***
Деревня, расположенная на снежной долине, была видна с холма как на ладони. Дома, чьи крыши были покрыты снегом, были похоже на пряники, присыпанные сладкой пудрой, которые зачастую можно увидеть на праздничном столе в Рождество. Кагоме вздохнула полной грудью, чувствуя этот запах свежей выпечки, что было, в принципе невозможно. В эпохе Сенгоку, где она сейчас находилась, об этом лакомстве просто не могли знать. Зато прекрасно знали о лапше быстрого приготовления и конфетах. Более того, за них дрались. Кто? Один очень упрямый и вспыльчивый полудемон и не менее упёртый лисёнок-кицуне. Обычно такие перебранки заканчивались шишками, слезами и ядрёным матом полудемона с белоснежными волосами, Инуяши. — Кстати говоря, а где он сам? — тихо спросила у самой себя девушка. Обычно, когда Кагоме только появлялась в колодце Костоглоте, ушастый матерщинник уже был тут как тут — стоял у колодца, недовольно бурча что-то себе под нос. Можно сказать, что это уже успело стать своеобразной традицией. Однако сегодня полудемона на месте не оказалось. «Странно… Не могли же они уйти без меня за осколками Камня Душ? — всего на секунду девушка заколебалась, но вскоре поняла, что это было бы «дохлым номером», как любил говорить Инуяша. Кагоме покачала головой, отгоняя глупые мысли, на смену которым тут же пришла тревога. А вдруг на деревню напали демоны? А вдруг что-то случилось? Не теряя больше ни секунды, Кагоме Хигураши побежала по протоптанной тропинке к деревне.***
Громкий полудемонический чих сотряс домишко бабы Каеде, заставив всех, кто находился неподалёку от него, невольно вздрогнуть. — Чёрт бы побрал эту простуду, — с явным недовольством произнёс парень лет восемнадцати, посильнее запахивая полы красного хаори. Белоснежные ушки-треугольнички, что всегда метались из стороны в сторону, улавливая малейших шорох, сейчас двигались очень вяло, будто нехотя; янтарные глаза болезненно блестели, отражая все вокруг, как самое настоящее зеркало; чуткий нос больше не был столь чутким, чтобы чувствовать запах на расстоянии сотни метров, а тело будто периодически обдавало холодным порывом ветра, заставляя полудемона вздрагивать и ёжиться — всё это ужасно бесило. Инуяша чувствовал себя беспомощным, а потому жалким, и думал, нет, был уверен, что остальные: Санго, Мироку, Шиппо и бабка Каеде — словом, все, кто находился рядом, считали точно так же. Именно поэтому янтарноглазый вёл себя ещё более бойко и агрессивно, раздавая кому ни придётся колкие замечания, на которые остальные, естественно, старались не реагировать, делая вид, что ничего не слышали, хоть это и давалось с огромным трудом. Дверь домика открылась, впуская к помещение холод. Полудемон снова поежился, стараясь хоть как-то укрыться от холода и согреться. — Снова морозит? — послышалось у того над самым ухом. Инуяша поднял глаза и только сейчас заметил стоящую перед ним бабу Каеде. В руках жрица держала плетеную плоскую корзинку с различными сушёными травами, различить которые парень просто не мог из-за заложенного носа. Полудемон издал короткое «кхе» и больше не проронил ни слова, на что Каеде только хмыкнула и присела на пол, собираясь готовить лечебный отвар для упертого больного. На пару минут в домике воцарилось молчание. Даже не прислушиваясь, бабка Каеде легко могла услышать завивания зимнего северного ветра, постепенно нарастающего к вечеру. — Хватит вести себя, как дитя малое, — всё-таки прервала молчание бабка Каеде, все так же продолжая готовить отвар. — Каждый может заболеть, но это не означает, что нужно вести себя, как загнанный в угол зверь. В конце концов, ты среди своих. Инуяша вновь выдал свое излюбленное «кхе», усмехнувшись. — Из-за этой простуды, черт её дери, я стал совершенно бесполезным, — заговорил полудемон. — Я же вижу, как вы смотрите. Такой в бою точно не пригодится. Наверняка думаете, как я жалок. Старая жрица закатила глаза к потолку, пытаясь унять острое желание треснуть чем-то этого ушастого глупца. — Именно в такие моменты я жалею, что сама тогда не наложила заклятье чёток. Усадить бы тебя, — баба Каеде на секунду замолчала. — Раз тридцать, чтобы глупостей не болтал. Каеде грозно взглянула на Инуяшу, а тот, в свою очередь, поспешил отвести взгляд, сделав вид, что ему ужасно интересно то, что происходит на улице за окном. Жрица усмехнулась и аккуратно, чтобы не обжечься, стала наливать в чашу приготовленный отвар, а после протянула его Инуяше. Заметив это боковым зрением, парень замотала головой, отказываясь от лекарства. — Всё равно нихрена не помогает. Смысл тогда его пить? Само через пару дней пройдёт, — только и отмахнулся янтарноглазый. В этот момент дверь домика вновь распахнулась. Инуяша резко повернул голову в сторону входа, уже открывая рот для потока пары «ласковых» слов для человека, которому с какого-то перепугу приспичило войти в домишко. Однако, увидев Кагоме, парень нервно сглотнул, снова отводя взгляд в сторону. Весь мат вдруг резко вылетел из головы. Единственное, что сейчас в ней находилось — это одна ма-а-аленькая темноволосая проблема, которая вдруг заявилась откуда не звали и когда не ждали. «Ну вот с какого хрена она припёрлась именно сейчас?!» — мысленно взвыл Инуяша, крепко сжав кулаки. Пару секунд Кагоме стояла, пытаясь отдышаться. От быстрого бега лёгкие жгло, не говоря уже о том, что руки и ноги девушки готовы были вот-вот превратиться в ледышки, впрочем, как и она сама. Более-менее успокоив бешено колотящееся после бега сердце и восстановив дыхание, Хигураши стала осматриваться в надежде найти знакомого ворчуна-полудемона, что оказалось не такой уж и проблемой. Взгляд Кагоме почти сразу же наткнулся на Инуяшу. Заметив, что его руки-ноги находятся на своём месте, а перебинтованных участков тела не наблюдается, девушка облегчённо выдохнула. — Здравствуй, Кагоме, — донёсся до Хигураши голос жрицы. Только сейчас Кагоме поняла, что попросту не заметила бабу Каеде, полностью погруженная в беспокойство об полудемоне. — Здравствуйте, бабушка Каеде! — девушка почтительно поклонилась жрице, уже тише продолжая говорить — Извините, я вас… Не заметила… На это старая жрица только усмехнулась. Чтож, оно и понятно. Как только Кагоме забежала внутрь, Каеде сразу же заметила беспокойство на лице юной Хигураши. И не трудно было догадаться за кем она так тревожилась. — Заходи скорее, продрогла небось, пока добралась, — жестом старушка пригласила Кагоме пройти внутрь, поближе к теплу. Девушка кивнула и благодарно улыбнулась, сев подле бабки Каеде. Рядом с огнём костра, что был разведён в самом центре домика, действительно было намного теплее, что не могла не отметить Кагоме. — Что у вас произошло за неделю? О осколках Шикона ничего не было слышно? — поинтересовалась девушка. Ей и вправду было интересно и важно узнать об этом, к тому же из-за своего отсутствия в эпохе Сенгоку Кагоме не хотела оставаться в неведении. Однако ответа на свои вопросы Хигураши не получила. Как только старая жрица открыла рот, чтобы начать говорить, её перебил Инуяша, до сих сидевший тихо, как мышка. — Почему вернулась так рано? — проговорил Инуяша, все так же «увлечённо» рассматривая стену. — Во-первых, перебивать старших не хорошо, во-вторых, я вернулась, как и обещала — ровно через неделю, а в-третьих, нужно поворачиваться к тому, с кем ты разговариваешь, лицом, — ответила Кагоме, уже тише добавив «дурак». Она искренне не понимала, почему Инуяша без какой-то на то причины начал бурчать по поводу возвращения Хигураши. Раньше ему ужасно не нравилось, что из-за тестов и контрольных она могла задержаться на день-другой, а сейчас ему не нравится, когда она возвращается в срок. Что с ним вообще такое? Инуяша фыркнул, проигнорировав слова Кагоме о необходимости повернуться к ней лицом. — Кхе, начит раньше тебя было не дозваться, а теперь припёрлась? — усмехнулся парень, чем заставил девушку медленно, но верно закипать. — Да какая муха… тебя укусила? — натянуто улыбнувшись и сжав кулаки, поинтересовалась Кагоме. Её терпение медленно, но верно кончалось, но, как бы то ни было, девушка искренне надеялась, что за этими выкрутасами - а другого слова, более точно описывающего всю случившуюся ситуацию, Хигураши найти попросту не смогла - стоял не очередной закидон ушастого матерщинника, а вполне весомая причина. И причина действительно была, да вот только парень вовсе не собирался её озвучивать, а уж тем более Кагоме. Примерно с месяц назад Инуяша стал замечать, что его мысли нет-нет, да всё сводились к Хигураши. Поначалу он думал, что причиной этому послужили их совместные путешествия в поисках осколков Камня Душ, но после пришёл к выводу, что дело было далеко не в этом. Далеко не в этом... Инуяше ужасно нравилась улыбка Кагоме, до безумства нравились её оптимизм и вера в то, что в конце концов все будет хорошо; каждый раз, когда она была на волосок от смерти, внутри что-то обрывалось и возвращалось на место только тогда, когда чуткое ухо парня слышало тихое, но уверенное "всё хорошо". Хоть Инуяша вовсе и не был романтиком, но одно он знал точно - он влюбился. По уши. Так, что теперь не отвертишься, как бы тебе того не хотелось. Но любить - это значит жить дорогим тебе человеком, значит защищать его во что бы то ни стало. А чтобы защищать кого-то, нужно быть сильным, а вовсе не слабым, ведь за любой, даже за малейшей слабостью может крыться ужасный исход, который, увы, исправить невозможно. Инуяша понимал это, а потому старался изо всех сил не давать этой слабости проявиться. Он не мог потерять дорогого ему человека во второй раз. Ни за что на свете не мог. Однако, по закону подлости, именно то, чего мы так остерегаемся, скорее всего вскоре и настигает нас. Полудемон понятия не имел, где успел подхватить эту дурацкую простуду. На его памяти даже не было момента, когда он в последний раз болел. Глупая, казалось, штука - простуда, но именно из-за этой глупости Инуяша больше не мог слышать и чувствовать запахи, как раньше, да и слабость давала о себе знать, не давая двигаться так же проворно и быстро, как прежде. Парень чувствовал себя слабым из-за этого, а последнее, что он бы хотел - это чтобы Кагоме видела его в таком состоянии, когда он и защитить-то её нормально не в состоянии. Возможно, кто-то другой не обратил бы на это такого внимания, как Инуяша, но на то люди и разные. На вопрос Кагоме парень только усмехнулся, не ответив не слова. Пусть возвращается домой, а потом, когда он поправится, то все и решат. Так было бы правильнее - Инуяша был в этом более чем уверен. Однако Хигураши этой уверенности с ним не разделяла. Ждать она явно не собиралась. Так и не получив ответа, девушка поднялась с места и через секунду уже сидела напротив Инуяши, всматриваясь тому в глаза. "Он, конечно, дурак, но не до такой степени, чтобы затевать скандал на ровном месте", - пронеслось у той в голове. Тем временем полудемон упорно пытался избежать пересечения с Кагоме взглядами. По его глазам можно было легко догадаться о его болезни, а ко всему прочему парень мог легко покраснеть: между его лицом и лицом Хигураши едва было десять сантиметров! Но, вопреки опасениям Инуяши, девушка все же смогла заметить тот больной блеск в янтарных глазах полудемона. -- Так ты болеешь?... Толком и не дав парню опомниться, Кагоме приложилась губами к его лбу, дабы измерить температуру. Лицо полудемона в мгновение ока стало ярко-пунцовым, слившись с цветом надетого хаори. Опомнившись, Инуяша, поспешил оттолкнуть Кагоме от себя, что вышло слишком хорошо: Хигураши чуть было не грохнулась на пол. -- Ты чего?! - все ещё краснючий, закричал парень. Он ещё явно не отошёл от такого шока. -- А что я?! С дубу рухнул так пугать?! - не осталась в долгу девушка, сердито глядя на Инуяшу. - А ты чего покрас- Поняв, что только что произошло, Хигураши густо покраснела. Она ведь не это совсем хотела, а всего лишь удостовериться, что температуры нет! Мысленно Кагоме уже умерла со стыда раз сорок. Вдруг бабка Каеде, о которой все уже успели позабыть, тихо засмеялась, чем ещё сильнее смутила парочку "помидоров". -- Думаю, я пойду, - все ещё еле заметно улыбаясь, жрица поднялась со своего места и направилась к выходу. Уже собираясь выйти из домика, Каеде вдруг повернулась и заговорила, обращаясь к юной Хигураши: -- Кагоме, дай этому нетутевомому отвар, пока он вовсе не остыл. Та промолчала, но все же кивнула. Получив ответ, бабка Каеде вышла. Успевший забраться в дом холод вновь заставил Инуяшу крупно вздрогнуть и сильнее прижаться к стене. Все смущение тут же исчезло. Сейчас полудемон думал только о том, как бы согреться. "Ч-черт, как же холодно" Будто услышав мысли полудемона, Хигураши быстро сняла с себя свой ярко-розовый шарф, и уже через пару секунд тот красовался на шее Инуяши. Девушка не могла сказать точно, но на секунду ей показалось, что парень слегка повёл носом, как делал до этого множество раз за время их охоты за осколками Шикона, улавливая запах. На этом Хигураши не стала заострять свое внимание - боялась снова смутить Инуяшу, а уж тем более обидеть, поэтому решила промолчать по этому поводу. -- И... Как давно ты болеешь? - поинтересовалась Кагоме, все ещё смотря прямо в глаза полудемона. -- Чуть меньше недели, - коротко ответил Инуяша, выдержав недолгую паузу. -- И что, за это время тебе не стало лучше? Парень покачал головой. -- Боже, ну где тебя так угораздило? - Кагоме дотронулась рукой своего лба, качая головой. "Прямо как маленький ребёнок", - отметила она про себя, мысленно усмехнулшись. Инуяша промолчал. Он не мог ответить, потому что сам не знал где и с какого перепугу его угораздило заболеть, а потому предпочёл молчание. -- Ладно, можешь не говорить. В любом случае тебя надо лечить, так что этим и будем заниматься. Девушка поднялась и, взяв чашу с отваром, снова уселась напротив полудемона, протягивая её Инуяше. Парень активно замотал головой и, отодвинув от себя руки Кагоме, отвернулся в противоположную сторону. -- Не буду, - только и сказал янтарноглазый. -- Пей, иначе не выздоровишь, - Кагоме ещё настойчевее протянула чашу полудемону. -- Не буду, - продолжал гнуть свою линию Инуяша. - Всё равно не помогает. Хигураши усмехнулась, закатив глаза к потолку. -- Ну точно как ребёнок. -- Ты кого это ребёнком назвала, а?! - взбаламутился парень, угрожающе выдвинувшись вперёд. -- Во-первых, я сравниваю, а не называю, а во-вторых, ничего с первого раза никогда не помогает. Нужно ждать, чтобы что-то помогло. Поэтому ты должен это выпить, - сказала Кагоме, всё-таки всунув в руки полудемона лекарство. Инуяша недоверчиво зыркнул на Хигураши, напомнив девушке маленького ребёнка, что так не хочет принимать противные лекарства, которыми его "пичкают" родители. Это заставило Кагоме улыбнуться. Ещё раз взглянув на Хигураши, парень вздохнул, а после залпом выпил все, что было в чаше. Лекарство оказалось ещё противнее и горше, чем в прошлый раз, что сразу же отметил про себя Инуяша. Он крепко зажмурился, ненароком скорчив на лице смешную мину, и, сам того не ведая, заставил Кагоме в очередной раз улыбнуться.