[Пэйринг и персонажи: Стон|Лэнг Таймлайн: Machinery of struggle и далее]
Лэнг рассеянно заправил в манжеты несколько тонких игл. Пройдясь по комнате, проверил, насколько звякает-вытарчивает-мешает двигаться остальное спрятанное на теле оружие. Подумав, добавил ещё пару ножей за голенище сапога. Со стороны стола, за которым расположились некоторые другие аугменты, донеслось сдавленное хрюканье. Народ, наблюдавший эту клоунаду второй час подряд, уже устал ржать и теперь просто ждал развязки. В другое время огрызнувшийся бы, Лэнг только жизнерадостно улыбался; день был слишком хорош, чтобы портить его склоками. — Ты что, на войну собрался? — удивлённо прокомментировал действия собрата только вошедший Малик. — На свидание! — мотнул головой мужчина. — И только попробуй заржать! — Уговорил-таки? — Угу… Малик закатил глаза. Ну, что ж, этого следовало ожидать. Лэнг был среди них самым упрямым. Правда, в то, что он в конце концов дожмёт непрошибаемого вулканца, в последнее время не верил, казалось, даже командир. А нет, гляди ж ты! Всего-то двадцать два года прошло.***
Выбравшись в центральный коридор Лэнг нервно пригладил волосы и, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, направился в сторону верфи. Ещё не хватало опоздать, а то обидится на него его вредный лис. Век потом грехи замаливать. И не факт, что не буквально. С их-то продолжительностью жизни… И ведь предупреждал же отец в детстве: «Осторожнее смотри по сторонам, сын! Встретишь, не дай Тамерлан, такую же стерву, как я в своё время, и терпеть её тебе всю жизнь!». Лэнг ностальгически улыбнулся. Мать была суровой женщиной из породы тех, на которых когда мчится бешеный слон, не только его остановит, но и успеет позвонить по нужным номерам, организовать слону клетку, да ещё и продать его в зоопарк, оставшись в прибытке. Не трудно догадаться, что, при эдаком характере родительницы, дома не редко бушевали такие грозы, что тряслись и стены, и потолок, и соседский овин. Но несмотря на всё это, отец мать любил и жизни не мыслил без неё. Будучи мальчишкой Лэнг не особо придавал любви и прочей мишуре значения. Это казалось ему понятием абстрактным и весьма смутным… Потом и подавно времени на это не было: со всеми войнами, побегами, изменениями. Не было, не было, а потом взяло и клюнуло в самое темечко…````````````
Прошлое: К задаче «встретить, сопроводить и ни в коем случае не злить некоего разумного», поставленной Ханом, Лэнг отнёсся со свойственным ему пофигизмом. То, что этот некто — ни много, ни мало, но тот самый целитель, который разобрался, что там за пакость накрутили в их крови учёные старой Терры, да ещё и брат мальчишки Спока, выцарапавшего их из рук Маркуса, аугмент узнал несколько позже (Малик, «добрая» душа, просветил), а в тот момент Лэнг только кивал, мотая задание на несуществующий ус. Встретить? Не вопрос. Сопроводить? Совсем легко. Что может случиться на мирном, в общем-то, Тиджике?! Озадачивало только последнее требование: «не злить». Тот, с кого Лэнгу предстояло ближайшую неделю сдувать пылинки, был вулканцем, а значит эмоции ему купировать должны были ещё при рождении. Но раз приказ есть, то ему нужно следовать, а не задавать вопросы, правильно?***
Знакомство не задалось. Лэнг, допоздна резавшийся в маджонг с Маликом, проспал, и, как следствие, вынужден был срываться из гостиницы к отелю, где поселился его поднадзорный, не то, что без чашки кофе, но и вовсе не умывшись. А всё собрат виноват! Хорошо ему! Он-то едет встречать своих подопечных только после полудня, на не в рассветную рань! Костеря Малика, его подопечных-засонь и своего жаворонка на все лады, Лэнг выскочил из такси секунда в секунду к назначенному сроку. Высокий статный молодой вулканец в тёмно-синей робе при виде хмурого, помятого, непричёсанного узкоглазого мужика с щетиной явственно скривился, а Лэнг глянул в тёмные осуждающие раскосые глаза и понял, что пропал. Вулканец был… ну… красив, наверное. Не броско или слащаво, но из тех, на кого никогда не устанешь смотреть. И чем больше смотришь, тем больше тебе нравится то, что ты видишь. Собственно, Лэнг и смотрел во все глаза, откровенно наслаждаясь увиденным. Тонкие черты лица, высокие скулы, по-лисьи хитрющие умные глаза. И носом водит тоже что твоя лисица. — Мистер Каюм? — холодный безразличный голос подействовал на как ушат воды за шиворот, тотчас выводя мужчину из состояния созерцательного ступора. — Что? — не уловил Лэнг. Вулканец вздохнул. — Я — С’Чн Т‘Гай Стон, hakausu ШиКар Ши’Хаз, — повторил он. — Будем знакомы. — Ничего себе имечко! Внушительное! — хмыкнул в своей обычной манере аугмент. — Ко мне можно и без всяких «мистеров». Лэнг к твоим услугам, сайхан! [cайхан — (да простят меня знатоки монгольского) красивый.] hakausu — целитель — Мистер Каюм, — произнёс в ответ целитель негромко, но словно хлыстом щёлкнули. У лисицы оказались острые зубы. — Будьте любезны прекратить этот балаган и панибратство. Немедленно. Нам, по настоянию брата, придётся некоторое время работать вместе. В ваших же интересах вести себя приемлемо. И Будьте так добры, потрудитесь привести себя в приличное состояние. Не думаю, что учёные мужи и дамы оценят ваш вид. Мой номер на 26 этаже. Можете воспользоваться санузлом. У вас пять минут. Потом я докладываю Хану о вашей профнепригодности и уезжаю по делам в одиночестве. Сказал, развернулся и ушёл обратно в фойе, а Лэнг только и мог, что беззвучно открывать и закрывать рот, как выброшенная из воды на берег рыба. Прав, ой как прав был давно покойный отец! Смотреть по сторонам мужчинам их семьи нужно архиосторожно. Было. Теперь-то уж всё. Поздно. Припомнив равнодушно-отстранённый тон, Лэнг приуныл. Впрочем, не на долго. Не в его характере было хандрить по пустякам. Он справится! Или что он — не сын своего отца?! Жил же тот с матерью как-то! И вполне в мире и согласии. Навряд ли мирный вулканец окажется сильно упрямее. Приободрившись, Лэнг по-хозяйски оглядел спину удаляющегося целителя и рванул в сторону лифтов. Узнать бы теперь, когда этот лис родился, и совсем хорошо будет.***
Лэнг старательно сжимал зубы, чтобы не начать во всеуслышание грязно ругаться. Двужильный вулканец, казалось, задался целью присутствовать на десятке выступлений докладчиков Тиджика одновременно, и плевать тому было, что это физически невозможно. Целитель как-то умудрялся быть везде и всюду. Лэнг страдал. Он едва успевал переводить дух. Кроме того, аугмент не понимал и половины той мути, что вливалась в его уши с трибун и кафедр. Он — простой, скромный убийца, от всех научных действ был далёк. Так не выматывали даже тренировки, которые с переменной регулярностью устраивали Хан с Ясоном. Впрочем, отвратительный досуг хоть немного, да скрашивали приятные мысли. В первый день, таскаясь за целителем по павильонам и залам, Лэнг мысленно планировал свадьбу. Разумеется, традиционную, в поле, где цветёт белыми перьями ковыль, в окружении братьев и сестёр по оружию. И его целитель, весь в жёлтом, на голове венец с манистами, на ногах сапожки с бубенчиками. Лисьи раскосые глаза довольно щурятся... Красота! Впрочем, поймав пару раз на себе косой взгляд тех самых глаз, Лэнг поспешил состроить морду «кирпичом». Мало ли. Вдруг они окажутся несовместимы, а он тут уже губу раскатал? В один момент, замечтавшись, Лэнг запнулся обо что-то, и бокалы с прохладительными напитками вместе с официантом полетели под ноги вулканцу, который как раз собирался было что-то сказать. Стон едва успел отскочить и мёртвой хваткой вцепился в колонну, чтобы не полететь на пол. Утвердившись на ногах, вулканец поджал губы и бросил на Лэнга очень красноречивый взгляд. Лэнг глупо улыбнулся. Целитель тяжело вздохнул, укоризненно покачал головой. Так и не высказавшись, Стон вызвал кар и уехал в отель. Менять безнадёжно залитую сладкой шипучкой робу на новую. В середине второго дня непрерывной беготни мысли аугмента плавно перетекли на первую брачную ночь и медовый месяц. Видимо, что-то такое проскочило в выражении его лица, потому что лис, предсказуемо державшийся от мужчины на расстоянии, заметно напрягся и время от времени начал бросать на мужчину мрачные взгляды. В середине третьего дня конференции Лэнг заполучил-таки в руки вожделенную информацию о вулканском целителе и, узрев в карте время рождения: 4.30 утра, третий осенний месяц, возликовал. Звёзды не были против! Астрологически они были совместимы. Теперь оставалось только донести до вулканца мысль, что век вековать им бок о бок. Лэнг улыбнулся своим мыслям. Это будет просто. Ещё никто не мог устоять, когда он включал своё обаяние на полную катушку. К утру у мужчины был готов вполне стройный план действий, который тот с энтузиазмом принялся претворять в жизнь. Увы, как не лез он из кожи вон, стараясь сделать так, чтобы его заметили, все ухищрения уходили в молоко. Целитель просто игнорировал мужчину, уделяя внимания не больше чем жужжащей над ухом мошке. Комплименты пресекались, конфеты отправились в утилизатор, предложение выпить кофе и пообедать вместе встретило жёсткий отказ, сопровождавшийся угрозой заменить Лэнга кем-нибудь более компетентным. Услышав подобное, мужчина резко сбавил пыл. Вот чего-чего, а терпеть кого-то постороннего рядом со своим будущим мужем он не собирался.***
По завершении конференции целитель отбыл домой, а Лэнг, не солоно хлебавши, в растрёпанных чувствах завалился к Малику. Подопечные собрата также благополучно завершили дела и разъехались по домам. — Что? — мгновенно подобрался Малик, увидев мрачное лицо, маячившее на пороге. — Меня отшили, — грустно пожаловался мужчина. — По всем фронтам. Несколько секунд Малик ошарашено моргал, а потом заржал. — О! Да ну?! Я за коньяком! Нужно выпить за здоровье и здравомыслие той барышни, что послала тебя лесом, не купившись на лицо, мускулы и посулы! — Не барышни. — Ну парня, не суть. — Мэл, я не шучу, между прочим! — возмутился Лэнг. — Да ну? — друг скептически уставился в ответ. — Ну да… — тяжело вздохнул аугмент. — Всё серьёзно. Как у отца с матерью. Сам не думал, что когда-нибудь так встряну. — Мда? И кто этот несча… экхм, в смысле, счастливый избранник? — Целитель, которого я сопровождал, — отозвался Лэнг; Малик поперхнулся и закашлялся. — Мда… — присвистнул Малик. — А губа-то не дура у тебя, братец. Ох ты ж… тут не за здравие, ту за упокой пить нужно… За твой. — Иди ты… А… Что не так? — Ты хоть информацию-то читал? Ту, что тебе Ясон выслал? Или как обычно посмотрел по диагонали? — усмехнулся Малик. — Эм… — стушевался Лэнг, пробормотав что-то на грани слышимости. — …? — Я посмотрел только дату и время рождения, — покаянно сознался мужчина. — Для астрологического прогноза… Малик расхохотался. Лэнг надулся. — Что?! Это важно, между прочим! Просмеявшись, собрат принялся просвещать Лэнга, что же именно тот упустил из виду, когда должен был непременно принять во внимание. И о целителе Стоне, и касательно расы t’khasi. С каждым сказанным словом Лэнг мрачнел всё сильнее. Получалось, что с точки зрения вулканца он все десять дней вёл себя совершенно беспардонно, как какой-нибудь варвар, чьи предки только-только перестали есть бананы и слезли с деревьев. Стыдно-то как! И он ещё удивлялся, что лис он него шарахался чуть ни как от чумного и кривился после того, как Лэнг вылил на себя с полбутылки одеколона. Не мудрено. — …Так что, — резюмировал, наконец, собрат, — меньше ушами хлопать нужно, тогда знал бы, за кем ходил всю эту неделю. И не смотри так, поверь, птица этого полёта не про таких, как мы. — Это каких «таких»?! — Таких. Эдаких. Мы только и умеем, что убивать. Ну, может, ещё время от времени подчиняться приказам. А целитель твой из высшей знати. И простой военный ему… — Не сдался… — Увы. — Зато честно. Лэнг хлебнул коньяка, заботливо подсунутого Маликом, и, зажмурившись, потряс головой. Стопка со звоном стукнулась о керамическую поверхность стола. Он всё равно своего добьётся. Научится всему, что нужно. Ошибки примет к сведению и исправит. Не мытьём, так катанием. И с одним итогом! — Всё равно будет, по-моему! — выдохнул он, кивнув своим мыслям. Малик только сочувственно покачал головой и заново наполнил стопку.````````````
Лэнг внимательно наблюдал за своим целителем: как ходит, что говорит, куда смотрит, чем интересуется. Охота на лис, как учила мудрость предков, требовала терпения, но и плоды стоили затраченных усилий. За несколько месяцев «сидения в засаде» Лэнг узнал, что для вулканца все разумные делились на 3 типа: те, кого он любит, пациенты, которых он оберегает, и все остальные, которые не заслуживают его внимания. Если некто принят в его вселенную, то целитель сделает для него всё возможное и невозможное. Его не надо будет ни о чём просить — сам все предложит, и сам все даст. Любой из категории пациентов пестовался, как любимое дитя, но ровно до тех пор, пока не выздоравливал. С чужаками же Стон был холодной и желчной тварью, которую хотелось придушить через слово. Осознав это, Лэнг решил, что во что бы то ни стало не просто попадёт в разряд первых, но и станет незаменимым. На мелочи он, спасибо тяжёлой руке матери, с детства не разменивался.***
Улучив момент, Лэнг честно покаялся Ясону. Тот покивал, обещал замолвить словечко перед Ханом и дал пару напутственных советов. Велел звонить, если что-то заведёт в тупик. Разругавшись вдрызг с парой ромулан, Лэнг выбил (буквально) себе место телохранителя hakausu С’Чн Т‘Гай и заполучил законное право таскаться за мужчиной везде и всюду.***
В первые недели после назначения Стон несколько удивлялся, постоянно видя сумасшедшего аугмента с Тиджика рядом — с флягой воды, с паддом или с карандашом и табличкой для записей. После привык, что, когда бы ни обернулся, любая его просьба будет предвосхищена и загодя исполнена. Слова просто не успевали сорваться с губ. В пору было заподозрить сверхчеловека в навыках телепатии. Не мудрено, что второй сын Сарека был удивлён. Он постепенно начал зависеть от Лэнга, от умения мужчины предугадывать его желания. И, очевидно, вулканец никогда прежде не сталкивался ни с чем подобным. А Лэнг превратился в его тень, присутствие которой по прошествии времени уже не оспаривалось ни коим образом. За год аугмент приноровился к стремительной, размашистой походке вулканца. Наловчился перемещаться так, чтобы оттеснить от целителя, не терпевшего посторонних прикосновений, любого прохожего на почтительное расстояние. Научился, смирив буйный темпераментный норов, быть тихим и незаметным. Разобрался в жутковатой терминологии, которая неизменным шлейфом окутывала лиса: бессонные ночи и подсказки Ясона, благослови его Боги, принесли плоды. Он ни на миг не позволял себе терять осторожность. Один промах, и его место может занять другой. Этого Лэнг не хотел совершенно. Остальные собратья только головой качали, видя, что их друг и брат по оружию окончательно и бесповоротно влип в твёрдую крепость по имени С’Чн Т‘Гай Стон. Совсем на своей любви помешался. И ведь, судя по всему, был счастлив, блаженный! Лэнгу на мнение посторонних было глубоко плевать. Своим (и никак иначе) целителем он гордился. Да чего уж там, мужчина благоговел перед ним куда сильнее, чем перед его братом Споком. Да и как устоять, если вулканец творил невообразимое, излечивая самых безнадёжных больных. В глазах прагматичного, прошедшего не одну войну и воспитанного в духе старых традиций аугмента эти навыки были в сто раз ценнее гениального ума oveh.````````````
— Кто вы, и что здесь делаете?! — резко поинтересовался чинуша в серо-зелёном мундире. Лэнг внутренне напрягся. О прибытии целителя с Вулкана охрана была оповещена заранее. Министры Ульримы буквально умоляли t’khasi приехать и вылечить их правителя, слёгшего с хореей. А теперь, когда у Стона, наконец, дошли руки до крохотной планетки с единственным одноимённым городом на поверхности, их встречали вот так? Вулканец, в отличие от него, не обратил на грубый тон солдафона никакого внимания. Молча снял с пояса падд с удостоверением и так же молча предал его охране верфи. Небольшой возок провёз их по тихим, будто вымершим улочкам. Пусто. Ни где ни души. На окнах иных домов чёрные полотнища. Удручающая картина: «Верные подданные, любящие своего монарха, в трауре». Лэнг опустил голову. Преданность скорбящих жителей города вызывала уважение к монарху. Железные ворота — узорная решётка с вычурной гравировкой — открылись, и сразу же закрылись за ними. Возок остановился в просторном цветущем саду. — Вы задержались! — выплюнул огромный, похожий на кабана, мужик с генеральскими знаками отличия. Лэнг скривился. Вот как мог военный довести себя до такого состояния? Позорище. — Это не наша вина, — отозвался аугмент. — Нас задержали на верфи. Все претензии к вашим людям, генерал. Мужчина побагровел, но прикусил язык. Махнув рукой, он направился к высокой мраморной лестнице, ведущей к резным деревянным дверям королевской резиденции. Стон, равнодушно окинув взглядом окружающее великолепие, направился следом. Лэнг привычно пристроился за левым плечом вулканца. Они были уже в середине лестницы, когда из-за закрытых ворот послышался плач, затем крик — отчаянный вопль о помощи, — и бормотание на свистящем местном наречии. За стальные прутья изо всех сил цеплялась седая сморщенная женщина, тело которой сотрясала беспорядочная дрожь. — Кто это? — растерянно поинтересовался Лэнг. Генерал, шагавший впереди, развернулся. Бросив взгляд в сторону ворот, он безразлично пожал плечами. — Какая-то попрошайка. Пришла клянчить денег или лекарств. — Почему ей никто не поможет? Собравшийся было шагнуть на ступень выше вулканец, услышав вопрос Лэнга, остановился и нахмурился. — Помочь? И позволить заразе распространиться во дворец?! — генерала, казалось, мысль просто потрясла. — Вы в своём уме? Рука Лэнга легла на кобуру фазера. — Заразу? — переспросил он. — Значит, город не в трауре по своему повелителю? Там тоже свирепствует хорея? И как давно? Отвечайте, не то…! Под ненавидящим взглядом Генерал с трудом сглотнул ставшую вдруг слишком вязкой слюну. Он давно занимал свой пост и как-то отвык от того, чтобы ему угрожали. — Болезнь пришла с улиц, — собрав волю в кулак, пояснил он. — Его Величество заразился от одной из служанок. Девчонку, конечно, казнили, но… — Казнили?! — А как иначе?! Она знала, что больна! Но рискнула прийти работать во дворец! Лопотала что-то о голодном брате… Принесла болезнь в этот дом! Это называется — государственная измена! — Нет, — глухо прошипел Лэнг. — Это называется: бесчеловечность! Как давно люди начали болеть? — Дней двадцать назад, — раздражённо пожал плечами военный. — Сначала пришлось закрыть один район, потом всю северную часть города… — И вы позвали на помощь только сейчас! — До того болезнь не касалась дворца. Теперь же заболел Его Величество. Стоил Лэнгу услышать ответ, как у него зачесались руки свернуть генералу его свиную шею. Это что же получается, пусть простые люди мрут, пока власть предержащих не заденет, те и не почешутся что-то сделать? Так, что ли?! Не замечая его состояния, вошедший в раж военный продолжил: — Да сдалась вам эта старуха! Ну притащилась к воротам, ну воет! Повоет и пойдёт восвояси. А не пойдёт, так пристрелят её, и дело с концом. Вас ждёт Его Величество. Ему с каждой минутой всё хуже. Нужно поспешить! — Старуха? — речь целителя, когда тот заговорил, была тиха и задумчива. — Этой «старухе» лет семнадцать, не больше. Генерал осёкся и, выпучив глаза, уставился на впервые подавшего голос вулканца. — Сколько? — брови Лэнга поползли вверх. Целитель не ответил. Развернувшись, Стон направился вниз по лестнице. Охранник, вставший у него на пути, замер восковой скульптурой, стоило тонкой руке коснуться его щеки. Взгляд солдата сделался пустым, и он молча открыл ворота. Лэнг коротко отдал честь побелевшему от гнева генералу и поспешил следом. В тот день в Ульриме больше не умер ни один житель.````````````
О том, что целитель способен не только вернуть, но и отнять жизнь, Лэнг узнал лишь на четвёртый год своей службы. На станции станции Дзетта-7 к юной ученице лиса попробовало прицепиться сильно поддатое быдло. Совершенно бесшабашная свара молодчиков во главе с дурным главарём, который ещё не имел острого нюха на неприятности и не знал, что Rihannsu лучше бы не задирать. Чревато проблемами, которые в раз обеспечит их сопровождение. Лэнг отлучился сдать бумаги в службу регистрации; всего на минуту выпустил целителя из поля зрения, а когда вернулся, то застал потрясающую картину. Какая-то шваль с пеной у рта машет пушкой в сторону его вулканца, который стеной встал между этим **** и ошарашенной молодой целительницей, явно непонимающей, почему всё происходит как происходит. А ведь он, Лэнг, предупреждал её надеть что поплотнее поверх тонкого полупрозрачного платья! Так нет же! Мы самые умные! Скрипнув зубами, Лэнг шагнул вперёд, намереваясь дать по зубам сыну мартышки, который гордо выпятив грудь отпускал скабрёзные шуточки в адрес застывшего с каменным лицом вулканца. Лэнг не успел в итоге даже подойти близко. Подвыпивший мужчина занёс руку, чтобы отвесить его целителю пощёчину, а потом… в общем, не было уже никакого потом. Выпивоха спешно покинул общество вулканцев, перелетев через ограждение, и бездыханным телом с неприятным чавком приземлился уровнем ниже. Остальная шпана, взвыв, бросилась. Что хирург с ножом в руке — опасный противник, Лэнг знал прекрасно. Не раз и не два наблюдал Ясона в деле. Но вот в то, что вулканский целитель с голыми руками куда как страшнее — не поверил бы ни за что, если бы не увидел своими глазами. То, что упало на пол под ноги вулканцу спустя пару секунд после начала драки, мало напоминало живых людей. Со стороны казалось, что бедняг пропустили через строй: на них не осталось ни единого живого места и, как Лэнг сильно подозревал, ни одной целой кости тоже. Пять тел, лежащих в неестественных позах, едва-едва дышали и тихо скулили. Их целитель, в отличие от вожака, отчего-то пощадил. Вот тебе и беззащитный мирный t’khasi, которому нужно сопровождение для охраны. Вот только до сего момента Лэнг и не подозревал, что охранять нужно не целителя от окружающих, а окружающих от него. У лисицы, помимо острых зубок, обнаружились длинные когти. Лэнг совершенно не ожидал обнаружить, что его целитель умеет убивать. И знание это ему ой как не понравилось. Были в жизни вещи, которые по его разумению никогда и ни за что не должны происходить. Не должны были руки, несущие жизнь, прерывать её. Он поклялся себе, что постарается такого больше не допускать.````````````
Картина, открывавшаяся глазам Лэнга была… страшной. Трагедия, постигшая oveh Спока, надломила внешне холодного, а на деле болезненно ранимого целителя. За пять лет службы мужчина успел увидеть вулканца всяким: сосредоточенным на работе, упорно движущимся к цели, сыто и довольно щурящимся, когда очередная задумка удалась. Бывал он и задумчивым, и даже меланхолично грустящим. Теперь же встрёпанный, заметно осунувшийся лис сидел на песке в саду и пустыми тусклыми глазами смотрел в пространство. На лице его залегли глубокие тени. По виду он не ел и не спал все пять дней, которые Лэнг провёл на Вите, помогая Хану. Под ногой Лэнга тихо хрустнула ветка. Стон вздрогнул, моргнул и медленно, заторможено развернулся в сторону звука. Ещё секунда и пустота во взгляде сменилась узнаванием. — Мистер Каюм? — голос без своих язвительных ноток звучал глухо и неестественно тускло. — Вы не сказали, что придёте. Нужно было предупредить. Я бы… Что «он бы» начавший было подниматься на встречу Лэнгу мужчина так и не закончил. Силы окончательно покинули его, и вулканец, покачнувшись, начал заваливаться в бок. Тело Лэнга среагировало быстрее, чем он успел сообразить, что происходит. Осторожно подхватив целителя под локоть, он довёл того до беседки и, усадив на низенькую скамеечку, опустился на корточки рядом с ним. — Hakausu, вы в порядке? — Kroykah. Ни слова, — Стон сидел с закрытыми глазами; его била крупная дрожь. [Kroykah — перестань] — Hakausu… — удручённо повторил Лэнг, с жалостью глядя на такого уязвимого в этот момент вулканца. — Hakausu, ваш брат сильный, он справится. Вам не стоит так… — Умолкните! — вопреки стремлением прозвучало не угрожающе, а потерянно; раскосые глаза взглянули с неприкрытой ненавистью. — Людям, — вздохнул Лэнг, — в такой ситуации плакать помогает… А как с вам подобными, даже не знаю… — Но если можно хоть как-то, то я постараюсь помочь… Ну… Хотите, ударьте меня? Выплеснете боль. Полегчает. Я знаю. Я пробовал, — предложил он, внутренне содрогнувшись, прекрасно понимая, как может «ударить» его целитель. Но губы сидящего с опущенной головой вулканца уже перестали дрожать и сжались в тонкую полоску. Истерика уступила место недовольству, и значит тот бред, что он нёс, стоил того в любом случае. Целитель сощурился. Лэнг всё так же, не отрываясь, открыто смотрел в полные горечи ореховые омуты. Пальцы, сложенные щепотью, взметнулись вверх. Удара не последовало. Горячая, едва заметно подрагивающая рука опустилась на плечо мужчины и неуверенно сжала. Вулканец снова уставился куда-то в пустоту. Сколько они просидели так? Должно быть долго, потому как, когда целитель наконец встрепенулся и, сделав глубокий вдох, выпрямился, у Лэнга уже начали затекать ноги. — Я… — кашлянув, Стон коснулся двумя пальцами виска мужчины, избавив того от неприятного покалывания в голенях. — Уверяю вас, я справлюсь. Но… за поддержку, Лэнг, я вам благодарен. Нет, ни в тот пятый год, ни в последующие три они не стали ближе. И на «ты» не перешли. Любые предложения хотя бы пройтись где в парке игнорировались, но Лэнгу было довольно и того, что в ответ он больше не слышал набившее оскомину «мистер Каюм».````````````
Трёхлетний малыш Сорен, сидящий на руках у Стона, с первого же взгляда вызвал у Лэнга вполне здоровые опасения. Подозрения мужчины полностью подтвердились, когда несколько часов спустя он обнаружил своего целителя уронившим голову на подлокотник кресла и крепко спящим. Сорен в каюте отсутствовал. Лэнг схватился за голову, пытаясь хоть примерно сообразить, куда на огромной космической станции мог отправиться ребёнок-вулканец. На ум приходили библиотека и столовая, но там только развели руками и покрутили пальцем у виска. Сорен к ним не заглядывал. Мужчина не мог представить себе, что обнаружит пропажу не где-нибудь, а на самой нижней палубе, куда заглянул, переворошив весь «Аврио», уже просто от отчаяния. Малыш сидел посреди тира, аккурат на линии прострела мишеней, и крохотными ручками пытался открутить оптический прицел у любимой винтовки Хана. — Вообще-то… — растерянно брякнул Лэнг, глядя на творимое святотатство, — это делается совсем не так. На него уставились внимательные, не по-детски серьёзные ультрамариновые глаза. — Покажи, — потребовал высокий не терпящий возражений голос. К моменту, как целитель проснулся и, обнаружив пропажу, поспешил на поиски, Лэнг чувствовал себя выжатым как лимон. Впрочем, всё окупило ошарашенно-осуждающее лицо вулканца, которому открылась дивная картина: Лэнг со скоростью швейной машинки палил из фазера в мишени, на которые указывал крохотный пальчик малыша Сорена. — И что здесь происходит? — голос был приторно сладким. — Эм… Увидев целителя, младенец и мужчина переглянулись; в глазах ни капли раскаяния. — Играем? — неуверенно предположил Лэнг. Стон демонстративно оглядел помещение тира. — Здесь играете? — Ну… да? — И… Во что? — В… развивающие игры? На координацию движений? И… и на внимательность! Вот. — Да? — Да. — Развивающие игры, значит… — вулканец перевёл скептический взгляд на Сорена, который согласно кивнул. — С настоящим боевым оружием. Лэнг нервно улыбнулся. Ему как представителю народа, где детей чуть не с рождения сажали в седло и учили стрелять из всего, что только можно, было не очень понятно недовольство целителя. Но раз уж лис изволил гневаться, то стоило попытаться хотя бы выйти из ситуации без потерь. Характер у него был тяжёлым, и он в любой момент мог… — Спелись, — вздохнул Стон, критически оглядывая парочку, которой хватило совести смущённо потупиться. — В таком случае, надеюсь, вы не будете против, если я присоединюсь. Круглыми, как у совы, глазами Лэнг наблюдал, как рука его целителя потянулась к фазеру. Сорен довольно залопотал.````````````
Лёжа на мягкой удобной кровати Лэнг раздумывал, как бы так половчее дотянуться до стола, сцапать нож из вазы с фруктами и вскрыть себе горло. Тридцать минут спустя он наконец сумел подтащить непослушное, обмякшее тело к краю койки, и пальцы сжали прохладную рукоять. Всё. Теперь только быстрый взмах и… У самого горла руку сжали мёртвой хваткой. Как ни старался Лэнг, сдвинуть запястье хоть на миллиметр не смог. Стон, не особо напрягаясь, вытащил из пальцев отчаянно сопротивляющегося мужчины несостоявшееся орудие самоубийства. — Зачем? — карие глаза укоризненно смотрели в самую душу. — Hakausu Ивек сказал, что это безнадёжно. Три позвонка разбиты в труху. Ваше врачевание тут не справится, даже вкупе с кровью Хана. Максимум, чего удастся добиться: я смогу сидеть без посторонней помощи, — уныло отозвался Лэнг. — Но на своих двоих мне больше не ходить. — Hakausu Ивека ждёт проверка квалификации, — флегматично отозвался целитель. — А вам следовало дождаться меня. По контракту вы не смеете принимать решения, меняющие вашу жизнь, без согласования со мной. Я не разрешал вам умирать. Открывший было рот Лэнг закашлялся и ошарашенно уставился на вулканца. Он действительно сказал то, что имел в виду, и имел в виду то, что сказал? Или Лэнг уже начал бредить? Может, передозировка обезболивающим? Мужчина скосил глаза в сторону Стона. Тот с самым невозмутимым видом водворил нож на стол, и распахнул на Лэнге рубашку. В другое время мужчина бы всё отдал за подобное действо, но теперь он только сконфуженно отвернулся. Он больше не воин, а абсолютно бесполезный мусор. По его разумению вулканец уже давно должен был презрительно скривиться и уйти. — У нас вылет через час, — отстранённо проговорил Стон, снимая перчатки. — Нашли время разлёживаться. — Hakausu, вы хоть не издевайтесь, — устало попросил Лэнг. — Не издеваюсь. Восстановить позвоночник можно. — Можно? — Лэнгу казалось, что он ослышался. — Лечение будет болезненно, — словно не слыша его, продолжил Стон, опуская ледяные ладони на живот и солнечное сплетение мужчины. — Если будет совсем плохо, можете кричать. Лэнг поджал губы. Кричать? Ну вот ещё! Он что, не мужчина? Потерпеть боль, чтобы снова получить возможность ходить — не велика цена. По ногам начало распространяться покалывание. Сначала едва заметное, оно с каждой секундой усиливалось и переросло в боль. Лэнг сцепил зубы, стараясь удерживать на лице отстранённое выражение. — Кричите. Я не стану думать о вас хуже и не буду смеяться, — прошелестел на грани сознания голос вулканца. Лэнг повернул голову. С лица Стона сошли все краски. Лечение явно давалось ему не легко. Аугмент бледно улыбнулся. Боль… Ну что боль. Сильная, но не запредельная. Он потерпит. По сравнению с возможностью снова следовать за целителем, это был сущий пустяк… — Всё. Спустя четверть часа Стон отстранился и отступил в сторону. Его ладони едва заметно подрагивали, и вулканец поспешил спрятать их в рукавах робы. — Попробуйте встать, — велел он. Лэнг растерянно уставился в ответ. Он не раз видел, как целитель чуть не мертвецов возвращает из-за грани, но теперь, когда пришлось на себе испытать его мастерство, в душу неожиданно закрался намёк на страх. Что, если hakausu Ивек оказался прав? Что, если он не сможет встать? Что, если чёрный лис с раскосыми глазами махнёт полой робы и уйдёт, оставив Лэнга, бесполезного нынче воина, гнить в чёрной беспросветности? Со стороны Стон наблюдал, как с каждой секундой решимость покидала мужчину. Он не раз видел такое выражение лица — больной перестал верить в свои силы и сдался. — Поднимайся, — позвал вулканец. — Моё время очень ценный ресурс. Не трать его попусту. Вставай, или сегодня же тебя заменит кто-нибудь более расторопный. С лица аугмента в миг исчезли всякие эмоции. Не воодушевил его даже внезапный переход на «ты». Бросив на вулканца обречённый взгляд, Лэнг ухватился за край кровати и медленно сел. Словно не веря в то, что это происходит на самом деле, он спустил ноги на пол, и встал… Почувствовав, что земля снова держит его, мужчина неверяще уставился в пол. Затем потянулся рукой за спину и коснулся лопаток. Швов и шрама как не бывало. Тело слушалось идеально. На лице Лэнга вспыхнула улыбка. Сделав несколько медленных шагов, он сорвался с места. Рванув вперёд, мужчина подскочил к целителю и обнял его. — Спасибо… — шепнул он в острое ухо, наклонившись вперёд, и рискнул добавить: —…тебе. Тело под его руками мгновенно закаменело; вулканец напрягся. Лэнг поспешно отодвинулся, ругая себя последними словами. Из головы под валом радости напрочь вылетело, что t’khasi, по некоторым объективным причинам, не любят чужих прикосновений, а его целитель так и вовсе вывел культ неприкосновенности на новый уровень. Вопреки ожиданиям вулканец не стал ни ругаться, ни кривиться. — Не за что, — спокойно кивнул он и двинулся прочь. Притормозил у двери и бросил короткий взгляд через плечо. — Ты идёшь? Sa-kai и kaisu прислали сообщение. Мой племянник нашёл какие-то древние сооружения в южных скалах, и они отправились туда. Зная их? Что-то непременно случится. Нужно быть наготове. [sa-kai — брат Kaisu — муж брата (зять)] Лэнг готов был поклясться, что в раскосых глазах лиса плясали смешинки.````````````
— Где тебя носит в рабочие часы? — устало поинтересовался коммуникатор голосом Ясона, и Лэнг почувствовал, как сердце ушло в пятки. Таким тоном тот говорил только в моменты самого лютого пиздеца. — Я на Итаке. Забирал бокс с биоматериалом. Случилось что? — Случилось, — глухо отозвался Ясон. — Тиберий объявил общий сбор. Возвращайся. Как можно скорей. — Общий… — в душу закрались нехорошие предчувствия. — Совсем общий? Или только нас? — Совсем общий, — подтвердил Ясон его худшие опасения. — Что именно случилось?! — Лэнг… — Что. Именно. Случилось?! Тиберий не стал бы просто так дёргать весь флот! У нас война внезапно началась? —… Да как сказать… Кое-что похуже…***
Наплевав на приказ явиться на Виту, Лэнг сломя голову пронёсся по коридорам поместья Консула, заглядывая в каждую комнату. В памяти, несмотря на давность лет, всё ещё свежа была картина того, что творилось с целителем, когда oveh просто удалился в монастырь. Что же будет теперь? Стон обнаружился в библиотеке и выглядел… — Лэнг? Ты почему здесь? И если ты здесь, то где мои образцы? … нормально? Вулканец, до того мирно читавший книгу, внимательно уставился на мужчину. Лэнг притормозил. — Ясон сказал… — Что мой не в меру деятельный брат угодил в переделку. И ты сломя голову бросился сюда, позабыв про моё поручение, — вздохнул целитель. —… — Не стоит так беспокоиться. — Нет? — удивлению Лэнга не было предела. — Sa-kai жив, и мы непременно вернём его. И вот тогда, — ореховые глаза недобро вспыхнули, — ему не поздоровится за то, что заставил нас всех так волноваться. Лэнг поёжился. — Охотно верю…````````````
Стоило гостям из другой вселенной благополучно отчалить восвояси, как Стон снова подхватился и отправился на другую планету. В этот раз выбором целителя стала Нэйша. Красивейшее место, где на торговой площади магазины через один: книги-антиквариат-антиквариат-книги. Ничего удивительного в том, что планета привлекала массу всевозможных коллекционеров и учёных. И не только их… Фейерверк начался не по плану рано. Оглушительный грохот прорезал гомон толпы, и на небе расцвели огненные искры. Секунду спустя Лэнг осознал, что такого в планах на вечерний поход в Центральный информационный центр не могло быть вообще. А значит… Тренированное тело и вбитые в подкорку рефлексы сработали прежде, чем разум сумел достроить цепочку рассуждений. Едва успев сгрести в охапку своего целителя и запихнуть его в какую-то нишу, мужчина получил весьма болезненный удар в плечо. Здание, задетое взрывной волной, рушилось буквально на глазах. Копоть, дым, и новый гул взрыва орбитальной торпедной бомбардировки. Повсюду слышались крики и стоны. Закашлявшись, Лэнг отпрянул в сторону и, дёрнув вулканца за руку, потащил того прочь, как можно дальше от внезапно развернувшегося посреди книжного царства ада. — Не ту… Хрясь! С диким треском за спиной рухнул кусок потолка. — … да… — уже не так уверенно закончил вулканец. Лэнг сжал руку сильнее. Для начала следовало спрятаться, а потом уже всё остальное. — Живо! — рыкнул он, бросив мимолётный взгляд в окно. С неба на поверхность жужжащим роем неслись вооружённые челноки. Здание было в критическом состоянии, но скрыться там и уцелеть было куда больше шансов, чем если бы они остались на улице. Аугмент ускорился, он теперь не просто бежал, а казалось летел над полом, пытаясь сообразить, в каком из помещений лучше будет… Стон, руку которого мужчина всё ещё сжимал, внезапно встал как вкопанный. Не ожидавший подобного Лэнг едва не полетел на пол. — Спятил? — рыкнул он, глядя на то, как Стон стремительно развернулся и бегом направился в одну из комнат. — Куда ты?! Половина потолка рухнула вниз; всё вокруг было сплошь завалено каменным и железным мусором. — Что ты… — Тихо! Повинуясь резкому оклику, Лэнг послушно замолчал. В наступившей тишине отчётливо слышались далёкие звуки выстрелов и крики людей. — Hakausu… — Умолкни! — в голосе Стона прорезалось раздражение. — И слушай! Мне не могло показаться! Лэнг снова замер, послушно прислушиваясь. Шли драгоценные секунды, как вдруг… Глаза мужчины потрясённо распахнулись. Он бросил озадаченный взгляд на Стона. Не показалось. Вулканец явно тоже услышал этот тихий тонкий писк. Сорвавшись с места, он обогнул груду обломков и опустился на корточки перед железной балкой. Именно на ней видимо и покоился когда-то потолок. — Здесь. Лэнг согласно кивнул. Действительно, звук доносился с этого конца. — Я могу поднять балку, — проговорил Лэнг. — Но вытаскивать этого кого-то оттуда придётся тебе. Стон кивнул. — У тебя, — аугмент критически осмотрел завал, — будет секунд тридцать. Дольше могу не удержать. Готов? Получив уверенный кивок, Лэнг напрягся, вцепившись в балку что было сил. На лице мужчины выступил пот, вены на шее вздулись. Металлический брус со скрипом пошёл вверх. Стоило под ним образоваться небольшой нише, как извернувшись с нечеловеческой гибкостью вулканец нырнул туда, чтобы спустя несколько мгновений выползти обратно с крохотным окровавленным комком на руках. Ребёнок. Девочка, лет пяти. Здание снова сотряс взрыв, и свалившийся с потолка кусок бетона заблокировал дверной проём. «Прекрасно», — мысленно вздохнул Лэнг. Ну хоть теперь к ним не нагрянут нежданные гости, и то хлеб.***
— Всё, — бледно-зелёный целитель устало опустил руки. — В смысле, все? — не понял Лэнг, растерянно глядя на девочку, рана на груди которой всё ещё взбухала и пузырилась с каждым вздохом малышки. Обычно это самое «всё» звучало исключительно тогда, когда пациент был полностью здоров, а тут… — Ты же ещё не… — Не вытащу, — безучастно отозвался Стон. — То есть?! — Площадь поражения… слишком велика. Будь у меня под рукой хотя бы грязная вода из лужи, попытался бы, а так… — целитель, прямой как палка, прикрыл глаза, в которых Лэнг явственно различил сожаление. — Несопоставимо-большая потеря крови. Её телу просто не из чего строить новые клетки. Оно истощит и сожрёт самоё себя. Что лечи, что не лечи: итог один. Я могу разве что… Едва заметно подрагивающая рука вулканца осторожно пригладила слипшиеся от пота русые волосы с какой-то невозможной нежностью. Девочка, вопреки страшным ранам дышала спокойно и размерено. «Забрал боль», — понял аугмент. — Ты… ты же не собираешься…? — предположил Лэнг, но так и не решился закончить фразу. Сама мысль о том, что вулканец убьёт не врага, но своего пациента, показалась кощунственной. Непонятно как, но Стон понял его сумбурный бубнёж и пожал плечами. — Увы, придётся. От такой раны быстро не умирают. Это — лучший из возможных вариантов. Мысль пришла неожиданно и ярким кислотным взрывом заполонила сознание. Да, случались с Лэнгом порой подобные озарения. Не то, чтобы часто, но зато всегда в точку. Не особо рассуждая, он потянулся к сапогу и, выхватив охотничий нож, полоснул себя по запястью. Не рассчитал — кисть повисла на перерезанном сухожилии, кровь ручьём хлынула в рану ребёнка. — Ты что творишь? — тотчас окрысился целитель, пытаясь перехватить его запястье и затянуть порез. — Лечи давай, — сквозь зубы выдохнул Лэнг. — Да не меня! Её! — …Ты спятил? — вежливо поинтересовался Стон. — Ты сам сказал, нужен ресурс, — буркнул аугмент. — Чем хуже воды из луж? Стон критически оглядел улыбку до ушей, явно прикидывая, как поаккуратнее нейтрализовать внезапно спятившего сверхчеловека. — У меня крови на десятерых таких мышат, как она, хватит! — поспешил заверить Лэнг, перехватив тяжёлый взгляд тёмных раскосых глаз. — Не сомневайся, сайхан… Слово слетело с языка само собой, и Лэнг мысленно залепил себе оплеуху. Мог бы, заехал бы себе по лицу не мысленно: взгляд целителя в раз сделался колючим. Впрочем, никак комментировать этот выпад Стон не стал. Прикрыл только глаза и, на миг задумавшись, кивнул, принимаясь-таки за работу.***
Четверть часа, и всё было кончено. Рана благополучно затянута, сухожилия кисти восстановлены. Привалившись спиной к стене, Лэнг искоса наблюдал за все так же сидящим на полу целителем, на руках которого сопела в две дырки абсолютно здоровая девочка. В голове глухим звоном гудела пустота. Потеря крови… сказывалась… Да, нужно было как-то выбираться из заваленной комнаты, как-то уходить с планеты, как-то искать родственников девочки, которую им удалось спасти, как-то… Думать сил решительно не было. Сейчас. Немного. Всего пару минут он так посидит, а потом оттащит чёртов кусок стенки от двери. Может ему повезёт, и по ту сторону завал будет не таким масштабным, а сволочи с оружием будут смотреть в другую сторону. Тогда можно будет без потерь зачистить периметр… Кряхтя, как старый дед, Лэнг направился к дверному проёму и, напружинившись, попытался приподнять шлакоблок. С душераздирающим скрежетом тот заскользил в сторону, открывая вполне проходимую щель. — Лэнг, — тихо позвал вулканец. — М? — упёршийся спиной и руками в так и норовивший опять скатиться на прежнее место блок мужчина издал неопределённый звук. Говорить сил не было, не то, что удивиться внезапно тёплому мягкому тону. — Сдохнешь, назад не возвращайся, — в никуда сообщил целитель. — Чтоб ни царапины на тебе не было, понял? Лэнг моргнул, осознавая… Стон едва заметно улыбнулся; в глазах ярость и тревога смешались в единый гремучий коктейль. — Как пожелаешь, сайхан! — поспешно кивнул Лэнг, сверкнув совершенно шальной счастливой улыбкой. Завал, говорите? Да он, если потребуется, зубами выход прогрызёт! Вооружённые противники, превосходящие числом?! Сметёт и не заметит! Только бы его целитель с раскосыми глазами не переставал смотреть так… И кто знает, может сбудутся ещё и манисты в венце, и сапожки с бубенчиками, и жёлтые одежды, привидевшиеся ему много лет назад на душном и пыльном, гудящем, как улей, Тиджике. Сорвавшись с места, аугмент одним прыжком оказался рядом с не ожидавшим такой прыти вулканцем, которому ой как не понравился лихорадочный блеск в его глазах. — Держи себя в руках, будь добр, — тряхнул головой Стон и тут же придушенно охнул, когда Лэнг почти до боли в рёбрах сжал его в объятиях. — Лэнг! Да не меня! Себя! Кому сказано?!