новое. В ближайшие пару дней он на лед точно не попрется, так что носи пока. Если обувка большая окажется — газет в нее напихай. Вернуть только не забудь, и еще… — соседка извлекла из кармана халата телефон и щелкнула меня прямо так, как я стояла, полуголая с кучей одежды. — Это чтобы ты сбежать не надумал с вещичками. А теперь топай, пока мужик мой не проснулся. Ну, я и рванула вниз, прижимая к себе чужое барахло. Еще час потратила на душ и бритье стратегически важных мест женской бритвой. Намучалась страшно, но я же в клуб собиралась вечером, вдруг чего обломится? Хотя в такой одежде — сомнительно. Хорошо бы на входе не завернули. Ну, а вдруг? Как говорится: надежда умирает последней! Тогда же облегчилась, впервые опробовав мужской писюн в деле. Стою, значит, направляю, и… тупо так хихикаю. Забавно вообще получается, вроде целишься в одно место, а попадаешь не с первого раза. Теперь ясно, почему крышка унитазная не всегда после них, мужиков в смысле, чистая остается. Снайперы, блин! Потом я одевалась. Прежде всего, трусы кружавчатые из собственной коллекции. Потом чужие джинсы и свитер с высоким горлом. Ничего так получилось, по-простому, но не очень-то и стремно. Выйти в люди вполне можно. Носки я отыскала в собственных запасах. Синенькие такие, из верблюжьей шерсти. И теплые, и тянутся хорошо, хотя пальцам на ногах все же было немного тесновато. Потом я еще немного поразмышляла, надевать или нет полукомбинезон цвета хаки на брюки, все же я по городу, а не на рыбалку собралась, но в конце концов таки натянула на себя и эту деталь одежды. Теплее будет. Довершили картину теплая куртка, идущая в комплекте с полукомбинезоном, и валенки. Размер их действительно был чуть великоват, но вата решила эту проблему. На все это преображение Пух взирал огромными глазами. Вот клянусь, он за моей спиной точно у виска когтем крутил, только мне его на этом движении поймать не удалось. А еще говорят, что животные глупые. Поумнее некоторых будут. В общем, без четверти четыре я покинула свою квартиру, отправляясь на поиски приключений. Дороги первого числа были практически пусты, так что я решила вызвать такси, а не пилить час на метро с пересадками. Еще минут двадцать потопталась у дома, ожидая транспорт, так что в нужном месте я оказалась уже в пять вечера. Солнце практически село, а фонари еще не разгорелись, так что во дворе было довольно темно, а вот окна горели ярким светом, в том числе и нужное мне. — Ща, побазарим, братан, — потирая руки, я двинулась в подъезд. К счастью, он не закрывался. На третий этаж поднялась без лифта и даже не запыхалась. Классное тело! На звонок дверь открыл козел-Борька собственной персоной. Глазки красненькие, волосики всклокоченные, мордочка смазливая, но это я сейчас подправлю! Без лишних разговоров я двинула Борьке кулаком в нос. Он взвыл, хватаясь за лицо и падая на пол, а уж как мне это понравилось — не передать. Я еще по яйцам его хотела пнуть, но гад оказался вертким, так что носок валенка впечатался в бедро. Тоже не плохо. — Что, козел, больно? — схватив воющего мерзавца за грудки, я подняла его и шваркнула об стену, чуть приводя в себя. — Говорить будешь или еще раз в рыло засветить? — Бу-уду-у, — проныл он, умываясь кровью из носа. Да, я такая кровожадная, прямо ужас. — К Марии зачем лез? — К какой? — попытался включить дурачка Борька, но я показала ему кулак, и он сразу вспомнил о ком речь идет. — Из-за квартиры, — пролепетал козел-Борька, но глазки его при этом так хитро забегали, что я поняла — это не вся правда. — Еще что? Двушка на окраине не такая уж великая ценность, чтобы ради нее соблазнять не особо молодую женщину. Ну да, мне скоро тридцатник стукнет, а вот с семьей не повезло. Надо было загадывать мужика, а не делать мужика из себя. Ну, ничего, не последний день живем. — Д-деньги, — после нового стучания об стену разродился признанием мой бывший. — Какие на фиг деньги? Мария, конечно, не церковная мышь, но сотнями тысяч не распоряжается. — Наследство, — прохныкал Борька и я взбеленилась. — Мне из тебя что, каждое слово клещами тянуть? А ну быстро говори: кто, что и откуда? Иначе я тебя еще раз с кулаком познакомлю, но на этот раз в челюсть двину, все равно говорить нормально не хочешь, так что она тебе не особо нужна, а мне приятно будет увидеть, как она на бок сворачивается. — Родственник у нее в Канаде умер, богатый. Оставил своей русской родне пять процентов акций, а Мария единственная наследница. К нам канадская фирма юридическая обратилась для установления родства и вступления в права наследства. Я Марии еще ничего не говорил, думал, успею замуж взять, пока все утрясется, это же совместно нажитое будет, а она… — А она не вовремя приперлась. Понятно всё. Что же ты, сученок, свой хер в штанах не сдержал? — Я вообще не хотел с ней связываться, это мама все. Она мне и не нравится совсем. — Ага, а судя по тишине, мамаша на праздники куда-то умотала, вот ты и пустился во все тяжкие, проебав будущее богатство. Я оттолкнула Борьку, и так мне гадко стало, прямо не передать. Вытерла бы руки об одежду, которыми эту гниду трогала, да шмотки чужие пачкать не годилось. Вот так живешь, живешь, а потом оказывается, что с тобой можно только за деньги. Плюнула я на эту тварь и ушла. Он еще что-то орал мне в спину, про суд и полицию вещал, но я даже слушать не стала. Заплакала бы, да слез не было. У мужиков с этим вообще туго. Уйдя из негостеприимного дома, я еще некоторое время побродила по дворам. Народ гулял, пускал фейерверки, песни пел, шампанское пил, а мне так тошно было, прямо хоть вешайся. И про клуб я забыла, и про планы на вечер, а как набрела на остановку — вообще не помню. Сижу, маршрутку или автобус жду. Рядом мужик сидит, примерно моего возраста. Приличный такой мужик, в пальто черном. Ему идет. И волосы так аккуратно уложены, словно он только что из парикмахерской. Сапоги блестят, как у кота яйца. А еще у него в руках… мои лотки из-под салата и пирога, что я вчера какому-то бомжу отдала. Я, конечно, понимаю, что такие есть не только у меня, но родную-то посуду с первого взгляда узнаешь. Он, видимо, тоже бросал на меня взгляды украдкой, потому что в какой-то момент наши взгляды встретились. — Эм, давно ждешь? — я кивнул на посуду в его руках. Надо же с чего-то разговор начать, а если я скажу: «Это мои, я вчера женщиной была», он мне скорую из дурки быстро организует. — Я бы и дольше ждал, если бы был уверен, что она придет. — Так позвони, узнай. — Не могу. Не знаю ни имени её, ни телефона. — А чего ж так? — Так получилось. — Так и будешь ждать здесь? — Наверное. Очень информативная беседа. И главное, непонятно, как мое добро у этого мужика, явно не бедного, оказалось. — И каждый день ходить будешь, пока не придет? — а чего? Завтра приду: здрасте, вот она я — ваша Маша. — Не знаю. Глупо это, наверное. — Наверное, — согласилась я. Мы немного помолчали. Я просто не знала, что еще сказать, а он… Черт его знает, что у него в голове. — Маршруток, кстати, сегодня не будет, — наконец нарушил он молчание, а я поморщилась. И ведь читала же, что на праздники транспорт ходить будет по сокращенному графику, и то не весь. Забыла. Придется топать до метро пешком. Досадно. Как раз к глубокой ночи домой доберусь. Весь день насмарку. — Счастливо оставаться, — вздохнула я, поднимаясь, а он остановил меня: — Хочешь, подвезу. У меня машина. — Мне далеко, — попыталась я дать ему возможность сделать обратный ход, назвав адрес, но он не принял моего благородства. — Ничего. Все равно мне нечем заняться. Меня Артур зовут. — Мар… Марк. Вот и познакомились. На поездку я согласилась. Почему бы и нет, если на халяву? Садясь в салон, успела разглядеть ромбик на носу машины, жаль в марках не разбираюсь, но Рено, кажется, не самый дешевый автомобиль. Да и внутри — кожа и дерево. Или это пластик под дерево? — Может расскажешь, как оказался на остановке, пока едем? — сделала я еще одну попытку удовлетворить свое любопытство, и он согласно кивнул. Вырулив на дорогу, он включил музыку, создавая этакий ненавязчивый фон для беседы. — Поспорил я с друзьями, что найду женщину, которая не на деньги мои позарится, а на меня, как на мужчину. Они мне неделю дали, только условие поставили, что найти я её должен не соря деньгами, поэтому никакой машины, ресторанов, ну и всего такого. Одежду тоже пришлось натягивать самую плохонькую, прямо скажем — бомжацкую. В общем, проиграл я спор. Сижу на остановке, думаю, как сдаваться пойду, и как друзья ржать надо мной будут. Вот сижу, значит, и тут она. Я и лица толком не рассмотрел, а она мне в руки еду сунула, с Новым годом поздравила и прыг в маршрутку. Пока я в себя пришел, она уже уехала, а я даже номер маршрутки не запомнил. Вот такая история. — А чего же ждал её? Вдруг она крокодил какой? — Все может быть, Марк. Только готовит она замечательно. Такого вкусного слоеного пирога я никогда не ел, а оливье у нее — просто объедение. Понимаешь, я в этом салате морковку терпеть не могу, но и мама моя, и сестра морковку кладут, да и жены всех моих приятелей тоже, так что я оливье уже давно не ел. А тут прямо как я люблю все. Вкуснятина. Мужчина облизнулся, а я вдруг поняла, как чувствует себя мужик, чьи яйца прищемило. Вот честное слово, чуть целоваться не полезла прямо в машине, настолько эротично у него получилось. Тут мы до моего дома добрались, ну я и брякнула, не подумав: — На кофе зайдешь? Он возьми и согласись. Я даже испугалась в первое мгновение, потом махнула на все рукой, будь что будет! Только приведя мужика в квартиру, я сообразила, что в спальне полный бардак. Там же из шкафа все вывалено! Ужас! — Эм, ты проходи на кухню, — я указала нужное направление, — я сейчас. Пока я металась по спальне, пытаясь засунуть все назад, он разделся и действительно пошел в указанном направлении. Послушный. Вот как?.. Скажите мне, как вещи в шкафу умудряются размножаться делением? Вроде, когда вываливала все с полок, вещей было меньше. Почему? Потому что теперь они туда никак не желают укладываться! В общем, впихнула я кое-как, лишь бы дверцы закрыть, потом буду разбираться с вещами, и побежала на кухню, по пути стаскивая с себя теплую куртку и полукомбинезон. На кухне меня ожидал малознакомый мужчина с моим котом на коленях. — Пух, предатель, — я глазам своим не верила. Он даже мне, любимой хозяйке, не всегда позволял себя на руки брать, а уж козла-Борьку как третировал, вспоминать не хочет… Нет, вспоминать хочется. Даже приятно вспоминать, но подобного добродушия к незнакомцу я никак не ожидала. — Почему предатель? — тут же заступился за моего кота Артур. — Два мужика вполне способны найти общий язык. Ну да, мужика. Я поморгала, пытаясь придумать ответ, а потом махнула рукой и отправилась варить кофе. И кстати… — Ты есть не хочешь? У меня в холодильнике холодец есть, курица с грибами, буженина и незаправленный майонезом оливье без морковки. — Не стоит наедаться перед сном, — Артур усмехнулся, поглаживая кота, а я так и залипла на его пальцах. Длинные, с ухоженными ногтями, и ладонь по-мужски широкая. — Но от порции коньяка к кофе я бы не отказался. Еще на пару секунд я зависла, соображая, о чем мы говорили, а потом полезла в шкаф, где хранила выпивку. Коньяк был и даже неоткрытый. — «Клинков» устроит? — Вполне. И лимончик, если можно. Лимончик тоже нашелся. Наскоро настругав цитрус, я выставила его на стол, вместе с шоколадкой, каким-то образом залежавшейся в холодильнике, чашками кофе и коньяком в широких бокалах. Первый тост был за знакомство, естественно. Потом я вцепилась в шоколадку, а Артур так неспешно прихватил с блюдечка лимон и… — Эта квартира чисто женская, мужской руки не чувствуется. Я поперхнулась куском шоколада и тут же поспешила глотнуть кофе, затягивая ответ. — Это квартира сестры. Она к своему парню отправилась на Новый год, а я тут… за котом присматриваю. Пух на этих словах скорчил такую морду, словно это он за мной, а не я за ним ухаживаю. А как он иногда смотрит, прямо оторопь берет. Так и слышишь: «Эй, раб, подай рыбку». Завела на свою голову. — Тогда понятно, — Артур хмыкнул, погладив кота, а тот прямо весь распушился и заурчал от удовольствия. Точно предатель! Не знаю, чем бы закончился этот вечер, скорее всего Артур ушел бы, а я ни на что так и не решилась, но тут Пух взял все в свои лапы. Я уже говорила, что он сволочь? Теперь говорю. Эта сволочь сиганула на стол и опрокинула на меня турку с остатками кофе. Прямо на колени! Кипяток! Взвыв, я тут же скинула с себя джинсы, матерясь, как последний сапожник, а Артур протянул мне смоченное холодной водой полотенце. В общем, стою я такая без штанов, вытираю ноги, шипя от боли, а мужик рядом залипает на мои… кружевные черные трусы! Когда я поняла, на что он пялится, полотенце выпало у меня из рук, а Артур тут же оказался рядом и… Что я могу сказать? Целуется он классно! И руки у него растут откуда надо. А минет… Могу авторитетно заявить, такого минета у меня никогда не было. А у мужика, оказывается, член и в самом деле чрезвычайно чувствительный, особенно уздечка. Когда Артур оттянул крайнюю плоть и лизнул… Кончала я так бурно, что едва на ногах удержалась. — Быстро ты, — Артур выпрямился, облизываясь, я чуть не кончила второй раз только от одного вида этих губ и языка, слизывающих мою… Ооо, блин! — Покажешь мне спальню? — Ага, — закивала я как болванчик и чуть не упала, когда попыталась идти с трусами на щиколотках. Пришлось их скинуть прямо на кухне, чего уж теперь смущаться, и свитер тоже. Мешал, зараза. Ответный минет от меня Артур получил уже в постели. Потом мы еще немного целовались, ласкались, а когда его ладонь легла на мой зад, я вдруг испугалась. Пустить кого-то с членом чуть больше среднего к своей невинной заднице — стремно. Как слэшер я знаю о подготовке к анальному сексу, только вот не готовилась серьезно ни к чему такому, лишь мечтала, и презиков у меня нет. И лубриканта тоже. Забыла, блин. А еще в клуб собиралась. Трахнул бы меня там кто-нибудь прямо так, на сухую, и что бы я делала? А сейчас что делать? — Ты не готов к продолжению? — понял мой испуг Артур и тут же убрал руки от задницы, грустно вздохнув. — Тогда не будем спешить. Можно у тебя здесь поспать или лучше сразу уйти? — Спи, конечно, — я так обрадовалась отсрочке, что совсем забыла о своем маленьком затруднении с новогодним желанием, и завалилась спать рядом с ним, за что и поплатилась. Утром я проснулась, потянулась, зевая и… — Ничего себе утро. Как такое возможно? Взвизгнув, я соскочила с кровати и стянула на себя одеяло, обнажая первоклассного мужчину, ночевавшего в моей кровати. — Я сплю достаточно чутко, и пропустить уход одного любовника, с заменой его на кого-то другого, не проспал бы. Как, кто, зачем? Я немного помялась, рассказала, как все было, понимая, что он мне просто не поверит. Я бы точно не поверила. — Так все и было. Правда. У меня даже квитанция осталась. Могу показать, — я оглядела спальню, соображая, куда могла засунуть ту бумажку, поняла, что, скорее всего, засунула её в шкаф вместе с одеждой. Ринувшись к своему шкафчику, я решительно распахнула дверцы, совсем забыв, как запихивала все в кучу. Вывалившаяся на меня комом одежда стала последней каплей. Я зашмыгала носом, обиженная на весь мир, а Артур, зараза такая, заржал аки конь, откидываясь на подушку. И Пух обнаружился здесь же. Он сидел на тумбочке у кровати, и в глазах его блестела самая настоящая насмешка. Вот тут меня и прорвало. Я сидела на полу, завернутая в одеяло, рыдала с подвываниями, обвиняя всех мужиков, в том числе хвостатых, во всех своих бедах, а Артур обнимал меня, поглаживал по голове и обещал, что все будет хорошо. — Артур, а ты разве не гей? — задала я свой вопрос, когда меня успокоили, зацеловали, залюбили и на руках притащили сначала в ванную, а потом на кухню, чтобы покормить. — Би, — коротко и ясно ответил Артур. Я угукнула, давая понять, что приняла к сведению, задумалась. Я же так и не попробовала, как оно у мужиков бывает, а тут такой экземпляр под боком, на два фронта работать может. Все, решено! Я знаю, какое желание надо загадать на старый новый год, если Артур действительно решит остаться со мной. Как вам идея, стать первым человеком-оборотнем? Буду раз в месяц в полнолуние превращаться в мужика и получать свою долю удовольствия, а с рассветом вновь становиться собой. Только не на всю жизнь, а на год. Как быть дальше, потом будет видно. Главное, правильно желание сформулировать, чтобы никаких накладок и ошибок. А Артуру я ничего говорить не собираюсь. Сюрприз будет! Артур рядом со мной резал хлеб для бутербродов и заваривал чай. Я радостно улыбнулась, предвкушая будущее удовольствие, и тут краем глаза заметила, как сидящий на окне Пух покрутил у виска когтем. Повернувшись всем телом, я внимательно посмотрела на кота, сидевшего на окне как ни в чем не бывало, презрительно щурясь, и лапки так чинно сложил, прямо сама невинность. — Кормите меня скорее, а то уже глюки мерещатся, — потребовала я, с опаской поглядывая на окно. Мне ведь, правда, показалось?