Мой белокурый ангел

      Фиор — нейтральное государство с населением около семнадцати миллионов человек, расположенное на полуострове и окружённое с трёх сторон океанами — буквально существовало за счёт магии. Она била неистовым ключом и струилась бурным потоком по венам каждого волшебника, находящегося в королевстве. Магия была самой жизнью, без которой существование не имело смысла. Из столетия в столетие волшебники использовали свои силы для процветания городов и помощи нуждающимся; во благо других и во имя света. Но были и те, кто видел в тени магии — оружие, способное уничтожать слабых и ставить на колени неугодных, которых, к сожалению было бесчисленное множество по всей стране.       Ведь магия по своей сути была не обуздана до конца и то, в какой мере её использовали зависело от каждого человека в отдельности. Были волшебники, способные управлять конкретными элементами природы, как и драконы, некогда населяющие земное пространство. Таких называли — Убийцы Драконов. Они были совершенными мастерами своего элемента, безупречно владели магией и были отличны от волшебников; обладали более острыми чувствами нежели обычные люди.       Рядом с ними находились и те, кто по своей природе обладал невероятной мощью. С рождения их тела были бесконечным Магическим источником, порождающим неиссякаемую Магическую Силу. Обладая столь непревзойдённым могуществом, такие маги получили название — Сердце Феи. За всю многовековую историю Фиора таких магов было критически мало и насчитывалось не более двух. Сие положения ставили единиц на верхушку иерархической ступени, так как сравниться с ними не могли не только Убийцы Драконов, но и Богоизбранные — те, кто не имея бесконечной Магический Силы, всё же обладал совершенной магией.       Такие волшебники чаще всего не считались с другими; грезили о безграничной власти и большем могуществе; мечтали создать империю, населённую только воистину сильнейшими. Потому-то и начались непрекращающиеся по сей день столкновения. Слабым приходилось прятаться по злосчастным уголкам городов, в надежде остаться живыми; не пасть под натиском Богоизбранных.       Неравнозначность сил породила создание Гильдий — объединений волшебников, главной целью которых была не только командная работа по защите друг друга, но и выполнение различных заданий. Позже в Гильдии стали объединяться не только ищущие защиты, но и опытные маги, создавая тем самым непобедимые альянсы и союзы. Появились те, кто принялся убивать целые группы волшебников, но вместе с ними и те, кто наоборот — защищать. Свет и тьма окончательно разделились, начиная своё великое сражение.       Их противостояние длилось века, за которые жизнь успела кардинально сменить русло. Установились новые порядки и власть; началась кровопролитная война, уносящая жизни тысячей. Не обладая достаточным количеством магии и ресурсов, светлые Гильдии не смогли помешать созданию Империи Арболес, которая под предводительством молодого, но в тоже время самого сильного Тёмного Мага Зерефа — двинулась войной на всю страну.       Пламя сражений охватывало новые и новые территории, порабощало их и устанавливало своё господство. Единственным кто до сих пор удерживал оборону, оставался торговый городок Магнолия, расположенный в юго-восточной части Фиора. Именно там одна из сильнейших светлых Гильдий — «Хвост Феи» вела ожесточительные битвы с противником, дабы раз и навсегда покончить с тьмой. Такие надежды возлагались не без причины, ведь гильдия была не так проста, как казалось на первый взгляд. Обладая мощью Убийц Драконов и имея сильнейшего Мастера — Мавис Вермилион, «Хвост Феи» до сих пор не уступил родной город и основательно держал его оборону.       Изо дня в день свет и тьма; добро и зло сталкивались в бесконечных поединках, победителем из которых пока не вышел никто. Только лишь предводители сильнейших, могли положить конец вековым кровопролитиям, но вот сумеют ли они свершить задуманное? Или судьба уже распорядилась иначе?

***

      «Хвост Феи» — величайшая гильдия, прославившаяся на всю страну своими сильнейшими волшебниками и могуществом, находилась в самом центре Магнолии. Трёхэтажное здание со множеством башен, напоминающим замок, привлекало внимание не только своей необычной конструкцией, но и атмосферой. Всегда весёлые и улыбчивые члены гильдии, были готовы на любой кипишь; улыбались и шутили друг над другом; выясняли кто сильнейший и просто наслаждались жизнью. Даже не взирая на военное положение и каждодневные сражения, волшебники не унывали; устраивали вечерние посиделки за кружечкой блаженного сливочного пива в излюбленном баре, пели песни и танцевали.       Но на редкость сегодня, просторный холл, больше напоминающий столовую, наполняла безмолвная тишина. Длинные деревянные столы пустовали, а сливочное пиво нежилось в дубовых бочках. Только лишь за барной стойкой можно было уловить ловкие движения пепельноволосой девушки, которая с особым упорством протирала гранённые бокалы. Напротив неё совсем неподвижно восседала белокурая красавица, глаза которой были устремлены в пол, а руки нервно теребили края серебристого сарафана.       По прерывисто вздымающейся груди и тяжелому дыханию, можно было сказать, что девушка нешуточно переживает. Весь её вид был встревожен и озадачен, казалось ещё секунда и ногти разорвут помятую ткань. Пепельноволосая с нескрываемым волнением оглядывала юную девушку, а её губы иной раз приоткрывались, дабы произнести утешающие слова. Но что-то неведомое заставляло смолчать и продолжить работу.       Такая тревога была ясна и понятна — сегодня очередная битва с армией Арболеса. В таких сражениях обе стороны всегда несли потери и если, противная сторона не страшилась смерти товарищей, то для «Хвоста Феи» — это было сравнимо с оглушающим ударом, лишавшим члена семьи. Каждая такая потеря вызывала адскую боль и крик души, словно часть тебя растворялась, оставляя за собой пустоту.       — Почему я вынуждена сидеть сложа руки, пока мои близкие бьются на смерть? — тишину нарушил тихий голосок белокурой, которая наконец подняла голову, устремив зелёные очи на собеседницу. Конечно, ответ на заданный вопрос девушка знала, но всё же не могла смолчать. Хотелось незамедлительно поговорить с кем-нибудь, отойти от дурных мыслей и глядишь время пойдёт быстрее, нежели томиться в бесконечно долгих минутах.       Необычные зелёные глаза рассматривали пепельноволосую, которая замерла с очередным бокалом в руке и не спешила отвечать. Миражанна Штраусс была одной из тех, кто прежде думал, перед тем как ответить. Ведь взвешивать уместность сказанного было крайне необходимо, учитывая теперешнее состояние зеленоглазой.       — Потому что о тебе не должны узнать войны Арболеса. Только ты способна привести нас к победе и лишь благодаря твоим усилиям мы живы, а город не захвачен. Мавис, ты не меньше других сражаешься и рискуешь жизнью! Просто ещё не время показать твои силы на поле боя, Император не должен прознать о твоей силе, иначе добром война не кончится! Ведь все великие перешли на его сторону или пали от рук омерзительных Спригган. Ты единственная, кто ещё может побороться! — девичьи руки сжали бокал с такой силой, что не выдержав напора, хрусталь разлетелся на сотни осколков, со звоном касаясь мраморного пола.       Белокурая немного опешила от действия подруги, но ничуть не смутилась. Мира говорила сущую правду, которую девушка и сама прекрасно знала. Сила, ставила её в затруднительно положение. С одной стороны девушка могла с легкостью участвовать в битвах и сокрушать тёмных магов, но с другой — гильдия лишилась бы преимущества и в случае использования запрещённой магии своего лидера тоже. К тому же Мавис Вермилион помимо статуса Первого мастера и основателя гильдии была Сердцем Феи, обладала чудесным волшебством бесконечной Магический Силы, которая происходила от непрекращающегося Магического источника в её теле. Таковым девушка была награждена с рождения и сие могущество было безупречно.       Вермилион единственная в Фиоре, кто обладал подобным и прознай о такой совершенной силе, Император Арболеса без раздумий бы захотел присвоить магию девушки себе. Потому-то и требовалось скрывать истинную сущность красавицы, прятать её за кирпичными стенами «Хвоста Феи», как совершенное оружие против тьмы; как ту, что однажды схлестнётся с Императором и сумеет одолеть его.       — Знаю, Мира, но в данное время я вынуждена лишь копить Магические силы, прежде чем побороться за наше счастье. Сейчас их недостаточно чтобы одолеть Арболес, но хватило бы на помощь ребятам в битве!       — Мавис, среди них Нацу, Гажил, Эльза, Лексус и другие сильные волшебники. Они обязательно выстоят и не проиграют! — Штраусс утешительно улыбнулась, пытаясь как-то успокоить основательницу, хоть и осознавая, что словами делу не поможешь.       Любой бы на месте Вермилион чувствовал некую вину за неспособность помочь, а помимо этого Мавис одолевали и чувства ответственности за свою названную семью.       — Просто хочу, чтобы они все вернулись живыми и здоровыми! Знаю, что придет время и мы обязательно победим, но пока оно не настало, не хочу больше никого терять! — белокурая вновь опустила зелёные глаза и продолжила теребить платье. Её не покидало чувство непомерной тревоги, которое с каждым мгновением становилось сильней.       — Я тоже переживаю за брата, — теперь горечь отразилась на бледном лице Миры, — он, всё что у меня осталось, и каждый раз, как Эльфман уходит на очередное сражение, я забываю, как дышать. Единственное, что не позволяет опустить руки и податься печали — это вера и надежда в победу. Мы не должны отчаиваться, потому как оно делает нас слабыми, пробивает брешь в нашей магии и даёт шанс тьме победить!       — Мне тяжелее от того, что я как Первый мастер, ответственна за жизнь всей гильдии. Моя обязанность их защищать, а вместо этого они оберегают меня, Мира. Всё это не справедливо! — Вермилион больно закусила губу, чувствуя стальной привкус во рту.       — Они защищают тебя, потому что любят. Ты их луч надежды, за который они без раздумий отдадут свои жизни! Когда придёт время ты станешь на их место и обязательно победишь ради своей гильдии! — Миражанна только и успела произнести последнее слово, прежде чем входная дверь распахнулась, а на пороге появились израненные и еле стоящие на ногах члены «Хвоста Феи».       — Эльфман! — пепельноволосая бросилась в сторону брата, который шатающейся походкой двигался к ближайшей деревянной скамье.       Его белая рубашка свисала клочьями с мускулистых рук и спины, а правая её часть почти насквозь пропиталась кровью. Оголённые участки кожи покрывались слоем пыли и грязи, а запечённая кровь, скрывала свежие раны.        — Боже мой, ты жив! Я так волновалась! — слёзы радости стекали по бледному лицу Миражанны, которая со всей нежностью и заботой прижималась к мирно вздымающейся груди брата. После смерти Лисанны, Эльфман стал единственным лучом света в непомерной тьме девушки и потерять его, было сродни собственной смерти.       — Мира, не плачь, я же мужчина! — сквозь режущую боль в правом боку и грудной клетке, Эльфман пытался в ответ обнять сестру.       Смотреть на её слёзы и дрожащие плечи не было сил, ярость так и закипала. Хотелось развернуться и не взирая на плачевное состояние — вновь схлестнуться с ублюдками; стереть с их лиц омерзительные ухмылки и отомстить за все причинённые страдания. Но оставшийся здравый смысл не позволял отодвинуть пепельноволосую в сторону, а требовал лишь сильнее прижать к себе. На сегодня битва окончена и к сожалению «Хвост Феи» проиграл.       По мере того, как израненные члены гильдии входили в распахнутые двери, белокурая Мавис поднялась с деревянного стула. Зелёные глаза с леденящим ужасом и застывшими слезами, осматривали каждого вошедшего. Сердце девушки пропускало глухие удары отчаянья, а руки продолжали сжимать серебристую ткань сарафана. Лицезреть душераздирающие картины того, как в истерике обнимались меж собой семьи с детьми, как они плакали и молились, что остались живы — было больно. Душа разрывалась на части.       «Простите меня за то, что не могу помочь в битвах. Сейчас я вынуждена лишь направлять вас издалека, а после смотреть на бесконечные страдания каждого. Боже, — это невыносимо! Сколько я ещё выдержу? Когда мои силы наконец достигнут своего предела? Когда я смогу вступить в схватку и одолеть Арболес?» — девушка сильнее стиснула кулаки отчего ногти впились в ладошки.       — Первая, мы проиграли! — голос одного из Убийц Драконов, разрезал болевые стоны членов гильдии, заставив Вермилион выйти из неприятных думок и повернуть голову.       Нацу Драгнил стоял облокотившись о дверной косяк. Его одежда была порвана, перепачкана сажей и обожжена в некоторых местах. Уцелевшим оставался излюбленный шарф, подаренный Игнилом.       — Сегодня с нами бились некоторые из двенадцати Спригган. Они невероятно сильны и разом положили всех! — процедил сквозь зубы мужчина. Такие слова дались ему очень тяжело, ведь признавать поражение куда неприятнее, чем радоваться хоть и маленькой, но победе.       — По своей силе они стоят всей армии Арболеса. Выстоять против троих для нас оказалось мучительно тяжело, а что будет, когда они соберутся вместе? Что делать если выйдет сам Император? — казалось Люси еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Её голосок дрожал так, словно она уже в плену противника.       — Это ещё не всё. Макс Алорс — погиб! — на последнем слове, Нацу крепко зажмурил глаза и развернувшись, впечатал и без того окровавленный кулак в стену.       — А-а-а-а! Я пытался помочь ему, но эта мразь оказалась сильнее! Они не дали нам и шанса, Первая! — во всё горло кричал Драгнил, пытаясь утихомирить гнев.       Смотря на страдания товарища, члены гильдии, как по команде замолчали. Каждый опустил взгляд в мраморный пол или по-крепче обнял ближнего. Всем было больно и горестно от потери друга; все понимали, что нечего не могли сделать против натиска Спригган и помешать скоропостижной смерти Макса. Вся гильдия чувствовала вину за случившееся, но более всех — Мавис.       Услышав сию новость, девушку словно поразил электрический разряд. Тело наливалось свинцом и изнывало от боли; ногти до крови разодрали кожу ладошек, а слёзы потекли по румяным щекам. Мавис хотела что есть мощи закричать, но вместо это лишь тихо заговорила.       — Это я во всём виновата. Будь моих сил достаточно, я бы давно одолела Арболес! Каждый погибший член гильдии — моя погрешность; каждая смерть на моей совести, не на вашей! Все вы из кожи вон лезете, дабы защитить Магнолию, «Хвост Феи», да и весь Фиор… а я лишь беспомощно отсиживаюсь за кирпичными стенами! — белокурая не могла больше держать накопившиеся чувства, поэтому беспомощно упала на колени и зарыдала. Вермилион содрогалась в рыданиях, пытаясь хоть как прикрыть ладошками красные от слёз глаза.       Вся гильдия смотрела на своего лидера и плакала вместе с ней. Они не в коем случае не обвиняли девушку, но и успокоить не могли. Первая была одной из тех, кто не переставал винить себя, только потому, что сказали бы утешительные слова.       — Не правда, Мавис! — хриплый девичий голосок, раздался прямо за спиной белокурой, а после её плеч коснулись холодные руки Хартфилии, — ты ни в чём не виновата! Благодаря твоей магии мы все ещё живы и здоровы! Не будь тебя, нас бы давно перебили одного за другим. Ты не отсиживаешься за кирпичными стенами, а как и все мы — рискуешь своей жизнью! Смерть членов гильдии на совести чёртового Арболеса и мы обязательно одолеем их всех! — Люси не знала, что ещё можно сказать и, как утешить основательницу. Конечно, было бы здорово сражайся Вермилион с ними, но силы девушки настолько важны для финальной битвы, что о таком и думать не позволительно.       Чувствуя смятение в произнесённых словах, Мавис стало ещё больнее. Возможно поэтому другие члены гильдии и не утешают её, боясь сделать хуже; боясь показать своей душой, что их лидер — оружие, которое они берегут для грядущего; которое быть может терпят, ради победы. Почему-то сейчас «Хвост Феи» не был таким родным, как прежде. В воздухе витало смятение, отчаяние и противоречивые чувства каждого. От всего этого захотелось скрыться, как можно быстрее и позабыв обо всей осторожности, белокурая бросилась прочь.       Высвобождаясь из словно чужих объятий Хартфилии и поднимаясь на ноги, Мавис абсолютно не обращала внимание на удивлённые взгляды товарищей. Девушка со всех ног бежала к двери и достигнув её взмыла в ввысь.       — Первая-я-я! — крикнул вслед улетающей белокурой, Драгнил, отчётливо чувствуя неладное и разрывающую её внутренности боль.       — Не надо, Нацу. Она хочет побыть одной и разобраться в своих чувствах. Нужно дать ей немного времени! — горячая рука Эльзы коснулась плеча друга и немного сжала его.       Скарлет прекрасно понимала причину столь резкого поведения основательницы, но нечего изменить не могла. Решительность, хладнокровный характер и могущество Убийц Драконов не позволяло им и думать о Мавис, как об оружии, но смятение других — говорило обратное.       — Ты права, Эльза.       — Почему она покидает нас? А если её увидят Спригганы? — волна возмущения от Биски пересилила спокойствие Эльзы, которая более не выдержала молчать.       — Первая, не вещь и не ходячие оружие, которое будут использовать по назначению в нужный момент! Она обычный человек, как и все мы, которая также переживает и заботится о других. Она не виновна в том, что является Сердцем Феи и только ей подвластна сила расправиться с Арболесом!       — Эльза дело говорит! Мавис не обязана сидеть взаперти до финальной битвы! У неё, как и у каждого из нас есть чувства и иногда просто необходимо побыть в одиночестве! Ваш страх, слабость и не способность контролировать мысли, позволила Первой ощутить смятение в своей собственной гильдии; прочувствовать, что её выставляют за оружие, а не человека! Будь моя воля я бы избавился от таких слабаков, как вы, но тогда некому будет сражаться! — сплюнул разгневанный Лексус и пошёл прочь мимо лежащих товарищей, которые всерьёз задумались о сказанном.       Тем временем, отдаляясь от собственной гильдии, Вермилион продолжала лить горькие слёзы. Хотелось убираться по дальше от всего этого ужаса и забыться. Мавис уже и не помнила сколько времени просидела в каменных подвалах «Хвоста Феи», знала только что позабыла ощущение свободного полёта и дуновение холодного ветерка. Радовало, что хоть и такие горестные события, но всё же позволили ей вырваться из удушающего плена.       Мысли, касаемо произошедшего не давали покоя, а прежнее, не казалось более родным. Необходимо было обо всем подумать и успокоиться, поэтому белокурая решила посетить озеро, находящиеся в Западном Лесу недалеко от Магнолии. Ведь ещё до того, как на Фиор обрушилась война, именно это место было излюбленным и родным для девушки, потому-то выбор и пал туда.       Слегка прикрыв зелёные очи, Мавис взмыла ещё выше к белёсым облакам.