Мой белокурый ангел

      Горячие струи воды опаляли нежную девичью кожу, а непослушные капли, то и дело задерживались на красивых изгибах юного тела. Мавис стояла прикрыв тяжелые веки, полностью окутанная испарениями. Её руки ловкими движениями втирали шампунь в белокурые волосы, а грудь тяжело вздымалась от духоты. Кафельные стены и пол давно покрылись испариной и крупными каплями, стекающими вниз; дышать становилось всё труднее, но девушка продолжала упорно принимать душ.       Когда пена начала потихоньку стекать с белокурых волос, очерчивая дорожку по шее, ключицам, ровной спине и бедрам, Вермилион запрокинула голову, погружаясь в недавние воспоминания. Перед её глазами стояло лицо черноволосого мужчины, который лишь на мгновение покинул девичьи мысли и ворвался в них вновь. Мавис словно преследовал чарующие голос незнакомца, который проникал в самые глубинные отголоски души и заставлял её трепетать. Шум воды напоминал движение озерной глади, а запах шампуня отдавал такой же свежестью.       Девушка прекрасно помнила каждый сантиметр мужского тела; его глубокие почти что чёрные глаза; короткие тёмные волосы, развивающиеся на ветру; очаровывающий голос и такие искренние речи, что исходили из пылающих уст. Почему-то находясь рядом с незнакомцем, Мавис ничуть не смутилась, а наоборот — открыла часть своей души. Моментами, казалось, что девушка знает его всю жизнь и доверяет, как никому другому. К темноволосому появилось непонятное влечение: хотелось узнать о нём больше, как и поговорить.       «Кто же ты такой, незнакомец? Почему не покидаешь мои мысли и не выходишь из головы? Знаю, есть на свете неслучайные встречи, которые лишь мимолётно проносятся, дабы расставить всё так, как нужно судьбе. Но с тобой всё совершенно по-другому. Я чувствую, что в нашей встречи кроется большее, чем простая игра судьбы. Ты такой необычный и в корне отличаешься от других волшебников; с тобой приятно разговаривать и на душе сразу становится теплее.       В нашем разговоре я уловила не только твою сердечную искренность, но и печаль прошлого. Ты, как и я многое пережил и вдоволь настрадался; как и я хочешь поделиться гложащими душу чувствами, но не можешь до конца открыться — боишься довериться людям, которых считаешь врагами, хоть и не всех. Мы похоже даже больше, чем я предполагала. Очень хотелось бы вновь встретится с тобой; узнать твоё имя и всего тебя» - белокурая вернула голову в прежнее положение и открыла глаза.       Прямо перед ней на влажном кафеле образовался потёк в форме среднего размера молнии, который тут же растворится в маленьких каплях.       — Лексус… — совсем тихо произнесла Мавис, и опустила взгляд на босые ноги.       Вода всё ещё продолжала обволакивать тело и длинные волосы; пар до сих пор затруднял дыхание и сдавливал грудную клетку, а Вермилион так и продолжала стоять с опущенным взором.       «Лексус, после пробуждения ты был первым, кого я увидела; кого восприняла, как настоящего друга. Ты помогал мне освоиться в этом новом мире, не бросал в одиночестве и всегда был рядом. Я видела всю холодность твоей души и агрессивность к окружающим, но также и твою светлую душу, способную любить.       Ты всегда прятался за маской безразличия и лишь иногда открывал истину — становился самим собой. Я видела тебя настоящим, потому что рядом со мной ты был другим. Твои чувства опережали тебя самого и я догадалась что, ты испытываешь ко мне. Не знаю любовь ли это или же просто симпатия, но наверняка могу сказать одно — это сильные чувства.       Увы, я не могу ответить тебе тем же. Мои чувства тоже сильны, но как к другу и близкому человеку, не более. Я не могу открыться тебе полностью, но почему-то готова сделать это в отношении того незнакомца. Не знаю, как быть дальше; как сказать, что не хочу терять нашу дружбу и ранить твои чувства» — Вермилион тревожно закусила губу и потянулась рукой к стальному крану, поворачивая его влево и прекращая подачу воды.       Испарения начали потихоньку пропадать и дышать стало гораздо легче, чем прежде. Почувствовав долгожданное облегчение, девушка развернулась в противоположную сторону, где висело зеркало и посмотрела на своё уставшее отражение. Белокурые волосы спадали почти до самой поясницы, а с влажных кончиков стекали одинокие капли, нарушая тишину. Необычные зелёные глаза, выглядели слегка растерянными; пушистые реснички подрагивали, а пухлые губы приоткрылись.       Смахнув рукой, стекающие по лицу капли, Мавис взяла висящее на полке полотенце и обмотала его вокруг обнажённого тела, а после спешно покинула ванную комнату. Но стоило девушке ступить на тёплый деревянный пол, как по телу прошла дрожь, а нутро уловило чьё-то присутствие.       — Знаешь, Мавис, я долго не решался поговорить с тобой, но думаю пора заканчивать ходить вокруг до около! — ухмыльнулся сидящий на девичьей кровати Дреяр. Мужчина, как всегда выглядел холодно и надменно, только на этот раз в глазах читалась решимость.       Вермилион застыла на месте, не в силах пошевелиться. Уж Лексуса она никак не ожидала увидеть и тем более в собственной комнате. К прослушиванию: Alredy Over — Red       — Что происходит, Лексус? Зачем ты пришел? — Мавис не сильно понравился настрой мужчины, а потому девушка сильнее прижала махровое полотенце к груди. Дреяр лишь улыбнулся наивным действиям Вермилион и прошёл оценивающим взглядом по стройным ногам.       — Хочу кое-что прояснить, Мавис, — произнёс мужчина и встав с кровати, поравнялся с девушкой, — понимаешь, мне не пятнадцать лет, чтобы играть в гляделки и терпеть непонятные выходки девчонки. То ты ласкова и приветлива ко мне, то даже не смотришь в мою сторону. Не хочешь объясниться? — Дреяр чуть наклонил голову в бок и сложил руки на груди.       Вермилион и подумать не могла, что сей разговор произойдет так быстро, а потому не знала, как правильно ответить светловолосому. Положение затрудняло и слегка нетрезвое состояние мужчины. Похоже пока Мавис принимала душ, алкоголь успел опалить мужские внутренности, придать смелости и немного затуманить разум.       Белокурая стояла и глядела на Лексуса, подняв голову; видела, как пульсирует венка на шее и тяжело вздымается грудь. Мужчина напрягся всем телом и ждал уже любого ответа, ведь главное было быстрее расставить всё по местам и решить, как жить дальше.       — Лексус…       — Твою мать, сначала выскажусь я! — Мужчина не выдержал давящего напряжения и схватив девушку за запястья, прижал к своей накаченной груди, — Чувствуешь, как бьется сердце? Знаешь почему оно так колотиться? Не знаешь? Так, я тебе скажу причину! Всему виной не вечные кровопролития и сражения, а ты, Мавис! Не поверю, что за время нашего знакомства ты не догадалась о моей симпатии. Видела же и не раз моё отношения и взгляды в твою сторону; видела мои чувства, скрываемые за маской безразличия! Так почему упорно делаешь вид, что не замечаешь всего этого?! Почему сначала подпустила меня ближе всех, а теперь сторонишься?! — Дреяр окончательно сорвался и кричал во весь голос.       — Ты появилась в моей жизни при довольно странных обстоятельствах, сумела принять меня жестоким и бессердечным ублюдком; смогла изменить меня в конце концов! С тобой я стал другим, познал всю прелесть истинной дружбы и вскоре понял, что ты — больше, чем просто близкий для меня человек. Я не требовал от тебя взаимности и не хотел получить её по щелчку пальца, но мечтал хотя бы о том, чтобы ты ответила мне. Только вот получил вместо этого твоё безразличие. Сейчас я для тебя даже не друг, наверное, а скорее обычный член гильдии, да?! — Мужчина слегка тряхнул растерявшуюся белокурую, словно приводя её в чувства.       — Лексус, ты пьян! — Вермилион не могла позволить себе объясниться перед мужчиной, по крайне мере сейчас. В таком состоянии, Дреяр навряд ли бы понял смысл сказанного и перефразировал всё на свой лад. Сейчас им больше движила злость и не одна выпитая кружка сливочного пива.       — Отпусти меня, пожалуйста! Поговорим когда протрезвеешь! — девушка попыталась высвободить запястья, но всё было тщетно.       Мужчина крепко держал хватку, даже не задумываясь о том, что на нежной коже останутся синяки.       — Тебе нечего сказать мне, Мавис? Ты продолжаешь издеваться надо мной?!       — Успокойся, Лексус! Я бы многое хотела сказать, но не в твоем теперешнем состоянии! — белокурая вновь попыталась высвободиться, но на этот раз Дреяр не стал усиливать хватку, а пошёл напором на девушку, вжимая её в холодную стену.       В этот момент девичье сердце пропустило не один удар, а дыхание стало до невозможности прерывистым. Лексус однозначно переходил все дозволенные границы, показывая Мавис насколько он бывает агрессивен и жесток. Ведь по глазам Дреяра читалось, что это только начало.       «Что он творит? Зачем делает всё это? Пытается показать себя с худший стороны, для того чтобы мне стало противно от самой себя; от того, что я сторонились его и делала вид, что не замечаю сих чувств? Насколько же отчаянье завладело тобой, Лексус? Я вижу по твоим глазам, что ты хочешь сделать, чего ждёшь от меня! Но я не знаю, как быть! Сейчас любое неверное слово может стоить многого, а молчание — лишь усугубить ситуацию. Моих сил не достаточно сопротивляться тебе, а использование магии чревато худшими последствиями. В какое же положении ты поставил меня, Лексус?»       — Прекрати, прошу! Ты делаешь мне больно! — крикнула Вермилион, ощущая, как лопатки больно царапаются о дверной косяк, а кисти рук предательски ноют.       — Ты тоже сделала мне больно, своим безразличием! — Дреяр ловко перехватил девичьи запястья в одну руку и поднял их над головой Мавис, а свободной рукой потянулся к оголенному бедру. Шершавая ладошка принялась поглаживать бархатистую кожу, иногда сжимая её через чур сильно и грубо.       Мужчина совсем потерял голову и не слышал девичьей мольбы, ему просто было всё равно. Хотелось сорвать мешающие тряпки и исследовать желанное тело; испробовать на вкус и овладеть им. Лексус вовсю представлял, как будет дарить ласки Мавис; как она будет стонать под ним и выкрикивать его имя; как заветные мечты наконец станут явью.       Мужчина не смог терпеть и коснулся своими разгоряченными губами тонкой женской шеи. Опалил её горячим дыханием и оставил влажный след. Но этого оказалось мало и мужчина принялся дальше покрыть кожу поцелуями, с каждым новым стараясь по сильнее прикусить кожу.       Девушка зажмурила глаза, надеясь, что эта мука скоро прекратиться; что Дреяр одумается и придёт наконец в себя. Но мужчина и не собирался отступать. Его действия становились настойчивее, а мысли всё безумнее. Лексус наваливался всем своим телом на хрупкое девичье и уже вовсю сжимал упругие ягодицы.       — Остановись! Хватит! — Мавис были не приятны мужские ласки и девушка уже не знала, что сказать или сделать, дабы прекратить эту грубость. Дреяр был настроен слишком агрессивно и давно стёр мешающие грани.       — Ах-ах! — мускулистая рука плавно поднялась к пышной девичьей груди и не взирая на протесты — сжала её, а после начала грубовато мять. Вермилион заёрзала сильнее, осознавая, что не сделай нечего сейчас — дальше будет поздно.       — Прекрати-и! — настойчиво закричала Мавис и вместо желаемого получила новую порцию пытки.       Похоже, что Лексусу порядком надоели сопротивления, потому как мужчина рывком схватил аккуратный девичий подбородок и потянул его на себя. Немой страх застыл в зелёных глазах белокурой не только при таком действии, но и когда её плоского животика коснулось что-то твердое и тёплое.       Дреяр давно чувствовал, как твердеет и пульсирует собственный член; как постепенно тонет в смазке и хочет проникнуть в женскую промежность. Мужчина изо всех сил пытался сдержать рвущегося наружу зверя; больше всего хотел получить взаимность, а не взять желаемое силой. Но только вот сопротивления белокурой портили грядущее наслаждение.       — Я лишь хочу взаимности, Мавис. Не усугубляй ситуацию, а просто расслабься! — маг молний приблизил своё лицо к девичьему и коснулся слегка приоткрытых губ белокурой.       Вермилион не сразу поняла, что мужчина требует поцелуя и не сориентировалась вовремя сомкнуть челюсть, тем самым позволяя Лексусу проникнуть в свой ротик языком и исследовать его.       — М-м-м… — Мавис вдвойне был неприятен такой поцелуй, как и все действия мужчины.       Обида просто захлёстывала с головой, а Дреяр продолжал углублять поцелуй, стараясь вложить в него всё свои чувства, но в нетрезвом состоянии получались лишь отголоски грубости. Иногда покидая прелестный ротик, маг кусал пухлые губки и посасывал их, а после возвращался к новому проникновению.       Слезы уже вовсю застилали зелёные глаза и скатывались по румяным щекам; всхлипы содрогали дрожащие тело, но Лексусу было плевать. Похоть настолько затуманила разум, что светловолосый уже совсем не контролировал своих действий. С трудом оторвавшись от истерзанных губ, мужчина схватил край махрового полотенца и рванул его вниз.       — Останови-и-и-сь! — завопила девушка и прикусив губу, сквозь боль, всё же сумела выдернуть руки из стальной хватки, дабы хоть как удержать спадающую ткань.       «Какого чёрта?» — словно громкий щелчок в мозгу заставил мага молний остановиться и заглянуть в полные слёз девичьи глаза, — «Что я наделал?» - мужчина перевёл взгляд на синие запястья Мавис и грудную клетку сдавило, — «Я пришёл чтобы поговорить, а вместо этого накинулся на неё!» — Дреяр смотрел, как белокурая вжалась в стену и прижала к груди полностью спавшее полотенце.       Мужчина видел страх и душевную боль в её глазах; чувствовал тяжелое дыхание и слышал не прекращающиеся всхлипы, — «Что я сотворил с ней? Она плачет, её тело дрожит, а взгляд уничтожает меня! Ещё немного и я бы изнасиловал её; взял то, что требовало моё тело и сознание! Что же я за ублюдок такой?! Теперь она возненавидит меня окончательно!»       Девушка продолжала пребывать в немом молчании, лишь иногда приоткрывая рот, ибо сказать всё же что-то требовалось. Но слова просто не шли из уст, вместо этого наружу хотели выбраться сдерживаемые истерические рыдания. Вермилион хотела выплеснуть накопившиеся эмоции в надежде, что на душе хоть немного полегчает, но в действительности ли?       — Мавис, я… мне… — похотливая дымка развеялась также быстро, как и злоба, одурманившая сознание мужчины.       Дреяр стоял будто облитый холодной водой и задыхался от своей беспомощности в данной ситуации и, как для себя решил — раздираемый слабостью. Светловолосый никогда прежде не позволял чувствам брать над собой верх. Всегда держал себя в руках и не подаваться на глупые провокации. Славился своим ледяным сердце и безразличием. Но то, что произошло сегодня — было за гранью понимания. Насколько же сильно мужчина окунулся в приятный омут алкоголя, что смог совершить подобное? От сих действий просто тошнило; выворачивало наизнанку от собственной глупости и неспособности держать себя в руках.       Стыд окончательно заволок разум, и Лексус не мог больше находиться рядом с девушкой, особенно после того, что сделал: сорвал первый в жизни красавицы поцелуй, который к сожалению был не самым приятным; сорвал мешающую ткань, дабы утолить похотливую жажду, да и просто не слышал бесчисленных просьб остановиться и прекратить терзание нежной кожи, грудей и шеи. Только что мужчина чуть не совершил самую страшную ошибку в своей жизни и потому единственное, чего хотелось в данный момент уйти, как можно дальше от Мавис.       — П-прости… — с трудом выговорил Дреяр и отступив от растерянной девушки, пошел прочь из просторной комнаты, еле удерживая внутреннего зверя, чтобы не натворить больших глупостей.       Выйдя в коридор, мужские кулаки сжались так, что костяшки пальцев побелели и не имея возможности более сдерживаться, светловолосый впечатал кулак в светлую стену. Множество трещин тут же покрыли ровную поверхность, а часть штукатурки обвалилась на пол.       Дреяр стоял с озлобленным выражением лица, готовый разнести всю гильдию в щепки; готовый голыми руками свернуть шею любому, кто сейчас станет на его пути. Сотни молний и электрических разрядов окутали мускулистое тело, а глаза загорелись неистовым пламенем. Кажется, сегодня Лексусу лучше не попадаться на глаза.       После ухода светловолосого, Мавис задышала тяжелей и схватилась за горло. Девушка всё ещё чувствовала руки Дреяра на своём теле, как они сжимают налитые груди и ягодицы; ощущала горячие дыхание на своей шеи и губах; слышала пульсацию в запястьях от ноющей боли.       «Как ты мог так поступить, Лексус? Ещё совсем немного и ты бы надругался надо мной! Я ещё никогда ранее не видела в твоих глазах столько решимости, злости и похоти одновременно. Ты наплевал на мои чувства и даже не дал объясниться, когда я была готова. Что за чёрная полоса обрушилась на мою жизнь? Так больно в душе мне ещё не было!» — Вермилион подняла взор на белый потолок, словно обращаясь к сокрытым звёздам, — «Ты был для меня близким человеком, Лексус, как же теперь смотреть в твои глаза и находиться рядом, после этого?» — прикрыв веки, девушка беспомощно осела на пол и уткнулась лицом в колени.       Секунда и истошный крик содрогнул комнату, а от женского тела в разные стороны полетели белёсые искры и еле видимая волна. Мавис и сама не заметила, как её эмоции достигли того непозволительного пика и лопнули будто до предела надутый шар.       Этой ночью Маг Молний так и не сомкнул глаз, всё время выплёскивая накопившейся и рвущейся наружу гнев; уничтожая попадающихся противников один за другим и к утро проредив часть стоявшего у границы города, войска Арболеса.       Теперь злость на самого себя душила хуже петли, и Лексус просто не мог поверить, что вот так просто забил на чувства Мавис; что думал только о себе и своих прихотях, нежели о чём-то другом.       Мужчина истинно посчитал себя эгоистом и решил, что похоже за последние годы, он всё же не изменился и остался тем же бесчувственным ублюдком.       Так, ночь принесла множество бед, среди которых особую роль играла не только пролитая кровь волшебников Арболеса, но и зацепка «Алого Отчаинья», которая с довольным видом решила рассказать своему императору о новом всплеске Сердца Феи, произошедшем в самом центре Магнолии.

***

       За пределами Магнолии. Замок Бальзамико.       «Подумать только, новый всплеск произошёл так быстро, что я и моргнуть не успела. Похоже, что Сердце Феи совершенно не может контролировать свои эмоции; абсолютно неосторожен и быть может вовсе желает, чтобы его нашли! Хах! Если ему так будет угодно, то мы с радостью исполним столь желанную просьбу, ведь благодаря очередному сражению с этой чёртовой гильдией я уловила новые колебания. Теперь можно с уверенностью сказать, что цель императора в Магнолии!» — Аловолосая женщина с нескрываемой улыбкой медленно шагала по пустынному коридору временного пристанища Империи, коим теперь являлся Замок Бальзамико.       Расположенный за пределами Магнолии, на одной из самых значимых возвышенностей, он открывал вид на весь город, который был словно на ладони для Империи и позволял держать под контролем захваченные территории.       С того момента, как Арболес перешел в наступление, именно дворец Бальзамико пал первым под натиском Чёрных магов, стал им временной обителью, где и поселились значимые чины империи и большая часть войск.       Проходя всё по тому же безлюдному, пыльному и уже осквернённому коридору, Ирен Белсерион каждый раз отмечала про себя, как ловко они управились с жителями дворца и привели его в надлежащий для себя вид. Как некогда яркий и красочный дворец, украшенный сотнями разных цветов, деревьев; отливающий алмазным светом и сиянием звезд, превратился в окутанный тьмой мир.       Наконец добравшись до конца слишком длинного коридора, женщина предстала перед огромными черными дверьми, со множеством различных вензелей, и слегка улыбнувшись отворила преграду. В лицо сразу же ударил холодный ветер тьмы и запах неоспоримого величия, заставляющий улыбнуться женщину ещё шире.       — Ваше Величество, у меня хорошие новости! — аловолосая двинулась вперёд, слишком сильно виляя бёдрами и стуча своим посохом.       Её взгляд был устремлён на сидящего Зерефа, который восседал на огромном троне, подперев рукой подбородок. Мужчина, как всегда выглядел пугающе и надменно в своих традиционных чёрных одеждах, а его тёмные глаза нагло изучали вошедшую.       Не так давно Драгнил вернулся в свой новый дворец, после удивительно проведенного время в Западном Лесу. Всё его мысли занимала таинственная незнакомка, ставшая не только загадкой, но и облегчением. После столь короткого, да и не до конца откровенного разговора, Тёмный Маг всё равно испытал облегчение и в некотором роде мимолетную радость.       Хотелось незамедлительно вернуться на берег заветного озера и повторить сие мгновение; вновь испытать необходимую, как воздух искренность и доброту белокурой девушки. Зереф видел в ней словно ангела, спустившегося с небес для исцеления своей тёмной души.       — Я вновь уловила всплеск нашего Сердечка и на этот раз местоположение немного точнее, а именно оно находится на сто процентов в Магнолии! — Ирен продолжила разговор, замечая, как из скучающего и задумчивого, император приобретает явно заинтересованный вид.       — Что ж, — улыбнулся мужчина, — так и думал, что недавние колебания — это новый всплеск. Удивительно, что за сутки, моя цель показала себя дважды. Похоже Спригганы всё же постарались на славу! — Сейчас Драгнил был и рад и удивлён одновременно, ведь когда минутами ранее мужчина ощутил странные колебания, первой мыслью было то, что это Сердце Феи, но здравый смысл не давал окончательно удостовериться в этом.       Всё же такой волшебник не мог быть столь опрометчивым, дабы допустить дважды такую непростительную оплошность. Зато с приходом Белсерион всё стало на места.       — Не думала, что и вы, Ваше Величество, ощутите столь тонкое волшебство! — всё же недавние события заставили воительницу хранить некую обиду, а такой непростой характер — выпустить наружу рвущееся колкие слова.       — А я не предполагал, что ты настолько наивна и глупа, Ирен! — мужчина оскалился словно дикий зверь и его глаза в ту же секунду приобрели алый отлив. Заметив такую не шуточную перемену, Белсерион слегка передёрнуло, и женщина сильнее сжала своё оружие. Обычно после смены цвета глаз, разговор оканчивался не в пользу собеседника императора.       — В последнее время ты стала слишком многое себе позволять, девчонка! — темная дымка вдоль и поперёк окружила «Алое Отчаянье», не позволяя ей более разглядеть императора и тронный зал, — Если думаешь, что можешь ставить себя выше других, только потому, что я иногда трахаю тебя, то ты сильно ошибаешься! Твоя жизнь зависит только от меня и хорошенько запомни — любая оплошность или колкость с твоей стороны, впредь будут стоить твоей никчемной жизни! — на последних словах, девичье горло сдавило будто тугой веревкой и Ирен начала судорожно дергаться.       Тело сковало невидимыми нитями и ослабить хватку не получалось; капилляры глаз быстро полопались, а лицо начало приобретать синеватый оттенок. Белсерион чувствовала, как закончился кислород и перед глазами начало темнеть, но окончательно провалиться во тьму ей не позволили.       — Пошла вон! — сквозь зубы процедил император и его глаза потухли, становясь снова чёрными.       Аловолосая упала на колени и принялась тяжело дышать, стараясь набрать больше кислорода в лёгкие. Похоже сегодня, удача не на стороне воительницы и, как бы девушка не старалась лучше уже не станет.       «Сначала используешь меня, как последнюю шлюху, а теперь угрожаешь только потому, что я сказала одну лишнюю фразу — прям превзошел сам себя, господин! Думаю нет смысла, что-либо говорить или делать, лучше стоит уйти, пока не поздно. Но я не забываю такого обращения, Ваше Величество, и ты, как никто другой знаешь об этом!» — скрепя зубами Ирен поднялась на ноги и слегка поклонившись — развернулась в сторону выхода.       — Нужно было преподать ей хороший урок, господин! — как только за разгневанной девушкой захлопнулась дверь, из тени вышел не кто иной, как «Зимний Генерал» — Инбер Юра.       Эмиссар Арболеса, начальник штаба и консул императора, представлял собой молодого мужчину среднего роста; с белыми, как снег волосами, собранными в низкий хвост справа от головы. Инбер имел почти что алые глаза и всегда носил очки. Из одежды более предпочитал что-то строгое и официальное: чёрные брюки, белую рубашку, синий галстук и такого же цвета пальто.       — Сегодня Ирен уже получила своё, Инбер! Провиниться сильнее — отдам её тебе! — ухмыльнулся император, представляя, как будет страдать «Алое Отчаянье» в руках своего товарища.       Юра славился не только своей превосходной магией льда, умом и статным положением среди остальных Спригган, но и жестокостью, сравнимой лишь с самими императором.       «Зимний Генерал» никого и никогда не щадил; убивал неугодных без мук совести и размышлений; готов был отдать жизнь за свою империю и господина, которому безмерно был благодарен за всё, чего достиг благодаря ему и кем, конечно же стал. Инбер был прекрасным военачальником, стратегом и лидером, потому-то и стоял выше других Спригган вместе с Ирен. Его преданность иной раз не знала границ и именно благодаря ей, Зереф доверял мужчине больше чем другим.       — Спасибо, господин! Давно хотел поставить эту шлюху на место! Считаю, быть одной из двенадцати и иметь огромную силу недостаточно, для такого опрометчивого поведения. В последнее время, Ирен стала вести себя куда более раскрепощенно, командовать остальными и, возможно считать себя самой главной! Наверняка это потому, что вы иной раз имеете её! — мужчина чуть поправил очки и вновь убрал руки за спину.       — Да, я заметил смену в её поведении. Возможно девчонке было дозволено слишком многое! Радует, что она может быть хоть в чём-то полезна, кроме ублажения! — согласился Тёмный Маг.       — Хм, поистине, кроме Ирен никто не может уловить такие колебания. Впрочем, давайте перейдем к делу, господин. Сердце Феи, как никогда близко к нам, стоит лишь протянуть руку и ваша цель будет достигнута. Но жизнь настолько непредсказуема, что страшно представить какие ужасы или же наоборот, будут крутиться возле Сердца и поэтому мне бы хотелось кое-что прояснить. Вы же понимаете, что Сердцем может оказаться любой волшебник, даже маленький ребенок и дабы забрать такую силу…       — Понимаю к чему ты клонишь, Инбер, и могу заверить тебя, что мне глубоко наплевать кем окажется Сердце Феи. В любом случае я ждал слишком долго, совершил множество непоправимого и отступать не намерен. Сердце Феи будет моим, и я без раздумий заберу его силу себе, даже если на кону будет стоять жизнь этого волшебника. — спокойно ответил Драгнил и слегка прикрыл веки.       Сей вопрос был ожидаем, ведь Юра просчитывал любые исходы событий и, как генерал должен был учитывать всё.       — Замечательно, господин! — теперь хищный оскал коснулся лица ледяного мага.       — Расскажи подробнее о том, что сейчас происходит в городе! Интересно знать с чего мог произойти новый всплеск.       — Сейчас на Западной границе идут сражения с гильдией «Хвост Феи», быть может Сердце было именно там в самый разгар битвы?       — Возможно, но нельзя быть уверенными на сто процентов. Все эти всплески настолько специфичны, что понять истинную причину — крайне сложно. В любом случае, радиус поиска необходимо сократить. Прикажи войскам окружить город и никого не выпускать из него. Поделите город на части и отправь в каждую из них по несколько Спригган, пусть они позабавятся немного. Ирен же пускай внимательно следит за колебаниями.       — Будет выполнено, повелитель! Какие приказы насчёт «Хвоста Феи»? Эти ублюдки порядком надоели, особенно сегодня. Их громовой волшебник разнёс много наших, а на Западной границе Убийцы Драконов и их сильнейшие волшебники не уступают.       «Хвост Феи» значит. Слишком часто, вы, начали появляться на моем пути, предполагаю совсем скоро нам необходимо будет встретиться и особенно с тобой — Нацу! Время пришло, брат, пора бы узнать тебе всю правду!»       — Пока никаких, Инбер. Сейчас мне важно Сердце, а не очередная восставшая гильдия! — безразлично бросил Драгнил и открыл веки, устремляя взгляд в высокое створчатое окно.       «Нацу, я безумно хочу встретиться с тобой и рассказать истинную историю нашей жизни. Быть может ты даже решишь присоединиться ко мне; стать плечом к плечу с родным братом и выступить против чёртовой Акнологии! Но, так сложилось, что я наслышан о твоей репутации защитника и благодетеля, да и зная гильдию в которой ты состоишь, навряд ли ты воспримешь меня, как брата. Скорее всего посчитаешь врагом и тираном, которого нужно изничтожить.       Хах, уверен так и будет! Ведь для всех я монстр, который уничтожает мир и покой; отнимает жизни сотни волшебников и топит их в крови. Но на самом деле никто не знает моей истории, как и причин сего кровопролития. Даже Спригганы не до конца осведомлены о моих планах и целях. Они лишь знают, что нужно убить Акнологию, используя Сердце Феи, ну, и конечно же считают меня Тёмным Магом, желающим покорить неверных и установить правила Арболеса.       Как же всё-таки сложно в этом погрязшем во лжи мире; как же я устал играть Тёмного императора и столетиями идти к своей цели! Надеюсь скоро всё разрешится, и я наконец смогу вздохнуть полной грудью»       — Слушаюсь, повелитель! — кивнул «Зимний Генерал» и растворился в сотни мелких снежинок, оставляя после себя лишь морозный воздух и немного инея.