Кровь на снегу

      - Когда приедет господин Мадара, Курай, я хочу чтобы ты больше не прятался в своей комнате. А поприветствовал его как следует. И вообше, было бы хорошо, если бы ты называл его «отец».       Так наставляла своего воспитанника Юки, пока они с мальчиком ходили по магазинам. Девушка решила социализировать своего маленького затворника, заставляя общаться с окружающими его людьми как можно больше. Даже если они ему совсем не нравились. Для этой же цели Юки попросила некоторых слуг приводить своих детей к ним в замок, чтобы мальчик мог общаться со сверстниками.       - И зачем мне это делать? Его это только разозлит, - ответив на ее просьбу, не понимал Курай. На тот момент ему было уже шесть, и, хоть он и смутно понимал, что без навыка общения ему ничего не добиться в жизни, но к этому вечно угрюмому и в тоже самое время абсолютно равнодушному ко всему мужчине, мальчик не питал столь восторженных чувств, как Юки.       - Может в первый раз и разозлит. А во второй - уже нет.       После того, как девушка побывала в гостях у Мадары в его лагере, прошел еще один год, и теперь, он, наконец, со дня на день должен был возвратиться домой. Юки не терпелось с ним встретиться, а за одно посмотреть, удивится ли ее возлюбленный, увидев его ребенка теперь? Ей очень хотелось, чтобы мужчина принял Курайя. Если не ребенок - то что еще может заставить человека, наконец, остепениться, и стать более ответственным и внимательным к близким?       Так или иначе, мальчику пришлось пообещать принцессе, что он будет стараться быть со своим … отцом… предельно милым и очаровательным ребенком.       Но когда настал день, когда Учиха переступил порог своего двора, и не торопясь решил пройтись по весеннему цветущему саду, чтобы немного задержаться перед той суматохой, которая, уже, несомненно, ждет его в замке, он вдруг, ощутил какой-то странный «укол» в левом плече. Мужчина перевел глаза в место неприятного ощущения и увидел небольшую стрелу, торчащую прямо перед его лицом… А переведя взор в сторону, откуда был произведен выстрел - он увидел черноволосого мальчишку, который ошарашено стоял, уставившись на него. В руках у мальчугана был лук. Мадара обернулся назад, увидев аккурат сзади себя большую круглую деревянную мишень – очевидно, то самое место, куда целился этот ребенок.       - Завидная меткость, что тут скажешь, - раздраженно сказал мужчина мальчишке, который неуверенно подбежал к нему, держа лук, словно преграду между ними, прямо перед собой.       Мадара, поначалу лишь вскользь взглянувший на пацана, теперь мог разглядеть его по-лучше. И вопрос о том, что здесь забыл этот ребенок, так и не прозвучал из уст мужчины.       Учиха, смутно понимая, кто перед ним, ощутил своего рода когнитивный диссонанс. Это был ребенок кронпринцессы, без сомнения. Но разве он не был беспомощным монстром еще два с половиной года назад, когда он ушел воевать? Сейчас напротив него, с немного виноватым и разозленным выражением лица, стоял будто бы сам Мадара в детстве. Разве что в его возрасте у него волосы были покороче, а у мальчика - собраны в низкий хвост. И глаза темно-синего цвета, а не черные.       - Ты Курай, не так ли?- все же решил уточнить он, присев на корточки напротив него.       - Да, ваша милость… то есть, отец… то есть…- ребенок переводил взгляд то на его лицо, то на стрелу, которая все еще торчала из его плеча, и казалось, совсем не заботила мужчину.       Рука Мадары взяла его за подбородок, слегка повертев из стороны в сторону. По бокам мужчина увидел еще заметные шрамы от швов. Похожий рубец был у него самого, оставленный на память одной дорогой его сердцу особой.       - Это Юки так над тобой «поработала»? - спросил он, ухмыльнувшись,- а вот, кажется и она сама.       Девушка, которая мимо шла по своим делам, и сперва не заметившая Мадару, обратилась к мальчику, неся перед собой большой таз с орхидеями для посадки:       - Курай, только не попади ни в кого, бога ради.       - Надо было предупредить раньше, моя дорогая, - сказал ей Мадара, поднимаясь с места и заставляя девушку от неожиданности выронить свою ношу из рук. Еще мгновение и она обнимает его. Затем обеспокоенно замечает стрелу и, недоумевая, как так вышло, грозит своим пальчиком ребенку, чтобы тот впредь был осторожен. И Мадара, стоя рядом с ней и наблюдая за всем этим, ощутил какое-то странное чувство внутри. Как будто бы он вернулся к жене и сыну после долгой разлуки, и неимоверно этому рад… Только вот Юки ему не жена, а ребенка он вообще никогда не замечал…Странно все это.       Но данное чувство стало его посещать все чаще и чаще и уже не так пугало. Наоборот, прожив таким образом довольно долгое время, ему казалось, что всегда так было. Они сидели за столом, за которым теперь всегда с ними непременно был Курай, обедая и обсуждая всякую ерунду, бегали в саду в догонялки, ездили вместе по магазинам, упражнялись в верховой езде.       Сперва Мадара немного сторонился мальчика, но, Юки, которая делала все, чтобы они сблизились, помогла разрушить между ними этот барьер. И вот уже Мадара, как настоящий отец учит его управляться с мечом. Нельзя сказать, что мальчик запал мужчине в душу, и в нем, откуда ни возьмись, появился «отцовский инстинкт». Конечно, нет. Но общение с ним дарило приятные эмоции. Мадара редко в своей жизни ощущал, что кто-то по настящему в нем нуждается. А с Юки и этим мальчуганом он жил той жизнью, которой у него никогда не было.       Нэдзуми отошла даже не на второй план, а куда-то далеко – далеко… Хозяин замка вспоминал о ней все реже. Главная наложница понимала, что если она не предпримет хоть что - нибудь, то ее дни в обители Учихи сочтены. Но пока она не знала, что можно предпринять.       Юки, несмотря на то, что не собиралась отдавать ей своего любимого, все же немного переживала за нее. Все - таки они прожили в замке вместе уже около семи лет, и девушки не всегда ругались… Было что - то такое в этой наложнице, что заставляло ей восхищаться. И принцессе было жалко ее. Поэтому она не спешила "наседать" на Мадару по поводу того, чтобы он выгнал наложницу как можно скорее. Девушка решила подождать, надеясь, что та сама все поймет и постарается найти себе другое место для жизни. Иногда она заводила с ней разговоры об этом, чем мгновенно приводила Нэдзуми в бешенство. После череды скандалов на этот счет им все же случалось говорить об этом в более спокойном тоне.       - Надо было убить тебя сразу, - откровенно говорила она принцессе, выкуривая одну сигарету за другой, - а что теперь с тобой делать, даже не знаю. Скажи, как так получилось, что такая неуверенная в себе, маленькая, и при этом столь амбициозная дрянь как ты, смогла запасть ему в душу? Ты ведь никогда даже не пыталась делать то, что он хочет! Никогда не старалась даже чуть - чуть угодить ему! В то время как я уже более двадцати лет исполняю любое его желание…       - Я просто была собой. Возможно, если бы ты тоже…- обычно в их разговорах Юки никогда не удавалось договорить и одной фразы. Нэдзуми ее тут же перебивала в ярости.       - Много ты понимаешь! Ты! Прелестная принцесса…Хах! Будь я дочерью лорда, ты даже не представляешь, кем бы я стала… Каких вершин бы я достигла. Но я родилась не в замке, нет. В старой лачуге на окраине деревни, вот где родилась Нэдзуми, которую ты никогда не знала. А той, что сидит перед тобой, пришлось слишком многое преодолеть, чтобы достичь хотя бы того, что у нее есть сейчас, - Нэдзуми сидела у окна, не глядя на Юки. В отражении стекла принцессе даже показалось, что наложница плачет.       Что она могла сказать ей в этот момент? Посочувствовать? Или пропустить мимо ушей это откровенное признание?       Юки села рядом с ней, разглядывая свои ладони.       - Мне тебя жаль. Но, уверена, на моем месте ты бы, разумеется, тоже не решила бы оставить возлюбленного по этой причине, - тихо сказала она.       - Ха-ха! Оставить? Я убивала соперниц, как ничтожных муж, одним взмахом руки… О, как бы сильно я хотела убить тебя… Поэтому, лучше не жалей меня.       И даже столь жестокие слова и угрозы не позволяли Юки выставить Нэдзуми из замка вон. Девушка сама не понимала, откуда в ней такое милосердие к человеку, который только и делал, что обижал ее все время. Скорее всего, это была женская солидарность, только и всего.       Однако спустя какое-то время Юки пришлось отвлечься от борьбы с Нэдзуми по обстоятельствам, наступления которых она никак не ожидала.       Произошло это в один из дней центрального летнего фестиваля. Этот праздник ждали и любили все, поэтому на главных улицах именно в эти дни можно было встретить как вельмож, лордов и принцесс, так и бродяг, торговцев, простых селян и ремесленников в одной и той же толпе… В общем, масса народу, куда ни глянь.       Мадара в сопровождении Юки и Курайя, которому на днях исполнилось восемь, неспешно гулял в этом балагане.       Мальчик завороженно смотрел выступления эквилибристов, пока взрослые стояли в стороне и разговаривали, как вдруг какая-то незнакомая женщина, шедшая мимо, слегка оттолкнула его.       - Эй, пацан, что ты тут встал?! Мешаешь! – прикрикнул на Курайя слуга шедшей дальше леди, не обратившей на ребенка внимание.       - Ничего, ваша госпожа при необходимости смогла бы просто пройтись по мне, - спокойно ответил он, так и не сойдя с места, продолжая смотреть представление.       Женщина остановилась, обернувшись к нему, явно с намерением накричать на заносчивого мальчугана. Как вдруг, осеклась, и медленно подошла ближе. Курай, почувствовав ее пристальный взгляд, отвлекся, наконец, от эквилибристов, и поднял на нее лицо. В ту же секунду он увидел пару темно-синих женских глаз, с любопытством на него смотревших.       Юки подлетела к мальчику, обняв его за плечи, и поспешила извиниться, хотя даже понятия не имела, чем он мог оскорбить ее. Мадара отчего-то остался стоять в стороне.       - Простите, госпожа, мой сын немного избалованный, - сказала Юки, виновато опустив голову себе и ребенку.       - Ваш сын?- переспросила женщина.       Юки уставилась на нее, ощутив внутри себя какую - то смутную тревогу. Внезапно осознание того, кто перед ней стоит, настигло ее… Эта женщина настоящая мать Курайя.       - Рада вас снова видеть, господин Учиха, - язвительно крикнула женщина Мадаре, даже не повернув на него голову.       - Не могу сказать вам того же самого, многоуважаемая кронпринцесса,- так и не приблизившись к ней, ответил мужчина, стоя поодаль.       Мальчик все это время стоявший возле Юки, внезапно сорвался с места, и скрылся в толпе.       - Постой! Сын!- крикнула ему в догонку кронпринцесса, но Курай не вернулся,- он сильно изменился с тех пор… я едва его узнала, - сказала она то ли Юки, то ли своему слуге.       «Еще бы ты его узнала, он совершенно другой человек! И, разумеется, не благодаря тебе…»- думала девушка, стараясь сохранять спокойствие. Все - таки, эта женщина, в самом деле, его настоящая мать. Она имеет право говорить все, что угодно…       - Я хочу поговорить с ним, - потребовала кронпринцесса.       Юки не знала, какие слова найти, чтобы возразить этой леди, которая была столь высокого положения. По ее властному и надменному тону было ясно, что эта женщина не ведала, что такое отказ впринципе. Как вдруг Мадара, оказавшись прямо подле Юки, решил дать ответ сам.       - В этот нет необходимости.       - Это мне решать. Я его мать.       Уловив недоумевающий взгляд Юки, кронпринцесса все же решила объясниться.       - Видите ли, это мое единственное дитя… Я вряд ли смогу родить другого. Если мальчик произведет хорошее впечатление при дворе – думаю, я заберу его обратно. И ваши услуги уже будут ни к чему.       - «Услуги»? Наши «услуги», так вы это назвали?- Юки теряла терпение. Мадара, понимая, что еще одно слово - и она просто взорвется, решил закончить этот разговор как можно скорее.       - Понимаю ваше положение, но не вы отдали на воспитание ребенка ко мне в дом, а повелитель. И только он один будет решать - возвращать его вам, или нет. На этом пока все. Нам пора, - Мадара обнял Юки за плечи и поволок как можно дальше от кронпринцессы.       Не дойдя до дома совсем немного, он услышал, как Юки расплакалась. Он, в принципе, был не против вернуть ребенка назад. Но, разумеется, для Юки будет очень большим ударом, если мальчика не станет в ее жизни.       - Когда - нибудь это должно было произойти, - взяв ее лицо в свои ладони, сказал мужчина, пытаясь вразумить ее и успокоить, - завтра я обсужу все с повелителем. Может он будет на твоей стороне.       Девушка сдержанно закивала. Надежда на то, что ее любимого мальчика не отберут у нее, все же была, Мадара прав.       Однако уже утром повелитель сам посетил их дом.