Звезда в моих руках

Тихое утро. Неяркие лучи слабого весеннего солнца робкими зайчиками приютились на откинутом роскошном одеяле, совсем немного не доставая до лиц двух людей, лежащих на кровати и прячущихся под легким флисовым пледом цвета нежно-красной розы. Где-то в отдалении, а возможно и рядом, на полке, негромко тикали часы, отсчитывая минуты блажества. Однако их счет никто не слушал - один из нежащихся на кровати, Тацухико Шибусава, давно перестал следить за временем и просто наслаждался тихим сопением и теплом под боком, игнорируя навязчивый счет. Ему хотелось, чтобы в какой-то момент вся Вселенная остановилась, оставив его наедине со своим счастьем на неопределенный срок. Он мечтал целую вечность быть рядом со своим сокровищем и всегда прижимать к себе горячее ото сна тело, боясь при этом лишний раз пошевелиться и спугнуть чуткую дрёму. Только спящим Ацуши был полностью беззащитным и доверчивым - мог приобнять во сне, уткнуться лбом между лопаток или в подставленное плечо или даже позвать спросонок по имени, мысленно прося дать любви и укрытия от кошмаров. В такие моменты Шибусава таял и обещал себе никогда не вредить своему ангелу, ни при каких обстоятельствах. Даже если желание обладать способностью тигра пытается пересилить последнее оставшееся, но самое сильное человеческое чувство - любовь. Она постоянно побеждала лишь потому, что Ацуши через страх быть убитым Тацухико в помутненном сознании все равно старался проявить заботу и отогреть застывшую от скуки и недоверия к людям душу. Мальчик всегда чувсвовал, когда Шибусаву 'переклинивало', и всеми силами пытался вывести его из этого состояния. Даже если это значило исполнение всех безумных желаний, взбредших в несильно здоровую голову. Тацухико пытался останавливаться сам, но каждый раз будто снова просыпался от долгого и кошмарного сна в объятиях хлюпающего носом Ацуши. В такие моменты он искренне ненавидел себя за то, что причинял боль единственному человеку, принявшему все его странности и согласившегося остаться рядом во что бы то не стало. Именно поэтому такая утренняя тишина и нежность была столь ценна, и мужчина всеми силами старался растянуть ее как можно дольше. Тонкая рука с острыми черными ногтями раслабленно лежала на чужой спине, и Шибусава ладонью ощущал быстрый стук маленького сердца. Ацуши, если бы не спал, тоже мог бы чувствовать сердце напротив - слабо сжатые кулачки как раз сейчас упирались в грудь, а горячее дыхание опаляло бледную ключицу, заставляя Тацухико дышать как можно реже. Белая прядь с небольшой полоской черных волос лежала немного спутанным клубком на красной щеке, создавая интересный контраст. Густые ресницы отбрасывали длинную тень, придавая и без того милому лицу более детский и невинный облик. Теплая пижама в звездочку завершала образ ребенка, коим Ацуши еще являлся, хоть и не в полном смысле этого слова. Да, он уже не был тем маленьким мальчиком, которого с легкостью можно взять на руки и без зазрения совести дунуть в живот, пока шутливо дерешься с ним - Ацуши уже перешел в категорию старших детей, граничащих с переходным возрастом. Детство в приюте и переодические безумства Шибусавы сделали его серьезнее своих лет, однако все же какая-то часть детства осталась в нем, особенно когда мальчик пытался сделать то, до чего еще не дорос. Тацухико тихонько погладил свободной рукой Ацуши вдоль спутавшихся и мягких прядей. Мальчик чуть заерзал, стараясь подобрать более удобную для ласки и продолжающегося сна позу. Черные ногти вновь прошлись по голове, чуть задевая корни, и Ацуши тихонько выдохнул от удовольствия, одновременно с этим потеревшись лбом о чужую грудь, выражая признательность за негу и любовь. Шибусава улыбнулся уголком рта и прижал мальчика как можно плотнее к себе, стараясь сдежать странный ликующе-счастливый крик, комом застрявшим в горле. Счастье есть, счастье рядом.