Mein Kamerad

      Темно-синий вечер заползал в окна подъезда. Фриц медленно повернул ключ в дверном замке и аккуратно подтолкнул дверь вперед. Молодой человек остановился на пороге квартиры и осмотрелся: ничего не поменялось с того момента, как он покинул это место. Теперь вечер влился в его коридор, а дальше по всем комнатам и в окно. Фриц закрыл дверь и прошел вглубь квартиры. Ноги сами понесли его в спальню-мастерскую, где остались его холсты, засохшие краски, а воздухе — запах скипидара. Герр Кестер остановился посреди комнаты и окинул взглядом помещение; он не стал включать свет, теперь в темноте ему приятнее находится. Все осталось на месте и покрылось пылью. Фриц начал перебирать холсты, задерживая свой взгляд на каждом на несколько секунд. Сколько же в этих мазках послевоенной боли. Фриц оставил их и поднял голову, устремив взгляд на календарь, где была дата — «5 января 1919», а сейчас уже двадцать первый год. Да, сильно художник выпал из жизни, но ведь это время было потрачено не зря?

       Фриц опустился на кровать и снова окинул взглядом свою мастерскую. Теперь надо возвращаться в мир, который не похож на стерильный мир лечебницы. И люди другие — может быть, тоже больные, но они не показывают это. Пьют, оглядываясь, чтобы не попасться, а он так не пил: просто вливал в себя все больше и больше алкоголя, медленно убивая тело и дух. 

       А там, в этом доме для потерянных, учили быть сильным, лечили от этой болезни. Он помнит как милая старушка-медсестра говорила ему, что он со всем справится, он войну прошел, значит пройдет и это. Только он не дошел до конца войны. Фриц сжал кулаки до того, что ногти укололи кожу: чертов семнадцатый год, если бы не он, и больная нога, то дошел бы до победы — - ха! Победа! Сколько раз им говорили об этом, разжигали в них веру в страну, а в итоге: ничего, просто ничего. Может быть верили плохо?       Фриц встал и медленно прошелся по всей квартире, пытаясь избавиться от этих мыслей: он ходил, рассматривал свой дом, изучал каждый угол, вспоминая все, что было. А потом вошел в кухню и остановился, напрягавшись: тут может быть опасная вещь, надо быть осторожнее. Молодой человек встряхнул головой и начал проверять все ящики, чтобы посмотреть, что осталось, что убрать. Вдруг в одном из шкафов появился маленький блик, Фриц замер и посмотрел на него: там стояла бутылка кальвадоса. Художник мог бы закрыть шкаф и больше его не трогать, но он не сделал это. Просто стоял и смотрел на напиток, в котором отражалось все, что было раньше: слезы, крики, ругань. Фриц взял бутылку и тут же поставил на стол, подальше отодвинув от себя: нет, больше никогда. Или один глоток все же можно сделать? Отметить возвращение, как говорится. Фриц потянулся к грязному стакану и поставил его перед собой. Художник тупо уставился на него. Мысли бегали по кругу, как стекающий напиток по стенкам стакана — - все нутро говорит, что надо выпить! Давай, Фриц, ничего не будет, просто глотнешь и все: у тебя же праздник, ты домой вернулся! Никто не узнает, подумаешь один глоток! Выпьешь и сразу выплюнешь, а бутылку выбросишь. Фриц закрыл глаза, поморщил носом и выпил половину стакана.