Настроение "Dark"

      Госпожа приостановила просмотр Пути в тот момент, когда Гарри из воспоминаний усаживался с друзьями в Хогвартс-Экспресс, возвращаясь на летние каникулы. Насколько помнил Гарри, который всё это дело просматривал, лето выдалось то ещё. Неизвестность, одиночество, опять отсутствие писем и информации из магического мира и Дурсли. Помнится, дядя чуть его не задушил тогда, когда он подслушивал новости маггловского мира, лёжа под окном гостиной дома на Тисовой. Тогда Флетчер, Гарри ещё не знал, что это был Флетчер, аппарировал с громким хлопком, а Гарри от неожиданности подскочил и ударился макушкой о наружную часть подоконника. Вернон тогда схватил его за шею и…       Гарри показалось, что голова раскололась надвое. Из глаз потекли слезы. Пошатываясь, он старался сфокусировать взгляд и увидеть на улице источник хлопка. Но едва он худо-бедно выпрямился, из окна высунулись две большие темно-красные руки и намертво схватили его за горло.       — Убери эту штуку! — проревел дядя Вернон прямо в ухо Гарри. — А ну убери! Пока никто не увидел!       — Отпустите! — просипел Гарри.       Несколько секунд борьбы. Левой рукой Гарри пытался ослабить хватку толстых, как сосиски, дядиных пальцев, поднятой правой крепко сжимал волшебную палочку. Когда пульсирующая боль у Гарри в макушке стала совсем уже скверной, дядя Вернон вдруг взвизгнул, точно его ударило током, и разжал руки. Сквозь тело племянника, казалось, хлынула мощная невидимая сила, и держать Гарри стало невозможно.(1)       Гарри тряхнул головой, избавляясь от воспоминаний, ему это ещё все равно просматривать опять придётся, как только Госпожа решит вернуться на его Путь. А сейчас… Гарри вопросительно глянул на Госпожу, мол, чего остановились-то? Вроде и так уже всё понятно.       За просмотренные три года жизни Гарри обнаружил у себя несколько корректировок на памяти. Впрочем, это он вспомнил ещё будучи в Азкабане — дементоры подсуропили, так что неожиданностью для него эти корректировки уже не были.       Первая — это когда исчезла Джинни, а они подслушали с Роном разговор профессоров в учительской. Тогда Гарри никуда не собирался идти и никого не собирался спасать. И уже тем более, даже если бы и собирался, то не в компании шестого Уизли с его сломанной палкой и недоумка Локхарта. Ну чем им мог помочь профессор, в «боевых» качествах которого они убеждались целый год? Тогда Гарри всё-таки, вопреки воплям Рона, отправился найти МакГонагалл, Дамблдор опять удачно отсутствовал на своём рабочем месте. МакГонагалл ожидаемо, первый курс форевер, отправила его в гостиную, мол, не ввязывайтесь в эти дела, мистер Поттер, взрослые разберутся. То же самое она говорила и на первом курсе, когда они втроём прибежали к ней с вестью о том, что сегодня, вот прямо сейчас, некто (Снейп) пытается пройти лабиринт с ловушками для того, чтобы похитить философский камень.       В принципе, если смотреть на всё это с позиции взрослого человека — вполне логичное решение. Уж что бы там ни было в самом начале пути, Гарри помнил, что МакГонагалл попыталась отговорить Дамблдора от того, чтобы тот оставлял его, Гарри, на пороге Дурслей, но МакГонагалл всё же вела себя не в пример адекватнее многих. Увы, как теперь понимал Гарри, многолетние ментальные корректировки, коими не пренебрегал этот самый Дамблдор, сделали своё чёрное дело. Дамблдор был директором школы более пятидесяти лет, а до этого был профессором трансфигурации и заместителем предыдущего директора ещё энное количество этих самых лет. А то, что он не гнушался использованием этого метода в достижении своих целей, уже не приходилось сомневаться. Иначе бы откуда такое поголовное обожание старого мудака большинством волшебников? Такая безоговорочная вера в то, что он говорит и делает?       Великий человек Дамблдор! Великий!       Хагрид, да.       Да нифига он не великий, просто пользовался своим служебным положением и в хвост и в гриву, внушая подконтрольным детям то, что нужно для своего благополучия и Величия. И только факультет Слизерин выпал из его подчинения. Почему? Вот этого Гарри не знал, но теперь предполагал, что… Поскольку на этом факультете традиционно стали собираться дети аристократических Родов и просто Благородных чистокровных родов, ведущих традиционный и консервативный уклад жизни, они имели от этих манипуляций защиту, а потому не поддавались влиянию. Ну, раз не поддаётесь влиянию, значит, станете козлами отпущения! Ведь именно при Дамблдоре началась эта оголтелая травля одного из четырёх факультетов остальными тремя. До его прихода в школу, именно до прихода, а не с того момента, как он получил ещё большую власть, став директором, ничего подобного не наблюдалось.       Возвращаясь к моменту, как Гарри разговаривал с МакГонагалл, а потом был отправлен в родную гостиную. И ведь сидели они там с Роном! Да, переживали, да, расстроены были, но сидели и никаких поползновений на поиски Тайной Комнаты и Джинни не делали. Ведь Гарри уже всё рассказал взрослым, а потом вдруг — щёлк, и они уже несутся в сторону кабинета ЗОТИ, чтобы поговорить с Локхартом. А там и последующие события.       Это то, что осталось в памяти самого Гарри.       А на самом деле дело обстояло несколько не так.       Взрослому волшебнику, тем более такому, как директор Школы Чародейства и Волшебства, тем более директору этого учебного заведения, ничего не стоит появиться в гостиной одного из факультетов и остаться при этом незамеченным никем. Что и случилось, а там ментальное воздействие, внушение и… Пошла потеха. Рон предлагает Гарри отправиться к Локхарту, а после того, как они видят, что этот самый Локхарт ничего не собирается предпринимать — всплеск эмоций, злость, обида и тот ещё коктейль, и они, взяв на прицел палочки профессора, уже несутся в сторону туалета Плаксы Миртл. Ну, и всё дальнейшее.       Второй момент, который подвергся корректировке — получение Карты Мародёров на третьем курсе от близнецов Уизли. Ага, Уизли. Ну, ну. Не было никаких Уизли на самом деле. Зато был Дамблдор под Оборотным и трансфигурированный голем под управлением Светлейшего. Иначе бы не получилось так точно скопировать поведение этих самых близнецов, которые перекидывались словами и фразами, как мячиками для пинг-понга, у них ведь связь глубинная и ментальная, они понимают друг друга без слов.       И всё бы прошло хорошо, если бы в определённый момент Гарри не заподозрил парней в укрывательстве преступника. Как? Да просто! Уже после того, как Сириус на гиппогрифе умчался в ночное небо, Гарри, уже зная, у кого Петтигрю нашёл свое пристанище в виде крыски, вдруг сообразил, что карта-то была у близнецов с их самого первого курса. И что? Неужели не заметили, что сначала их братец Перси обихаживает в своей комнате никакую не крысу, а неизвестного мужика под именем Петтигрю…       Кстати, неужели даже не обратили внимания на имя этого самого мужика? Это парни, выросшие на сказках о Герое и Мальчике-Который-Выжил, где через страницу поминались и прочие причастные? Типа того же героически погибшего Питера Петтигрю, награждённого орденом Мерлина первой степени?! Не верю.       А потом и Рон, который с этой крысой и вовсе спал в одной кровати? Перси хотя бы держал «животное» в клетке, а Рон-то…       И это только первые несоответствия, замеченные Гарри, а потом дальше-больше. Карту открывал не просто односложный пароль, а целая фраза! Близнецы, конечно, сообразительные парни, варить экспериментальные зелья, да ещё удачно — это вам не чихнуть пару раз! Но всё же! Как они смогли взломать этот пароль?       Появившись в Норе Уизли тем летом, Гарри пошёл в наступление и… Обливиэйт от Артура Уизли в лоб.       Вот так вот.       Ну и последний момент. То, что Муди вовсе не Муди, Гарри вычислил после происшествия с Краучем-старшим. Всё же навыки, оставленные жизненным опытом с употреблением этого самого зелья, крепко засели в мозгах. Что это был именно Барти Крауч-младший, он не знал, но сам факт того, что кто-то скрывается под личиной профессора Муди… Поход к Дамблдору и, понятное дело, Обливиэйт, а ещё на закуску мягкое порицание в том, что Гарри сунулся в директорский Омут Памяти.       Нет, в Омут Гарри действительно сунулся, было дело, но вот в том, что он там видел настоящие воспоминания, уже был не уверен. В этой области, как, впрочем, вообще в магических науках и возможностях, он как был, так и остался полным профаном. Турнир, конечно, поспособствовал тому, чтобы он сам выучился хоть чему-нибудь, но это касалось чисто практических знаний в том, как сохранить свою шкурку. Да и те впоследствии не применял вообще никак. Сломались очки? В очередной раз? Не проблема, Гермиона починит «Репаро», а Гарри это заклинание знать и уметь выполнять незачем. А что бы он делал, если бы Гермионы под боком не оказалось? Да ничего, пошёл бы и купил новые, если бы была такая возможность, или продолжал ходить со сломанными. Как маггл какой.       Маггл с палочкой — вот уж точное определение. Истинным волшебником, даже несмотря на пройденный путь, Гарри так и не стал. Он продолжал действовать, принимать решения и прочее в истинно маггловской манере. Магглов, у которых нет таких возможностей, которые даёт своему носителю его сила.       А ведь, скорее всего, у магов есть возможность и зрение исправить, чтобы в очках всё время не ходить. Маги же! Они кости руки за одну ночь отращивают! Но это знание было задвинуто где-то там, на задворках, и практического применения не имело. Для Гарри. И тут Гарри мысленно задался вопросом, а как же очки на собственном отце, профессорах МакГонагалл и… чтоб его Мордред побрал, Дамблдоре?       — Это не окуляры для коррекции, — хохотнула Госпожа, следившая за размышлениями своего потомка. — Это артефакты, позволяющие без лишнего напряжения следить за магическими потоками. Согласись, что профессорам, у которых в классах полно обезьян с гранатами, это просто необходимо, а то бы головы у них к концу рабочего дня раскалывались, да и общее самочувствие оставляло бы желать лучшего, если бы они беспрерывно находились в полутрансовом состоянии… Это то самое состояние, которое помогает видеть эти потоки без всяких артефактов — магическое зрение, вот как его ещё называют. Чтобы предотвращать совсем уж грубые ошибки студентов на уроках, когда вы практикуете заклинания. А твой отец был артефактором. Наследие семьи, так сказать. Способность видеть эти потоки не напрягаясь, при полном или частичном раскрытии Даров. Он бы с ума сошёл или ослеп, если бы видел всё это постоянно. У него очки были противоположного свойства — они глушили свечение магических потоков. А у тебя были блоки на магии, вот твои дары благополучно и перегорели уже к первому курсу. Разбудить ты их бы не смог уже и позже. А вот просто зрение исправить, да, ты вполне мог. Обратившись в клинику св.Мунго.       — А Плакса Миртл? Она тоже в очках… Ясно, что сейчас она привидение и ей уже ничего не поможет, но когда она ещё жива была?       — А она магглокровка, — пожала плечами Госпожа. — Сама, как и ты, даже не думала о том, что магией этот недостаток вполне можно исправить, вот и принимала как должное. Помнишь? Подружка твоя тоже аж до энного курса со своими бобриными зубами ходила. Пока вы с Малфоем не подрались, и в неё не попало заклинание «Дантисимус». Вот тогда мадам и выровняла ей прикус. А могла бы и сама обратиться, без эксцессов.       — Там какие-то заморочки были с её родителями и их к этому отношением… — замялся Гарри.       — Ага, — весело хихикнула Госпожа. — То-то она следовала заветам своих родителей, как писанному. Даже память им стёрла. Скорее всего, она этими отговорками прикрыла свою несообразительность, которая ударила бы по её репутации самой умной ведьмы.       Гарри только оставалось, что горестно вздохнуть. А ведь он об этом даже не думал тогда. Вообще. Зрение плохое? Ну и что? Вылечить можно? А зачем мне это знать? Он даже о том, что в магическом мире есть клиника для волшебников, впервые узнал только на пятом курсе! Вот как он хорошо социализировался, ага! Да и про Больничное Крыло совсем не думал, что можно обратиться с этой проблемой к мадам Помфри. Кстати, говоря, она почему-то тоже не акцентировала на этом внимание мальчишки. Лечила только то, с чем Гарри к ней непосредственно попал: кости вырастить, от истощения после общения с Квирреллом, да дементорами избавить. Ну и там, по мелочи: когда с метлы рухнул на матче с хаффлпафцами, опять же после встречи с милыми черными балахонами. А куда ещё тащить бессознательного? В гриффиндорскую башню?       Впрочем, учитывая, что после встречи с василиском его как раз-таки в это самое Больничное Крыло не отправили… Могли поступить и так, но он всё же оказался в Больничном Крыле. И, как уже сказано, мадам лечила только те повреждения, что были причиной его непосредственного у неё появления, но не те, на которые тоже бы следовало обратить внимание. Зрение там или его физическая недоразвитость от «хорошего» отношения опекунов.       — Мне нравится в каком направлении идут твои мысли, внук, — сказала Госпожа. — Я остановила просмотр Пути именно для того, чтобы ещё раз поговорить с тобой об Оборотном зелье, а ты и сам тут об этом задумался, но всё же кое-что ты упустил.       — И что же? — с интересом воззрился на Госпожу парень.       — Вот скажи мне, чадо, ты в самом деле думал, что Грэйнджер, пусть и умная… Ума палата, да ключ потерян, вот как я её могу охарактеризовать.       — А???       — Смысл поговорки в том, что знаний у неё много, читала она запоем, да вот только применять эти знания на практике и в жизни она так и не научилась. За редким исключением. Да и выводы она свои делала на основе урезанной информации, а это приводит к ошибкам. И то, что она такая же второкурсница, как и ты, и магглорожденная к тому же, которая о волшебстве до прихода приглашения на обучение в Хогвартс и не подозревала. Так я о том, что даже такая умная девочка в тот момент была не в состоянии правильно сварить Оборотное зелье. Вас с Уизли я априори не считаю способными сварить такое сложное зелье. Даже сейчас после твоего знакомства с учебником зелий некоего Принца-полукровки…       — Снейпа, — вздохнул Гарри.       — Его. Так вот, даже после этого, даже при подходящих лабораторных условиях ты не сможешь сварить это зелье. Не с твоими даже теперешними знаниями и опытом. Что уже говорить про «тогда»?       Гарри кивнул, соглашаясь.       — Вот ты сам не подумал о том, что Оборотное варится целый месяц? И где вы его варили? В туалете? В туалете, где постоянно устраивает погром привидение? А вот после знакомства с учебником Снейпа, что ты можешь сказать о том, как влияют на зелья попадающие в него неучтённые рецептом примеси? И как ты думаешь, часто ли эти неучтённые примеси попадали в ваш котёл, пока вас в туалете не было? Вы же не следили за варкой день и ночь? Нет. К тому же то, что этим туалетом стараются не пользоваться из-за вредного привидения — это, конечно, факт, но не безоговорочный. И посетители в этом туалете появляются. Как думаешь, сложно ли было обнаружить ваше произведение искусства в одной из кабинок и банально «пошутить», плюнув в этот котёл? Одни братцы-кролики-рыжики неоднократно туда подбрасывали всё, что им в голову приходило.       — Но каждый раз, когда мы приходили к котлу для закладки дальнейшей порции ингредиентов, зелье соответствовало… И кто в таком случае его варил? И подменял в нужные моменты перед нашим приходом? Хотя что это я… Дамблдор, пусть и не Мастер, но зельевар отличный, всё же столько лет работать с Фламелем, быть его личным Учеником…       — Умничка. Ну, и ещё один момент, касающийся Крауча.       — Да, Обливиэйт мне уже не помеха, понимаю, что без директора и тут не обошлось. Но даже если и так, то в конце года… Как старый и добрый друг этого самого Муди, как он позиционировал себя, Дамблдор не мог не заметить за целый год отклонений в поведении этого самого друга? А играть Муди идеально все 24 на 7 у Крауча не получалось. Как я теперь понимаю, проколы были, хотя истинного Муди я и знал-то только поверхностно, всего-то пару раз и встретились. Ну, чуть больше. Но даже я теперь вижу несоответствие в поведении Муди настоящего и того, которого знал как профессора. И, что существенно, эти проколы случались и в присутствии директора. Но он смотрел на них сквозь пальцы.       — Лапочка. Смотрим дальше?       Вишенкой на торте оказался просмотр собственного суда перед пятым курсом. Про логичное развитие событий, типа проведения того же расследования, и речи уже не шло. Дамблдор не своими руками постарался очернить Гарри за это лето. Ну да, статейки Риты читали все. А Гарри, находясь летом у Дурслей, начал проявлять признаки неповиновения и задействовал свои какие-никакие, но мозги. Ведь ему, Дамблдору, уже дважды приходилось кардинально вмешиваться в восприятие мира Поттером. Это маленький мальчик был легко управляем без посторонних вмешательств, а пятнадцатилетний Поттер уже приобрёл какой-никакой, но опыт. Опыт, который не позволял ему как и прежде смотреть на Дамблдора и магический мир сквозь розовые очки. Этот самый опыт постоянно эти самые очки начал разбивать в пыль.       Суд. Фарс. Игра. Обман.       Для того, чтобы указать на спасителя, на того, кто не дал свершится неправомерному, и вернуть потерянное влияние. Уже тогда нужно было включать мозги и сматываться, да кто ж ему даст? Вот то-то и оно. Именно с этого лета на Гарри стали воздействовать не только эмоциональными кнутами и пряниками, но в ход пошли и зелья. Дружбы, доверия, рассеянного внимания и снижения критического восприятия. Уже в доме Блэков. Особенно после того, как Гарри устроил форменную истерику своим друзьям сразу по прибытии в этот дом.       — Гарри, Гарри, — грустно смотрел на него Сириус. — Наивный ты наш оленёнок. Да если бы директор захотел, то мог вытащить меня из Азкабана в любой момент, как только стал Верховным Чародеем. О да, в момент, когда меня сажали, это ещё было сложно, очень сложно сделать, но… Возможно. У Дамблдора были все карты на руках. Суда как такового не было, допроса не проводили, расследования тоже. И… Дамблдор знал, кто был реальным Хранителем Фиделиуса на доме твоих родителей. Так что если бы подсуетился, то даже тогда, когда он ещё был только членом Визенгамоте, а не его Верховным Чародеем, мог сделать всё для моего оправдания и освобождения. А уж после того, как этим самым Верховным стал, так и подавно, но он этого не сделал…       — Учись, Сохатик, пока есть такая возможность, — провожал парня в библиотеку, скрытую ото всех в доме, Сириус. — Учись, в школе тебе этого сделать не дадут. Да и нет там таких сведений, какие есть тут. — Сириус обвёл рукой огромный зал со стеллажами. — Да и вымарано в школьной библиотеке всё мало-мальски полезное и ценное.       — Учись.       И Гарри учился. Учился, как проклятый. Впрочем, почему как? Проклятым он и был.       Сириус устраивал сцены истерик для своей мамочки в коридоре, она орала в ответ, а в библиотеке, куда у неё был-таки доступ по портретам и пейзажам, вдруг превращалась в изумительно вежливую леди. И хвалила сына за актёрское мастерство.       Только его частые отлучки заприметили друзья и…       Обливиэйт. А следом зелья в тарелки и чашки. Но в Азкабане память восстановилась, и Гарри вспомнил-таки, чему научился в доме потомственных тёмных магов.       Да, Дамблдор в своём разумении не дать соединиться крестнику и крёстному был прав. Но вот выхода у него другого не было, как доставить всё-таки Гарри в Блэк-Хаус. Тем более, зная, что Сириус не так уж и послушен его воле, несмотря на все «Империо», наложенные директором. Скидывал он их с себя с завидным постоянством. И Поттер в этом плане отличился. Что значит — чистая кровь. Скорее всего, у Дамблдора даже, наконец, закрались подозрения относительно того, а была ли Лили Эванс магглокровкой? Или она была потомственной волшебницей, только маггловоспитанной, как и сам Гарри? Только если Гарри Дамблдор сам, собственными руками положил на порог маггловской семейки, то с Лили история тёмная. Да и то, что «сестры» слишком уж непохожи друг на друга, слишком… Слишком уж силён получился наследник Поттеров для такого мезальянса.       Но делать нечего. Тут, в Блэк-Хаусе, он хотя бы под контролем этого птичьего ордена будет, как и Сириус. А вот ещё немного, да после нападения дементоров на Тисовой — и Поттер бы окончательно сорвался с крючка.       — Не верь Дамблдору, Сохатик, — безумный смех Сириуса в комнате с гобеленом. — Паук уже раскинул сети, а я в коконе и вырваться никак.       Гарри выходит из комнаты с решением принести Сириусу успокоительного, тот явно не в себе, а тут Артур Уизли.       — Обливиэйт! Вы говорили про то, как Вальбурга Сириуса с гобелена выжгла. — взгляд Гарри проясняется, а Артур тут же: — Завтра в суд, нам рано вставать…       — С каких это пор директор, пусть и попавший в опалу к Министру, не мог повлиять на одного из профессоров в собственной школе? А Амбридж на тот момент, по крайней мере в тот момент, была лишь профессором. Уволь её директор или не согласись её принять… Министр смог сдвинуть Дамблдора с должности Верховного Чародея, но с поста директора… Как я понимаю, сделать это не так-то просто, тут ведь на магии завязано, да?       Госпожа кивнула.       — Значит, ничего на самом деле ни Фадж, ни Амбридж Дамблдору как директору сделать не могли. А вот директор мог спокойно и уволить эту суку, как ту, что издевается над учениками с помощью Кровавого Пера. Мог, но не сделал. МакГонагалл меня отшила, когда я пришёл с жалобой, на счёт «раз». Она ему была нужна в Хогвартсе, как рычаг давления на меня, теперь я это понимаю.       — Ну вот — что и требовалось доказать, — вздыхает Гарри, просматривая сцену с разрушением кабинета директора. — Он всегда знал, что я ношу в себе осколок души Волдеморта, но делать с этим ничего не хотел. Чушь всё это его признание. Что догадываться он начал только после того, как я ему дневник из подземелий уже обезвреженный ядом василиска притащил. Но тогда в кабинете я не знал, что это было так. Кстати, что это за связь такая интересная? Ведь… Хм… Опять что-то непонятное. Если верить директору, помним, что я ничего про его замыслы не знаю, то видеть сны с участием Волдеморта я мог начать только после того, как он взял мою кровь… Но всё началось перед четвёртым курсом! И тогда у Волдеморта ещё не было в жилах моей крови! Да и потом я видел его несколько раз на том самом четвёртом курсе. А если взять за основу слова директора о том, что эта связь из-за осколка его души в моей черепушке, то и видеть эти сны я должен был на протяжении всей моей жизни! Всегда! Даже те моменты, когда, где он там скитался, пока в Квиррелла не вселился?       Госпожа хмыкнула.       — Значит, не было никакой связи, — протянул Гарри. — По крайней мере, именно того характера, что мне пытался внушить Дамблдор. Связь однозначно была, но вот кто и зачем её создал — очень интересный вопрос.       Гарри вопросительно посмотрел на Госпожу.       — Впрочем, что я за глупые вопросы задаю. Только одному магу этакая связь между мной и Волдемортом была нужна. Дамблдор. Менталист, как выясняется, он тоже знатный. На одном уровне с тем же самым Волдемортом и Снейпом. А уж возможностей повлиять на мои мозги у него было — хоть отбавляй. Чем он и занимался, пока я в его кабинете изредка чаи распивал. Да и не только там. Ночью в нашу спальню, как я вижу, он тоже захаживать не ленился. Ага, как раз в те самые моменты, когда я эти сны и видел. Тва-а-а-рь!       Гарри судорожно задышал, успокаиваясь.       — А на шестом курсе, как обрезало. И Дамбдлор уже не боится мне в глаза заглядывать, паскуда. И Сириус умер не потому, что в него попало «Ступефаем» Лейстрандж, она и сама, вон, как удивилась тому, что Сири в арку рухнул. (2)       — Я убила Сириуса Блэка!!!       Только в этот раз Гарри помимо истерических ноток в голосе кузины крёстного слышал и откровенное удивление. Удивление самим фактом того, что Белла одержала победу над своим кузеном. А ведь Сириус ему рассказывал, что ранее Белла не могла его одолеть, ещё в те времена, когда они были одной большой и дружной семьёй. На учебных поединках. Сириус оказывался куда умелее яростной Беллы.       — Кто бы мог подумать, ведь за миллисекунду до того, как в Сириуса прилетел Белкин «Ступефай», в него Петрификусом запустит… Люпин! Я этого не видел. Не до этого мне было в разгар-то боя. Тогда не видел, зато сейчас разглядел. А вот Сири… Вот и объяснение выражению бесконечного удивления на его лице, пока он падал в арку.       — Кстати, вопрос о том, как горстке пятикурсников удалось продержаться против матёрых Пожирателей Смерти до прихода бравых Орденцев, остаётся открытым, — констатировал сиё безобразие Гарри, немного успокоившись от осознания увиденного ещё одного реального Предательства.       А что? Много ли нужно для успокоения и принятия действительности тому, кого предавали друзья на протяжении многих лет? Ну, многих — это громко сказано! Однако, и семь лет — это тоже не кот наплакал. И да, Гермиону в этот список тоже включаем. Есть за что. Не так глобально, как Рональд Уизли и прочие Уизли вместе взятые, но есть.       Вспомнить хоть момент с тем, как ему Сириус метлу подарил. Вот она не могла просто подойти и доходчиво объяснить, почему эту метлу надо отдать на проверку профессорам? Объяснила бы по-человечески и, возможно, Гарри, не Рон, этот при виде метлы вовсе разум потерял, и сам бы попросил об этой услуге профессора. Нет, она просто вызвала МакГонагалл и молчала как рыба. И только уже потом чем-то там оправдывалась. После выбора Кубком она металась между ним и Роном, не в силах выбрать сторону, ведь и сама, как теперь понимал Гарри, была не уверена в Поттере, но выгоду от дружбы с ним уже ощущала и просчитала. А уж про шестой курс, когда у Гарри появился учебник этого Принца-полукровки?.. Она же сделала всё, чтобы Гарри избавился от учебника, который помогал ему раз за разом удерживать первенство по варке зелий! Гермиона, сейчас это понятно, жутко ревновала к этому успеху Гарри там, где до этого она была явным лидером.       Нет, речи-обоснования такого поступка, как отказ от учебника, она выбирала как раз-таки правильные, только… Дневник Джинни, по их версии, которую они знали, подкинул явный бывший Пожиратель Смерти — раз, а свой учебник Гарри вполне законно взял из профессорского шкафа в кабинете зельеварения. В первом случае есть основания подозревать дневник в воздействии, как артефакт, во втором… Откуда? Да, в их жизни встречались профессора не очень, так сказать, доверительные, но грести под эту гребёнку всех? Почему тогда уж и МакГонагалл не подозревать во всех грехах? Вот уж кто точно так же не раз и не два отказывал ученикам в помощи, ставя их в неоднозначные ситуации, когда они были вынуждены решать свои проблемы сами. И всех остальных профессоров скопом до кучи, и Дамблдора в том числе?       Ну, как же! Это же МакГонагалл! Дамблдор! А Слагхорн стал деканом Слизерина и ранее им был. И вообще именно он что-то там скрывает, о чем просил узнать Гарри Дамблдор.       Тьфу.       Избавился от учебника Гарри не тогда и не из-за её увещеваний, а только потому, что и сам ясно понял опасность всех заклинаний на его страницах. Только вот причём тут учебник? Заклинания кидает маг, а не учебник. Своей головы проверить их хотя бы в той же Выручайке прежде, чем разбрасывать направо и налево, не хватило.       Ну и вишенкой на торте — стирание памяти своим родителям. Это тоже предательство, как ни крути. Учитывая, что последствия «Обливиэйта» неизлечимы. По крайней мере, не магами, Локхарт на тот момент уже сколько в св.Мунго парился? Ага, уже пять лет, как и всё в том же безоблачном неведении и оставался.       Шестой год обучения Гарри в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс они просмотрели так же стремительно. Ничего принципиально нового они там не увидели. Всё, как и всегда: Гарри тупит, Дамблдор плетёт свои интриги.       Только сейчас, с высоты своего Азкабанского опыта, Гарри смотрел на куски воспоминаний о жизни Тома Риддла совсем с другими эмоциями и… Понимал его? Да, как это ни странно — понимал и принимал. Простить за смерть своих родителей и множество других смертей не простил, но понял, что к этому привело. И это… Был не Том Риддл…       Так же старательно, как из Гарри Дамблдор делал одноразового Героя, так же старательно Дамблдор лепил и Чудовище. Чудовище, которое он в свое время победит и снова возвысится в лучах славы самого сильного и непобедимого. Великого Чародея. Только вот осечка вышла. Чудовище в какой-то момент сорвалось с поводка дрессировщика. А Дамблдор понял, что не в силах одолеть Монстра, которого вырастил. Сам. И…       Испугался.       До дрожи в коленях испугался. ________________________________ (1) Это цитата из «ГП и ОФ» глава 1 вставлена специально, чтобы показать, что все предыдущие измышления автора насчёт обращения Дурслей с Поттером не с потолка взяты. Если в этот раз до такого дошло, что Дурсль за простой хлопок неизвестного происхождения, даже не разбираясь в том, что это было на самом деле (а ведь это мог просто лопнуть воздушный шарик, улетевший от маленького ребёнка проходящего мимо), но увидев в руках Гарри палочку, схватил его за горло и начал то ли трясти, то ли душить, то что ему мешало так обращаться с Поттером и ранее? Ведь о том, что мальчик «ненормальный», он знал всегда, в отличие от того же Поттера, которого по этому поводу не просвещали. (2) Согласно канону в Сириуса от Беллы прилетело красным лучом. Красным, а не зелёным от Авады. Что означает красный луч, канон не говорит, но фаноном принято считать, что это цвет Ступефая.